Люба-Любовь

индивидуальность – шарм, ей единственно присущий. Её облик должен быть новым, но не шокирующим.., простым, но совершенным….
Люба не была бы  Любой, если бы не решила эту задачу. Причём, в виду катастрофического недостатка времени, можно сказать, «подручными средствами». В самом деле, не шить же на заказ, когда у тебя под рукой целый магазин женской одежды?.. И потом ей вовсе не импонировали моды тысяча девятьсот четырнадцатого года. Может когда-то кому-то этот кошмар и представлялся изящным и романтичным, но причём здесь она, Люба?..
Итак. То, что в оные времена называлось «женским костюмом», для Любы решительно представлялось «ужасом» и «убогостью». Платье. Вопрос могло решить платье. Максимально простое, простое, закрытое, длинное. И в тоже время отнюдь не «туника». Платье должно передать все достоинства её фигуры. Конечно, большой соблазн показать ножки…. Но… нельзя: «облико морале». Достаточно будет и «шпилек». Так. Цвет. Любе очень нравился зелёный, но рассудочно (не чувствами!) она осознавала, что этот цвет всё-таки не её. Лазурь. Вот. Это то, что надо….
Причёска…. Ну и что, что там не принято ходить с непокрытой головой?.. Ну, во-первых, она будет находиться в помещении…. Ну и что, что там не прилично ходить с «неприбранной» головой?.. Её волосы – её украшение. Люба «погляделась»  в зеркало трюмо…. Да, именно так: прямые, распущенные….  Ну и кто посмеет сказать, что это плохо?.. Да и вообще: чем проще, тем лучше.
…Да, вот ещё….. Макияж…. Здесь Люба должна была умерить свои «амбиции». Конечно же, те столетней давности лица кардинально отличались от лиц современников Любы. По крайней мере, так она их воспринимала.  Люба вовсе не желала «походить» на них. Но…. «Краски» пришлось «притушить»….  Единственное, на что не могла пойти Люба это – губы.  Ну, не будет она «носить» такие губы!!!..
Украшения…. Ну, здесь воображение Любы было ограничено только размером имеющейся у неё «коллекции». А у любой красивой женщины к сорока годам она становится достаточно объёмной….
В  вопросе «сотворения» своего имиджа для Любы всё было ясно. Создаваемый  образ должен быть ярко женственным, чувственным, романтическим...,  но не вульгарным. Он должен вызывать восхищение, а не похоть…. Что может быть проще?..
В общем, к исходу третьих суток отдыха Люба была «по всем параметрам» готова…. К чему?.. А Бог весь!.. Она не очень-то об этом и задумывалась. Нет, она готовилась к ВСТРЕЧЕ, но как будет проходить эта ВСТРЕЧА…. Что она, Люба, от неё, собственно, ждёт?.. Чем она должна завершиться?.. На эти вопросы ответов у Любы не было.
…Следующее дежурство выпадало на рабочий день. Выслушав от сменщицы все накопившиеся за три дня новости по институту, Люба пришла к выводу, что «зеркальный портал» (или всё-таки порталы?.. Зеркала-то -  два!)  – её личные «тараканы».  Судя по всему, никто из сменщиц явлений аномального или потустороннего характера не наблюдал. Как водится, это радовало и печалило одновременно….
…За суетой рабочего дня наконец-таки пришёл вечер…. Конечно же, Люба всё заранее  обдумала.  Для «включения» портала она решила в точности  (насколько это возможно) повторить свои действия в предыдущее дежурство. Единственно, в  свой наряд  облачилась загодя.... И не могла лишний раз не порадоваться удачной покупке. Оно и понятно - здесь было на что взглянуть: «платье мечты» да и только!..  Лазоревый гипюр - так ей «идущий»…. Открытые плечи лифа в сочетании с длинными обтягивающими рукавами…. Узорный вырез декольте… Юбка-годе…. А в целом же – «умереть – не встать», как выразилась продавщица при выходе Любы из примерочной…. Ну как не порадоваться такому великолепию?!..
