зачитывать десять заповедей. Когда он зачитал седьмую «не прелюбодействуй», то люди стали кричать: «Моисей, зачеркни». Вот он и зачеркнул.
Принцип не причинения зла ближнему и так понятен любому живому существу. Однако, когда приходиться иметь дело с фанатиками и моралистами, то возникает нужда именно в предписании и регламентировании определенных действии. Первые, опущенные чужой идеей неспособны видеть и чувствовать реальность, которая может их идее уже просто не соответствовать. Они подобны царю Ивану Грозному в меховой шубе и шапке со скипетром в руке, разыскивающим в современной думе свой трон. Вторые используют чужую идею, как оправдание для своих действий. «Моисей же был убийцей. Значит и меня бог простит.» «Тот буддист скушал мясо, значит и со мной ничего не будет». «Времени впереди много, о боге будем думать на пенсии, а пока можно просто подумывать» и т.д.
Третья категория — это бычки. Это «фанатики на час», те кто услышав и восприняв чужие идеи, особенно поданные с высокой эмоциональной насыщенностью, воспламеняются ими настолько, что им начинает казаться, что они всю жизнь думали о том же самом. Как правило встречается среди молодежи, когда малолетки становятся носителями целого комплекса идей, которые самостоятельно прийти к ним в голову просто не могли - от теории расового превосходства до площадного антисемитизма. Бычок всегда является лишь носителем, которого использует втемную кто-то другой.
Любая власть старается именно произвести своих бычков. Будь то пионерцы-комсомольцы, гитлерюгендовцы или какие-нибудь другие футбольные фанаты про которых руководство страной может сказать «это наши». Плох тот правитель, кто не сумел поставить себе на службу пассионарную энергию набухших половых органов своих подчиненных.
Очевидно еще и то, что бычки постепенно одумываются и исчезают со сцены, как бомжи. Как правило с возрастом под грузом забот и пивного живота, а может своих мозгов начинает хватать, чтобы путем сравнительного анализа по различной литературе придти к объективному выводу относительно своих же убеждений. Опять же и среди бычков бывают моралисты, которые просто проводят время в коллективе, желают быть как все или им это выгодно как-то еще.
Ну и последняя категория — человек человечный. Это чистое сознание, которое есть Само и любые идеи, информационные блоки лишь вспышки на экране внутреннего Атмана. Такой человек спонтанен, он не может стать одноразовой куклой в которую напихают чужих идей, потому что нельзя ни объять ни заполнить необъятное. Из окружающего мира он берет лишь то, что отвечает его внутренней природе. Его не обмануть громкими речами и лозунгами, ему смешна блесна академической мудрости, он не станет как безумный гоняться за шедевром очередного дегенерата с изображением очередной Венеры детородного возраста. Он может сидя в сортире читать апокрифы Наг-Хаммади, а перед сном заниматься чтением Иоанна Златоуста. Сидя в лесу у костра, слушая потрескивание горящих веток он может передавать по кругу добротно скрученный, мощный косяк и одновременно с этим мечтать о космосе. Выйдя из клуба, сидя на остановке и ожидая первый трамвай, оттого что еще не совсем отпустило, он может пустить слезу над блоковской строкой, написанной на рекламном щите.
Если соблюден принцип непричинения зла ближнему, то исполнено и все остальное. Все преступления против человечности совершались фанатиками, моралистами или бычками за их идеи, в которые они уверовали. Проглядев сотни рукописей, они находят одну единственную строчку и вырвав из контекста приводят, для оправдания своих действий.
Один моряк потерпел кораблекрушение и три года пробыл на необитаемом острове. Когда его наконец-то нашли, то обнаружили, что он от нечего делать, от скуки и чтобы не сойти с ума, построил там из глины миниатюрный город. Там были дома, дороги, больницы и все прочее, вылепленное из глины, таким же образом, как дети лепят что-то из песка. В его городе была маленькая церковь. Когда он показывал город людям, которые его спасли то пояснил, что это церковь в которую он ходит. Однако на другом конце города была еще одна церковь. Моряка спросили, а что это за вторая церковь. Он ответил, что это церковь другой конфессии, в которую он не ходит.
Точно такой же принцип справедлив и для любой системы. Они лишь процесс, следствие противостояние, пока есть другая церковь в которую они не ходят. Но если останется единственная, то нужда в ней отпадет автоматически. А потому всегда будет разделение и будет происходить противостояние будь то холодная война или соревнование между колхозами. Если сейчас оно является вынужденным, то потом оно будет искусственным. Свято место пусто не бывает. Так или иначе, но шоковые способы сплочения общества перед лицом внешнего врага применяются уже сейчас.
Системы уродливы. Они существуют лишь в противостоянии, затем им придется подтасовать самих себя, чтобы остаться на плаву. Есть любопытная метафора - сравнение человека в обществе с клеткой в организме. Клетка, не имея представления об организме в целом, все равно живет по законам целого организма. Если же она нарушает эти законы, начинает грести под себя, то она становиться раковой клеткой. Именно такими раковыми клетками являются основатели систем, концепций, подменяя естественные человеческие принципы своими они создают искусственное образование, вовлекая в него бычков, моралистов и фанатиков.
