Войны богов: Хесс

остановится ни перед чем. Это куда больше, чем просто Игрок. Это сама доска, на которой каждый ход может свершиться по новым правилам.
-Это то, чего хочет Сфера?
-Это то, чего хочу я, - как-то безжалостно поправил Кемаль Афтер, - Это то, чего не избежать. Это то, что останется после того, как я навсегда вернусь в Храм. Ты начнешь следующий Цикл – Краха и Возрождения, это куда большая ответственность в сравнении с бестолковой марионеткой Древлян… А теперь я хочу, чтобы ты подготовила Серых лисиц к Совету с моим участием. Собери их ВСЕХ, до единого…

Но прежде Ольга навестила Феликса Богучара Савата. Она не хотела видеть его сейчас. Она злилась на него. Однако, у Кемаля Афтера были претензии к Феликсу, Феликс оставался его должником. И что бы не случилось после их уговора, Феликс все еще был должен. И, по правде сказать, то, с чем Ольга пришла к Феликсу в этот момент, должно было прозвучать впервые спустя несколько их прошлых встреч.
Его убежищем была небольшая изба, спрятавшаяся в заснеженном лесу, и огороженная деревянной оградой от внешнего мира. Здесь всегда была ночь, залитая лунным светом, в котором скрипевший при каждом шаге снег сверкал яркой переливающейся иллюминацией. С внешней стороны ограды стоял сильный мороз (так Феликс хотел). По ту же ее сторону было не менее холодно, однако Феликс проводил время на свежем воздухе раздетым по пояс, и чувствовал себя достаточно комфортно и собранно. Сверкавший снаружи скрипучий снег дурманил рассудок и должен был заставить неподготовленного гостя заплутать в лесу, замерзнуть и быть растерзанным хищниками, чьи желтые и красные глаза неотрывно наблюдали за нерадивыми чужаками.
И про себя Ольга боялась этого места. Все прошлые разы она была здесь только со Сварогом. Все прошлые разы она была уверена в своей недовольстве отцом, совершившем чудовищное убийство ее матери, и в обществе Сварога ее недовольство и неуязвимость перед этим местом только крепло. Ольга чувствовала тогда, что способна не только выстоять за пределами ограды перед опасностями заснеженного и заполненного хищниками леса, но и полностью подавить его, разделаться с лесом раз и навсегда. Вот, например, сейчас она чувствовала себя более чем уверенно, чтобы бояться. У нее были существенные козыри против всего этого места, против убийственного холода, против скрывающихся среди деревьев хищников, против гипнотического сияния снега. Сейчас даже убийство матери казалось Ольге менее существенным в сравнении с попытками Феликса уйти от ответственности перед Кемалем Афтером, к которому Ольга испытывала множество самых сильных чувств. Она поверила ему, поверила ему как Древлянину, недостижимо для нее сильному и важному. Интуитивно она верила ему больше чем всяким Сварогам, Феликсам, Кайлам, Владимирам Волкам, с которыми успела вдоволь наговориться, и которых достаточно наслушалась.
Феликс был во дворе, рубил дрова для отопления избы собственноручно сложенной печью. Крепкие руки его твердой хваткой сжимали массивный колун, высоко взмывавший и с силой падавший на толстые чураки. Кажется, с такой же силой в тело Регины, матери Ольги, впивался и нож в руках Феликса, снова и снова терзавший ее плоть. Впервые Ольга застала Феликса (все так же полуголого) за колкой дров. Казалось, он не обращал на нее внимания, полностью занятый своим делом, утративший контроль над реальностью. Однако, он чувствовал появление Ольги всем своим естеством, едва та вступила в его владения.
Изоляция от внешнего мира шла Феликсу лишь на пользу. Он чувствовал себя здесь как в каком-то лазарете вдали от поля сражения. Даже мысли об ответственности, которую он ДОЛЖЕН БЫЛ нести, совершив тяжелейшее по меркам Медведя преступление, казалось, оставили Феликса в покое. Но именно что казалось. Потому что с его незаметной дремотой в кресле у окна (как было когда-то в похожем месте) Регина являлась к нему спустя огромное количество времени при Босстоне Кемаля Афтера. Тогда было другое, тогда он был другим, настроенным исполнить свою миссию.
