улыбка понимания:
- Выходит Уэльс был прав: путешествия во времени возможны…. Слава Богу!.. Если в этом мире… будущего есть такие женщины, значит, всё было не напрасно!.. Не напрасны жертвы…, не напрасны кровь…. Значит, наше дело правое…. Победа будет за нами. Я не верю, что совдеповский режим способен…. породить такую красоту!.. Скажите ради Бога…. Я прав, так ведь?..
Что могла ответить на это Любовь Петровна?.. Сказать, что Белое движение потерпит поражение в борьбе с Советами?.. Жестоко. Да и бессмысленно: всё равно это его сейчас не остановит. Для таких, как он, долг превыше всего. Рассказать, что и Советы накроются медным тазом через шестьдесят с лишним лет?.. А проку-то для него…. Можно, конечно, сказать, что она подполковничья дочь из казаков (казачьи корни-то есть!). Ну, а в целом-то, положа руку на сердце – происхождение-то самое что ни на есть рабоче-крестьянское…. Ну, а оно ему это сейчас надо?..
Люба приняла было вид Сивиллы, но вздохнула и с грустной улыбкой молвила:
- Всё будет не просто. Но, в конечном счёте – всё будет хорошо.
- …Вот и славно.., – с облегчением выдохнул ротмистр. - А, то, знаете, так не хочется этих мальчишек зазря на убой вести!..
У Любы – комок в горле и слёзы на глазах….
- Ну, да ничего, Любовь Петровна!.. Теперь-то всё легче будет…. Спасибо вам!..
Гулко хлопнула входная дверь в восточном крыле…. На площадку перед лестничным пролётом выбежал, придерживая шашку у бедра, невысокий, плотного телосложения, офицер.
Увидев ротмистра, по-бабьи хлопнул себя ладонями по бёдрам:
- Опять!.. Ну, что же вы, Аркадий Сергеич! Нашли время…. Труба зовёт!
И, действительно, со стороны двора приглушенно донеслись тревожные звуки очередного трубного сигнала – «тат –тата, тат – тати, тат-тата, тат-тати…»
Коренастый офицер, с досадой махнув рукой,побежал к выходу….
- Бегу! – крикнул вслед Аркадий Сергеевич, и воровато взглянув в зеркало, едва слышно шепнул. - Верю, увидимся… благословите, Любовь….
С шёпотом «возвращайтесь!», Люба судорожно перекрестила ротмистра и он, не оглядываясь, побежал к выходу… Прощальный взгляд в сторону зеркала на повороте…. Грохот захлопывающейся двери…. И всё.
Нет не всё. Гулкую, звенящую тишину коридора нарушил звучащий со второго этажа оркестр….
Тревожная музыка марша показалась Любе знакомой…. В ней она почувствовала некий диссонанс…. Нет, не в музыкальном смысле, а…
«Боже! Да это же – «Смело мы в бой пойдём за власть Советов…» Мы ж эту песню на уроках пения в школе пели!.. Это как?.. Это же революционная песня!.. Или я что-то путаю?» – думала Люба, растерянно глядя в зеркало.
Меж тем мелодия утихала…. И на глазах у Любы в отражении медленно таяла позолота багета, тускнел лак паркета…. Ещё минута… и волшебство ушло в небытие….
- «Встреча была коротка…» - полупропела, полупрошептала Люба.
…На душе было пусто….
«Странное дело, - размышляла она, уже лёжа на кожаном диване в вахтёрской, - Потеря несбывшегося…. Как это может быть?.. Как всякая девчонка, я мечтала «о том, единственном»… Выросла, ждала, искала…. Ошибалась…. Находила и разочаровывалась…. Как все. И вот, увидела настоящего…. Всамделишного…. И что?.. Фантом…, иллюзия…. Растаявший мираж…. Но он же был!.. Да был…. Много лет назад. И умер…. Или погиб?.. Ещё тогда - в восемнадцатом…. А мне что теперь делать?!..»
