тобой, тебе не следует их бояться…
С того дня кошмары на какое-то время (пусть на совсем непродолжительное – местный месяц-два-три) меня оставили. Я не сомневался в их возвращении, потому что это был рок, проклятье. Потому что произошел какой-то сбой в мозгу когда к нему подселили имплант. Других объяснений я не находил.
Но Кайла отвлекала от этих мыслей. Если можно так выразиться, не позволяла «расслабиться». Вдвоем мы исколесили практически всю Реальность вдоль и поперек. Это было круто – играть роль смертной молодой парочки, ввязываться в различные передряги, периодически перевоплощаться из плохих в хороших, быть в центре внимания как криминала, так и структур ему противостоящих да и просто общественности. Нас «убивали», а мы «воскресали», чтобы нести возмездие и справедливость. Там, где появлялись я и Кайла, всегда бурлила жизнь, перипетии безоговорочно доминировали, интриги нарушали привычный ход времени. Что ж, я не собираюсь отрицать тот факт, что я откровенно занимался вторжением в ход истории Реальности, нарушал Закон и подгонял под уголовщину человека, которого любил и обожал. В тот период времени мне было не до здравого смысла и страха быть привлеченным к ответственности. Хотя с другой стороны, должно было быть и возмущение по поводу каких-либо ограничений в моем собственном доме. Повторюсь, это было время ДЛЯ МЕНЯ И КАЙЛЫ. Мы не устраивали широкомасштабных войн или конфликтов, не вызывали глобальных катастроф, не объявляли себя мессиями, приводя тому в доказательство сотни фокусов вроде смены дня и ночи щелчком пальцев. Нам хватало оказаться в той же банде головорезов, промышлявших разбоями и грабежами, или в качестве влюбленных голубков поступить на службу в какую-нибудь шпионскую организацию, выведать секретов побольше, и, превратившись в стариков, не имеющих никакого сходства с прежними обличьями, в один миг переместиться за десять тысяч километров в глухие джунгли какого-нибудь необитаемого острова и вести переговоры с той самой шпионской организацией. А можно было помочь силам правопорядка и заманить в их страстные объятья какого-нибудь маньяка, став одной из его «жертв».
Да, это было просто здорово. Все, что мы делали, только крепило наши чувства друг к другу. Кайла вновь попала в чью-то сказку, однако, в отличие от моего брата, обратившего ее в иллюзию, едва оказавшись с Кайлой наедине, я не мог поставить точку. Я видел живой огонь в ее глазах, рвущийся из самого ее сердца. Теодор Рейнальдс совершил, наверное, самую глупую ошибку в своей жизни, возжелав покорить этот яркий блеск Кайлы, не дав ему даже набрать всей мощи, подчинить, одеть на него Ошейник. Чем и разрушил собственное счастье. А вот я видел ту Кайлу, я был рядом с ней, чувствовал ее каждой своей клеточкой, дышал ей, ее огнем, принял ее сердце в свое тело - эпитетов и ассоциаций у кого сколько, но общий их смысл пояснять, я думаю, не стоит. Рядом со мной Кайла обрела максимально возможное для нее очарование. А самое важное, Кайла мне его ДАРИЛА. Дарила безвозмездно, искренне, без страха вновь оказаться обманутой. И конечно она уже знала о нашем с тем Воином из клана Тигров родстве. Однако, Нюх, унаследованный от Владимира Волка, безоговорочно указывал на полную противоположность кровных братьев, волей судьбы оказавшихся на ее дороге. Пока мы вдвоем куролесили по Реальности, Кайла и я явно потерялись во времени и пространстве.