-Почему одна? – только спросил Феликс, прервавшись всего на мгновенье.
-Кемаль Афтер хочет разрушить твою Гостиницу, - не медлила и не отвлекалась Ольга, - Больше того, он хочет твоей крови. За твое бездействие, за то, что ты до сих пор не выполнил часть вашего уговора.
-И не выполню в случае смерти, - коротко усмехнулся Феликс.
-Он обратится к Серым, - поспешила осадить его Ольга, - Я поддержу Кемаля Афтера в его стремлении покончить с Гостиницей.
-К Серым? – переспросил Феликс, взяв короткую паузу.
Он, впрочем, не был удивлен.
-И какой же твой интерес? – только спросил он, и расколол очередное полено одним ударом.
-Это мой Экзамен Серой лисицы, - через паузу, во время которой она почувствовала прилив уверенности, заявила Ольга, - Испытание за право позвать за собой. За право своей принадлежности Воину.
-Полагаю, Кемаль Афтер в шаге от Знака Серых. Твой Экзамен заставит его стать одним из них. Из вас, - поспешил поправиться Феликс, - Поверь, я хочу ему помочь в его стремлении забрать свою Силу из Гостиницы. Если Гостиница канет в Небытие, никто от того не выиграет. Я уже давно не занимаюсь ею, тем не менее знаю, что никому еще пока не удавалось что-либо поменять там в угоду своим потребностям. И не удастся. Поэтому Гостиница необходима Воинам. И я готов предоставить Кемалю Афтеру все свои секреты, касаемые устройства Гостиницы, о которых известно далеко не всем. Секреты, которыми можно воспользоваться для обхода всех установленных правил.
-И почему же ты до сих пор водишь его за нос? – не смогла удержаться от смешка Ольга, - Вынуждаешь его требовать твою голову? Вынуждаешь прибегнуть к Совету Серых лисиц?
-Гостиница нужна ему, - ничуть не смутился Феликс, - Гостиница нужна ему намного больше, чем Кемаль Афтер считает. Его смертный еще ему пригодится. Убьете Гостиницу – той Силы, что Кемаль Афтер стремится вернуть, он не получит.
-У тебя нет никаких секретов, которые могли бы ему понадобиться, - настаивала Ольга, чувствуя раздражение, - Я хочу, чтобы ты знал, что я буду с удовольствием наблюдать за тем, как твоя Гостиница будет умирать, разделываемая по кусочкам. Медленно и болезненно.
-Кемаль Афтер хочет того же?
-Его устроит эта публичная казнь…
-В таком случае можешь забыть о своем Доме, - неожиданно предупредил Феликс, отложив колун.
-Что? – не сразу поняла Оксана, а когда поняла, все внутри нее негодовало, - Не тебе условия ставить.
Вместо ответа Феликс направился в дом, она незамедлительно последовала за ним. Внутри было тепло, и очень даже уютно. Внутри Феликс хранил пронумерованные, исписанные обычным грифельным карандашом листы бумаги. То были наброски предполагаемого Дома Ольги Пустоши, размышления и чертежи Феликса, все его сомнения, все опасения. Ольга знала о них, но с Феликсом на эту тему не разговаривала, это была работа Феликса, которую он должен был сделать сам. Для нее.
-Я не позволю совершить Кемалю Афтеру ошибку, расплачиваться за которую придеться очень многим Воинам, - подтвердил Феликс.
Он взял бумаги в руки, кивком головы указал на растопленную печку.
-И я не позволю тебе потакать его эмоциям.
