Босстона. Теперь было бы здорово обнять ее. А еще лучше – заделать больше дочерей и сыновей. И, кажется, Реальности Медведей подходили для этой цели лучше всего. Вот он – смысл жизни. Если не вершина существования, то где-то на предпоследней его ступеньке. Гостиница Феликса Богучара Савата утратила свое первоначальное значение, вложенное в нее Медведем, переданное из самых глубин Медвежьего смысла, из самых разных уголков Медвежьих территорий. Может быть, Кемаль Афтер (или Нэйль Аскрон) не так уж и навредил Реальностям, похоронив Гостиницу? Конечно, Борису доводилось и раньше посещать Медвежьи Реальности, но тогда он не чувствовал гипнотически чистого воздуха девственной природной свежести, искавшими Кемалю Афтеру оправдание.
ТАК ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ. ТАК И НЕ ИНАЧЕ. И именно это пытался донести до Бориса Древлянин: чисто, свежо, ровно. Точка, откуда начинается движение. Или же нет? Или же начало так и должно оставаться началом, и движение губительно для всего Бытия? И не за этим ли наблюдал Кемаль Афтер, покинувший Реальности? Другое Бытие. Параллельное уже существующему. Вот оно, окружало Бориса, попавшего в этот тихий живой уголок, куда не проникал хаос, поднятый Кемалем Афтером и его подельниками Серыми лисицами. А хаос только начинался, и крови должно было пролиться немало. И территории Медведей казались спасительным островом.
-Еще одно Бытие, - само собой лезло в голову Бориса Знаменского его собственное Волчье Чутье, - Альтернатива, существующая в реальности. Действие и созерцание в одном времени в одной точке. Бытие внутри Бытия.
В голову Борису напрашивалось множество синонимов и разъяснений, которые трудно передать обычным языком, однако Борис их чувствовал и понимал со всей ясностью своего ума. Начавшийся после Босстона Цикл подходил Медведям лучше чем кому бы то ни было из прочих Воинов. И это был больше чем просто Новый Цикл, фактически разделивший ход истории надвое, предложивший Реальностям запасной вариант. И если первый вариант предполагал привычную для Реальностей маету с новыми Серыми лисицами, Медведи гарантировали отстраненность. Та же Гостиница Феликса Богучара Савата хотя и имела для Медведей значение, однако канув в историю, не заняла в их жизни особого внимания. То, что сделал с Гостиницей Кемаль Афтер отразилось на Медведях практически незаметно. Будто ничего не случилось. А если и случилось, то не возымело должного эффекта, будто все так было задумано изначально.
Даже Сила играла для Медведей роль второго плана. Окружающий мир и внутреннее с ним единение – вот что всегда определяло и определяет Медведя. Быть Медведем не так просто, оттого совсем мало сторонних Воинов стремилось получить этот Знак. И уж тем более вернуть прежний статус, весь смысл которого теряется по прошествии времени пребывания на Медвежьих территориях. Не так много Медведей отправляется в свободное плавание по Реальностям, где редко можно найти те природные очарование и совершенство, доминирующие в каждом Медвежьем мире. И Реальности Медведей крайне избирательны к чужакам, а приняв угодного гостя стремятся затянуть и открыть все свое превосходство. И Борис нутром чувствовал эту благосклонность. Медведи ДОЛЖНЫ были принять его, Борису было предназначено стать одним из них, как было предназначено Владимиру Волку. Ведь Реальностям лишь предстояло родиться заново еще при жизни, и два Бытия только должны были начаться параллельно друг другу по окончании истории с новыми Серыми лисицами. И здесь, у Медведей, предстояло встретиться еще определенному количеству Воинов самого разного статуса, будто отобранных Сферой путем обстоятельств, ради продолжения их жизней.
И, возможно, Кемаль Афтер должен был войти в это число. Кемаль Афтер всегда оставался сильной фигурой в Реальностях, он был нужен Реальностям. И уверенность в том, что Древлянин внутри физического тела Кемаля Афтера предназначен хаосу в одной истории в то время, как сам Кемаль Афтер вполне возможен в том мире, что предлагали Медведи, лишь крепла в голове Бориса Знаменского. Кемаль Афтер всегда оставался непростым Воином, о чем Владимир Волк повторял неустанно.
«-Кемаля Афтера никогда не найдут», - убеждал Древлянин Аскерон.
Не найдут вне Медведей, действие и созерцание которых скоро распространится на все Реальности. Как и прочие отобранные Сферой Воины Кемаль Афтер исчезнет из одного Бытия, чтобы появиться в другом. И так будет и с Владимирм Волком, и с Борисом Знаменским. А, все-таки, это крайне необычно и любопытно. И с трудом укладывается в осознание происходящего, и кажется, что невозможно даже представить принцип действия. Два физических пространства, существующие бок о бок, с разнящимся ходом событий. Кемаль Афтер был определенно готов к этому. Что же касается Бориса, несмотря на весь его энтузиазм, на бурлившую бодрость, вызванную последними событиями и окружавшим его природным величием, мандраж был неизбежностью. Открывшееся перед Борисом понимание таило в себе нечто пугающее, как бывает в моменты чего-то нового, доселе ранее не случавшегося. Борис мог и ошибаться, на волне последних ярких впечатлений вызвав в своей голове какой-то фантастический хаос.
