между тем мои статьи обсуждались как шедевры, Хотя я их таковыми не считал. Редактор на редколлегии, как правило, часто упоминал моё имя с похвалой. А редколлегия как древнегреческий хор, ему единодушно подпевала.
Мне почему-то казалось, что за моим ничем не обоснованным взлётом стоит ни кто иной, как Атлана. Как-то раз, обнимая её красивые покатые обнажённые плечи после только что состоявшиеся близости, я рискнул спросить её об этом.
— Какая разница! — Небрежная отбила мою атаку она. — Не вижу ничего плохого, что о тебе отзываются, как о способном человеке. Раз ты такой и есть!
— Хотя, наверное, куда приятнее быть любовницей способного человека, чем бездарного!
— Слава Богу, — огрызнулась она, впрочем, с улыбкой, — что хоть об этом в редакции не говорят!
Мы по-прежнему не афишировали нашей связи. Но не думаю, чтобы о ней никто не догадывался. По крайней мере, уборщица, которая убирала кабинет, в котором я сидел, как-то раз опёршись на свою швабру, выдала мне совершенно неожиданный совет:
— Ты мне кажешься неплохим парнем. Поэтому хочу тебя предупредить. Атлана, к которой ты так чистишь, ещё та штучка. Тут только ленивый её не …! Да и редактор её регулярно пользует! Будь аккуратнее! А главное, осторожнее!
После ухода Атланы от вопроса узаконить отношения, я начал более критически смотреть на нашу связь. Я знал, что в приёмной редактора есть ещё одна дверь. В подсобку, где Атлана держала канцелярские принадлежности. А также своё пальто, сапоги и прочие аксессуары, в которых она являлась на работу из дома.
В подсобке была еще одна дверь – в кабинет редактора. Эта дверь представляла собой своего рода сигнал. Если Атланы не было в редакции, то и дверь в подсобку была закрыта.
В один из дней, когда я обнаружил, что дверь в подсобку заперта, а Атланы в приёмной нет, очень удивился. Буквально пару минут назад я видел её. Она подкрашивала глаза. И вообще как бы к чему-то готовилась.
Я тогда почти дошёл из приемной до своего кабинета. Но тут вспомнил, что собирался сообщить Атлане кое-что и вернулся назад. Но моя красавица, будто испарилась из кабинета. Хотя деться она никуда не могла по простой причине: к лифту из приемной можно пройти только мимо моего кабинета. А до него я так и не дошёл.
Я аккуратно нажал на ручку двери редакторского кабинета. Она не поддалась. В недоумении я провёл почти час, вышагивая по коридору, и регулярно заглядывая в кабинет. Атлана появилась на своём месте так же неожиданно, как и исчезла.
Я сказал ей о своих наблюдениях. И прямо спросил, была ли она весь этот час у редактора.
Она не стала отрицать. Она ведь помимо того, что секретарь, ещё и референт. И иногда ей приходится работать с редактором, отгородившись от остального мира. И если я подозреваю её в чём-то, то я ужасный осёл!
Спустя полгода после начала наших отношений, я просто начал уставать от командировок. Три, а то и четыре дня в неделю мне приходилось бывать в довольно отдалённых областях. Инициатором же их всегда выступал редактор.
Не раз я пытался из города, куда меня привела командировка, дозвониться до Атланы. Но дома ее телефон ни разу не ответил. У меня возник вопрос, где она бывает во время моих командировок? Но я понимал, что спрашивать в лоб ее об этом не стоит.
Я придумал хитрый план. Узнав, что меня собираются откомандировать из редакции в очередной раз, сказался больным. А Атлане сообщил, что у меня высокая температура, и врач категорически запретил мне в течение нескольких дней выходить из дома.
Она посочувствовала, сказала, что будет звонить регулярно, и пожелала выздоровления. Два дня она действительно регулярно звонила мне. Но только днём, ближе к концу рабочего дня. А на мои звонки ей домой по вечерам не отвечала.