Разумный же человек понимает, что система просто не может описывать организм в целом, но это не слепая вера, не агностицизм и не иррационализм. Это то понимание, которое приходит в результате работы над собой, то понимание, которое позволяет провести различие между сознанием и разумом. Между словом и тем, что за пределами слов.
Одного мастера дзен спросили: В чем заключается его практика дзен? Он ответил: «Когда я хочу есть - я ем, когда я хочу спать - я сплю». Абсолютная спонтанность, без теорий, концепций, догм и прочего информационного шума, который существует только для того, чтобы поставить человека под власть кого-то другого. Все системы в основе своей уродливы, потому что человек даже не приблизился в своем творчестве к самой природе, не смог сравняться с ней, но все же пытается наложить лейкало своих представлений на динамичный жизненный процесс.
За пределами разума.
Клаус стал изучать действие человеческого разума и сделал несколько наблюдений. Самым очевидным было то, что человек думает постоянно. В этом легко убедиться если взять лист бумаги, ручку, просто сесть и начать писать то, что приходит в голову. При этом не надо стараться связать все в единый текст, нужно просто писать то, что приходит на ум. Этот опыт, показал, что человек думает не только постоянно, но и о чем угодно. Если не стараться писать осмысленный текст на определенную тему, а просто записывать, что приходит в голову, то получится несвязанный поток мыслей, которые могут быть обо всем от того, что видно из окна до того, что когда-то давно видел по телевизору. На этом основан один из способов медитации, при котором человек начинает просто говорить вслух то, что думает без заботы о том, что он говорит. Издаваемая им «болтовня» является своего рода «разрядкой» для разума, способствующей его опустошению.
Выражение «ни о чем не думать» абсолютно не верное. Человек думает постоянно и, как оказалось в дальнейшем, не может не думать. К тому же он не контролирует свои мысли. Это тоже может быть подтверждено простейшим экспериментом. Клаус попробовал удерживать внимание на секундной стрелке часов. Через минуту-другую он забывал о необходимости следить за стрелкой и задумывался о чем-то другом. Используя оксибутират, Клаус смог достичь гипнотических состояний в котором он удерживал внимание на стрелке сколько хотел без перерыва.
Единственная причина по которой у каждого человека есть своя картина мира – это его никогда не смолкающий разум. Он постоянно думает о том, что видит и слышит вокруг, постоянно вспоминает, постоянно представляет, что же будет дальше. Таким образом происходит постоянная поддержка и подпитка этой картины. Если постоянного повторения не происходит, то картина мира неизбежно изменяется. Можно сказать, что она забывается, как постепенно забывается все, о чем нет необходимости помнить постоянно. Чтобы заставить разум замолчать, существует масса религиозных практик. Фактически все религиозные практики направлены именно на разрушение привычного, ограничивающего человека способа видения мира, чтобы сделать доступным непосредственное восприятие, происходящее без слов. Это состояние по разному называется в разных учениях – остановка внутреннего диалога у Кастанеды, осознанность в дзен и буддизме, самовоспоминание у Гурджиева, ментальное безмолвие в йоге.
Мантры, молитвы, медитации, религиозные песнопения, способствуют формированию особых трансовых состояний сознания, которые называют по разному «самадхи», «божьей благодатью» и прочими названиями. Все это достаточно хорошо исследовано и научно подтверждено. Проводились даже опыты по снятию электроэнцефалограммы активности коры головного мозга у молящихся священников и медитирующих йогов, которые подтвердили эти данные. Существуют и другие методы типа перебирания четок, танцев дервишей, концентрации на горящей свече, йогические асаны и стойки на голове все это приводит к остановке постоянного потока мыслей, происходящего в голове у человека. Но если эти практики берут за основу человеческий разум и воздействуют на него, то есть ряд других практик, которые действуют несколько иным путем.
Уму для своей работы требуется объект. Нужно что-то о чем можно было бы думать. Это что-то находится вовне в окружающем мире. Поэтому существуют методы, простой изоляции от сигналов внешнего мира, чтобы ум, не имея объекта для дальнейшего функционирования, замолчал и наступило состояние внутреннего безмолвия. Например звуко- и светонепроницаемая депривационная камера в которой человек лежит в глицерине подогретом до температуры его тела. Таким образом прекращается поток сигналов ко всем органам чувств. Такими же методами являются ритриты йогов, которые закрывались в пещерах, действия магов, которые на какое-то время хоронили себя заживо, а так же затворничества так называемых святых.
Изменения образа жизни, вызываемые этими практиками, сказывается на картине мира, которая тоже начинает изменяться. Наркоманы и алкоголики выпадают из социума и попадают в социальную изоляцию. Их изменения картины мира носят такой же характер, как и у религиозных людей, которые целенаправленно добиваются этих изменений. При этом их изоляция отличается в одной существенном моменте – она не осознана ими самими и является скорее следствием их асоциального образа жизни. Но суть остается неизменной - человек так или иначе избавляется от социальных стереотипов, что является необходимым этапом освобождения в любой религии. Пусть несознательно, но таким образом все равно становясь свободнее. У этой свободы есть две стороны и она может быть использована во благо или во зло. В
