Стрелочник

называемой «технической интеллигенции», а уж мам интеллигентками назвать было трудно. Правда обе семьи были «читающими», что в общем-то не было редкостью в СССР.
Так, например, в семье Игоря, помимо обычных газет – центральных и местных – выписывались журналы: «Огонек», «Работница», «Крокодил», «Вокруг света», «Техника молодёжи», «Наука и жизнь», «Литературная га-зета», «Иностранная литература» и др. И всё это действительно прочиты-валось. И, конечно же, оба мальчика зачитывались книгами: фантастикой, приключениями, историческими романами. Всё это было обычно в те уже далёкие времена.
И мальчики были обычными. Игорь был типичным «тихими троеч-ником». Андрей учился чуть получше – на четвёрки. И особыми таланта-ми они не блистали. Ну, разве что Игорь любил петь (были у него тогда и «голос» и «слух»), а Андрей любил и умел рисовать. Ну и шахматы у Ан-дрея были в приоритете. Но последнее, скорее, заслуга его отца – тоже большого любителя шахмат…
Что касается отцов, то занимая равные по значению должности на одном предприятии, друзьями они не были. Просто добрыми (друг друга уважающими) коллегами. Так бывает. Сплошь и рядом бывает. А вот дети их дружили. Причём как старшие (мальчики), так и младшие (девочки). Так тоже бывает…
…Семидесятые… Счастливые времена «брежневского застоя»… Вре-мена стабильности и уверенности в завтрашнем дне. Уверенности в незыблемости Лучшей Страны В Мире и руководящей ею Системы…
Надо сказать, мировоззрение в этих средних и подобных им семьях было довольно типичным. Можно сказать – стихийно-философским.
Ни в коей мере не будучи диссидентами (или им сочувствующими), родители воспринимали советскую действительность как данность. То есть без протестов. Да, по радио и телевизору говорят, что с каждым днём жить становится лучше и веселее. Да, на прилавках магазинов с каждым годом становится всё пустыннее и пустыннее… Ну и что?.. Временные трудности. Слава Богу (и ЦК КПСС, прости меня, Господи!) никто ведь не голодает!.. И (главное!) войны нет!.. Мяса мало, да… Но хлеба – завались!.. А в рыбе хек, которой тоже завались, много солей и фосфора!.. Но зато ви-но-водочный ассортимент в магазинах если и не очень качественен, то весьма широк. А это, согласитесь, очень скрашивает всякие «временные трудности»…
…И шмоток всяких в промтоварных магазинах тоже было завались… Правда, качество оставляло желать лучшего… Но это тоже были времен-ные трудности!..
Впрочем, насчёт продуктов не всё было так печально. Трест, в кото-ром работали отцы семейств, был рыбопромышленным, следовательно… Бинго! Правильно, рыбы в обеих семьях (как впрочем, и в других семьях, живших в первом подъезде этого дома) было тоже завались!.. Не осетро-вой, конечно (ею занимался другой трест), но речной – свежей, копчёной, вяленой и самого высшего качества, разумеется…
Кроме того, мама у Игоря работала в торговле, а значит… Опять-таки правильно: понятия «продовольственный дефицит» в семье априори не существовало. Холодильник всегда был забит под завязку.
Дефицит со шмотками – это да. Но если есть доступ к одному виду дефицита, то его можно всегда обменять на другой дефицит. И, понятно, не всегда впрямую обменять, гораздо чаще опосредованно… Ну тут вари-антов было много…
Надо сказать, что коренные горожане (или по крайней мере соответ-ствующие специфике или духу Города), пережив всевозможные трудные времена, давным-давно приспособились к этим самым разнообразным временным трудностям в народном хозяйстве… И холодильник редко у кого был пустым, несмотря на пустоту полок в магазинах. С промтовара-ми было, конечно, сложнее, но тут уж всё зависело от личной предприим-чивости граждан… «Хочешь жить – умей вертеться!» – лозунг по тем вре-менам негласный, но всеобъемлющий. Здесь, конечно подразумевалось не просто «жить», а «жить хорошо», то бишь в достатке.