Пополуночи  приволокла журнальный столик из актового зала, зажгла в вахтёрской ту же самую свечку от «ронсоновской» зажигалки…. Накапав стеарина на дно стакана, закрепила её….. Приставила стул к столику. Перекрестившись, принесла стакан со свечой и осторожно водрузила на столик….
Как и в прошлый раз, в зеркале отражалась свеча, её собственное взволнованное лицо, многократно умноженный арочный пролёт... и всё….
Люба ещё посидела,  пристально вглядываясь в таинственное, наполненное тенями пространство зазеркалья….  И, по привычке, стала оценивающе вглядываться в собственное отражение….
То, что она видела в зеркале, ей очень нравилось…. Блеску распахнутых, обрамлённых длинными ресницами глаз, казалось, вторило мерцание качающихся сапфиров в её изящных ушках… Созданный её трудами образ как нельзя более  соответствовал мистическому антуражу таинственности, образуемому сочетанием свечных бликов и зазеркалья….
Ещё немного полюбовавшись на собственное отражение, Люба дунула на свечу….
«…Вот уж не думала, что засну!» - сама себе изумилась Любовь Петровна. - Вроде только что прилегла не раздеваясь,  прям  в «лодочках»…. И на те: вырубилась!.. Да как спала-то!.. «Без задних ног….»  Светящееся табло мобильника показывало третий час ночи….
Причины побудки были ясны: судя по всему, на втором этаже в рекреационном зале играл оркестр….
На этот раз, мелодию Люба определила сразу: «Прощание славянки»….
К зеркалам она подошла уже в «полной боевой», присела за столик…. Как ни странно, ни страха, ни неуверенности Люба не испытывала. Она прислушалась к своим ощущениям…. Состояние её можно было бы сравнить с лёгким опьянением…. «Как от бокала  шампанского… новогоднего шампанского», - уточнила она. То волнение, которое заставляет розоветь скулы и придаёт чарующий блеск глазам…. Всё это она могла наблюдать в зеркале напротив. Ну, а, кроме того, Люба видела там золочёную рамку багета и сияющий лаком паркет коридора…. Но… ни знакомого юнкера, ни кого-либо иного в простенке между зеркалом и колонной не наблюдалось….
Люба вздохнула, как бы даже и с облегчением…. Нет, она очень хотела, даже «жаждала» встречи, но и…. Она и сама бы не смогла описать свои чувства….
В то же время, Любу абсолютно не волновало о чём именно пойдёт разговор меж нею и юношей (если этот разговор состоится, конечно!). Она по-женски была уверена: её дело «произвести впечатлением», а начать разговор – дело мужчины.
Меж тем, оркестр на время утих…. Затем, сверху – из рекреационного зала стали периодически раздавались раскаты «ура», перемежаемые периодами относительной тишины и пассажами уже знакомого  «Преображенского марша». Люба, как дочка военного, приблизительно представляла, что там происходит….
Она бы не смогла сказать, сколько прошло времени, прежде чем сверху послышалась призывные звуки трубы (или горна?), сопровождаемые барабанной дробью…. Сигнал был  знаком, но что он обозначал, Люба уже не помнила. Затем краткий грохот строевого шага в рекреации сменился  на россыпь многочисленных шагов, сопровождаемых мелодичным позвякиванием на лестнице….
У Любы,  казалось,  остановилось сердце …. По каменной лестнице в конце коридора, в колонну «по три», придерживая ножны шашек, быстро спускались юнкера в  длинных  шинелях с короткими винтовками за спиной…. Позвякивание издавали шпоры на сияющих блеском сапогах…. Ряды колонны сворачивали к выходу из восточного крыла здания….  На звук  раскрываемой двустворчатой  двери наложился  трубный сигнал со двора….
Судя по всему, здание покинуло не менее двухсот человек…. Ненадолго  воцарилась тишина, затем сверху по опустевшему зданию разнёсся множимый эхом трубный сигнал «отбоя»…. Уж его-то, Люба помнила….
«Неужели все ушли?.. – смятенно подумала она. - Как же так?..»