На память Любе пришёл старый отечественный фильм…. «Как же он назывался?.. А! «31 июня». Там влюблённые были разделены веками: принцесса из раннего средневековья и… музыкант современный, кажется…. И, песня…. Как там?.. «Не счесть потерь во вселенной этой….». Вот и у меня потеря…. Как можно потерять то, что никогда не имела?.. Чего ж так душа болит-то?.. Но он же обещал…. Говорил что увидимся…. Он же офицер, может быть даже дворянин…. А они слово держали….»
Люба облегчённо выдохнула – вновь образовавший «комок в горле» растаял….
- …В следующее дежурство…. Всего лишь, через три дня, - счастливо прошептала она, засыпая…. Уже в благостном состоянии полудрёмы она подумала: «... Три дня…. Сколько же лет пройдёт за эти три дня на этот раз?.. И какой он станет?.. Может быть, даже седина появится… благородная…. А что, ему пойдёт….»
- Так, гляди, и со мной по возрасту сравняется.., - прошептала Люба, окончательно засыпая…
Для неё три дня пролетели быстро. Деловые и бытовые заморочки отошли на второй план - Люба «чистила пёрышки»: маникюр. педикюр, парикмахер, косметолог…. В том что касалось её внешнего облика она была абсолютной перфекционисткой!.. Жажда совершенства двигала ею….
А по вечерам, оставшись одна, в своей комнате Люба «вспоминала» о своём приключении…. На самом-то деле, подсознательно она не забывала о нём ни на секунду. Где-то рядом с сердцем, там где, наверное, обитает душа, таился тёплый комочек, слепленный из светлой радости, сладкой тревоги, предвкушения счастья…. И чтобы Люба не делала, чем бы не занималась, этот комочек она ощущала постоянно. Среди повседневных забот она ощущала себя беззаботной, все проблемы казались надуманными, и все вопросы решались легко. Любые цели казались достижимыми…. Люба, просто парила над «прозой будней»!.. Да что там! Она сама себе казалась воплощением поэзии!.. Нет, она сама о себе так не думала, конечно. Это воспринималось ею на уровне ощущений…. Не будем лукавить, Люба «парила на крыльях Любви…». А уж если быть более точным: пребывала на её самой романтической стадии – состоянии влюблённости.
«Поговорим о странностях любви…». Кто-то скажет: «Э-э!.. Не стоит препарировать любовь. Не надо раскладывать её на составляющие, поверять алгеброй. Уберите руки от святого». Кто-то добавит: «Любовь – это Бог. А Он по своей природе ПРОСТ. То есть – НЕ СЛОЖЕН из каких-либо составляющих.
И тот и другой, вероятно, правы. Любовь неизменна. Но нам, людям, ввиду нашей несовершенной природы, она даруется Всевышним лишь в той полноте, каковую мы можем принять здесь и сейчас. Вся полнота этого божественного чувства для многих из нас была бы, пожалуй, смертельна. Фраза «казалось, я сейчас умру от счастья» (читай – от любви) отнюдь не голословна. Мы любим настолько, насколько мы можем любить по своей природе. Кто-то сказал, что любовь - это талант. И это так. Одним он дан в большей степени, другим в меньшей. Есть среди нас и такие, которые лишены этого дара. Впрочем, они-то как раз и не чувствуют себя ущербными. Они чувствуют себя свободными – и по-своему правы.
А влюблённость…. Ну что влюблённость?.. Глупо противопоставлять это чувство - любви. Мы всего лишь люди, и живём во времени и пространстве, а не вне их. Влюблённость это состояние, и, как и любое состояние для нас (людей) - временно. Но в любви есть только «здесь и сейчас». Как там в той же песне?.. «Нельзя любви, земной любви пылать без конца…». И, скорее всего, не нам решать: перерастёт ли эта влюблённость в более спокойное, но и в более стабильное чувство, или растворится со временем без следа?.. Не мы РУЛИМ.