Но пусть Борис мог ошибаться. То, что происходило в его сознании – воодушевлявшее и стимулирующее – требовало какого-то юношеского задора, о котором Борис забыл, воспринимая окружающую действительность со всем своим Волчьим Чутьем. Даже Босстон – сильный, доминирующий, внушавший уверенность, даже истину, перед которой ни один Воин не смог устоять – казался слишком серьезным, чтобы отвлечься на миг, забыться, выпасть из реального мира. А может быть Босстон был только подготовкой к тому Началу, которое проносилось во взбудораженном сознании Бориса в эти нескончаемые минуты? Может быть, Борис просто не мог сопротивляться этому чувству мандража перед величественной неизбежностью Начала? И не мог, и не должен был? Будто это Кемаль Афтер требовал от Бориса этого наслаждения и упоения. И будто в забытье, вдохновленной атмосферой Медведя в очередной Реальности Борис провел несколько незабываемых часов в постели с какой-то местной красоткой женщиной, и практически не чувствовал никакой бесконечной разницы между Воином и обычным смертным. Как если бы утратил привычную для любого Воина Силу. Хотя вполне возможно, что тогда Силу приобрела его партнерша.
Что и говорить, Борис здорово размяк, и то состояние, в котором он пребывал, могло расслабить и дезориентировать кого угодно на его месте. И потому Борис был искренне удивлен неожиданным визитом к нему смертного гостя (но, кажется, к смертным он уже привык, а если нет, то должен был привыкнуть). Его гость, гостья, если говорить точнее, нашла Бориса в охотничьем доме рядом с густым лесом и большим озером, который Борис занимал среди нескольких смертных постояльцев. Все это были местные смертные, собравшиеся вместе на два-три местных дня с намерением отвлечься от рутинных будней: поохотиться, порыбачить, развлечься вдали от привычных домашних стен. Борис воспринимался местными приезжим, и вполне адекватным и приятным во всех отношениях гостем, и вся атмосфера благоприятствовала ему, будто удерживая его в этом классном месте.
Лилит (так эта роскошная статная женщина представилась Борису) прибыла в охотничий дом будто из ниоткуда, оказавшись на пороге отведенной специально для Бориса комнаты совершенно внезапно. Он просто открыл дверь и столкнулся с Лилит нос к носу, ей даже не пришлось постучаться.
-Все имеет значение, - заявила Лилит, не проходя в комнату Бориса и будто не замечая как он вовсю рассматривает каждую черточку ее крайне ухоженного лица.
Что-то знакомое было в Лилит от прежней жены Бориса: та же прическа с косой, тот же цвет глаз. На ней был длинный голубой сарафан с узорами. Она отлично вписывалась в окружающую обстановку, однако Борис понимал, что к Медведям его гостья не имела никакого отношения. Почему-то он чувствовал, что под сарафаном Лилит была облачена в твердый и плотный бронекостюм, какой можно найти только вне медвежьих границ. И что-то останавливало Бориса от возможного применения физической силы против нежданной гостьи, которую он не прочь был бы схватить и прижать к себе как можно сильнее, чтобы почувствовать эту женщину всю целиком в своей хватке.
-Даже твое общение с Владимиром Волком наполнено смыслом, - пояснила она.
-Это он послал тебя? – наконец нажал соображать Борис.
-Владимир Волк представляет проблему, - не замедлила опровергнуть Лилит деловым тоном.
-Для кого?
Она, наконец, вошла в уютно обставленную комнату Бориса с несколькими чучелами местной фауны и множеством охотничьих принадлежностей, пропитанную душистым ароматом трав, что пропитали дерево стен.
-Хочешь чего-нибудь выпить? - предложил Борис, открыв шкафчик с горячительными напитками – спиртными, фруктово ягодными, и безалкогольными.
Он уже знал, чем именно хотел угостить свою гостью.
-Я не могу назвать имя того, кто обращается к тебе по этому поводу, - тем не менее отрицательно покачала головой Лилит, быстро осмотревшись по сторонам, - Но это твой друг. По крайней мере, рассчитывает на тебя.
-Угу, - кивнул Борис и налил в стакан прохладительного, освежающего и бодрящего напитка.
-Владимир Волк и Кемаль Афтер. Однако из них двоих Владимир Волк куда более невыгоден Реальностям. Медведи еще не понимают, что их ждет, если он и дальше будет оставаться одним из них. Пока что к Медведям претензии только у Лисиц. Потому что на руках Владимира Волка кровь Алексия Третьего. Это он убил его. И он готов пустить кровь любому неугодному себе Медведю. Поверь, Владимир Волк это сделает.
-Ну, Медведи далеко не все Реальности, - пожал плечами Борис, которому, конечно, не понравилось услышанное.
-Это пока, - уточнила Лилит строгим тоном, - Знаю, ты понимаешь. И поэтому я здесь.
Несомненно он понял ее намек.
-Владимиру Волку нет места в этом Бытие. Только не здесь. Его мир – хаос, ни в коем случае не Начало.
-И что я должен сделать? – усмехнулся Борис, взбодренный мутным содержимым стакана, сжатого в его пальцах, - Заставить Владимира Волка уйти с медвежьих территорий, заставить сменить Знак?
-Именно так. Новая история начнется с чистого листа. Начало не потерпит ни разрушителей ни созидателей. Все должны быть на одной стороне.
-Хм, - только выдавил из себя Борис, - Мне определенно нужно время. У меня нет претензий к Владимиру Волку. Не помню, чтобы я затаил обиду на него, не помню, чтобы конфликтовал ради удобного случая.
-Разумеется, у тебя есть немного времени, - не спорила Лилит.
-Ты упомянула имя Кемаля Афтера. Он тоже невыгоден для Начала?
-Его история – это история Якоба Гросса, наполненная угрозой самому существованию Реальностей. Она не закончится даже со смертью Кемаля Афтера: слишком много в ней участников. Так было задумано Сферой… Чтобы, в конечном счете, привести к Началу.
Если не Владимир Волк послал ее, то, может быть, Лилит говорила от имени Нэйля Аскрона, занявшего его место и желавшего оставаться в уже существующей истории, желавшего держать Владимира Волка в поле видимости?
-Что мне предлагают взамен? –