Любе хотелось плакать…. Но на лестнице вновь раздались быстрые шаги, и к выходу  восточного крыла устремились трубач и барабанщик….
«А где же остальные оркестранты?» – почему-то озаботилась Люба.
Меж тем, вновь послышался звук сопровождаемых звоном шагов..., на этот раз одиноких и неспешных…,  со стороны невидимого в зеркалах западного лестничного пролёта….
У Любы замерло дыхание….
В отражённой рамке зеркала возникла фигура в  светлой офицерской, с полевыми погонами,  шинели, стянутой ремнями портупеи…. Из-под зелёной фуражки…. Ах, эти глаза!.. В них как в калейдоскопе сменяют друг друга чувства – безысходная тоска…, робкая надежда.., радостное узнавание.., беспредельное восхищение…. «Зеркала души», а не глаза!..    Но как же он изменился!..  Исхудавшее, обветренное лицо…. Жесткие складки на месте былых ямочек….
«Это что же?.. – смятенно думала Люба, - Конечно  же, это он…. Сомнений нет…. Но он  явно на несколько лет старше…. Это получается, у меня тут три дня прошло, а у них годы….» И тут он заговорил: 
- Пять лет прошло, мадемуазель…. А для вас как будто время остановилось: вы всё также ослепительно прекрасны!..  И не было ни дня, ни ночи  за эти годы, чтобы я не вспоминал вас…. Вы снились мне на жёсткой казарменной койке  в стенах этого училища…. И во фронтовом блиндаже на Германской….    Более полугода, после нашей предыдущей встречи, я искал поводы для получения взысканий  от училищного начальства, чтобы быть  поставленным «под шашку» и отстоять положенный срок здесь  - в надежде ещё раз увидеть вас. И это бы продолжалось и долее, если б не возникла реальная угроза отчисления меня из училища вследствие систематических нарушений дисциплины. Означало это откомандирование в маршевые роты и фронт. Понятно, не фронт меня страшил, а потеря офицерских погон…. А более того, сказать по сердцу… тайная надежда всё-таки увидеть вас…. Хотя б случайно…. Я выправил своё поведение, но не упускал случая, чтобы не пройти лишний раз мимо зеркал….  Товарищи по училищу, заметив эту мою странность, наградили меня шутливым прозвищем… ввиду того, что я якобы придаю слишком большое значение своей внешности…. Время шло, надежды мои в отношении встречи не оправдывались…. И в означенные сроки  (хотя и досрочно - по военному времени) был я произведён в подпоручики и выпущен  в полк…. А там передовая..., госпиталя…, после февральских событий, опять фронт и вновь госпиталь…. И вот судьба!.. Бог внял моим молитвам: после очередного ранения, по состоянию здоровья я получил назначение курсовым офицером…  в родное училище!.. А в последующий год, вследствие опять-таки замеченного пристрастия к зеркалам, прозвище подобное прежнему я получил уже от своих подопечных…. И вот теперь….
Прервавшись, звякнув шпорами, он представился:
- Ротмистр Тихомиров… Георгий Аркадьевич….  С кем имею честь, сударыня?
- …Люба… Любовь Петровна, - низким, севшим от волнения голосом  молвила «сударыня».
Но звучание её голоса, похоже, привело в полный восторг офицера:
- …Любовь Петровна…  Любовь…. Как замечательно,,..  Как символично!
Взгляд его, прикованный к Любе, страдальчески метнулся к наручным часам:
- Боже!.. Как мало времени!.. Я всегда верил, что увижу вас снова…. Что за  злая судьба!.. Приказом по гарнизону личный состав  училища выступает в предместье на защиту города от наступающих красных банд…. В нашем распоряжении не более пяти минут…. Любовь Петровна, Бога ради!.. Скажите, откуда вы?.. В какой сказке (или мире?..) обитают такие прекрасные женщины?.. Ведь вы… не отсюда?.. Правда?.. 
Люба польщённо улыбнулась:
- …Я не из сказки…. Я из мира будущего.
На лице офицера отразился процесс осмысления услышанного…. Его озарила