На третий день я без предупреждения направился к Атлане. Жила она на втором этаже. Ветер на балконе её квартиры парусами раздувал занавески.
Чтобы Атлана ушла из дома и не закрыла балкон? Скорее перевернулся бы мир! Я без излишнего шума поднялся к двери её квартиры, нажал кнопку звонка, и отошёл в сторону, прижавшись к стене так, чтобы меня не было видно из глазка.
У меня хороший слух. Я всегда прекрасно слышал, как шаркая тапочками, Атлана идёт к двери. На этот раз никаких звуков, свидетельствующих, что мне хотят открыть дверь, различить не удалось.
Я поднялся пролётом выше и стал ждать. Догадки, одна другой интереснее, мне приходили на ум. Может быть, Атлана, утомившись заснула? А может, ненадолго ушла? Но каким-то шестым чувством ощущал, что эта дверь должна вскоре открыться. И, перекатывая языком жвачку, решил ждать до победного конца, Надеясь, как говорят гадалки, удивить, развеселить и утешить не ждавшую меня женщину.
Но удивляться пришлось мне самому. Примерно полчаса спустя дверь открылась. Из квартиры Атланы вышел высокий рыжий мужик. Он поцеловал её в щёку, сделал рукой «пока-пока», и сбежал вниз по лестнице. А я скатился сверху, не дав хозяйке закрыть дверь.
Атлана была ошарашена. Лицо её сделали пунцовым.
— Ты? Что ты тут делаешь? У тебя же температура?
— Да вот полегчало! Решил заглянуть, посмотреть, как ты справляешься с иными обязанностями кроме секретаря и референта!
Я отодвинул её и прошёл в спальню. Кровать была не застлана, только наспех прикрыта простыней. Я отодвинул простыню, исполнявшую роль покрывала. День выдался довольно жарким. Под простыней была застелена другая, на которой пот чётко отпечатал бедра и попку красотки, которую я считал своей. С солидным, клейким даже на вид, явным потёком в том месте, где ноги сходятся. Атлана любила полежать в ожидании, когда из неё, как она говорила, сольется всё.
Я направился к двери.
— Подожди! — Пыталась остановить меня Атлана. — Да, ты прав! Я дала ему! Но... не знаю, что мне стукнуло в голову. Ты сам виноват! Ты так не вовремя заболел!
И наговорила еще массу чего в свое оправдание и в подтверждение моей вины в случившемся, А закончила свой монолог тем, что очень сожалеет об этом. И если я смогу её простить и всё забыть, она клянётся, что подобное никогда больше не повторится!
Похоже, она считала меня ещё большим идиотом, чем я был на самом деле! Я, не ответив, вышел.
На следующий день я написал заявление об увольнении. А ещё через несколько дней по миру разнеслась весть, что страны, в которой мы жили, больше нет. Пророческое суждение Атланы об уменьшении массы быдла начало сбываться. Население страны уже в первые годы ощутимо сократилось.
Побочным и одним из немногих положительных , пусть и недолгих, эффектов убийства страны стало возникновение массы разных редакций, в одной из которых пустил корни я.
Мой выбор оказался верным. Люди, собравшиеся в этом коллективе, презирали тех, кто погубил страну. И всячески боролись с теми, кто совершил это. Как могли, разумеется. Я надолго потерял интерес к женщинам. И только когда начались мои сны о Лорине, неожиданно вспомнил всё, о чём говорила Ни. Понял, что заждался. И пошёл навстречу своей судьбе.
Спустя время, когда горечь преданной любви ушла, я понял, что Атлана тоже была моей веховой женщиной. Наши судьбы пересеклись, сложились и какое-то время шли вместе. Она многому научила меня. И подтолкнула к тому, чтобы я начал видеть вещи такими, какие они есть. Это впоследствии мне очень пригодилось.
Однажды она даже снилась мне. Протягивая ко мне руки, она с восторгом интересовалась, зачем я бросил её?
