Кроме того, арест наркома или начальника генерального штаба, пусть даже трижды обоснованный юридически, вызвал бы недоверие фронтовиков ко всему руководству Красной Армии, ко всему руководству государства, а это повлекло бы за собой еще больший развал обороны.
А в тот момент главной задачей Красной Армии оставалось непременное задержание врага теми силами, которые не только не потеряли боеспособность, а хотя бы оказались в наличии. В том числе, и с помощью тех генералов, которым не было доверия. Уже потом, в течение первых тяжелейших месяцев войны, те генералы, когда Сталину было не до них, постепенно рассосались, ушли кто куда. Кто-то погиб, кто-то оказался надолго раненым или больным, кто-то перешел на сторону врага, кто-то был снят с должности, а кто-то прикинулся своим в доску…
На их места пришли другие люди. Они действительно были совсем другими. Их растерянность после первых поражений сменилась здоровой злостью и стремлением воевать с проклятыми оккупантами до победы и на его территории.
Это были совсем другие генералы – не генералы мирного времени, упивавшиеся своим высоким положением и статусом, но боявшиеся войны как чёрт ладана, ибо именно война могла не только лишить их по-барски сытой жизни, но и выявить их настроения или профессиональную непригодность. А в военное время от этого и до расстрела один шаг! Потому генералы мирного времени войны боялись катастрофически, да и не готовились к ней, как следует, ведь сами-то воевать они не собирались. Они планировали с началом войны перейти на сторону врага. У них даже сомнений не возникало в том, что вермахт разгромит Красную Армию за сравнительно короткий срок.
При таких настроениях они даже не предполагали, что Красная Армия сможет с помощью объединенного единой бедой народа остановить оккупантов. А когда это стало фактом, то переходить на сторону врага генералам оказалось невыгодно. Вот и пришлось показывать, будто рубежи обороны они сдавали совсем не умышленно, а просто враг был настолько силён, что они не смогли сдержать его натиск, хотя якобы старались.
Очень хочу, чтобы мои упрёки, вполне заслуженные усилиями многих генералов, обошли бы стороной бесконечно верных народу и порядочных генералов. Таких, например, какими навеки в памяти советских людей остались генералы Карбышев, Панфилов, Лизюков и многие другие. Очень много в Красной Армии было настоящих генералов, советских на всю глубину своей души, вот только один единственный изменник сильнейшим образом портил всю картину, а был-то изменник совсем не один! Много их было.
Для меня на самом верху воображаемой пирамиды, сложенной из достойнейших советских генералов, навсегда остался маршал Константин Рокоссовский. Остался как безусловный пример для подражания остальным. Хотя он и поляк! Известно же, что среди врагов советской власти поляков было, как мне представляется, куда больше, нежели истинных помощников и союзников!
И всё же вопрос у меня остался: неужели и на фронте было всё также дико организовано как у нас теперь? Организовано не по-людски, без понимания возможностей людей, без заботы о соотечественниках, не обладавших генеральскими погонами?
Если так, то это же возмутительно. Тогда к бесчисленным мукам советских солдат и офицеров от смертоносных действий сильнейшего и звереющего врага, добавлялись и ужасы, творимые своими же командирами! Слишком уж многие из них, даже не питая тайных стремлений перейти на сторону врага, думали лишь о том, как сохранить на этом свете только себя и только свои должности. Слишком многие думали не о том, как уничтожить лютого врага и сохранить в целости своих младших товарищей (именно, товарищей!), а как своего начальника не вывести, не дай-то бог, из душевного равновесия!
На мой взгляд, по своему вкладу в победу эти «слишком многие» мало отличались от изменников, хотя ошибочно принимались за своих, да и героями подчас считались.
И всё же, который уж раз размышляя на эту невесёлую тему, я вынужден признать, что было именно так! Очень плохо было, хотя существовало и фронтовое братство! Оно было, в основном, среди солдат и офицеров, беззаветно проливавших свою кровь и понимавших, что и рядом с ними никто не ловчит!
Но речь-то не о фронтовом братстве! Речь о расслоении самой Красной Армии по чинам! И оно осталось до сих пор, как мне кажется. Потому и теперь, если приглядеться, очень уж часто всё происходит точно так же, некрасиво, как происходило на фронте.
Слишком уж часто происходит именно так. Происходит автоматически, будто потому, что такое положение вещей давно признано правильным. Потому и все возражения против него давно затихли. И постепенно все смирились, уяснив невозможность здоровых перемен.
Отсюда и мои догадки, и этот почти болезненный вопрос: «Так почему же при тех порядках, если факты я не передёрнул, на фронте могло быть по-другому? Почему там могло быть честнее? Разве маршал Конев не бил генералов кулаками по лицу? Не немецких генералов! Своих! Ещё как бил! Такие факты, несмотря на строгую цензуру, иногда всё же прорывались в неофициальных воспоминаниях самих генералов».
И что это, позвольте узнать, за методы руководства были у прославленного маршала? И почему подобные унижения своих боевых товарищей сошли ему с рук? И как Конев относился к остальным подчиненным, находившимся на самом нижнем служебном уровне? Или, может, о солдатах и младших офицерах он заботился иначе? Может, он только бестолковым генералам вдалбливал задачу кулаками?