Вот и вертелись (а точнее «крутились») горожане в соответствие со своими потребностями, способностями и возможностями. И это считалось нормально.
…Что же касается «высоких идей», то конечно же они были. Но не на уровне политических лозунгов, а на уровне нормального патриотизма. «Наша страна самая большая, самая сильная и самая лучшая». «Наш Город – самый лучший город на свете». Как-то так. И всё это вместе (Автор име-ет в виду «мировоззрение») никак нельзя было назвать «двойными стан-дартами» или «моральными» изъянами. Мировосприятие было цельным и исходило из данности того, что «мир таков, каков он есть». Или даже так: «нам довелось жить в этом прекраснейшем из миров». По логике ве-щей (по крайней мере нынешней) следовало бы добавить «созданном Господом Богом», но этого не было. Обе семьи (как, впрочем, и абсолют-ное большинство семей в Городе и этой стране) были атеистическими. По крайней мере формально. Отцы были коммунистами (членами партии), а значит… Нет, возможно, в глубине души они и верили в Бога, но где-то очень глубоко… «Чтоб никто не догадался».
Мамы были беспартийными, но только потому, что «служащим» (бы-ла такая категория) вступить в партию было весьма проблематично. Ма-мы (как и их избранники) были здравомыслящи и весьма прагматичны.
Вот бабушки были верующими. Но им было простительно. Поскольку они были «бабушки» и родились ещё до «эпохи исторического материа-лизма». Впрочем, религиозность бабушек (весьма разной степени интел-лигентности) сводилась в основном к знанию «Отче наш», да к редкому посещению церкви «по большим праздникам».
Конечно же и дети были атеистами. Их так учили в школе. Аксиома «бога нет», была превалирующей в тогдашней идеологии. И бабушки (главные воспитатели) даже не пытались противодействовать ей. Да и опасно это было. Верующим в СССР было… неуютно.
Но неверующим в Бога ребятам, очень хотелось верить хоть во что-нибудь… Понятно, не в «светлое будущее» при построении коммунизма через десять лет, как обещал не так уж давно Никита Сергеевич… К тому же его уже турнули за излишний волюнтаризм…
Отдельные индивидуумы верили в заграницу уже в те времена. Но это не о наших мальчиках. Нашим мальчикам это было бы просто скучно…
И они честно пытались верить во всякую хренотень: в НЛО, в гряду-щий через столетия «мир Полдня»… Да в чёрта лысого, если он позволит избавиться от скучной действительности, разумеется…
А если серьёзно, при почти абсолютном отрицании «идеи Бога» мальчики, как и огромное число их сверстников, были всегда мистически настроены… Как-то так получалось, что верить в существование всякой инфернальной «нечисти» было проще, романтичнее и даже насущнее. И это понятно: ну скучен мир без чудес!..
В пионерских лагерях после отбоя «юные ленинцы» рассказывали друг другу всякого рода страшилки…
В какой-то мере этому способствовали суеверные бабушки, конечно… Рассказы о деревенских ведьмах, впечатляли, но… то, что в них описыва-лось, происходило в столь давние времена – ещё «до советской власти» (представляете?!), когда бабушки сами были маленькими (а это вообще непредставимо)! А потому эти истории казались продолжением тех ска-зок, которые те же бабушки рассказывали нам раньше. Да что там бабуш-ки!.. Иногда и родители (бывшие пионеры и комсомольцы) рассказывали такие вещи!.. И не типа «Черной руки» и «Гроба на колёсиках», а из своей жизни!.. Ну вот, хотя бы… послушайте…
« - …Папа, а черти есть?..
- Не знаю… хотя… Ты знаешь, что-то такое я когда-то видел…
- Ты шутишь?.. Не, ну правда… Ну расскажи!..
- Ты точно этого хочешь?.. А то расскажу тебе, а ты спать ночью ста-нешь бояться…
- Не, не буду!.. Ну расскажи!..
