прозвучал другой крик, который раздался под самыми окнами палаты Макса и был очень хорошо различим:
- Венечка.
И все звуки растаяли в осенней тьме.
Место без «Я».
Джон не знал как будет в следующий раз, он не знал как получится, но он знал, только одно – он снова окажется там. В месте без «Я».
Простой пример. Массивный, медный набалдашник тяжелой, дверной ручки. Ты отпираешь тяжелую, деревянную дверь университета и выходишь в свет. Лето заливает тебя слепящими лучиками счастья, ты лениво щуришься, рассматриваешь сонные обеденные улицы, густо смазанные вдали приторным маревом зноя и впервые ощущаешь избыток свободы. Сессия позади, все вовремя сдано и неожиданно ты оказываешься не у дел. Впереди несколько месяцев безделья, которые приходят на смену аду последних дней. Впервые, оказавшись на улице ты ощущаешь себя потерявшимся. Сколько еще времени впереди? Чем сейчас можно еще заняться?
Ты потихоньку отходишь от серого здания института и идешь по красивой аллее, клумбы которой играют всеми цветами радуги. Ты набираешь шаг, идешь быстрее, ноги будто сами несут тебя вперед и тебя вновь как будто нет. Ты слился с окружающим миром, ты опять не у дел. Ты – это все вокруг. Тебе настолько хорошо, что все вокруг теперь воспринимается само собой разумеющимся. Идущие люди, отрабатывающие первокурсники, убирающие граблями что-то с газонов. Запах свежего дерева, исходящий от недавно поставленных лавочек. Ты уходишь и твое сердце заполняет печаль. Ты долго не увидишь всего этого, но затем печаль проходит. Все вернется сюда.
Ноги несут тебя дальше, мир становится местом бесчисленных возможностей. Ты заполнен планами и все это теперь реально осуществить. Такие дни бывают, но они чрезвычайно редки. Фактически неосознанно человек стремиться именно к таким дням. Это дни спонтанной жизни, когда время кажется бесконечным, но вспоминая все произошедшее ощущаешь его как одну секунду. Это дни, когда все идет само собой и ничего не надо делать, потому что все само собой разумеется. Тогда человек полностью растворяется в окружающем и становится единым с ним. Это мгновение без «Я».
Бывает и по другому. Возня в дверном проеме, неистовые обещания, жаркое дыханье. Наконец-то дверь закрывается и ты остаешься в подъезде. Наконец-то хватило сил расстаться. Ты летишь вниз по ступенькам, по пути снимаешь со щеки чесотку от последних, порхающих прикосновений ее пальчиков. Ты продолжаешь путь, где то на лице ты все еще чувствуешь жар от ее последнего дыхания, а где-то на губах, какое-то смутное ощущение присутствия энергии ее губ. И ты летишь не замечая ничего вокруг. Лишь одна мысль в голове, что теперь ты не один. Что есть человек, который ждет тебя и ей ты дорог просто так, потому что ты хороший человек. Уже поздно, трамваев нет, но тебе это не страшно. Ты готов пройти несколько остановок пешком, а там уехать на любом трамвае из парка. Несмотря на зиму и холод твоя дубленка распахнута. Тебе не холодно, ты чувствуешь, что ты силен и бодр.
Одно лишь воспоминание о ней наполняет тебя теплом и ликованием. Теперь чем бы ты не занимался, даже находясь далеко от нее, теперь ты словно представляешь и ее интересы. Как будто неожиданным и непонятным образом в твоей жизни возник человек, для которого тебе не жалко ничего и о ком ты с удовольствием готов заботиться. Ночь и мороз только бодрят, только подгоняют, чтобы когда-нибудь потом, в тепле...
