выражением на лице. Но весь этот гул стих с нашим появлением, превратившись в мертвую тишину. Офицеры за кафедрой и у дверей отдали честь и полковнику Казевичу и нашему с Кэсс инструктору. Взмахом руки Фейдар посадил их на место, а нам указал на пару свободных кресел в первом ряду. Я нарочно ни на кого не смотрел, игнорируя любопытные взгляды со стороны кадетов, а еще больше со стороны офицеров. Хватило замечаний от полковника.
Казевич подождал пока последние приглашенные займут свои места (я заметил, что Кречет присоединился к офицерам за кафедрой и успел уже перекинуться с ними парой фраз).
-Добрый вечер, - начал Фейдар Казевич, встав перед аудиторией со сцепленными на животе руками, - Мое имя вам уже знакомо, как, впрочем, и моя должность, так что не буду представляться заново. Как вы уже знаете, вы собрались здесь по инициативе штаба, который я должен здесь и сейчас представлять. Сразу хочу развеять любые ваши сомнения и опасения, - он обвел нас взглядом, не предусматривавшим никакой иронии, на мгновение задержал его на моем лице, - мы действительно намерены посадить каждого из вас на машины класса 85-ти тонн раньше положенного срока. Это совершенно легально, если кто-то из вас приходит к противоположной мысли. И так всегда делалось, делается и будет делаться в наших стенах, надеюсь, всем вам было подробно изложено почему. Тем из вас, кто сумеет овладеть навыками вождения машин командного уровня, будет автоматически записан «Василиск», поскольку именно он является здесь основной машиной для сдачи ваших тестов. В противном случае вам придеться оседлать «Крестоносца», а позже и «Мародера», и далее по обстановке. Если кто-то из вас все же не готов так сразу с места в карьер, двери не заперты. Поверьте, тест на вождение командных машин – слишком серьезное испытание для всех кадетов; 100-тонники сдать на порядок легче. Так что, я даю вам несколько минут, чтобы хорошо подумать, нужно ли вам наше предложение. В случае вашего успеха мы предоставляем вам право сдать тесты на вождение более тяжелых машин классом в сотню.
Полковник замолчал, ожидая первых струхнувших. В этот момент моя рука самопроизвольно поднялась вверх, требуя обратить на нее внимание.
-Можно задать вам вопрос, полковник Фейдар Казевич? – не сдержался я, - По каким критериям штаб отбирал «счастливчиков» проскочить в кабину «Василиска» так быстро?
-Можете быть спокойны, Афтер, ваши результаты по тактике не смогли повлиять на наш выбор, - с тем же хладнокровием, с которым он толкал речь, ответил Казевич, - Все у вас? Ну что же, я вижу никто не собирается идти на попятную, чему я очень рад. Разрешите представить вам ваших инструкторов…
Они разделили нас на три равные группы, по пять кадетов в каждой (Кэсс осталась вместе со мной). Командиром нашего звена стал майор Александр Тотт. Это была одна из редких для Академии приятных личностей; по крайней мере, я чувствовал себя в его присутствии излишне комфортно. Он и всем своим внешним видом чем-то напоминал Кондора Кречета. Такой же широкоплечий, такой же плотный, такой же рослый. Разве что блондин, больше похожий на седовласого.
Кроме того, Александр Тотт считался одним из самых опытных водителей тяжелых машин, с которым мало кто хотел бы посоперничать. По слухам, в прошлом майор неоднократно участвовал в дуэлях (он и не скрывал, что очные поединки один на один были его коньком) с кадетами на тотализаторе. От командования майор получил невообразимо жесткий нагоняй, его разжаловали до рядового, запретили вождение машин выше двадцатки. Он еще легко отделался, потому что некоторые офицеры, занимавшиеся таким развлечением, были просто расстреляны без каких-либо разбирательств. Но все те события давно остались позади. И сейчас Александр Тотт числился полноправным офицером, с которым приходилось считаться.
Мы пересели в кабины роботов сразу же после сортировки по группам. Все это были одинаковые даже по модификации «Василиски», отличавшиеся только номерами на корпусах спереди. Общий ангар командование разделило на три глухо отгороженные друг от друга секции. Даже обширный полигон был разбит на все те же три равные половины высоченным стальным ограждением. Александр Тотт объяснил нам, что так намного удобнее следить за своими кадетами, не отвлекаясь на чужие промахи. И сразу же поставил перед нами задачу – выйти из ангара, не поцарапав обшивки машин. Оказавшись в кресле пилота под седьмым номером, я сразу же понял, что «Василиск» - самый подходящий мне агрегат. Не стану рассказывать о своих ощущениях от тех или иных движений, которые я делал, направляя его наружу. Скажу только, что «Шершень» не смог принести мне полного удовлетворения, несмотря на мои высокие результаты в пробном тесте. Мне доставило огромное удовольствие неспешным шагом пройти эту нехитрую, на мой взгляд, дистанцию до выхода из ангара. Я сразу влюбился в эту машину. Простое управление, удобная скорость, а самое главное, приятное чувство защищенности со всех сторон. Если бы не полное отсутствие боезапаса, я бы непременно ударил со всех стволов напоследок.
В эту ночь мы еще немного побегали – и строем, и друг за другом, после чего нам предстояло вновь вернуться в ангар. Мне не хотелось уходить, энергия так и переполняла, я был уверен, что сон не придет ко мне, согнанный моим восторгом от пережитых ощущений. Но едва я накрылся одеялом с головой он захватил меня буквально через пару секунд. Вся эта неделя прошла для меня подобным образом – ночные тренировки и дневной сон в кубрике. За пять дней я освоил практически все управление своей машины, мог выполнить любой маневр, даже грамотно уклонялся от предполагаемых зарядов противника. Так что к экзамену, каким обычно и должна заканчиваться каждая неделя обучения за право быть полноценным пилотом робота, я оказался готов как нельзя собранно.
