подростком, провожавшим ее по-дружески до лесной реки, потому что одной туда ходить страшновато.
Алекс долго не придавал значения этому, но потом все-таки решил проверить и подростка, с которым общалась на даче Кэт. А когда айтишник его начальника прислал ему фото этого школьника, Алекс просто дар речи потерял. Соперник превосходил его по всем пунктам, несмотря на свой возраст. Хотя айтишник не нашел ничего, подтверждающего связь между Кэт и этим мальчишкой за пределами дачного городка. Никакой переписки в привате, никаких звонков по телефону, никакого общения по скайпу. Это несколько успокоило Алекса, хотя вид рослого и спортивного 17-летнего парня очень задевал его самолюбие. Ведь по меркам этого пацана Алекс был уже старпер, впрочем, как и для Кэт. Наверняка.
За время работы к концу года Кэт заработала достаточно много денег. Все их она сразу переводила на счет в России, оставляла себе самую малость, поскольку по контракту агентство оплачивало ей все расходы по проживанию, питанию и поездкам. Родители решили приехать к ней на Рождество и задержаться на все каникулы. Отец хотел лично увидеть, где и как она работает и живет. Тем более что Кэт должна была с еще двумя девочками принимать участие в телешоу. Режиссер все последнее время придирался к ней по поводу неискренней улыбки, тогда как ей хотелось плакать, а не улыбаться. Она не знала, сможет ли выглядеть радостной при встрече родителей. Перед самым их приездом она позвонила матери и попросила, чтобы та связалась с Анной Сергеевной и забрала у нее книгу, которую Кэт когда-то давала почитать Егору. Она сказала матери, что это ее любимая книга и ей хочется ее перечитать.
Анна Сергеевна не удивилась просьбе соседки по даче. Немного подумав, она переломила свое внутреннее сопротивление и все же передала слова жены Кузенкина Егору. На какое-то мгновенье он замер, но уже через пару секунд ушел к себе в комнату и сел, чтобы успокоить сердцебиение. У него осталось несколько книг, которые давала ему Кэт, но все они находились на даче. Поэтому он поехал туда утренней электричкой, а потом ждал деда на Лужском вокзале. Дед приехал и долго его обнимал, а потом все говорил и говорил, пока вез его на участок. А Егор как и в электричке продолжал напряженно думать, чего же на самом деле хотела от него Кэт. Он стал рассуждать, чего бы сам попросил у нее в такой ситуации. Он бы очень хотел иметь какую-нибудь вещь, содержавшую ее запах. Но передать вместе с книгой даже свой носовой платок ему было нельзя. Платок, вложенный в книгу, Катина мать наверняка заметила бы и вытащила. Посчитала бы, что он просто забыл его как закладку.
На даче он быстро отыскал книгу "Психологическая топология пути", последнюю из тех, что дала ему Кэт для вдумчивого прочтения. Егор читал ее несколько недель, потому что то и дело возвращался к какому-нибудь месту сложного текста, чтобы понять что-то для себя. Изнутри на обложке он аккуратно нарисовал знак бесконечности и написал очень мелким почерком "спиртовая салфетка".
Когда он передал книгу бабушке, чтобы та вернула ее Катиной матери, бабушка смотрела на него очень внимательно. А потом он видел в отражение зеркала в прихожей, как она в своей комнате полистала книгу, даже потрясла ее вниз страницами в надежде обнаружить записку, но так ничего и не нашла, а на запись изнутри обложки не обратила внимания. Да и что могла эта запись ей сказать.
Когда Катя встретила родителей, то развеселилась на удивление самой себе. Конечно, не как раньше, но всё же. По-настоящему улыбалась она, только представляя Егора и его заразительную мальчишескую радость в глазах. Пару раз, когда режиссер особенно бурно выражал свое недовольство отсутствием эмоций на ее лице, она смогла лучезарно улыбнуться, потому что вспомнила Егора. Он помогал ей и на расстоянии. Правда, сладостных моментов для воспоминаний ее память сохранила очень мало, но тем драгоценнее они были.
Конечно, она видела фото и видео, которые он вешал у себя на странице специально для нее, но не могла воспринимать их как нечто реальное и живое. Да, на фото и в роликах Егор улыбался, ходил, смеялся, занимался спортом. Его улыбки и движения были ей знакомы, однако она не ощущала никакой связи экранного образа Егора с тем, который жил в ее душе. Она открыла в себе кинестетика. Потому что ярко помнила только то, что когда-то осязала и чувствовала на вкус и запах. Это было подобно эффекту Пруста, когда вкус или аромат чего-либо вызывает у человека мгновенный наплыв ярких воспоминаний. Для Пруста таким катализатором являлось печенье Мадлен, которое он ел когда-то в детстве. Для Кэт стартовым моментом для поглощавшей ее волны ощущений всегда становилось воспоминание о прикосновении к руке Егора в их последнюю встречу. Но это воспоминание постепенно теряло свою силу.
