соседей-врагов, которые способны сгубить ее. Началось своеобразное соревнование за то, чтобы иметь человеческих ресурсов чуть побольше, чем у потенциального врага. Но при этом управляющие человечеством много делали, чтобы, чтобы рос не ум массы. Но масса без ума.
Потому, что дурак это основа любого стабильного режима. Он не только сам глубоко верит каждому слову своего непосредственного управляющего. Но и готов морду побить и даже убить того, кто вставит словечко против.
А откуда взялась легенда, что у глупых нет времени, чтобы научиться читать и писать? Что всегда не хватает денег, чтобы купить тренажёр для головы в виде книги? Все из того же источника. А ты удивляешься, откуда среди нас столько элементарно не умеющих соображать людей?
Если с детства это не заложить, у этих людей просто атрофируется желание учиться. И зачем просто так, на ровном месте развивать и заставлять работать своё серое вещество? Если они и без этого умны и сообразительны! И у нас есть замечательные лицедеи, которые расскажут и покажут нам все! А заодно подтвердят, что вы самый умный.
Один бородатый пророк будущего, да и не он только, полагал, что достаточно, чтобы народ взял власть в свои руки и убрал управляющих. И все тут же жадно устремится к познанию.
В начале прошлого века в целом ряде стран произошли революции. И власть объявили народной. И что? Ну, научились грамоте, достаточной, чтобы прочитать афишу на витрине и инструкцию по использованию мухобойки. Научились и писать. Настолько, чтобы поставить подпись под долговой распиской.
А в государстве, которое позиционировало себя, как самое читающее, если внимательно посчитать, челюсть отвиснет: там была всего одна десятая процента тех, кто читал книги. И где теперь эти государства?
Как бы подводя итоги своим размышлениям и раздумьям, Альфред сказал очень тихо и с грустной улыбкой:
— Ты знаешь, о чем думаю я в последнее время все чаще и чаще? Что при другом бы раскладе я мог бы стать художником, а ты писателем. Хотя я думаю, что быть писателем большая ответственность и очень сложно. Сначала их мысли ограничивали цензурой. А теперь вовсе не печатают без соизволения свыше. А вот те, кто его получил, думают про большие гонорары. Ты знаешь бразильрурского писателя Пеле? Правда? Его даже после уценки не покупают? Но зато издатели о нем пишут только в захлебывающихся от восторга тонах. Великий! Неповторимый, Единственный! А в чем его неповторимость? А в признании, что его нет. И не было никогда. А от его имени действует секта джадеев из так называемой Гигамании, где обосновались эти одноборцы по перетягиванию власти на себя?
Они засылают своих эмиссаров в остальные миры, чтобы разъяснить человечеству, что оно живет в полном дерьме. И что выбраться из него не получится. Поскольку если умственно шевелиться, оно затягивает. А если лежать без движения, так все равно будешь в нем по уши.
Иначе говоря, человечеству не следует бороться ни с чем, ни против чего. А надо внимать им, как представителям древней цивилизации и делать, как они скажут.
Господи, как мне надоело видеть все эти полные платного энтузиазма лица! Вот что значит, если не повезло, так не повезло!
СОЛИТОН 11 ПОЛНАЯ ПУТАНИЦА
Мы долго плутали между обломками жилых строений и зелёных насаждений, которые прежде их окружали. А потом вышли к какой-то деревушке, частично выжившей среди этого ада, оставившего после себя почти целыми всего несколько домов. . К самому крайнему из них, на отшибе, нас и звал "маячок".
Деревушка или хутор скорее всего, была частью разбомблённой довольно большой деревни. Об этом свидетельствовали обломки плетней, стекла, куски черепицы и обгорелых кирпичей, огрызки деревьев, некогда бывших плодородными. Их собратья, которым больше повезло, чернели ветвями, как выгоревшие кресты, на собственных могилах.