Первая часть экзамена, как, впрочем, и вторая, представляет собой серию очных поединков с каждым кадетом группы. По особой сумме очков, набираемых за повреждения машины соперника, определяется количество состязаний с инструктором. Как правило, их четыре – спринт по пересеченной местности, «танец», тир, и дуэль. В первой части экзамена я занял второе место, пропустив вперед только Кэсс, разбившей мой «Василиск» почти дочиста, что, не стану утаивать, поневоле меня взбесило. Правда, по дороге в казарму она пыталась втюхать мне что-то вроде извинений. За всю прошедшую до экзаменов неделю мне было некогда обращать на нее внимание. Потому я не сразу заметил особый блеск в ее глазах, когда Кэсс заговаривала со мной после очередной тренировки.
Александр Тотт освободил меня от слишком неудобного «танца» - так называемой проверки на ловкость, и тира. Зато для Кэсс он так же оставил дуэль, чему я не мог не позлорадствовать, предвкушая ее сокрушительное фиаско. Я уступил инструктору в спринте всего на пару шагов, получив в зачет «хорошо». Но дуэль далась мне со второго раза, в то время, как все остальные проиграли Александру и дополнительный шанс. Дуэль с инструктором состоит из двух попыток. Вторая предоставляется в том случае, если кадет наносит ему свыше 50-ти процентов повреждений. В этом случае инструктор дает кадету фору в целую часть тела робота (руку или ногу), намеренно выводя ее из строя. В моем случае, Александр Тотт пожертвовал левой рукой. Мне оставалось только поточнее жать на гашетку…
Я вернулся в казарму с сильной головной болью, перед которой не стоила и ломаного гроша даже заслуженная выходная неделя. Кречет мог бы дать мне какое-нибудь болеутоляющее, я надеялся на его помощь.
-Мои самые искренние поздравления, Афтер, - начал он, едва я перешагнул порог в его кабинет, - Только что я говорил с Александром Тоттом. Я очень рад, что ты прошел экзамен. Присаживайся, не стой на месте. У меня к тебе есть очень занятное предложение.
Помнится, неделю назад он начинал точно так же. Да, болеутоляющее Кондора оказалось очень эффективным. Похоже, инструктор даже и не заметил моего терпкого выражения лица.
-Я обещал тебе «Каратель», помнишь? – все так же задорно начал инструктор, - Я сегодня был в штабе. Так вот, они предлагают тебе дуэль – твой «Атлас» против «Карателя» и его самой распространенной модификации – «Гладиатора». Если ты победишь – «Каратель» будет записан твоей единственной и основной машиной. Если нет – у тебя останутся и «Василиск» и «Атлас». Как раз полный комплект из двух машин. На мой взгляд, вполне равноценный обмен.
Я попросил отложить все подробности хотя бы до завтрашнего дня, чувствуя возвращавшуюся боль. Кондор наконец-то заметил мой нездоровый внешний вид. Он дал мне пару каких-то капсул. Я сразу же проглотил их, сморщившись от горечи во рту, сглаженной продолжительным глотком воды. После чего направился в кровать. Во сне Кэсс признавалась мне в самых светлых и страстных чувствах.
Когда я открыл глаза ее фигура стояла прямо надо мной. Спросонья я даже не понял в каком из двух измерений находился. Потому тупо наблюдал, как псевдореальное точеное тело постепенно растворяется в воздухе до полного ничто. От головной боли не осталось и воспоминаний и, вообще, во всем теле стояла необычайная расслабленность. Абсолютное отсутствие какого-либо нервного волнения или напряжения. Похоже, Кречет поделился парой капсул с легкими наркотиками, чтоб его. Да, он что-то там говорил насчет каких-то предложений. Я вспомнил каждое его слово.
-Ну как голова? – заботливо поинтересовался Кречет, когда я вошел, забыв даже постучаться.
-В норме, - пожал я плечами, - Это были наркотики?
-Какая разница? – уклонился инструктор, сложив на столе руки (свой тесноватый рабочий кабинет Кречет сумел переделать в спальню), - самое главное – эффект налицо. Не беспокойся, зависимым здесь не станешь. Ты помнишь о моем предложении?
-Не спорю, оно заманчиво, - усмехнулся я.
-Тебе не следует отказываться, - Кречет чиркнул зажигалкой и затянулся табачным дымом, - По окончании тестов на вождение начнется практика. Практика – экзамен – практика – экзамен… Фарракан Белде, Валенсия, Терракона, Алмазные хребты… Дело не в том, что у тебя есть тот же «Атлас», на котором ты зарабатываешь себе очки, кося врагов направо и налево, обеспечивая поддержку или прокладывая основным силам дорогу. И даже не в том, что «Шершень» или такой же «Цезарь» с «Меркурием» на пару зайдут со спины, чтобы ударить исподтишка, а потом так же внезапно убежать подальше. На это много ума не требуется. Мы оба прекрасно знаем, что ты способен осилить большинство тяжелых машин. Именно потому тебе предоставляют возможность оценить свои силы.
-Вы хотите сделать мне карьеру? – прямо указал я.
-Некоторые офицеры, и я, в том числе, хотят, чтобы ты управлял машиной максимально разумно. Ты – идеальный офицер, Афтер. Именно в силу данного факта идеальный офицер не подходит на роль бездумного пса, спущенного с цепи с одной целью – атаковать пока не остановят. Ты понимаешь о чем я?
Не понять его было нельзя. Одного я только не «догонял» - сам ли Кондор так усердно настаивал на моей карьере и я действительно обладал неким умственным талантом, приводившем его в восторг, или же он выполнял чьи-то