Уют, тепло, какой-то невнятный сериальчик, и запах ее волос, которыми она хлестнула тебя по лицу, когда потягивалась за чаем. Мягкость колен на которых ты лежишь своей головой и нежность ее ладони, которой она обводит твое лицо. Ты уже сотый раз поворачиваешь голову и целуешь ее ножку, ощущая губами нежный бархат ее кожи и втягивая носом ее свежесть. Интересно, а о чем она думает и смотрит ли она этот сериал? А о чем думаешь в такой момент ты сам? И ты ловишь себя на том, что тебе было настолько прекрасно, что ты как будто отсутствовал. Отсутствовал сам, но одновременно был всем вокруг. Ее мыслями, ее заботой, всем что тебя окружало. Ты был в месте без «я».
Бывает и по другому. Немного порошка и мир снова играет всеми цветами радуги. Тебя распирает желание жить. Жить праведно, жить не для себя, но для блага всех. И ты звонишь ей, говоришь всю правду, все, что не мог сказать, все, что не давала сказать гордость. Что ты жалеешь, что изменился, что любишь, что все в порядке, что будет, как в лучшие времена. И ты сам веришь в это и твоя вера настолько сильна, что ты убеждаешь в этом и ее. Она ждет, что все будет как ты говоришь. И вы находите общий язык. Вы миритесь, сходитесь, раскаиваетесь и ждете не дождетесь реальной встречи.
Но на встречу нельзя идти под кайфом, а так как встречу хотелось поскорее, то она проходит на отходняке. Тебя палят и все становится очевидным. Значит врал, что бросил давно, а сам бросил только сейчас. Если врал, что бросил давно, то значит и остальное ложь. Ну а если не ложь, то я тебе не средство для существования и ориентировки в жизни и тебе должно быть самому на себя не все равно. Ах! Тебе на себя почему-то все равно? Ну а я тут причем?
А где гарантии что ты забросишь и снова не будет как тогда? Честное слово? Я твоему слову не верю! Да и зачем мне вставать на одни и те же грабли? В конце концов ты получаешь испытательный срок. Ты веришь в него. Все условия выполнимы, все великолепно и ты бежишь, словно стал всем вокруг. Не тебе выполнять эти условия, потому что тебя нет.
Или иначе. Раннее утро, тебя будят, но тебе не на работу. Ты ушел и получил расчет. Ты лениво потягиваешься и сообщаешь родственникам, которые пока не в курсе, что тебе к обеду. Не охота говорить им сейчас, что уволился. Лучше попозже, когда будет желание выяснять отношения. Сейчас нужно полежать и насладиться этим моментом. Утро, а тебе впервые никуда не надо. Ты встаешь, идешь куда ходил обычно, делаешь все, как обычно, но на несколько часов позже, потому что хорошенько поспал. Ты открываешь карман и достаешь несколько граммов плана. Впереди куча времени, есть масса занятий, можно дунуть. И ты делаешь несколько точек и мир изменяется на глазах. Теперь все течет иначе, можно подумать над происходящим или выдумать несуществующее, повспоминать прошедшее и попрогнозировать будущее, проанализировать настоящее и почерпнуть урок из прошлого, на основании этого подкорректировать будущее, чтобы не содержало тех ошибок, которые были раньше, а теперь сказываются сейчас и крайне нежелательны впоследствии.
Ты смотришь на кусок, считаешь на сколько тебе его хватит понимаешь, что несколько дней тебе не будет скучно. Тогда многие вещи перестают иметь значение. Они должны иметь значение для кого-то. А тебя нет. Ты в месте без «Я».
С новым годом!
