холод доминировал в каждом ее слове. В тот Оксана была похожа на волчицу, готовую защищать свое потомство покуда хватит сил. Никого другого кроме врага в моем лице Оксана видеть не желала. Но несмотря на то, что я опешил от неожиданного поворота событий, здраво соображать я, однако, не перестал. Первые же ее слова означали, что Оксана была создана из моих воспоминаний, а значит не являлась подлинной. А значит сюжет продолжался, и от меня требовалось грамотно себя вести.
-Вы Мэлма? – на всякий случай спросил я, вернув рассудок в нормальное состояние.
-Да, Мэлма, - все с той же враждебностью подтвердила она, - А вот кто вы такой?
Но все же моя спокойная негромкая интонация чуть осадила боевой настрой этого милого создания. И хотя в ее взгляде по-прежнему полыхало буйное пламя, в голосе, однако, замелькало нечто положительное.
-Мое имя Кемаль Афтер, - представился я, не смея ей солгать (я не мог ей лгать), - Я здесь по просьбе вашего отца, Мэлма. Он ждет вашего возвращения домой.
-Не знаю о ком вы говорите, Афтер; мы с Ирвином всегда вместе. Уходите отсюда и не возвращайтесь.
-Я не враг, Мэлма. Я не хочу вторгаться в ваши с Ирвином отношения…
-Уходите, - повысила голос Мэлма, - Уходите, слышите? Уходите, уходите, уходите…
Я уже отчетливо слышал ее всхлипывания. Мэлма боялась меня, боялась любого другого на моем месте чужака. В какой-то момент она не смогла сдержаться и накинулась на меня с кулаками. Мне пришлось схватить ее за руки, чтобы сдержать этот неистовый натиск, Мэлма попыталась вырваться, закричала.
-Сучки свои убери, козел, - раздался совсем рядом знакомый голос.
Я и опомниться не успел как крепкие руки Теодора Рейнальдса жестко отпихнули меня назад. На земле я не оказался совсем чуть-чуть. Даже осознавая, что это всего лишь игровые персонажи, взятые Реальностью из моей памяти, я, что называется, вспыхнул от жуткой обиды на очередную агрессию Теодора. Если бы на его месте был бы сейчас кто-то другой (черт с ним, пусть даже кто-нибудь еще из моих прошлых недругов), возможно я бы остыл намного быстрее, чтобы начать правильно соображать. Но Теодора прощать я не мог, а сейчас выдался тот самый случай, чтобы достойно ответить на его нападение, тем паче, что в данной ситуации он был неправ, что бесило еще больше.
Я бросился на него без всякого промедления, желая не просто ударить, но разукрасить его лицо от души. В тот момент мне было абсолютно насрать, что от прежнего Теодора осталось только тело, заправленное в бессменную золотую униформу. После своего нападения, отбросившего меня назад, Ирвин обнял Мэлму с намерением успокоить. Я резко развернул его и направил кулак ему в лицо. Ирвин попытался уклониться; я же вложил в свой удар не только душу, ненависть и желание рассчитаться за все прегрешения Теодора, особенно за Кайлу, но также и вес своего тела. Удар повалил Ирвина, Мэлма вновь закричала, бросилась на помощь своему возлюбленному. Всю мою злобу как рукой сняло. Мне оставалось только тупо наблюдать за рыданиями и лобзаниями Мэлмы в место попадания моего кулака. Наконец Ирвин поднялся на ноги, Мэлма прижалась к нему всем телом, стараясь не пускать в драку.
-Прошу вас, хватит, Афтер, – сквозь слезы причитала она, - Неужели вам все еще недостаточно?
Ирвин был с ней всего секунду-две, может чуть дольше, а затем свет из дверного проема пронзил его насквозь, растворил, оставив на его месте пустоту.
Мэлма заревела пуще прежнего, опустилась на колени, закрыла руками лицо. А ведь это плакала Оксана, та Оксана, образ которой я уже вряд ли вытравлю из памяти до конца своих дней. И пусть в ее теле скрывалась совсем другая жизнь, другая память, другие мысли и чувства, страдающее сердце и слезы принадлежали моей сестре.
