опозданием всего на несколько секунд.
Председатель недоуменно посмотрел на меня, когда я пробирался к своему столику. Он уже успел огласить повестку дня. А меня еще не было. Но ничего не сказал. Остальные промолчали тоже. Я опустился в своё кресло. Взяв ручку, раскрыл новый блокнот, который нам предоставляли каждое утро. И только после этого огляделся по сторонам.
Альфред Клаузе, мой сосед слева, как я окрестил его про себя с первого же дня, поскольку его столик располагался слева от моего, приветливо кивнул мне. Когда мы столкнулись взглядами, он засиял дружелюбной улыбкой. Я ответил ему такой же.
А затем я написал ему записку с просьбой сообщить повестку нынешнего дня. И заодно поделиться, о чём говорилось в прошлый раз. Альфред кивнул и начал быстро строчить. Закончив, сложил листы и передал их мне.
"Дорогой Алекс, я рад видеть тебя после тяжёлой болезни, вырвавший тебя из наших рядов на целое заседание. И искренне рад, что она не оставила после себя следов. По крайней мере, таких, которые я бы заметил.
Сегодня, если я правильно понял, мы будем рассматривать, как повысить свою компьютерную мощь. И это будут говорить лица, которые даже в ученики не годятся своим айтишникам. Так что, у тебя есть шанс услышишь лично самые интересные, хотя и не слишком компетентные мнения.
Что же касается прошлого заседания, то тут дело обстоит сложнее. Как ты сам понимаешь, если в двух словах, мы обсуждали причины, которые привели к неуемному размножению человечества.
Но всё говорилось настолько научно, что передать это собственными словами в рамках одной записки дело тяжёлое, неблагодарное и практически невозможное. Так что тебе придётся набраться терпения, чтобы дочитать мою интерпретацию до конца.
Как известно, первый древнейшей профессией считалась проституция. Потом на её место пытались водрузить журналистику, которая в деле проституирования достигла даже больших высот. Но, по моему глубокому убеждению, обе стараются приписать себе незаслуженное лидерство.
Оскар Уайльд, если мне не изменяет память, сказал, что прообразом всех искусств, если говорить о чувстве, является искусство актёра. Думаю что он абсолютно прав. И самая древняя профессия, безусловно, лицедейство.
Костюм актёра десятки раз штопан. И когда занавес падает в последний раз, он получает награду, на которую разве что можно запить с горя. А если удастся, то и закусить. Но он и за этот мизер с пафосом рассуждает о величии той роли на сцене, которая ему отведена. Это театральный актёр.
А жизнь, как справедливо подметил великий Шекспир, в основе своей и есть театр. Главным образом абсурда. Но к этому я вернусь позже. Поэтому перейдём сразу к лицедейству в жизни.
Вот человек залез на банановое дерево, чтобы нарвать себе плодов для еды. Это могло бы продолжаться почти всю его долгую или недолгую, сытую или полуголодную жизнь. Он, может, и на банан бы лазить не стал, Но очень сильно кушать хочется!
Это заметил хитрец из числа людей, считающих себя особо умными. И понял, что тут наблюдается явный непорядок. Почему выращенные природой плоды может съесть какой-то там имя рек задарма? И тут же бросился исправлять просчёт природы.
Нет, он не бьёт его по рукам! Он старается донести до любителя бананов, что тот живёт неправильно и очень плохо, нарушая общепринятые в обществе законы. И начинает учить его: зачем тебе такой труд? Ты трижды в день лазишь на дерево, чтобы обеспечить себе пропитание. А почему бы не сделать по-другому? Почему не поступить умней?
Нарви охапку бананов и продай их на базаре. На вырученные деньги ты купишь верёвку. У меня, естественно. Нет-нет, не для того чтобы повеситься! С помощью этой верёвки ты за один подъём сумеешь спустить вниз две кучи. И снова продаёшь их. И купишь у меня же тачку. Теперь ты будешь возить бананы на рынок, а не таскать их на горбу.
Чувствуешь разницу? Твоя производительность в несколько раз повышается, а трудозатраты снижаются. Вскоре ты сможешь купить у меня лестницу. Тогда тебе вообще не надо лазить на банан. Достаточно просто представить к любому дереву эту лестницу. Теперь ты начинаешь большую торговлю. Тебе надо нанять кого-нибудь из своего племени.
Ты начнёшь платить ему одну денежку из десяти заработанных тобой. И он тоже станет счастлив. А потом твой подопечный начнет платить еще одну денежку кому-нибудь другому из своего племени. И тот станет вместо него торговать на рынке.
И тогда ты сможешь лечь под пальму и, глядя на океан, где плещут волны предаваться думам о том, как быстро растут твой бизнес и твой счет в моем банке, хозяин которого научил тебя жить.
А между делом, когда захочешь встряхнуться, тебя окружат самые красивые и добрые женщины. Потому что у тебя есть деньги. Женщины на всем свете любят их больше всего. Они так и говорят, что отдаются по любви! И все они твои! Теперь ты сможешь заниматься сексом под так долго мучавшим тебя бананом. И смотреть, как растут его плоды, ничего не делая и наслаждаясь жизнью в самом прямом смысле этого слова.
Согласись, Алекс, это красивая жизнь. И заметь, все делается на законном основании. Правда, законы придумали мы сами.
Глупец Жан Жак Руссо назвал эго общественным договором, который, якобы, с одной стороны, удостоверен сильными мира сего, а с другой — всеми остальными. Хотя, наверное, это проще было бы назвать сговором сильных мира сего против бессильных этого же мира. А бессильные это просто глупцы, которым можно вбить в голову всё, что угодно.
