Стрелочник

тело… И врагам этого было мало. Они возжелали крови Города – его густой горячей южной крови… Они считали, что эту кровь нужно очи-стить… Очистить от примесей, казавшихся им грязью… И нашлись в го-роде те, которые поверили им….Поверили им в том, что их кровь лучше крови их соседей, а потому возжелали их крови… Возжелали, чтобы про-лив её, очистить Город… А, поверженный, израненный и измождённый Город не мог им воспрепятствовать… И это терзало его хуже боли от ран… Фактически то, что происходило, являлось насильственной проти-воестественной вивисекцией…
Чужаки, пришедшие в Город по праву победителя, были понятны. Скрепя сердцем можно было понять и коллаборационистов и их убогие мотивы… По-человечески понять. Ибо изначально человек слаб. Слабые тоже никогда не привлекали Город. И эти  «слабые духом»… его, Города, духом  на самом деле были для него плевелами, которые нужно будет от-делить от здоровых зёрен. Отделить и сжечь. Что и было сделано. Горд очистился от них огнём возвратившейся войны и холодом северных лаге-рей…
Но полностью очиститься от предательства оказалось невозможно… Это было не в силах Города и не в юрисдикции населяющих его людей. Ибо предатель не был человеком.
Враг не может предать, он может только убить. Предать может только близкий. И этим близким для Города был Тёмный – бывший наставник и старший друг…
Город мог бы простить ему разрушенные заводы и кварталы… В конце концов – это дело наживное… Простил бы даже смерть своих за-щитников. Это дело солдатское…
Но Город никогда не простит ему длинную колонну старых грузовых машин и автобусов, заполненных немощными стариками, больными женщинами, мужчинами и детьми… Колонну, везущую их в НИКУДА че-рез мучительную смерть…
Такое прощать нельзя.

40. Рецидив
(Июнь 1970-го)

