Свобода

встревает одно нравоучительное сообщение. «Ну вы, народ, даёте. Это разве ж музыка? Туц туц и бам бам… всё. Души нет, мелодии нет. Ничего нет. Ладно там попсятинку слова какие-никакие выручают, но тут… Я как музыкант говорю, ваш клубняк, какого бездаря-диджея не возьми, банальщина сплошная. Я больше чем уверен у большинства из них и понятия о музыкальных терминах и приёмах нет» - был её текст. Это называется «Троллинг». Не известно, что мотивировало автором, может желание «поумничать»; может намекнуть что все, кроме него говно; может желание «нравоучить» и наставить на путь истинный ничего не понимающих людей, но это сообщение вызвало волну недовольства, переходящую в личное оскорбление автора; а может и просто желание внести немного суматохи в обсуждение. Лёша, как истинный специалист в области музыки, также подключился к поливанию грязью бедного человека. О вкусах не спорят, но этих клаберов, видимо никто этому не учил. Лишь автор того провокационного сообщения молчал. «Да пошёл ты нафиг», «Не понимаешь, не лезь, мудило», «Умный да? Завали хлебало!», «Тупой школьник, иди нахер отсюда», «Где модеры? Забаньте его!» - такие сообщения можно было прочитать в адрес человека. Куда, скажите, подевалась культура? Печально…
Параллельно с этим Лёша активно общался с только что добавившейся к нему в «аську» девушкой. Он узнал, что её зовут Маша и что она немного постарше его. В ситуации, когда парень задумывается о серьёзных продолжительных отношениях, такой вариант не рассматривался бы, но Лёше она была нужна только на одну ночь… или день… или вечер… не суть, поэтому он как-то не особо задумывался о возрасте своей очередной знакомой. Но как бы к Маше он не подходил, как бы ни пробивался, он будто врезался в бетонную стену. Почти как в случае с Ксюшей. С одним лишь отличием – Мария по какой-то причине совсем не поддавалась на его приёмы соблазнения. Он решил попробовать пустить в ход личное обаяние, предложив встретиться, но на это получил отказ. «Если только потом, когда получше тебя узнаю» - был ответ девушки. И это невыносимо было по его самолюбию. Лёша пытался не думать о ней, искал новых девушек, но неприступность Маши ему не давала покоя.

Глава 8. Перемены.
Прошло несколько месяцев. Жизнь Димы тянулась так же, как и раньше. Бывали периоды, когда он не сомневался в правильности выбранного им пути, в порыве одного из таких дней, он купил себе тяжёлые «Гриндерсы», камуфляжные штаны с лямками и бомбер. Однако бывали и дни, когда он метался и рвался, вспоминая разговор в баре с Ваней. Обычно его мысли приводила в порядок хорошая песня, но, к сожалению, Фриц больше в их подвале не появлялся. Причина была в том, что он перешёл в другую группировку. «Правый стяг», как они себя называли. Это была, как он узнал от Черепа, крайне радикальная группировка. «Вообще на всю голову отмороженные» - говорил Череп. Тем не менее, Фриц теперь с ними, и не известно, что его туда потянуло. А в остальном день за днём проходили весьма однообразно. Редкие стычки с неформалами и ещё более редкие встречи с «хачами» вносили небольшое разнообразие в рутину жизни.
Иногда Дима случайно встречал Лену. Но когда это случалось, он старался не попадаться ей на глаза. Нет, злости не было. Были только радостные, счастливые воспоминания, от которых становилось больно.
Удивительно, но в учёбе он заметно подтянулся, хотя и ничуть не забросил бокс. Соревнования сменялись другими, и везде он был на высоте. Самое удивительное, что ему на всё хватало времени. Был ли он счастлив? Скорее нет. Был ли он доволен такой жизнью? Да, вполне.
В подвале он проводил каждый день. Пару раз в неделю там проходили учебные бои… не в полную силу. В остальные дни скинхеды мирно попивали пиво или что покрепче. Дима не пил. Велись разговоры о том, кого где побили, повязали, посадили.
Помимо подвала, Дима с новыми друзьями ходил где-то в городе, в поисках новых членов. Они иногда совершали и набеги на группы лиц кавказской национальности или неформалов. Хотя, как правило эти группы были меньше, чем толпа поддатых скинхедов. Дима не задавал вопросов. Ему было весело. Всем было весело. Но потом, когда он уже возвращался домой и оставался наедине со своими мыслями, его начинало разрывать на части бесконечное сомнение. Пару раз он уже решался прекратить это своё занятие, но очередная волна сомнения заставляла  отказаться от этой мысли. Ему было приятно думать, что он не простой обыватель, что он помогает своей стране.
Очередной рутинный день начинался как обычно. Телефонный будильник разбудил для утренней пробежки. Солнце вяло заглядывало в комнату. Дима неторопливо встал и, одевшись, вышел из подъезда. Бежал он по старому маршруту. Город спал. По пустым дорогам изредка проезжали машины с зевающими водителями. В наушниках играла музыка.
Не так давно, ещё до своего ухода, Фриц скинул Диме музыку на свой вкус. Не то чтобы самому Диме она нравилась, но он очень хорошо относился к Фрицу, считал его своим другом. Поэтому он решил «залить» его музыку в плеер и на досуге послушать.
Заиграла гитарная мелодия. Дима побежал. Раньше он рок не слушал вообще. Через пару секунд мелодия превратилась в гитарный рифф. Как ни странно, но под него было очень легко бежать. Казалось, музыка подстраивалась под его настроение.