А однажды ночью (это произошло незадолго до создания Босстона) она вдруг не на шутку расплакалась во сне. Это была одна из тех ночей, когда в своем собственном сне я переживал захватывающий боевик или забавные приключения, обрывавшиеся, как правило, на самом интересном месте при естественном спокойном пробуждении. Обычно, я в такие ночи практически не просыпался, отключив от реального мира все чувства. Можно было смело устраивать ядерный взрыв у самого уха, не рискуя схлопотать по носу за грубое вмешательство в цепь иллюзорных страстей. Сейчас мне уже не вспомнить, что снилось в ту ночь. Но посторонних всхлипываний там просто не должно было быть. Меня в мгновение ока выбросило в реальный мир, образы сна не успели даже вовремя погаснуть, проглоченные полумраком комнаты. Я практически не понимал, что проснулся, оттого потерял контроль даже над собственным именем.
Кайла часто всхлипывала, слезы катились ручьями. Это был первый и единственный за все время нашего знакомства подобный случай. Любой другой человек на моем месте так же бы растерялся и просто отупело смотрел на происходящее. Кроме того, ее явно знобило.
-Карла, девочка, - громко позвал я, прикоснувшись к ней, - Проснись. Проснись, слышишь?
Я попытался ее растормошить, но она всего лишь разревелась пуще прежнего. Дрожь усилилась так, будто Кайла подцепила самую настоящую лихорадку. В моей голове промелькнула скверная мысль, что так оно и обстоит на самом деле. Только когда я прижал ладони к ее сырым от пота вискам, здравый смысл все же возобладал над зародышем паники. Мои пальцы в одно мгновение нагрелись, чтобы их окутало ярким голубым облаком. А еще через миг Кайла стала задыхаться. Вот теперь я испугался не на шутку и напряг каждый мускул тела, запуская облако света в ее голову. Я увидел ее сон; увидел ее сон ее же глазами. Увидел как огромные короткие пальцы опустились на хрупкие детские плечи. Почувствовал как сжали их, вдавились в плоть. И тут же обхватили тонкую шейку. А потом мои ладони вспыхнули золотым пламенем с розовыми проблесками. В действительности же яркое голубое облако уже накрыло меня целиком, настолько сложным оказался для меня этот прием. Жар сушил меня миллиметр за миллиметром в наказание за такое использование Силы. Но я уже разглядел какое-то колебание тьмы вокруг. Я не видел лица монстра, алчущего смерти маленького ребенка, не чувствовал его ослабшую хватку, не слышал его учащенного дыхания, отвернувшегося от детского личика, когда он обернулся на странное движение за спиной. Может быть он никого и не видел, хотя и чувствовал что что-то не так, но Я (И КАЙЛА) отчетливо видел человеческий силуэт, сгусток черноты во тьме.
В этот момент Кайла проснулась. Мои пальцы отбросило в стороны. Я смотрел на ее заплаканное лицо, на ее жадное дыхание, смотрел в ее широко распахнутые удивленные глаза. Могу поклясться, что видел в них розово-голубое и золотое сияние. Я не знаю как это передать словами, но в тот момент Кайла была идеально прекрасна! Я видел какие-то изменения контура ее лица, другие глаза, все было совсем не таким к чему я уже успел привыкнуть. Я не могу и не хочу словами описывать эти изменения и чувства, захватившие меня, не буду этого делать, чтобы не исказить достоверности. Но я никогда не видел Кайлу такой раньше. Словно ЭЛЬФИЙКА заняла ее место, вселилась в ее тело.
-Кеми? – как-то растянуто и почти беззвучно прошептала Кайла.
-Тебе приснился кошмар, - сказал я, неотрывно наблюдая за преобразившем ее блеском в глазах, боясь отвлечься и потерять его навсегда, - Ты сильно плакала и не могла проснуться, а потом едва не задохнулась. Я разбудил тебя в самый последний момент.
-Я очень благодарна тебе за это, лисенок. Спасибо, - Кайла так же неотрывно смотрела прямо в мои глаза, не решаясь что-либо сказать еще, будто так же боялась что-то потерять, - У тебя очень красивые глаза, Кеми. И взгляд, какого я раньше не видела.
Ее замечание сбило меня с толку. Из уст человека без ума от меня, оно звучало как-то особенно, более тонко, более чувствительней. Я никогда не поощрял лесть, но в ту минуту мне она показалась самой лучшей формой ласки.
