Людям наивным, ну тем, которые искренне полагают, будто вооруженные силы создаются для красивых парадов на украшенных знамёнами площадях, всегда кажется, будто любые воинские подразделения, любые воинские части и соединения заранее отлично сплочены, сколочены, монолитны, управляемы и готовы в любой момент вступить в бой. И если они красиво топают по брусчатке, то с ними проблем ни в чём не будет, а страна защищена на все сто!
И меня даже не удивляет, что большинству штатских, далеких от армии, абсолютно все военнослужащие кажутся равнозначными, прямо-таки оловянными солдатиками. Одинаково одетыми солдатиками, одинаково обученными, одинаково активными, одинаково решительными, одинаково знающими и дисциплинированными! Солдатиками, сделанными под копирку, или как сегодня говорят, клонированными.
Увы! Всё это, конечно же, тяжелые заблуждения! Но я не раз встречался с подобными представлениями об армии. Уж слишком многие внушили себе, будто всякого человека достаточно переодеть в военную робу, и с того момента он всей своей сутью станет военнослужащим. Но ведь всё совсем не так просто! Не понимаю, кто заражает общество таким примитивизмом, но он весьма распространён и крайне живуч.
Население категорически не понимает, что призывника (добровольца или рекрутированного) мало переодеть в военную робу, его мало даже обучить и вооружить, ибо более важными всегда остаются такие вопросы, как: «А станет ли он воевать за отечество? А если он трус? А если он убежден в своей исключительности и оттого уверен, будто защищать страну он совсем не обязан, но может притворяться? А если что-то в его мозгах перекрутилось еще более странным образом? А если он лишь прикидывается своим в доску, а на деле готов способствовать врагу? А если он в собственной семье с раннего детства воспитан убежденным противником страны, в которой родился и в которой теперь его принуждают служить?»
Обычно люди полагают, будто из призывников автоматически, прямо-таки конвейерным способом, начиная с военкомата, формируют умелых, верных и стойких военнослужащих.
«А как же иначе? Ведь у них есть командиры – они и научат, они и заставят!»
Впрочем, подобный примитивизм и поверхностное понимание (скорее, непонимание) теперь стали более заметны и в других сферах жизни. Не только в военной. Наше общество интенсивно деградирует по всем направлениям. Оно понимает всё происходящее с ним и вокруг него таким странным образом, что в действительности (это совсем не преувеличение) вообще ничего не понимает.
А ведь вооруженные силы – это, прежде всего, люди! Они служат всюду – на всех должностях, с доверенным им вооружением, с любыми техническими средствами! Они и в небе, они и на земле, под водой и даже в космосе. Это люди, которые совместно выполняют сложные и опасные для жизни задачи, возложенные на ВС. Из-за сложности и опасности решаемых задач они часто работают на пределе своих возможностей, на пределе своей нервной системы. Они срываются, они ломаются, они сдаются! Кроме того, все они, как и люди штатские, обладают многими индивидуальными особенностями, настроениями, убеждениями, принципами, проблемами, наклонностями, привычками, желаниями или нежеланиями!
И надо понимать, что не все из них мечтают воевать, убивать и быть убитыми, или даже гарцевать на парадах, словно размалеванные кони на цирковых аренах. Нет, конечно же, не все!
Нормальным людям война претит! Они не хотят воевать, не хотят убивать, не хотят погибать! Но в ВС об этом не спрашивают. Всех заставляют подчиняться чужой воле! Всем внушают, будто правильнее будет именно так! Ваше дело выполнять, а не рассуждать о том, как следует поступать более правильно!
Но неужели можно верить, будто покровительственные внушения убеждают всех призывников? Конечно же, нет! Но официально считается, будто так и есть!
Принятые за основу упрощения реальности обязательно порождают заблуждения! А заблуждения рано или поздно приводят к тяжелым последствиям.
И вот уже вчерашние призывники собраны в воинские коллективы (иногда очень крупные). И в каждом есть назначенный руководитель (командир), за всё и за всех отвечающий. Всё это – почти как на гражданке, где тоже есть коллектив, возглавляемый каким-то начальником.
Вот только воинские коллективы, в отличие от штатских, помимо обычных задач, проблем и целей всегда получают и весьма специфические задачи, проблемы и цели – уже военные, особые. Причём они, решаемые, как правило, в бескомпромиссной и кровавой борьбе, значительно опаснее, труднее и сложнее, нежели любые гражданские. Потому и руководить воинским коллективом труднее, нежели гражданским, хотя штатские этому обычно не верят.
Для истинно военных людей постулат о чрезвычайной сложности не является неожиданностью. Они изначально ориентированы на то, что любые конфликты следует разрешать преимущественно силой. А это уже – бой! Или даже сражение! Это – не мирная беседа! Не интриги! Не воспитательное назидание! В бою о гражданской безмятежности, о планомерной и размеренной жизни, о своих правах, о выходных и отпусках думать не приходится. Там – всегда всё на пределе! Там всё решает даже малый перевес! Перевес технический, перевес в снабжении, в скорости, а главное, в потенциале людей и их стремлении реализовать этот потенциал для победы.