Я работал, как волк, но не выл на луну,
Каждый день я привык уходить на войну,
Здесь воюют всегда за кресты, за звёзды и за воздух.
В этой пьяной стране есть на каждого кнут,
Здесь поют о душе и в неё же плюют,
Как назло, как назло, как назло, я понял слишком поздно…

Эта жизнь не для белых,
Эта жизнь не для чёрных, нет.
Эта жизнь без надежды на просвет!
Где-то любовь светла, где-то вода чиста,
И не стучится в дверь беда.
Где-то покой и свет,
Но только нас там нет,
Нам не бывать там никогда.

У подруги моей тоже собственный ад,
Но там нет ничего - ни чертей, ни огня,
Только страх темноты и случайной встречи с незнакомцем.
Он высок, он жесток, он полночный маньяк,
У него сто имён на газетных листах.
Он везде, он везде, он везде, как только сядет солнце…

Эта жизнь не для белых,
Эта жизнь не для чёрных, нет.
Эта жизнь без надежды на просвет!
Где-то любовь светла, где-то вода чиста,
И не стучится в дверь беда.
Где-то покой и свет,
Но только нас там нет,
Нам не бывать там никогда.

Я вчера видел крыс – завтра грянет чума,
И пойдёт пировать, поджигая дома,
Всем раздаст по кресту и на Страшный Суд отправит строем.
А сегодня все пьют, чтоб не выть на луну,
Пир во время чумы, кто есть кто не пойму,
Я бегу, чтобы жить, а вокруг ликует паранойя.
Я бегу, чтобы жить, а вокруг ликует паранойя.
Я бегу, чтобы жить, а вокруг ликует паранойя.
Я бегу, чтобы жить, а вокруг ликует паранойя.
Я бегу, чтобы жить, а вокруг ликует паранойя.