-Будьте вы прокляты, Афтер, - сквозь плотно прижатые к лицу ладони пожелала Мэлма.
Я присел с ней рядом, обнял за плечи.
-Мэлма, прошу, прости меня. Я действительно не хотел и не хочу причинять тебе боль, - мне стоило больших усилий не назвать ее Оксаной.
-Почему он не хочет признать, что мы с Ирвином созданы друг для друга? – жаловалась она, - Почему он не хочет признать мои чувства? Почему он преследует меня?
-Он твой отец, Мэлма. Как отец он несет за тебя ответственность, как отец хочет, чтобы с тобой все было в порядке.
-Но здесь со мной ничего не может случиться, - настаивала она, глядя мне в глаза, - Здесь только я и Ирвин. Мы счастливы вместе. Здесь мой дом, наш дом.
Твою мать, она была так очаровательна в тот момент! Ее белоснежные волнистые локоны, красиво спадавшие на подтянутую грудь, высокий гладкий лоб без единой морщинки… и глаза, ее магически красивые глаза. Как самое главное и бесценное сокровище на притягательном лоне лица. Наивный добрый взгляд придавал глазам Окс… да, Мэлмы, максимально приближенное к совершенству обаяние. И даже ее слезы, заставившие глаза Мэлмы неприятно покраснеть, не смогли исказить их прелести. Но это были слезы Оксаны, вот именно – Оксаны. Оставив свое тело под чужую индивидуальность, Оксана стала еще беззащитнее, еще нежнее. Если моя игра заключалась в проверке чувств к родной сестре, то свой тест я провалил.
-Мэлма, - и я вдруг взял паузу, чувствуя что вот-вот закружится голова.
-Вы пришли сюда не только по просьбе моего отца, - сказала Мэлма, всхлипывая и шмыгая носом едва ли не через каждое слово, - Кто вы, Афтер?
От стеснения мне пришлось разжать свою хватку. Как будто меня уличили в какой-то пакости, и предоставили неопровержимые улики. С другой стороны, я был удовлетворен этим замечанием, вмиг взбодрившем рассудок и приостановившем головокружение.
-Ты очень похожа на человека, который слишком много для меня значит, - несмело поделился я.
-Как человек, питающий к ней особенные чувства, вы обязательно поймете как я дорожу Ирвином, - после короткой паузы сказала Мэлма, глядя мне в глаза, - Ваша привязанность к ней ясно видна даже сквозь черное стекло этого шлема. Почему бы вам не снять его сейчас?
-Я снимаю шлем только в исключительных случаях, - наотрез отказался я.
-То, что он закрывает вам только верхнюю часть лица, наводит меня на мысль о том, что вы очень стеснительный человек, Афтер, - взяла инициативу в свои руки Мэлма, - Вы совсем не злой человек. И наверное боитесь этого, боитесь обнажить свой взгляд перед сторонними людьми. У вас добрый взгляд, приятный, мягкий, теплый, спокойный.
-Не нужно говорить об этом, Мэлма, - остановил я, - Терпеть не могу лесть.
-Скажите моему отцу, что я оказалась упрямее чем он предполагает, Афтер, - впервые за время нашей встречи улыбнулась она, - Скажите, что вы пытались образумить меня как могли. Я обещаю вам, что обязательно встречусь и поговорю с ним. А вам я хочу подарить одну из моих роз. Вам нравятся розы?
-Черные, - пожал я плечами, приходя к мысли, что ее подарок неслучаен и обязательно пригодится мне в дальнейшем, - Спасибо, конечно, но я не привык получать в подарок от женщин цветы.
-Я подарю вам красную розу, Афтер, - Мэлма как будто пропустила мое замечание мимо ушей, поднялась на ноги и неспешно направилась к клумбе.
Между ее пальчиками прошла бледная искра, аккуратно срезавшая одну из обозначенных Мэлмой роз. В нос мне ударил мощный ароматный напор, от которого я едва не расчихался.
А еще я заметил нечто, спрятанное в лепестках.