Признаюсь честно, я видел ее и воочию годы спустя. Мы впервые столкнулись в городе, где оба жили. Она испытующе посмотрела на меня, видимо, узнав. Но быстро отвела взгляд, то ли не решившись, то ли не желая останавливать меня. А, может, и, решив, что я только похож на человека, с которым она одно время делила постель. Я со своей стороны тоже сделал вид, что никогда прежде мы не были знакомы.
СОЛИТОН 30
УБИЙСТВО НАИСКОСОК
Как и было запланировано, после переброски наших людей на место будущей операции, мы сообщили им, что будем все вместе снова через несколько часов. Не распространяясь о том, что решили вчетвером прогуляться, чтобы сбросить накопившуюся после посещения клуба усталость.
Теяр сказал, что неподалеку отсюда есть замечательный прекрасный лесок, словно созданный для прогулок. И предложил всем вместе отправиться туда, что не составит труда, учитывая наши способности к телепортации.
Лорине и Леонарду этот план пришёлся по душе. Мы так и сделали. Теяр мысленно нарисовал картинку этого места, Лео «срисовал» ее, вычислил координаты и через несколько мгновений мы все вчетвером шли по лесной тропинке.
Место действительно было райское. Стройные деревья, верхушки которых под лёгким ветерком, словно негромко перешептываются о чём-то, известном только им. Сам массив прозрачен, а трава испещрёна протоптанными тут тропинками.
Здесь сложно заблудиться. А вот грудь дышит легко, будто дегустируя чистейший кислород. Невидимые, в ветвях щебечут птицы. В общем, всё призывает к тому, чтобы отбросить грустные и напряжённые мысли и спокойно отдохнуть.
— Лео, скажи, пожалуйста, ты поставил условие освобождения этим людям, ну, тем, что в Клубе, в виде отказа от нажитых неправедно богатств. Ты действительно думаешь, что они на это способны? Или так, для очистки совести?
— Ты плохо смотришь новости! — сказал он. — А, между прочим, недавно прошло сообщение о мультимиллиардере, создателе сети «Duty free» Чарльзе Фини. Он сам, без всякого принуждения, отказался от нажитых им миллиардов, отдав их фондам благотворительности. Он считал, что не стоит даже пытаться надеть на одну задницу две пары штанов. Умница! Он бросил вызов остальным денежным мешкам, создавая свое предприятие в чужом «прайде». И выиграл эту битву. А потом взял и передал весь выигрыш обществу. Один этот жест стоит сотни публичных выступлений в защиту справедливости!
— Ты полагаешь, что так же поступят и те, кто сидит в Клубе?
— Не думаю. Скорее всего, большинство так не поступит. В среду богатых давно вросла секта джидеев. Чужая полушка им дороже их собственной жизни. Они точно этого не сделают! Фини именно дал им публичную пощечину! Они, кроме смерти, ничего не заслуживают! Но я подумал, что может, и в Клубе не одни мерзавцы. И было бы не справедливо не дать им шанс!
Он говорил это с такой болью, что мне тоже захотелось, чтобы его надежды сбылись. Мне было бы тоже страшно убить невинных!
Мы дошли до небольшой полянки с бьющим из земли родничком, красиво обложенным камнями. И решили попить воды. Лорина и Теяр утолили жажду первыми. Потом она взяла двойника своего мужа под руку. И они двинулись на другой конец полянки.
Прерванная, было, тропа, приглашала снова окунуться в лес. И они последовали её совету. А мы с Леонардом замешкались. Он достал платок. И слегка намочив его, решил почистить рукав пиджака, запачканного ещё, видимо, в гостинице. А, может быть, и при транспортировке группы.
Когда он закончил, Теяр с Лориной успели прилично оторваться от нас. Я тоже пристроилась к моему спутнику, взяв его под руку. И мы пошли тихо, не говоря ни слова, вслед за нашими двойниками.
Мне казалось, что Леонард чем-то озабочен. С момента, как мы очутились в лесу, он не произнес ни слова. Когда мы оказались разделёнными с нашими спутниками, мне захотелось спросить
Рекомендую размещать частями.
Улыбаюсь.