Что касаемо Любы, то, как большинство красивых женщин, она привыкла «купаться» в чужой любви – в атмосфере восхищения, обожания, поклонения. К этому женщины привыкают как к наркотику. Хотя порой даже и не замечают этого. Для них это естественное состояние. Вот когда исчезают «субъекты», излучающие эти флюиды любви, тогда сразу ощущается дискомфорт, подобный наркотической ломке. Вербально это возможно передать примерно так: «Меня никто не любит, меня никто не хочет, я никому не нужна. Я одинока, я несчастна». Люба в этом отношении была даровитее многих других женщин, довольствующихся тем, что позволяют себя любить другим, сами же – «отвечают на любовь». Любе этого было мало: она хотела любить сама. Точнее – «и сама». Безответная или неразделённая любовь – это не для неё. Это слишком тяжкий груз. А уж «безусловная любовь» – удел, посильный немногим. Очень трудно любить человека «просто так» - ничего не требуя взамен. Люба же стремилась к простому житейскому идеалу – «любить и быть любимой». Она хотела обычного человеческого счастья….
Она жаждала полноты чувств, и если и не искала любви активно, то (как и большинство женщин) ожидала её….
И вот, ожидания её сбылись, причём самым чудесным образом. Согласитесь, романтичнее, пожалуй, и не придумаешь!..
В настоящий момент Любу не слишком волновали такие прозаические моменты, как возможность их с «объектом» влюблённости физического «воссоединения» в каком-либо из времён (ну да, как минимум, в двух: либо в его, либо в её), их дальнейшей судьбе…. Как это ни странно, её мысли были обращены к дню или уж, точнее, ночи их следующей встречи. То, что она состоится, Люба верила безоговорочно: «ведь он же обещал». Она размышляла о следующем: уж если Аркадий (а она уже так в мыслях его именовала) принял её как «гостью из будущего», то она вполне может продемонстрировать что-либо более современное (или даже радикальное) из мод двадцать первого века. Надо только найти компромисс между желаемым и возможным. «Переборщишь», скажем, с длиной юбки и шок у мужика… культурологический…. Но..., подумав, решила ничего не менять в своём внешнем облике: если предстоящая встреча опять для него состоится через несколько лет, то созданный образ как бы подчеркнёт её «не подвластность времени»….
…«Ритуал» был соблюдён с точностью: свеча, «ронсоновская» зажигалка, гранёный стакан, журнальный столик, зеркала….
Вглядываясь в своё отражение, Люба думала, конечно, не о «странностях любви»: абстрактные «умствования» ей не очень-то были свойственны. Как и любая женщина (при всей их рациональности, и прагматичности), она всё-таки в большей степени жила чувствами. И доминирующим чувством среди множества прочих было ожидание – светлое, томительное, радостное, нетерпеливое…. Люба ждала. Женщины умеют ждать. У них это получается при всём их желании иметь (или получить) ВСЁ, опять-таки – ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС….
Вот, она здесь, у этого зеркала…. Которое и не зеркало вовсе, а «портал» в другое время…. А она, Люба, как часовой у этого портала….. И он, Аркадий, тоже часовой…. Как он тогда стоял – с шашкой «на караул»…. В памяти Любы чётко прорисовался облик совсем ещё юного юнкера…. Вспомнилось: «часовые любви»… Откуда это?... Кажется, Окуджава.. Да, точно Окуджава!.. Как там?.. «Пусть поход никогда ваш не кончится…»…. Хорошо бы!.. И тут же опечалилась: а заканчивается-то: «неизменно часовым полагается смена». Что ж получается: любовь всё-таки не вечна?.. Вздохнула, вспомнив вроде бы тоже самое, но и совсем другое лицо: жёсткое, со складками вместо «ямочек» на щеках…. Война не красит….
…А вдруг?!.. Это вечное «а вдруг»!.. Когда ёкает, проваливается в пустоту сердце, спазм перекрывает лёгкие, когда звенящая тишина охватывает как саван…. Страх…. Извечный страх потери….
«Ведь я же его, по сути, на войну проводила, - смятенно думала Люба. - А вдруг он не вернётся?.. Погибнет….» И как холодная волна прокатилась по телу: «…А ведь он уже умер…. Много лет назад умер…. Между нами столетие… и вот это зеркало».
Люба поднесла пальцы к зеркалу, в нерешительности задержала руку в сантиметре от поверхности и… всё-таки коснулась…. Холод…. Холод и больше ничего….
«А что ты ожидала?.. «Оно» ведь ещё не включилось…. Надо идти прилечь. Разбудить