«Я бегу, чтобы жить, а вокруг ликует паранойя…» Парень вслушивался в голос Кипелова. Каждое слово врезалось в память. Вдумавшись в текст, Дима уже в который раз начал сомневаться в избранном им пути. Но в этот раз это сомнение было похоже на некое зарождение уверенности. «Каждый день я привык уходить на войну» - в точку! А за что война? Какой в ней смысл? «Эта жизнь не для белых, эта жизнь не для чёрных, нет». А для кого тогда? Для обоих? Но как же защита страны от «грязи»?
Парень бежал, а мысли уходили всё больше в раздумья. Он уже давно не слышал музыки из плеера. Во время пробежки он всегда что-то обдумывал. Ничто не мешает… Никто не мешает…
Он вернулся домой, зашёл под тёплую струю душа; мысли отстали. В школу он ходил без видимого энтузиазма, хотя учиться ему очень нравилось. Отчасти потому что учение отвлекало мозги от различных мыслей. Чем не отдых? Но вот читать он не любил. Бывает такое, что не нравится и всё тут.
Дорога в школу скучна и нудна, по большей части из-за того, что час-пик, автобус, большого удовольствия не доставляют. Знакомые ежедневные лица. Ругающиеся голоса. Негативные ощущения в воздухе. Всё это сказывается на утреннем настроении. Только в музыке спасение. Но в чём штука. Музыка Фрица, очевидно, не очень хорошо способствует улучшению настроения. Поэтому плеер Дима не включал. В автобусе он слушал музыку с телефона. «Клубняк» с телефона не напрягает мозг, можно тупо его выключить. Сплошное «туц-туц» немного скрашивает скуку дороги и заглушает каждодневную ругань какого-нибудь особо наглого пассажира с кондуктором. Милая женщина. Но даже человека с самым непробиваемым терпением однажды можно вывести из себя. А что говорить об этой добродушной женщине? Вообще, если подумать, это ведь адская профессия. Они столько грязи, столько ругани слышат в свой адрес. А ведь они просто работают. Выполняют то, что им предписано… ничего больше. Но почему во всём, во всех проблемах транспорта винят именно их? Что за козёл отпущения? И никакой благодарности. Даже простого чистосердечного «Спасибо». И это никому не надо. Своя рубашка ближе к телу. И Диме это не надо. Ведь у него и без того проблемы есть. Ведь так? И только однообразный бит в наушниках отвлекает от них.
Школа, вообще процесс обучения, почему-то изматывает. Если сидеть на уроке и заниматься посторонними вещами, например, «аська» в телефоне, игры, опять же,  в телефоне, просто втихаря на задней парте музыку слушать, то особых нагрузок не ощущаешь, но рискуешь измаяться от безделья. Дима был из тех, кто поистине погружался в урок. К концу учебного дня его мозги были словно ватными, но ему было приятно это чувство. Когда занимаешься в спортзале и даёшь нагрузку, ты в мышцах возникает подобное ощущение. И ты чувствуешь прилив силы. По дороге домой из школы ты уже расслабляющимся мозгом ощущаешь прилив чего-то в голове. И это приятно. «Боксёры – тупые». Этот миф всегда бесил Диму. Сначала просто из-за чувства собственного достоинства, теперь ещё и уверенность в своих знаниях укрепила его мнение.
Дорога с учёбы напоминает дорогу в школу, поскольку  тоже обычно попадает на час-пик. Кондуктор, ругань, галдёж, однообразный бит, скучный вид за окном. Хотя, нужно заметить, что иногда погода поистине радовала. Тёплое солнышко проглядывало чрез пыльное стекло, и одаривала весь автобус хорошим настроением. В такие дни Дима смотрел в окно со счастливой полуулыбкой. Встречаясь с ним взглядом, какая-то совершенно незнакомая девушка с остановки улыбалась в ответ. И на душе становилось тепло и хорошо. Сегодня был не такой день. Серые тучи заволакивали небо. Стоявшая духота душила непонятной тяжестью. Уставшие мозги время от времени отключались и Дима впадал в небытие. Жутко хотелось спать.
Вот знакомая остановка… Знакомая дорога… Знакомый двор… Знакомая дверь… Лестница… Квартира… Через час на тренировку…
Снова автобус и людный город. Снова музыка в наушниках отвлекает от людей. Вибрация мобильника заставила вернуться в мир. Звонил Череп.
- Да – сказал Дима, не снимая наушников.
- Здорово. Ты дома сейчас?
- Нет. На тренировку еду. Я же тебе говорил. Забыл?
- Нет, не забыл. Мы сегодня по дворам пойдём. Подвальчик получше поищем.
- Ну да. Ты говорил, я помню.
- Ну, я так полагаю, мы без тебя? Или нам дождаться пока ты приедешь?
- Ну как хотите. Я часов в шесть только буду не раньше.
- Короче в любом случае в подвал подтягивайся.
- Хорошо – нехотя ответил