-Еще как позволишь, сукин сын, - жестко ответствовала Ольга, - За тобой полно хвостов, и ты еще жив только по моей воле. Я нужна тебе, Медведь, лишь я между тобой и всеми твоими долгами. Даже Сварог меня не остановит. Еще как позволишь…
-Голос Серой лисицы, - помолчав, заметил Феликс, - Уверен, твое желание впиться мне в горло велико. Но других условий у меня нет: либо Кемаль Афтер примет мое предложение, либо Дому не быть. Гостиница должна остаться.
Он был решителен. И Ольга никак не ожидала этой решительности. Ольга шла к Феликсу, чтобы посмотреть ему в глаза, чтобы увидеть безысходность от осознания того, что его главное в жизни  творение канет в Небытие. Чтобы увидеть свое превосходство над Феликсом, чтобы указать ему его место в наступивших условиях. Что-то, однако, пошло не так.
Все было просто. Незадолго до прихода Ольги Феликсу пришлось пообщаться с Хессом, который рекомендовал ему упираться и поставить условия. Потому что Феликс действительно держал в своей голове кое-что дельное, о чем разумно умалчивал до настоящего момента. И еще он хотел бы присутствовать на Совете Серых лисиц, созываемых Кемалем Афтером.

…-Недавно в меня стреляли, - начал свое выступление Кемаль Афтер, оглядывая собравшихся в огромном крытом зале без окон Воинов, - Стреляли за то, что я высказал свое отношение к тому, что происходит с Гостиницей Богучара Феликса Савата. Как и (я уверен) каждый из находящихся в данный момент в этом зале Воинов, я воспользовался услугами Гостиницы. Ради собственного выживания. Мне необходимо было сохранить часть своей Силы, чтобы построить Босстон. Я прекрасно знал об обстоятельствах, окружавших выбранного мною смертного тела, об условиях его пребывания в Гостинице. И я считаю, что мой смертный справился с возложенной на него задачей, и поэтому я просил Феликса Богучара Савата о возможности забрать свою Силу раньше, чем смертный прекратит свое существование. Сават солгал мне. Солгал потому, что знает о несовершенстве Гостиницы, о ее неполноценности, благодаря которой определенные Воины паразитируют на ее возможностях, искажают и подстраивают под свои собственные нужды четко прописанные создателем в ней правила пребывания…
Но есть нечто похуже, что стало причиной нападения на меня. Я говорю о Воинах, в угоду которым Сават отрекся от Гостиницы, позволив, тем самым, пагубные для нее изменения, о которых я говорю сейчас. Я говорю о Воинах, которым эти изменения на руку, я говорю о приспособленцах, прячущихся в Гостинице с самого ее начала, знавших о всех ее дефектах и предпринявших меры во избежание их, но не предпринимающих никаких попыток их исправления. Я говорил с этими Воинами, требовал от них предоставить мне шанс вернуть мне мою Силу, устранить моего смертного до момента его запланированного Гостиницей разрушения. Вместо ответа в мой дом пришел наемник с оружием в руках. Все из-за того, что дефекты Гостиницы Савата представляют для кого-то особую выгоду…
Для начала, я скажу о стремлении Гостинцы к самоуничтожению. Разрушение заложено в каждый элемент ее. Я бы не стал придираться к этой данности, поскольку каждая Реальность содержит в себе что-то подобное. Но речь идет, в том числе, о самих смертных, движимых заложенными в них животными инстинктами, которые неразделимы с их сознанием, позволяющем разумным смертным мыслить. Инстинкты сильнее их, так задумал Феликс Богучар Сават. Инстинкты принуждают его смертных к агрессии против самих себя. Смертные зависимы от инстинктов, без них они нежизнеспособны. И это самый главный дефект из всех прочих. В свою очередь, животные инстинкты напрямую зависят от  окружающей среды, от погодных условий, таких, как, например, смена сезонов, повышения или понижения температуры, давления, что определенно влияет на уровень физического состояния каждого смертного, а значит, и на его психику…
Я так же имею ввиду наличие и доступность природных ресурсов вокруг смертных, вынуждающих их драться друг против друга за единоличное владение ими.