начале 1886 года. Наследников он не оставил. Похоронен на Волковом кладбище Санкт-Петербурга.
…Вот такие они были, четыре сына Елизаветы Дмитриевны, четыре брата Милютиных. Впрочем, к старшему мы сейчас вернёмся.
Ещё о Дмитрии Милютине, последнем фельдмаршале
Дмитрий Алексеевич Милютин уже пятнадцать лет возглавлял военное министерство, когда был «возведен с нисходящим потомством в графское Российской империи достоинство». А за неделю до объявления войны Турции он стал шефом Пензенского пехотного полка.
Это больше шефское поручение, чем льгота, но одно хочу сказать. Бессменный адъютант министра Милютина и его первый помощник по Пензенскому полку генерал-лейтенант Иван Арапов был женат на дочери Н. Н. Ланской, вдове великого поэта. И именно он учредил общественное Товарищество, взявшее на себя оплату долгов всех детей А. С. Пушкина. Двадцать пять лет Арапов был правой рукой военного министра, а потом, когда умер Дмитрий Алексеевич, всё сделал, чтобы в армии был объявлен всеобщий траур. Таких почестей в Российской империи ещё не удостаивался ни один из ушедших на покой военных или государственных деятелей…
Выше мы оставили описание жизни Дмитрия Алексеевича на том, что он был ранен во время очередной Кавказской кампании. В 1844 году Милютин по состоянию здоровья вернулся в Петербург и сменил боевую деятельность на должность профессора Императорской Военной академии по кафедре военной географии, а затем военной статистики. Труд профессора «Первые опыты военной статистики» в двух томах был отмечен Российской Академией наук Демидовской премией и заложил основы новой науки в России.
Наряду с учеными занятиями Дмитрий Алексеевич состоял чиновником для особых поручений при военном министре. В первой половине 1850-х годов появился главный военно-исторический труд Милютина – пятитомная «История войны России с Францией в царствование императора Павла I в 1799 году», где всесторонне раскрыта деятельность Александра Суворова как гениального полководца. Тогда же он получил звание генерал-майора.
В 1856 году в судьбе Милютина произошел новый поворот: он был назначен на должность начальника главного штаба Кавказской армии. Прибыв на место, Дмитрий Алексеевич быстро разобрался в сложной военной обстановке, смог упорядочить работу штаба армии и разработать план действий по покорению Восточного Кавказа. В значительной мере ему русская армия обязана успешным завершением Кавказской войны. Генерал Милютин принял личное участие в решающих боевых операциях в Северном Дагестане и на Кубани, в том числе в военной экспедиции по пленению Шамиля. За боевые заслуги в этой кампании был награжден орденами, чином генерал-лейтенанта, а чуть позже – удостоен звания генерал-адъютанта.
В 1860 году Милютин был назначен товарищем (заместителем) военного министра, а с ноября следующего года занял пост военного министра, на котором трудился двадцать лет. Он вошёл в отечественную историю как организатор самой крупной реформы в российской армии.
Прежде всего Милютин добился сокращения срока военной службы (в строю с 25 до 16 лет). Как тут не вспомнить известное стихотворение Константина Симонова:
Как служил солдат
Службу ратную,
Службу ратную,
Службу трудную.
Двадцать лет служил,
Да еще пять лет, –
Генерал-аншеф
Ему отпуск дал…
Были отменены телесные наказания в армии, приняты меры по улучшению быта солдат и обучению их грамоте, рекрутский набор заменён всеобщей воинской повинностью, созданы военные округа и системы управления войсками в военное время, армия перевооружена нарезным оружием, введены новые воинские уставы, учреждены офицерские собрания и другие формы военной общественности.
Милютин исходил из принципа наибольшего сокращения численности армии в мирное время при возможности максимального её увеличения в случае войны. Исследователи пишут, что Милютин прекрасно понимал: немедленно изменить систему набора ему никто не позволит, а потому предложил довести число ежегодно набираемых рекрутов до 125 тыс. при условии увольнения солдат «в отпуск» на седьмом-восьмом году службы. В результате армия сократилась на 450–500 тыс., но зато образовался резерв обученного запаса в 750 тыс. человек. Формально это было не сокращение сроков службы, а всего лишь предоставление солдатам «временного отпуска».
Реформировалась и подготовка офицерских кадров. Дмитрий Милютин писал: «Наши офицеры образуются совершенно, как попугаи. Они содержатся в клетке, им беспрестанно толкуют: «Попка, налево кругом!» И попка повторяет: «Налево кругом!». Когда попка твердо заучит все эти слова, ему надевают эполеты, отворяют клетку, и он вылетает из неё с радостью, с ненавистью к этой клетке и прежним своим наставникам».
У реформ было много противников. Морской министр Краббе вспоминал, как проходило заседание Госсовета по обсуждению нового закона о воинской повинности: «Дмитрий Алексеевич был неузнаваем. Он не ожидал нападений, а сам бросался на противника, да так, что вчуже было жутко. Зубами в глотку и через хребет. Совсем как лев. Наши старички разъехались перепуганными».