Среди этого разрушения и запустения оставшиеся в "живых" несколько домов смотрелись оазисом жизни. И выглядели уютными и аккуратными на фоне этого побоища. Однако я понимал, что не только нас мог бы привлечь уютный домишко. Тут вполне могли бы задержаться и солдаты, отставшие от своих частей, и дезертиры. Да и просто бандиты, готовы оборвать чужую жизнь за ломоть хлеба и хрустящую денежную бумажку. Не говоря уже об обувке и одёжке, с которыми так легко расстаются мёртвые.
Я велел Лорине двигаться в пяти шагах позади меня и максимально контролировать всё, что происходит за нашими спинами. Сам же, сосредоточившись, очень медленно двинулся вперёд, включив защиту и все свои энергетические локаторы на обнаружение возможных жильцов в уцелевших домах.
Мы тщательно просканировали все семь уцелевших домов перед тем, как двинуться к восьмому, в который нас упрямо приглашал маячок.
В них, конечно, никого не оказалось. И хлюпающая на ветру ставня не являлась приманкой для простачков, готовых воспользоваться удобствами, а чудом уцелевшего фрагмента цивилизации. Мы медленно описали большой круг вокруг пристанища нашего резидента. А зачем начали сужать спираль, всё ближе подбираясь к единственному входу в дом.
Строение выглядело весьма причудливо для сельской местности. Все окна в нём были наглухо заколочены. За исключением одного маленького оконца, в которое с трудом мог бы протиснуться человек средней комплекции. И опять наше обследование показало нулевой результат.
— Да, тут, похоже, тоже никого нет, — со вздохом облегчения констатировала Лорина, — но мне всё это не нравится! У меня такое ощущение, что за нами кто-то следит. И хуже всего то, что я не могу понять, кто это! Похоже, этот человек или люди способны закрывать своё сознание, не хуже, чем мы с тобой. Это мог бы сделать, наверное, только Вас-иф. Других людей с подобными способностями на Теллуре быть просто не должно. Так, по крайней мере, обстояли дела, когда мы покидали планету. Тем более, это выглядит странно и, мне кажется, таит в себе какую-то опасность!
Я полностью был согласен с ней. Я ощущал нечто подобное. Но мы прибыли сюда из далёкого далека совсем не для того, чтобы праздновать труса. Тем более, что мы так близко подошли к разгадке тайны исчезновения резидента. Она лежала буквально в нескольких шагах от нас. И я сказал Лорине.
— Ты встанешь спиной вон к тому дереву. Это прикроет тебя сзади. И будешь "слушать" всё, что происходит вокруг. А я пойду вовнутрь.
И шагнул в сени. Осмотрел внимательно всё вокруг. И конечно, не обнаружив ничего подозрительного, сделал следующий шаг.
Комнаток в доме было всего три. Я торкнулся в первую по ходу пьесы, которую можно было бы назвать "Вторжение инопланетян". Но она оказалась закрыта. Ключ любезно, приглашающий войти и чувствовать себя как дома, как это бывает в плохих детективах, из замочной скважины не торчал.
Я заглянул в скважину. В комнате было светло. Видно, снарядом продырявило крышу. Но ничего более, заслуживающего внимания, мне увидеть не удалось.
"Хорошо, сказал я себе, сначала заберу "маячок", если мне не повезёт на нечто большее, а потом взломаю дверь, чтобы не оставлять никаких вопросов. Я прошёл мимо второй комнаты, тщательно оглядев её, в третью, куда меня настоятельно звал луч.
В углу рядом со столом я сразу нашёл маленькую коробочку с кристаллом. "Маячок"! Живой и действующий! Я сунул его в карман. И обшарил взглядом всё вокруг. Надеясь найти ещё что-нибудь интересное. Но понял, что больше находок не будет.
Самое неприятное в деле разведчика, на мой взгляд, это то, что, уходя, он должен возвращаться по прежним следам, не оставляя новых. А сворачивать работу - ещё медленнее и тише, чем начинал её. Так что я с предельной осторожностью начал "отступление", которое провалилось так неожиданно, что я едва не потерял дар речи.