- Ну слушай… Было это очень давно… В моём детстве, когда я такой, как ты был… Или даже младше… Ну ты знаешь, я тогда с родителями в деревне жил… Точнее в станице… Родители в колхозе работали, а мы – дети, когда не учились, родителям помогали. Потому как хозяйство под-собное большим было… Да ты сам видел – у дедушки с бабушкой… Только тогда они помоложе были и живности всякой побольше держали… Ну так вот… Дома там птицу со скотиной кормили… Но это всё больше сёстры… Они старше были… Ну а в школьных сельских бригадах всем приходилось работать… Ну это как сельскохозяйственная практика считалась… В лет-нее время скотину на выгул гоняли, чтоб на лугах паслась… Но мы, паца-ны, по лету больше лошадей "в ночном" пасли…
…Ну а «в ночном» кони стреноженные пасутся, а мы вокруг костра сидим, картошку печём… да «байки травим»… Да наверно также, как и вы в лагерях… И вот, уж не помню кто, рассказал, что чертей можно увидеть на рассвете на льняном поле, когда лён цветёт… И они, черти, ничего тебе не сделают, если не испугаешься и не закричишь… А если закричишь, то они тебя увидят и убьют… Или хуже того…
- Папа!.. А что хуже?..
- Есть вещи на свете похуже смерти… Муки смертные… Ад…
- Ну ты рассказывай дальше…
- Ну слушай… Ну и поспорили мы с дружком, что не струсим и чертей поглядим… Короче, «на слабо» друг друга взяли… А льняное поле неда-леко от наших выпасов было… Ну как  не далеко?.. По деревенским мер-кам, конечно… Колхоз у нас большой был… Так что по колхозным угодьям с полчаса пришлось пешком «пилить»… Но пришли мы на место ещё за-темно… Эдак поле льняное большое… Просёлочная дорога по краю идёт… А с другой стороны – луг с куширями… Вот на этом лужку мы с другом лёжку себе и оборудовали… Июль месяц на дворе… Теплынь… Ни ветер-ка… Мы прям с края дороги залегли… Трава густая – нас с дороги не ви-дать… А нам всё видно… Ну и придремали видать под утро…
…Как светать стало, слышу звенит где-то далеко… Как колокольчи-ки… или бубенчики… А звук приближается помаленьку… А к бубенцам скрип присоединился… Скрип-то знакомый – то арба так скрипит, когда колёса солидолом не смазаны… Что такое арба знаешь?.. Это такая повоз-ка высокая на двух колёсах… В неё обычно быков запрягают… А в Средней Азии верблюдов или ишаков…
Ну вот… А скрип такой противный!.. Как железом по стеклу… Скрип с бубенцами всё ближе, а не видно нам сквозь кушири ничего… Ни вправо, ни влево по дороге… А вот-вот развиднеется!.. Солнце ещё не встало… всё серое такое… Слышу  – звук вроде слева приближается… И щелчки такие, как выстрелы из «мелкашки», слышны… А ничего не видно!..
И тут солнце краешком за горизонт зацепило и поле льняное высве-тилось!.. Как море!.. И каждый цветочек голубенький в отдельности ви-ден… И страшно… И тут, откуда не возьмись арба… Вот она – прямо перед нами…
Арба, как арба… Только вместо быков в неё люди впряжены… Мёрт-вые люди… Много людей… Больше десятка… Как бурлаки на картине… только мёртвые… А у двух голов нет… Но они арбу со всеми тянут… Как живые… Пригляделся, а головы то их на оглобли одеты… И глазами блымкают… А в арбе и вовсе не люди… А два чёрта… С рогами и хвоста-ми… А хвосты длинные!.. Метра по два будет… И этими хвостами они как бичами мертвецов хлещут…
И так страшно мне стало – сил нет!.. Кричать в пору!.. Ну я глаза за-жмурил да руку себе закусил – сдержался…
Так и пролежал пока скрип с бубенцами на дороге не утихли…
- …А друг твой?..
- Так он ничего и не увидел!.. Проспал.
- …Папа… Это правда или ты сочинил всё?
- …Скажешь тоже – «сочинил»!.. Ну… может это всё мне тоже присни-лось…
- …Да ну тебя!..

42. Позвони мне,