***17
Для начала Кэт купила в аптеке 10 спиртовых салфеток на пробу. Подобной салфеткой она перед бинтованием обработала тогда Гаврошу кожу вокруг раны. И, действительно, она помнила этот запах. Когда к вечеру Кэт рассталась с родителями, и они отправились в отель, она не хотела спешить. Поужинала, прочитала почту от агента, посмотрела новости. Потом, перед тем, как лечь в постель, приготовила себе снотворный отвар, поставила его на прикроватную тумбочку, вздохнула поглубже и вскрыла блистер с салфеткой. Сначала она ничего не почувствовала, но когда поднесла салфетку к носу и уловила слабый запах алкоголя, то голова ее начала кружиться. Кэт закрыла глаза и поняла, что тело ее накрывает медленно нарастающее возбуждение, потому что перед глазами неясными бликами мелькало лицо Гавроша, его глаза и губы – очень близко, очень…
Проснулась она среди ночи от того, что замерзла. Накрылась с головой и постаралась припомнить все до мелочей. Да, это было то самое ощущение, которое так испугало ее, когда она бинтовала руку Гаврошу. По телу словно ток проходил и волновал все ее существо. Грудь ее сдавливало неясное томление, а в животе все ритмично сжималось. И это было так сладостно…
Родители улетели 2 января, у отца имелись дома неотложные дела. А Кэт купила упаковку спиртовых салфеток. Но теперь, когда она истратила первые 10 штук, то решила остановиться и использовать их только, когда тоска совсем начнет душить.
Главное, Гаврош безошибочно все понял. Как можно было не любить его без памяти? Её повзрослевшего мальчика, высокого, красивого, возмужавшего, но все-таки того самого Гавроша, который смотрел на нее восторженными глазами.
Позапрошлым летом, когда Кэт последний раз общалась с ним, он выглядел уже почти взрослым. Но с момента ее отъезда в Европу на фото и видео он еще больше возмужал, стал явно выше ростом и уж точно шире в плечах. Стал предпочитать аккуратные мужские стрижки, не то, что раньше, в 13 лет, когда имел густые и вечно взлохмаченные волосы, закрывавшие уши, затылок и брови. Более всего он поразил ее на фото, где был в строгом костюме, при галстуке, аккуратный и элегантный. На этом фото ему исполнилось уже 17. Она не могла соединить в своей голове образ 15-тилетнего Гавроша и сегодняшнего. Хотя признавалась себе, что, встреться он ей сейчас впервые, она точно также влюбилась бы в него, но, конечно, не только во внешность. Ведь она прекрасно помнила их общение и все их бесчисленные разговоры. Поэтому знала, что мыслит он совсем не как недоросль. И письма его говорили о том, что интеллектуальный уровень его вырос скачкообразно. И она не могла не уважать это в нем.
Ее пугало то, что он стал очень красивым и на вид уверенным в себе. Куда только делась его мальчишеская разболтанность и подвижность. Хотя он писал ей, что продолжает тренироваться, но уже только для себя. Из команды он ушел и секцию больше не посещал, слишком много времени занимала теперь учеба и подготовка к выпускным экзаменам в гимназии и вступительным в ИТМО. Сама Кэт никогда не ощущала какой-то особенной уверенности ни в своих способностях, ни в своем уме, ни в своей внешности. Учиться дальше она уж точно не смогла бы, потому что словно перешагнула порог, за которым возврата в какое бы то ни было ученичество для нее стало просто невозможным, потому что оно осталось в другой жизни.
После новогодних каникул Кэт вернулась в свой прежний режим совсем иной, нежели была до этого. В ней словно включились часы обратного отсчета. Никто из окружавших ее людей ничего не заметил, кроме режиссера. Он после первой же январской съемки сказал ей, что наконец-то дождался естественности в ее облике. А Кэт подумала при этом, что совсем не для него в ней произошли перемены. А то, что произошли, она явственно ощущала. Все потому, что Кэт научилась возвращаться в состояние психологической связи с Гаврошем. После его записи в книге она окончательно убедилась, что он, даже не имея с ней обратной связи, чувствует и понимает ее, причем лучше, чем она сама себя понимает.
Теперь из предосторожности он больше не писал ей в привате, поскольку выяснил, что его пытались дистанционно прощупывать. Поэтому усилил защиту, поменял все пароли, вычистил кэш во всех своих аккаунтах и максимально ограничил активность в соцсетях. А в последней своей публикации фотографий с новогодних праздников как бы случайно разместил картинку с дорожным знаком "Прочие опасности" – треугольник с восклицательным знаком внутри. И Кэт мгновенно поняла его и не ждала больше его писем в привате. Так и ей было спокойней, поскольку она всегда опасалась, что ее приват взломают и ей предъявят обвинения в нарушении условий контракта.
Но в какой-то момент Кэт осознала, что опасность исходит не от агентства, а от Алекса. Конечно, он не стал бы ей вредить в плане ее работы. Его интересовало совсем другое. Слава богу, про передачу книги он ничего не знал. Но она понимала, что он давно вычислил, кто является ее избранником, и будет искать подтверждение этому. Для чего? Для себя. И, возможно, для того, чтобы сообщить о ее выборе своему шефу. Правда, отец никогда не интересовался, нравится ли ей кто-нибудь. А мать вряд ли рассказала ему о том, что знала про отношения Кэт и Егора. Впрочем, она больше ни разу не упомянула о нем в разговорах с дочерью. Наверняка посчитала, что Кэт давно забыла своего дачного дружка в новой насыщенной жизни. Ведь обоих родителей Кэт волновали и интересовали больше всего лишь ее безопасность и здоровье.
***18
Между тем у Егора начались интенсивные консультации в плане подготовки выпускников к егэ, а со своим репетитором он заранее договорился, что сразу после выпускных экзаменов в гимназии тот вновь с ним плотно проработает все вопросы перед поступлением в ИТМО. Ведь помимо егэ Егору предстояло пройти так называемые испытания по выбранной специализации.
С декабря как всегда в Город вернулся с дачи дед, чтобы жить со всей семьёй до конца февраля. Анна Сергеевна обычно в январе начинала гонять его на всяческие обследования, чтобы при необходимости своевременно начать лечение или просто скорректировать дозы препаратов, которые он постоянно принимал в связи с аритмией и возрастным простатитом. Как бы дед ни