Всё, что оставалось мне, это вскрыть первую комнату. С каковой целью я и прихватил здоровый тесак, валявшийся на полу комнатушки, где я нашёл кристалл. Но дверь, когда я подошёл к ней, неожиданно открылась сама.
Впрочем, вздрогнул я не от этого. На пороге стояла Лорина. И на ней был совсем не тот изысканный камуфляж, в котором она прибыла сюда. На ней ладно сидела окровская форма, с соответствующими нашивками.
Я начал нервно шарить по карманам. Словно пытаясь найти в них нечто, что позволило бы изменить ситуацию в мою пользу.
— Нет, Лео, нет! — Сказало моё прекрасное видение. — Если бы я хотела убить тебя, почему бы мне было не сделать это раньше? А что касается тебя, ты вообще не должен убивать! Тем более меня! Хотя бы потому, что я не нападаю на тебя и даже не оказываю сопротивление. Так что нам остаётся только одно — поговорить! Я открою тебе свои мысли, читай!
— Ты Лорина? — спросил я беззвучно.
— Нет, Лео! Меня зовут Тусиана. Я её полный двойник. — Прошелестело в моём мозгу.
— Откуда же ты взялась?
— Не те условия для обстоятельного разговора! — Столь же резко возразила мне Тусиана. — И у тебя есть полный двойник. Его имя Теяр. По-моему, между ним и Лориной, которую ты оставил у дерева прикрывать тылы, уже наступила фаза полного доверия друг к другу. А вообще-то теперь нам надо быстрее убираться отсюда. Потому что тут в любой момент могут оказаться враги, наши общие враги. Я уже слышу подъезжающую машину.
Она говорила столь убедительно и разумно, что в самой глубине моей души тут же возникла и начала быстро разрастаться мысль: я могу доверять ей. Мы вышли с ней на свежий воздух. Тусиана шла впереди, словно специально демонстрируя мне свою незащищенную спину.
И когда я увидел улыбающуюся Лорину, непринуждённо беседующую с человеком, не признать в котором меня, мог бы только слепой, я совершенно успокоился и понял, что это друзья: у Лорины был слишком тонкий нюх на друзей. Как и на врагов, впрочем.
— А теперь, когда самый щекотливый шаг сделан, — расцвела Тусиана улыбкой Лорины, — мы отправимся к нам в гости, поскольку для похода в гости к вам, соответствующие апартаменты пока не найдены. Отпразднуем ваше прибытие по-нашему, по-теллуриански. И проясним обстановку до конца.
При этих словах Теяр взметнул левую бровь, как это делал я, сопровождая вопрос: все понятно. Отчего я неожиданно рассмеялся.
Возражать тут было нечего. Мы с радостью приняли приглашение. И маленьким каре - впереди Лорина и Теяр, а сзади мы с Тусианой — направились мы в жилище наших неожиданных двойников.
Мы отошли от дома шагов на пятьсот, когда Теяр указал на едва приметный холмик, почти не отличимый от остальной земли вокруг.
— Последнее пристанище Вас-Ива! — Пояснил Теяр. — После обстрела была воронка. Сейчас ямы после выстрелов глубокими не бывают. Снаряды должны взрываться, едва коснувшись земли. Тогда много осколков и много смертей. Это в добрые старые времена ветераны советовали скорее ложиться в только что возникшую воронку. Потому, что бомба два раза в одно и то же место не попадает. Теперь это пустой номер!
Я, конечно, понимал, что будь Вас-Ив жив, связь между Теллурой и Тиаманой не прервалась бы ни так резко, ни надолго. Но где-то подспудно, в самом дальнем краешке сознания тлела надежда, что существует чудо. И он еще жив. Теперь этот огонек затянулся золой.
Мы подошли к треугольному камню, лежавшему у узкого края могилы. Это
Рекомендую размещать частями.
Улыбаюсь.