-Тебе я хочу сказать то же самое, Карлита, - ответствовал я из самых благих намерений, - Сейчас ты похожа на эльфа. Черты лица, глаза, цвет кожи.
-А я вижу в твоих глазах тот закат во всей его полноте, - в ответ на мою смущенную улыбку Кайла улыбнулась вполне миролюбиво, - Я не шучу: они действительно переливаются всеми необходимыми для него красками. Воздушный розовый, бархатный лазурный, яркий золотой. Я даже не могу отвести глаз. Твой взгляд успокаивает, притягивает… Когда я проснулась сердце так и стучало, а теперь я будто и не чувствую его.
-Я видел твой сон. Видел то существо за спиной безумца, пытавшегося тебя убить. Скорее всего, сейчас мы ощущаем последствия моей деятельности. Мой страх почему-то перевоплотил тебя в эльфа - я не имел никакого права отдать твою красоту на милость убийце. В то же время, неожиданное появление долгожданного спасителя (теперь ты знаешь кто он и чувствуешь в нем все самое лучшее), отразилось у тебя в голове причудливой галлюцинацией. Как-никак, а я воздействовал на твой мозг излишней нагрузкой на собственное тело.
Меня такое объяснение более-менее устраивало.
-Не надо пытаться сейчас искать никаких ответов, - мягко отвергла Кайла, - Даже если они кого-то устраивают, то мне они не нужны. Происходящее с нами лишний раз доказывает, что мы вместе не случайно.
Она судорожно вздохнула. Лицо Кайлы все еще оставалось сырым. Я бережно вытер его ладонями. Мое прикосновение вызвало у Кайлы волну подлинного наслаждения, смака, если здесь можно употребить данное слово. Она должна была забыть свой сон как можно скорее.
-Моя маленькая девочка, - заботливо прошептал я, - Сейчас ты должна уснуть до самого утра.
-Только, не отпускай ладоней, - прошептала Кайла, прикрыв глаза в удовольствии.
Я вновь провел пальцами по белоснежной гладкой ее коже, прямо по опущенным векам, оставляя ими бледные оранжевые искры – множество быстро гаснущих точек. Я и сам испытывал приятное волнение в груди. Полутьма вокруг померкла окончательно, погрузив нас обоих во мрак__
__ В конце концов, мы сбежали из Нейтральной зоны уже на третье утро после моей свободы из добровольного к’оровского заточения. Я был только рад: пара дней тет-а-тет с любящим человеком добавила мне уверенности, позволила сделать полноценный вдох. Нам было уютно вместе (нам всегда было уютно вместе), без стороннего вмешательства. Если камера у Алексиса Волка и пошла мне на пользу, то только в обострении тоски одиночества. Я вновь поспешил, на сей раз с выводами, обвиняя Кайлу в легкомыслии, пытаясь представить ее главным звеном в цепи, приведшей к выстрелу в собственную сестру. И логично к ней охладел. Как оказалось, зря. Как оказалось, я просто обязан был перед ней извиниться…
Я отдался ее решению посетить один уголок, дорогу к которому, похоже, забыли уже невесть когда. Реальность вмещала в себя всего одну планетку, мизерную настолько, что, при желании, ее можно было обойти пешком. Кроха двигалась вокруг солнца по довольно своеобразной орбите, благодаря чему утро сразу переходило в вечер, минуя день, а вечер, плавно перетекал в рассвет, проскакивая ночь. На планете ничего не росло и она оказалась совершенно необитаемой. Даже океан, для которого нашлось-таки место, был полон странной сине-зеленоватой жидкостью, непригодной как для питья так и для купания. Каменистый ландшафт не предусматривал каких-либо гор или впадин. Идеально высчитанная равнина, нарушаемая только песчаным берегом океана. Это место могло бы вызвать уныние или какую-нибудь манию если бы не одно-единственное строение, возвышавшееся над скучным