Сказать, что Галя была удивлена увиденным, пожалуй, ничего не ска-зать… Она была просто поражена!.. Я даже не ожидал столь сильного про-явления эмоций… Хотя внешне это выразилось в каком-то охватившем её ступоре…
Она стояла у подножия трёхметровой статуи, бессильно опустив ру-ки и глядела вверх, на искажённое болью и яростью лицо падшего анге-ла…
«Шпага», выроненная ею, тоненько зазвенев о брусчатку, откатилась к валуну-жертвеннику…
Андрей шёпотом пытается что-то ей разъяснить, но похоже она не слышит его… Нет, я понимаю: женщины от природы более эмоциональ-ны, чем мы, но… Тут видимо ещё и другое: они ещё и гораздо более раци-ональны… Не даром же большинство из них откровенно не любит фанта-стику… А Галя – настоящая женщина… Пусть ещё и совсем юная… Наверно это – её «рациональное начало» с его ясным и понятным миром, в кото-ром, в общем-то, нет места выходящему за пределы разума, вошло в про-тиворечие с новой иррациональной явью… Она, наверно, до самого конца не верила в наши рассказы… Конечно, гораздо проще было считать, что вся эта история выдумана как предлог для возобновления нашего зна-комства… Девочки ведь в силу своей природы (значимости и, даже, «сверхценности» их, как «продолжательниц рода») гораздо более эгоцен-тричны, чем мальчики… Для них представление, что мир вертится ис-ключительно вокруг их особ, естественно…
…Ну ладно, стрелки какие-то дурацкие… Ну подвал… Подземелье… Тоже, в общем-то, бывает… Но вот это… Оказывается, рядом живут люди (или уже не люди?..), которые поклоняются Злу и которые готовы даже убить её – в угоду этому Злу… Убить её прямо здесь… На этом вот камне…
До нее, кажется, начинает потихоньку «доходить» то, что «несёт» ей придурок-Андрюша, указывая на выдолбленные канавки на жертвенни-ке… Да ещё с какими-то тёмными пятнами на дне…
Я вижу, как она бледнеет… Похоже ей дурно… Я придерживаю её за плечи (только обмороков ещё не хватало!)…
- Ты как?.. В порядке?..
Она бледно улыбается:
- Да… Всё нормально…
Похоже, она понемногу приходит себя… Желая показать, что спра-вится, поводит плечами, отстраняясь от меня…
- Ну смотри…
Наклонившись к жертвеннику, я поднимаю «шпагу» и подаю ей:
- На. Обопрись, как на трость, что ли…
Но неожиданно она буквально выхватывает у меня «шпагу» и вновь обращает свой взгляд к лицу падшего ангела… Да, она пришла в себя…
…Что ж, женщине порой действительно трудно принимать на веру вещи иррациональные и противоречащее картинке её мира… Но если уж она уверовала…
- Ну и?..
- Что?.. – отрывает она взгляд от статуи.
- Ну и что дальше? – уточняю я. – Ты увидела теперь всё своими гла-зами… Что дальше?..
Она какое-то время молчит, обдумывая вопрос… Затем нехотя отве-чает:
- Ну, допустим не всё. Продолжение галереи там? – она указывает на западную часть капища, где чернеет асимметричная арка.
- Да. Ты уверена?..
Галя кивает.
- Зачем тебе это?.. Там может быть опасно! – встревоженно вмешива-ется Андрей.
Она отводит взгляд в сторону… Затем всё-таки отвечает:
- Что-то не верится мне, что галерея ваша прямо на Зелёную выво-дит… Слишком быстро…
Андрюха в досаде хлопает себя по ляжкам, отворачивается от Гали и начинает беззвучно ругаться… Из того, что я могу разобрать, самоё не-винное – «Вот, дура!»…
В принципе, я с ним согласен….Но где-то я читал, что если женщина чего-то хочет, то лучше её дать. Иначе она возьмёт сама… А мне оно надо, чтобы на меня презрительно смотрели и обзывали трусом?.. А мне оно надо, чтобы из чистого упрямства она попёрлась туда сама?.. А готов ли я её потерять?.. И потом клясть себя всю жизнь, за то, что не спас её?..
- Андрей, погодь… Скажи, ты готов её счас связать (веревка же у тебя есть), а потом волочь на себе назад?..
Галя шипит, как кошка, и ощетинивается, как ёжик… Кончик её «шпа-ги» нервно подрагивает…
Андрей некоторое время смотрит то на меня, то на неё и отрица-тельно машет головой:
- Не, на себе – не готов. Зачем оно мне?.. Тебе надо – ты и тащи…
Галя переводит  прицеливающийся взгляд и кончик «шпаги» в мою сторону…
Я пожимаю плечами:
- Мне оно тоже не надо – на себе тащить… Пусть своими ногами че-шет…
Кончик шпаги «облегчённо» опускается, а Галя «надувает губки»… Похоже ей обидно, что её не хотят носить на руках…
Я вздыхаю, но мне не до сантиментов… Надо идти. (Господи?.. Как же я не люблю принимать решения и брать на себя ответственность!..) Я ко-мандую:
- Чего стоим?.. Пошли. Движение в том же порядке и… «режим тиши-ны»…
…За аркой сразу начинается рукотворная галерея, под небольшим углом уходящая вверх…
…Короткий подземный коридор заканчивается простой дощатой дверью с металлической ручкой…
Прижимаю палец к губам… Прислушиваемся… Тишина…