Клаус получил свое прозвище от Джона в канун нового года. В тот день Джон ехал домой на трамвае и до нового года оставалось восемь часов. Он смотрел в свое замерзшее окно в котором протер перчаткой небольшой «глазок», чтобы видеть происходящее на улице и ориентироваться где же он находится. Боковым зрением он заметил, что рядом с ним сел ужасающего вида бомжара, одетый в серое, драное пальто. Джон уже приготовился почувствовать запах перегара, и немытого человеческого тела, ночующего где попало, который должен был исходить от подобно одетого типа, но ничего такого он не почувствовал. Тогда Джон, чтобы не показаться совсем нахальным аккуратно взглянул на своего соседа, чтобы понять кто же сел рядом с ним. Пальто действительно выглядело бомжеватым. Из почти оторванного рукава вылезали белые лохмы утеплителя, половины пуговиц не было, но над этим пальто находилось чистое, гладко выбритое лицо молодого парня, который смотрел на Джона веселыми глазами и широко улыбался. Когда они встретились взглядом, Джон отвел свой назад к окну, почувствовав, что поступил бестактно, таращась на незнакомого человека. Парень улыбнулся еще шире и подвинувшись к Джону шепотом сказал ему на ухо:
- Это нормально. Я и сам не в восторге от своего наряда.
- А зачем его одел? – спросил Джон. – Ограбили?
- Нет. Я сбежал из психушки. Такие наряды нам выдают, когда выводят из здания, чтобы не убежали, наверное.
Джон еще раз посмотрел на попутчика. Тот явно был не в себе и это его заинтересовало.
- А зачем сбежал? – спросил Джон.
- Хочу Новый год отметить дома. После праздника сам вернусь. Меня не отпускали вот и пришлось сбежать.
- А милицией искать не будут?
- Вообще должны. Но я предупредил медсестру, что вернусь, прежде чем сбежать. Да и врач знает, что я нормальный, поэтому подождет. Меня и так через неделю должны были начать выпускать домой на выходные. Теперь уже не выпустят до конца лечения...
Голос парня стал грустнее. Но потом он взбодрился:
- Да чего об этом думать! Главное то, что сейчас все нормально. Настроение новогоднее!
Джон не разделял радости своего нового знакомого. Дело было не в том, что тот казался ему опасным или ненормальным, а в том что у него самого просто не было новогоднего настроения. До общения Джон ехал в трамвае с грустными мыслями. Так бывает, когда впереди какой-то праздник или мероприятие, которое должно быть очень радостным и является таким для очень многих людей, но тебе там места не нашлось. Никто тебя не ждет, никто о тебе не думает, всем все равно и тогда этот праздник становится просто еще одной знаменательной датой, подходя к которой начинаешь понимать, что таких дат было в жизни не много, но и будет не намного больше, а может даже меньше. Тогда на душе становится еще тоскливее, словно начинаешь ощущать тленность собственной жизни и ее конечность. Но самое неприятное, что присоединение к другим людям теперь не кажется выходом. Все их заботы о том, как бы повеселее отметить теперь выглядят иначе – это не что иное как способ просто спрятаться от этой тоски, выпить и забыться, что бы не грызться вопросами, а что же делать, чтобы все было иначе?
Поэтому Джон просто ответил:
- Не разделяю твоей радости.
- Понимаю. - ответил парень. – Бывает. А тебя не волнует, что я из дурки?
- Бывает. – в свою очередь ответил Джон.
Джон каким-то шестым чувством всегда угадывал опасен человек или нет. Так же как и основные черты характера. Он никогда не умел и не пытался научиться использовать свою способность видеть людей для каких-то практических целей, но она у него несомненно была. Этот парень не выглядел опасным и не вел себя так. Но он был явно не в себе, потому что без какого-либо стеснения общался с первым встречным, рассказывая то, о чем лучше молчать. Тогда Джон еще не знал, что парень тоже не знает как справлять Новый год и на ходу придумывает как это сделать.
- Есть предложение. – сказал он.
- Какое?
- Согласись, что отмечать Новый год или день рождения так как это делают люди – это сложившийся стереотип, которому они следуют, чтобы не видеть истинного значения и не чувствовать тяжести всех этих праздников, отсчитывающих их время. Некоторым, особенно в возрасте, это становится очевидно и им становится грустно, но для большинства – это праздник в прямом смысле слова.
- Примерно так и есть.
- Не примерно, а точно. Если бы праздник был на самом деле праздником, то было бы не важно где и как его справлять. Не имело бы значения