А, может, Коневу следует всё простить, ведь фронт под его рукоприкладством воевал вполне успешно. Даже лучше иных фронтов.
Но очень уж мне интересно узнать, почему маршал Конев так и числится среди самых лучших героев своего народа! Между прочим он, так не получив отпор, видимо, уверился в своей непогрешимости. Даже в услужение к Хрущеву согласился пойти, зная, что в связи с некоторыми противозаконными услугами становится государственным преступником. Нашего «героя» и это не остановило! Он добровольно согласился исполнять театральную роль Председателя суда над полгода назад убитым по-бандитски Лаврентием Берией.
А это уже требует более глубокой оценки! Оценки того, кого именно мы считаем героем и маршалом победы. На поверку-то выходит (если только не стремится любой ценой оправдать устоявшиеся мифы), будто Коневу (и не только ему!) было абсолютно безразлично – сражаться за народ или против него! Отсюда следует, что его моральная сущность мало отличалась от обыкновенного дерьма. Это точно! Ведь для Конева важной была совсем уж не судьба народа, а возможность самому бултыхаться на поверхности, как и ведёт себя любое дерьмо. Правда, на поверхности плавают и корабли, но это уж точно не про Конева.
Потому вечный позор положен маршалу Коневу, а не слава! Это то, что в итоге своей жизни он вполне заслужил! Были и полезные народу дела, да только его подлючесть всё пересилила!
Кстати, даже мордобой Конева тоже кое-что мне объясняет. На поверку-то получается, что окружение Конева вполне понимало, с кем оно постоянно имеет дело. Окружение Конева давало ему совершенно правильную моральную оценку, а он ощущал ее на себе. Смог бы, так и расстрелял бы всех, да не получалось, потому и бесился от собственного бессилия, вымещая злобу хотя бы с помощью кулаков. Я только так эти факты и объясняю.
Да разве только маршал Конев отличался бесчестием, продолжая принимать бесчисленные ордена за мордобой?
А если вспомнить о делишках «первого» маршала – Георгия Жукова? Нашего непотопляемого героя. Вернее, всё же слегка притопленного Сталиным после войны за многие грязные делишки, несовместимые со статусом полководца, но снова всплывшего после его убийства.
Кстати, повторно Жуков всплыл уже при Хрущёве, сделав ставку, как и Иван Конев, на подлость и измену. А что? Разве не Жуков поддержал антинародный государственный переворот 26 июня 1953 года, прикрыв его послушной ему армией?
Неужели Жуков тогда всего лишь ошибся? Не разобрался, за кем пошёл? Да, за Хрущёвым он пошёл, за ярым троцкистом! Пошёл вполне осмысленно!
Но, может, он не понимал, что тем самым предавал советский народ ради собственной карьеры? Нет! Всё он, конечно же, понимал, но стать отъявленным подлецом, лишь бы подняться над всеми, ему показалось вполне допустимо. В общем, негодяй в высшей степени! Тут и обсуждать больше нечего!
И понятное дело, если именно такие деятели по-прежнему числятся героями нашего народа, то и сегодня останется в силе нравоучительное откровение Жукова: «Нечего о солдатах думать? Не генералы ведь они, и не маршалы, чтобы мне с ними возиться! Их, вон, сколько… А если дополнительно понадобятся, так бабы ещё нарожают!»
Да, уж! Простой советский народ, который всегда был готов к подвигам, у нас нигде с почётными караулами да с фуршетами не встречали! Разве что разрешали по большим праздникам маршировать по городским площадям с красными знаменами да с портретами тех, о ком ничего толком не знали.
Конечно же, народ – это не маршалы! Или так: маршалы – это уже совсем не народ!
Не сочтите за браваду, но даже я бы порядок в этом вопросе навёл (если бы они, объединившись, еще раньше мне шею не свернули).
Ведь многое в стране следовало изменить. Даже по мелочам. Например, зачем с почетными караулами встречать генералов, маршалов, президентов всякого калибра и прочих должностных лиц! Они что же, без подобной поддержки свою работу делать не в состоянии? Зачем им понадобились особые почести, отвлекающие народ от действительно важных дел, за которые и они якобы радеют?
И на каком, собственно говоря, логическом, моральном и финансовом основании всё это организуется? Разве не конкретные результаты их деятельности, известные всем, поднимают их авторитет, а почетные караулы и большие привилегии?
Что – мы им, высокопоставленным, чем-то особенным в своей жизни обязаны, кроме простой благодарности за добросовестное выполнение своих же служебных обязанностей (если это соответствует действительности)? Я других оснований не знаю. А вот они нам многим обязаны! Так пусть работают без фанфар, если они действительно работают, а не прикидываются! И нечего окружать себя многочисленной прислугой, охраной и прочими прихлебателями! Ведь всё это явно лишнее! Нечего им царями притворяться!
Меня прямо-таки умиляет, когда эти деятели, подъехав к месту встречи, ждут, чтобы им кто-то распахнул двери лимузина! Неужели они даже дверь самостоятельно открыть не могут, работники наши незаменимые? А мы-то, глупые, от них трудовых подвигов ждем!
[justify]Жаль мне бывает наших людишек. В некоторых понятиях они совсем запутались. Всё в их головах перевернулось, и белое, и чёрное! Если же