Лишь оказавшись за пределами «палаты» Мэлмы, я решился извлечь тонкую цепочку браслет из цветка. Безусловно, это был браслет на женскую руку. Я не сомневался, что браслет оставили специально для меня. А вот розу я решил предъявить Ирвину, ведь Мэлма подарила мне именно красный цветок, ни черный, ни белый, ни желтый, красный. В любом случае мне следовало проверить свои догадки.
Вот так, сжимая цветок в руке, я вернулся к не покинувшему своего места Ирвину, он все так же продолжал сидеть на траве, скрестив ноги. Словно мы и не расставались, и я не ходил проведать его дочь. Даже время суток не изменилось, будто кто-то нажал на паузу пока я был в гостях.
-Она сказала, что встретится с тобой, но покидать свой рай не намерена, - с ходу заявил я и улыбнулся, - И еще подарила мне растение.
Ирвин взял розу, какое-то время безучастно разглядывал и нюхал, пару раз уколол пальцы.
-Любимый цветок Эллен, Афтер, - наконец сказал Ирвин, - Она даже высадила целый сад красных роз. После ее смерти увяли все цветы… Что ж, Афтер, ты хотя бы попытался, - вздохнул он, - Я кое-что знаю о медальоне, за которым ты пришел в Реальность Героев. Как и Герои, он разумен. Однажды я говорил с ним как с тобой сейчас. Поверь мне, Афтер, ты не найдешь его сам. Прежде он поставит тебе условие. Это может быть все, что угодно. Все, что угодно, Афтер, каким бы абсурдным оно не казалось.
-Как я узнаю, что это медальон, а не кто-то еще?
-Ты не узнаешь пока не сделаешь свой выбор. Быть может, ты уже его сделал.
Я и опомниться не успел как яркий свет телепорта залил все вокруг, а когда померк, я обнаружил себя в стенах дома, к которому уже успел привыкнуть. В моих руках был зажат измятый лист бумаги с именем Ирвина Ингреда Сая. Я очень хорошо помню ощущения дежавю, поглотившие меня в тот момент. Я очень хорошо помню, что время не повернулось вспять, что я не вышел из какого-то транса, в котором видел будущий поход к Сверкающим холмам во всех подробностях. Я действительно был там, был там по велению медальона, представшего передо мной в образе целого спектакля с персонажами, взятыми из наших с Кайлой воспоминаний. Я знал это потому, что при мне была тонкая цепочка из серебристого металла, найденная мной в цветке красной розы.
-Ирвин И.С., - повторила Кайла и повторила вновь, - Ирвин И.С.
-Ирвин Ингред Сай, - подсказал я, решив чуть изменить ход событий, - Его младшая дочь Мэлма находится сейчас на Сверкающих холмах. Это что-то вроде психушки, хотя даже «что-то вроде» будет сильно сказано. Мэлма заперлась там добровольно, чтобы отдаться своим чувствам по отношению к родному отцу. Подлинный Ирвин вынужден наблюдать за идиллическим романом дочери с созданным ею его двойником там же, на Сверкающих холмах. Я был там, Карлита, я говорил с Ирвином, я говорил с Мэлмой. Но даже сейчас я неуверен в том где я нахожусь в данную минуту – в игре медальона как части игры Героев, или же на старте этой игры. Потому что с твоих слов я знаю, что Ирвин Ингред Сай считается причастным к зачинщикам Резни Волков, и так же замешан в гибели своей жены Эллен и старшей дочери Мелиссы, а чуть позже Элизиус и Лизабет пригласят нас на свое венчание.
Мне стоило изрядно потрудиться, чтобы сохранять ровную негромкую интонацию, поскольку эмоции так и рвались наружу. Правда, каких из них было больше – позитивных или негативных – я так и не смог определиться. Это было нечто необычное, испытанное мной в первый раз. Не ощущение дежавю, а вполне реальное повторение определенного отрезка времени со всеми событиями, в которых я уже принимал участие однажды. Как материализация какого-то сна, не забывающегося так быстро как хотелось бы. Я изложил свое путешествие Кайле во всех подробностях, решив пока приберечь информацию о цепочке.
-Вполне возможно, учитывая где мы, - сдержанно и разумно сказала Кайла, внимательно выслушав и проанализировав каждое мое слово, - Что касается Ирвина, тут ты прав, и с его именем связано много вопросов,