…Тяжелое противостояние Севера и Юга в гражданской войне США поставило под сомнение победу армии Авраама Линкольна над рабовладельческими южными штатами. Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, если бы не решение русского императора Александра II оказать северянам помощь. По приказу военного министра Д. А. Милютина 25 июня 1863 года к берегам Америки отправились две военные эскадры. В составе первой имелось 6 кораблей с численностью экипажей более 3000 человек. Вторая насчитывала 6 кораблей и 1200 офицеров и матросов. Это реально изменило расклад сил не только внутри США, но и во всем мире. Российский Андреевский флаг продемонстрировал Лондону и Парижу военную поддержку демократическому правительству Авраама Линкольна и искреннюю дружбу с американским народом. Как жаль, что американский президент Барак Абама в своей речи на праздновании 150-летия отмены рабства даже не вспомнил о том, кто в тяжелую минуту спас демократию в его стране…
Один из биографов Д. А. Милютина к его 90-летию писал: «И друзья, и враги согласны в том, что в лице графа Милютина Россия имела просвещенного военного министра и разностороннего государственного человека выдающегося дарования, эрудиции, опытности, изумительного трудолюбия, редкой чистоты, честности и идеального бескорыстия».
При Милютине военная мощь Российского государства в короткие сроки усилилась, в военных реформах страна пошла дальше, чем все ведущие мировые державы. По случаю введения всесословной воинской повинности Александр II направил военному министру именной рескрипт, в котором писал: «Тяжелейшими трудами Вашими в том деле и просвещенным на него взглядом Вы оказали государству услугу, которую ставлю себе в особое удовольствие засвидетельствовать и за которую выражаю Вам мою истинную душевную признательность. Закон, мною утвержденный и ныне обнародованный, да будет – при Вашем содействии – приводиться в исполнение в том же духе, в каком он составлен».
Каждый год Милютин представлял императору и особой комиссии отчёт о ходе военной реформы. Он спал по пять часов, вёл затворническую жизнь – за это одни называли его революционером, другие «великим трудолюбцем». И далеко не все его предложения поддерживал император. Несмотря на то, что Милютин был уже графом и членом Государственного совета, государь даже избегал аудиенций. Уклонялся долго, потом, наконец, согласился:
– Завтра я подпишу решение…
Назавтра было 1 марта 1881 года. Убийство революционерами Александра II повлекло за собой свертывание многих реформ, в том числе военных. Через несколько дней Милютин подал в отставку. За свою беззаветную двадцатилетнюю службу он навечно войдёт в историю нашего государства как «самый выдающийся военный министр и последний генерал-фельдмаршал России». Высшее воинское звание «фельдмаршал» Николай I присвоит ему спустя семнадцать лет после отставки Дмитрия Алексеевича. Небывалый случай!
Но это мало что изменило в его жизни. Он остался всё таким же откровенно-честным и прямолинейным. Не одобряя новых направлений внешней политики, избранных царем, говорил: «Мы оказались стадом баранов, которое бежит туда, куда бежит первый баран. Вот что грустно».
Счастье и радость он находил в кругу своей семьи. Они с Натальей Михайловной немного не дожили до коронной свадьбы. Жена в девяносто лет ослепла. Как мог, помогал ей. А когда она умерла, трое суток сидел у её гроба, пока не скончался сам. Ему было девяносто пять лет…
…Вот теперь всё о прекрасных сыновьях Елизаветы Дмитриевны.
Часть V
Варвара Дмитриевна Киселёва – младшая сестра
Варвара Киселёва и её отец Дмитрий Иванович
Варвара родилась в 1798 году. Детство у девочки вышло совсем не стандартное. Вместо первого бала – жуткое потрясение от бегства из горящей Москвы. Это будет преследовать её всю жизнь.
Едва успела вторая дочка Киселёвых появиться на свет, как отцу, Дмитрию Ивановичу, приказано было отправиться на Кавказ. Когда он вернулся оттуда, маленькая Варенька выбежала навстречу, но, увидев седого мужчину в военной форме, заплакала и ещё долго дичилась. Потом были три счастливых года с отцом и матерью, с братьями и старшей сестрой. Хоть самой младшей в семье ей довелось побыть недолго – родился Николенька, – но всё это время она чувствовала, что ей позволено больше, чем другим. С тем и росла.
Генерал в отставке Дмитрий Иванович Киселёв стал главноприсутствующим (так называлась официально его должность) Московской оружейной палаты. Поначалу место это считалось тихим и одновременно почётным: Палата издавна была хранилищем казны русских царей, дорогого оружия, повозок и прочего. Отец нередко возил свою любимицу в Кремль, показывал всё это богатство. Он разрешал дочери не только посидеть в царских каретах, он даже позволял примерить немыслимой красоты диадемы и ожерелья.
Ох, какой же счастливой она себя чувствовала! И – главное – верила, что совсем скоро, через каких-то лет десять, она выйдет замуж за богатого, станет княгиней, как мама, и будет носить такие же дорогие украшения, но только свои собственные.
Потом император Александр I приказал заложить новое здание Палаты, и отвечал за это строительство действительный статский советник Киселёв. Всё было почти закончено, когда началась война. Французы так быстро подошли к Москве, что обоз с сокровищами Палаты уходил почти последним. Дмитрий Иванович всю семью отправил в Нижний Новгород раньше, а четырнадцатилетнюю Вареньку решил оставить при себе. Мама категорически возражала, но разве с Варварой поспоришь? Она с удовольствием согласилась остаться, с отцом ей всегда было спокойнее и интереснее.
Насколько это опасно, она увидела из окна кареты, когда обоз вышел из Боровицких ворот Кремля. С Большого Каменного моста видно было, как горят барки с хлебом и казенным имуществом. Вся Якиманка была засыпана пеплом, ветер гонял по улице мусор. Пустые улицы, закрытые ставни окон, молчащие колокола, маковки церквей в кроваво-красных отсветах, толпа лишь у храма Иоанна