Вот цена истинного лицедейства и результата работы настоящего лицедея. Он только что прочел вам монолог Гамлета Датского. А мы даже и не заметили, что это просто новая редакция все того рассуждения на тему «быть или не быть». Или как нажить кучу денег, ничего полезного не делая.
Вроде бы наш банкстер и не сказал ничего такого. Но каждые восемь из десяти денежек скоро будут в его кармане. Да и две оставшиеся последуют за ними вслед. Но ты уже усвоил, как восемь денежек из чужого кармана попадут в твой. Согласись, что подобное лицедейство стоит любых расходов!
Посмотри, с какой жадностью смотрят эту сцену в исполнении разных лицедеев во всем мире! Потому, что все хотят разбогатеть, не потея. Желающим имя легион. Но зовутся они по серьезному счету глупцами.
P.S. Для общего понимания моего бессвязного текста. Глупцами рождаются исключительно все. Но навсегда остаются ими те, кто не развивает ум и не ведает логики. Эти лица, или люди, как тебе угодно, обычно ничего не читают, т. е далеки от познания социологии, истории, психологии и еще доброго десятка наук, позволяющих определять ориентиры в жизни. А если даже и читают, то сильно не вникают.
Вот и в прошлый раз мне довелось услышать целую массу речей разных ораторов, выступавших тут, которые говорили о том, что они руководители человечества, без которых это самое человечество давно бы скопытилось.
И говорили они так убедительно, что, представь, даже я поймал себя на том, что начинаю им верить. Правда, меня всё время сверлил один и тот же вопрос. Раз благодетели человечества именно они, а разрослось это самое человечество именно в силу хорошей жизни, которую создали все они же, не следует ли, именно с них спросить за то, что человечество так непомерно разрослось? И наказать со всей строгостью, на которую они хотят осудить эту гибельно разбухшую биомассу?
Актёрам на сцене вопросов не задают. Их встречают аплодисментами. Если они понравились. Или кидают в них гнилые яблоки. Если они пришлись не по вкусу. Учитывая, что яблоками не закидали никого, зато все выступавшие награждены, если не аплодисментами, так одобрительным шепотом, мы должны невольно прийти к выводу, что все они сыграли свою роль вполне прилично!»
Я аккуратно согнул послание Альфреда вчетверо и положил в карман. Затем я постарался себя настроить на прием мыслей, высказываемых собеседниками, как называют себя участники нашего клуба. Наверное, они все-таки говорили нечто представляющее большой интерес.
Но мне не удавалось собрать мысли и настроить их на происходящее в зале. Я все еще находился на предыдущем заседании, воспроизведенном со слов Клаузе. А поэтому только делал вид, что сосредоточенно слушаю. А сам ожидал перерыва на ленч, когда, наконец, можно покинуть зал и пообщаться с ним лично.
Мы отыскали уголок, еще не облюбованный никем, где можно спокойно поговорить, отгородившись от остального сообщества, хотя и пребываешь на виду. Я больше не смог терпеть и напрямую задал вопрос, который меня мучил давно и который затронул Альфред в своей записке.
— Друг мой, я давно и тщетно пытаюсь понять, почему народ позволяет собой управлять? Причем многие тысячи лет!
Альфред от души весело рассмеялся.
— Ах, Алекс. В каждом вопросе уже заложен ответ. За тысячелетия сложилась традиция, по которой одни должны управлять, а другие быть управляемыми. Посмотри вокруг. Многие ли вообще читали библию? А разные даты блюдут совершенно неистово, главный упор делая на то, что именно так поступали и их прадеды. А если коротко, то управляют нами, потому что мы это разрешаем.
— Но неужели люди в массе совсем не понимают, что их используют для иных, чем объявлено целей?
— Боюсь, что очень мало кто понимает, кто, как и зачем ими вообще манипулируют. Масса это такой агломерат, где если уж один дурак сказал нечто, остальные его непременно поддержат. Это называется эффектом толпы. Ноль, умноженный на 10, все равно дает ноль. Но главное условие почвы для гипноза.
Он побарабанил пальцами по столу и отодвинул от себя тарелку с бутербродами. Зато, вооружившись стаканами, мы начали уничтожать апельсиновый сок. Альфред пил медленно, глоточками, словно намереваясь хорошенько промочить горло перед внушительным монологом. А затем сказал:
— Каждый человек, приходя в этот мир, напоминает лист чистой бумаги. Казалось бы, этот лист можно заполнить глубокими знаниями. Но… Чтобы написать, что-нибудь на чистом листе, нужен определенный инструментарий – карандаш, авторучка, печатная машинка. Для записи в мозг, тоже нужны определенные методы воздействия – заинтересовать ребенка, а если надо и наказать. Порой жестоко. Но главное, нужен хороший наставник, который бы определял, что и как следует изучать и вбирать в себя. Но где ж напастись столько умных людей!?
Я внимательно слушал его. Он формулировал мои мысли, которые давно одолевали меня.
Кроме того, ум, развивал свою мысль Альфред, можно развить только двумя путями. Общаясь постоянно с умными людьми, которые, впрочем, не очень охотно общаются с глупцами. А также читая много действительно нужных книг. Сколько написано о книге. Книга источник знания, книга учебник жизни. И даже не совсем уж понятное — книга куб совести!
Это всё определения разных писак, уж он не упомнит и их имен. А, по его мнению, книга просто лучший тренажер мозга, без которого мышцы памяти и соображения растут хилыми и подвергаются дистрофии. В итоге люди остаются глупцами на всю жизни.
Впрочем, не стоит сбрасывать со счетов и то, что это очень выгодно внешним управляющим общества. Долгое время считалось, что народа в каждой стране должно становиться все больше. Для защиты от
Рекомендую размещать частями.
Улыбаюсь.