Оборачиваюсь… На меня устремлены взгляды… Один из них выжи-дательный. А другой – испуганно-требовательный… Догадайтесь: кото-рый из них чей?.. (Господи!.. Как же я это не люблю…)
…Выдохнув, осторожно тяну дверь на себя… Она мягко и бесшумно проворачивается на смазанных петлях…
Первое, что освещают наши фонарики, это трёхлитровые стеклянные баллоны, покрытые пылью… Ещё раз прислушиваемся… Вроде бы тихо…
Галя явно напугана, но, похоже, всё также преисполнена решительно-стью… По крайней мере, так говорят мне её глаза…
Свет, на этот раз не включаем… Достаточно фонариков… Стараясь ступать бесшумно, прокрадываемся к лестнице…
Поднимаюсь по ступеням… Обернувшись, беззвучно говорю, показы-вая на наручные часы: «Ждём пятнадцать минут!» Мне понимающе кива-ют…
Как долго тянется время… Наверху всё тихо… Пора!.. Осторожно при-поднимаю крышку люка… Она всё также прикрыта половиком… Кажется, его не сдвигали… Открываю люк. Выбираюсь сам и подаю руку Гале…
Когда выбирается Андрей, Галя уже стоит у окошка в прихожей и смотрит через дорогу на свой собственный дом… А на кухонном столе всё также лежит фото из лагеря…
- Как ты думаешь, он ещё не возвращался? – возбуждённо спрашивает Андрей.
Я пожимаю плечами… Подхожу к Гале…
- Ну что, убедилась?.. Что делать-то будем?..
Галя молчит, а затем решительно разворачивается и начинает сни-мать с себя куртку и трико…
- Ты чего?..
- Я сейчас домой иду.
- А мы?..
- А вы, как хотите.
- Что… вот так прямо сейчас возьмёшь и пойдёшь?.. А вдруг кто-нибудь заметит, как ты из чужого дома выходишь?..
- А я быстренько… Да здесь никто и не ходит. Осмотрюсь только осторожненько…
- А мы?.. – вторит мне Андрюха.
- Да что вы заладили – «мы» да «мы»… Что хотите, то и делайте!..
- Значит ты нас к себе не приглашаешь? – осведомляюсь я.
- С чего бы?.. – задирает носик Галя. – Ты и так уже у меня сегодня в гостях был… Хорошего понемножку.
Андрей смотрит на неё очень серьёзно…
- А ты не боишься, что хозяин вечером за тобой явится?.. Или ты всё ещё не веришь тому, что мы о планах их рассказывали?.. Вон фото твоё на столе лежит!.. Это тебе не доказательство?!
- А ты на меня не ори!.. – «взрывается» Галя. – Это Игорево фото!.. Са-ми говорили!.. Может вы его сами сюда и приволокли…
Мы молчим… Галя, «остывая» и на пол тона ниже:
- Забодали уже своими «веришь – не веришь»… Если и заявится кто-нибудь – я ему хрен открою… Что я дура что ли?!..
- Науке это неизвестно, – меланхолически констатирует Андрей.
- Да пошли вы!..
- Пошли, Игорь!.. Если женщина просит – надо идти.
- Да погоди ты! – отмахиваюсь я и обращаюсь к Гале. – …Значит так… Вольному – воля, а спасённому – рай!.. Хочешь идти домой – иди. Никто не держит.
- Вот ещё! – презрительно хмыкает Галя. – Попробовали бы вы меня удержать!..
- А ты послушай… Мы тебя сюда привели… Значит, где-то за тебя от-вечаем…
- Па-адумаешь – какие благородные!.. – вновь фыркает Галя. – Отве-чают они…
- Короче, ты как хочешь, но мы хотя бы приглядим, когда ты выхо-дить будешь… Мало ли… Так ведь, Андрей?..
Андрюха кивает:
- На всякий пожарный.
Галя молчит…
Судя по виду из окошка прихожей, улица пуста… Осматриваю двер-ной замок…
- Слава Богу – «английский»!..
- Да какая разница! – передёргивает плечиками Галя.
- Большая, – понимающе кивает Андрюха. – Был бы обычный – без ключа не открыли и не закрыли бы… Тогда бы ломать пришлось… А это – лишние следы…
Галя пренебрежительно отмахивается:
- Ладно!.. Я побежала…
Открываю дверь… На мгновение она застывает на пороге и… чмокает меня в щёку…
Закрыла за собой щеколду на калитке дощатого палисада… И вот она уже скрылась за углом собственного дома…
Гляжу ей в след… На сердце как-то непривычно тревожно… Наверно это то, что называют «щемит»…
Андрюха вздыхает:
- Тебя хоть поцеловала…



41. Семья – ячейка общества.
(Реминисценция Автора. Июнь 1970-го)

…Семьи у обоих друзей были похожи. О них даже можно было сказать – типичные советские семьи. Судите сами. Мама, папа, двое детей (маль-чик и девочка) и бабушка. В нашем же случае обе семьи жили в одинако-вых двухкомнатных квартирах: только Игорь на пятом этаже, а Андрей на первом. И отцы у обоих работали в одном и том же тресте заместителями директора. Тут всё просто: дом был ведомственным. И строил его отец Игоря, как заместитель директора по капитальному строительству.
Нет, были, конечно, и различия. Семья Андрея была чуть-чуть поин-теллигентнее, чем семья Игоря. По крайней мере, по отцовской линии. А так всё было очень похоже. Ну разве что сестра Андрея была на год младше, чем сестра Игоря. (Ну и не такая противная.)
Что касается «интеллигентности», то она была достаточно условной. Оба отца принадлежали к так