К чему это я? Да всего-то, чтобы показать – в боевой ситуации роль самого незначительного, даже самого что ни есть рядового бойца бывает значительно выше, нежели она есть у любого самого крупного штатского руководителя.
А уж что говорить о большом воинском начальнике?! От его решений и настойчивости зависит результат действий многих подчиненных! Иногда командир может обеспечить успех боя в совершенно проигрышной ситуации, но может привести к поражению даже в случае явного преимущества. Ведь так в 41-м случилось с Красной Армией на главном направлении наступления вермахта (на мой взгляд, очевидная вина наркома Тимошенко, начальника генштаба Жукова, командующего фронтом Павлова и многих их высокопоставленных подчиненных, то есть исполнителей преступных приказов)! И если командир в своей должности несостоятелен, если он не справляется с обязанностями, не может настроить воинский коллектив на победу, то гибель такого коллектива становится практически неминуемой. Вопрос лишь времени, ибо настоящий враг редко глупит, видя возможность победить!
Причем, оценивать возможные последствия несостоятельности командира приходится ещё шире. Гибель одного подразделения угрожает гибелью другим подразделениям и даже соединениям. На войне всё очень тесно увязано и взаимообусловлено. Всё увязано значительно теснее, нежели в обычной мирной жизни. Один поддерживает многих, а многие прикрывают его. Плечом к плечу! Прорехи недопустимы! В них непременно просочится вражья сила, поскольку она всюду ищет слабые места!
Мораль сего трактата проста и очевидна! Не должно быть командиров, которые хоть чуть-чуть не «на высоте»! Ведь противник не позволит проигрышную ситуацию переиграть заново! А непоправимые ошибки часто стоят настолько дорого, что они равносильны краху!
В этом нехитром выводе, в общем-то, и сокрыта вся важность и сложность воинского труда.
Но как можно безошибочно сформировать армию из числа тех, кого всего лишь переодели и обучили, но не изучили на всю глубину их души, не нацелили на победу, не вдохновили на защиту родины, не выработали ответственность и убежденность в правоте и нужности своего сверхопасного дела?
Боевой дух и убежденность в правоте ратного дела – это же основа любой победы. Сейчас с этим, насколько мне известно, весьма плоховато стало. Идейный фундамент до основания подточен! Пытаются нищих заманить деньгами.
Первые годы своей офицерской службы мне довелось провести в Прибалтике, в основном, в Калининградской области. Однако на одном месте мы не сидели. По служебной необходимости приходилось часто бывать в Латвии и в Литве. Так что, повидал и познал я в тех местах предостаточно! И мне лично приходилось наблюдать, как прибалтийские призывники пользовались преимуществом, необычным для призывников из остальных союзных республик СССР. Меня всегда возмущало, почему такое допускается?
Только прибалтийцы проходили срочную службу вблизи родного дома. Разумеется, по выходным и праздничным дням к ним лавиной наезжали родственники на своих автомашинах. Как следствие получалось, что латыши и литовцы с родными будто и не разлучались вовсе. Месяц-другой – это же не два и не три года, как для остальных военнослужащих срочной службы, отправленных служить чуть ли не на край Земли! А связь с родными для любого солдата очень важна.
Мне ли не знать, насколько ценен для солдата приезд к нему хоть на минутку близких людей! Потому ни мне, ни другим офицерам не приходило в голову препятствовать встречам. Везунчиков обязательно отпускали в длительные увольнения.
И ради бога! Так и должно быть! Но мы удивлялись другому обстоятельству. Почему белорусы или казахи, украинцы или молдаване, считавшиеся с теми прибалтийцами равноправными гражданами СССР, были лишены такой возможности? Почему их всегда отправляли как можно дальше от родных мест?
Мне скажут, что это делалось на государственном уровне преднамеренно, чтобы познакомить призывной контингент с другой местностью, с другим климатом, со специфическими особенностями, к которым правильнее привыкать заранее, а не во время войны. Я с этим вполне согласен. Это правильно! Но почему такой же правильный порядок не распространялся на прибалтийских призывников?
Ведь налицо была заведомая дискриминация военнослужащих срочной службы по национальному признаку, исходящая от руководства большой страны!
И так было в СССР! Да! Это кажется невероятным, но именно так и было!
Причём, заигрывание происходило именно с теми мелкими народами, которые и без того считали, будто все прочие советские люди им постоянно чем-то обязаны!
В действительности было как раз наоборот. Теперь мало кто знает, что так называемые лесные братья зверствовали на территории Прибалтики против местного населения вплоть до середины пятидесятых годов, имея целью своими очень кровавыми диверсиями запугать жителей и подорвать советскую власть. Именно зверствовали! Продолжая, кстати, ту бесчеловечную деятельность, которой многие литовцы и латыши занимались и во время оккупации этих территорий немцами, находясь у нацистов на добровольной службе.
[justify]Наши враги, пусть и скрытые, считали заигрывание с ними советской власти признаком ее слабости. Пожалуй, именно по этой причине после увольнения в запас солдат из числа прибалтийцев в ракетной бригаде нередко обнаруживались следы умышленного вредительства. Где-то электрическая проводка военной техники оказывалась перерезанной, где-то в картере
