Масса воинов в белых халатах и штанах теперь напирала ожесточённо – если это банальное слово подходит к тому сумасшествию, что царило вокруг!
Сэре уже н[i]е[/i]когда было разбираться в моральных терзаниях и тонкостях – она и сама рубила и парировала во всю силу своих тренированных мышц, что-то злобное крича, и стискивая зубы, отлично осознавая, что преимущество на её стороне: катана прекрасно перерубала жиденькую сталь сабелек, иногда и вместе с кольчугами, или руками! Струи и капли тёплой солёной жидкости заливали одежду и лицо – невольно она содрогнулась – кровь! Кровь везде! Брызги попали даже в глаза – еле проморгалась! А утирать уже некогда! Убьют!
Вот когда она поняла, что «древние сказания» в приложениях к параграфам на уроках истории – не банальные сказки, а голая и омерзительная правда!
Чёртовы янычары-берсерки не останавливались, даже когда её меч отрубал правую руку: перехватывали сабли левой, или просто – кидались вперёд, чтобы достать её хоть кинжалом, хоть зубами, да хоть как! – лишь бы затормозить их тягостно медленное кровавое восхождение!..
Орали мусульмане, орал мэтр Дониер, работавший своим цепом, словно мясник на бойне! Отчаянно орала, хоть уже не так громко, она сама…
Кровь и ошмётки плоти покрывали её короткую курточку так, словно её окатили из ведра! И только осознание того, что мэтр Гриф не зря учил её – что не кольчуга, а скорость и чутьё – лучшая защита, позволяли, словно у неё выросли глаза на затылке, успевать везде! Или… Может, это мэтр Дониер помогал?!
Она обнаружила, что вид падающих поверженных врагов и кровь вокруг здорово бьют по нервам и в ноздри новыми дикими ощущениями – словно она вернулась в какие-то времена родо-племенного строя, когда до самозабвения, до последнего вздоха отдавались охоте или драке! Как-то же кроманьонец победил неандертальцев…
А потом и мамонтов поистребил.
Может, как раз за счёт такого отключения сдерживающих, «цивилизованных», мозговых Центров, и «гуманных» установок, появившихся позднее, и абсолютного безоглядного кровавого беспамятства-сумасшествия?!..
Но все эти мысли (вернее – их обрывки!) перебивало что-то другое, более…
Сильное. Жестокое!
Да, льётся кровь! Она рубит, выпуская её из людей!.. Да, она, оказывается, готова выпустить ещё хоть море крови – во благо своего народа, своей Расы!.. Смерть врагам!
Рычали, выли и стонали разрубаемые воины, рычала, задыхаясь, и она сама… Но рубить не на секунду не прекращала! Вершина – уже близко!
Сколько народу ей пришлось положить в их упорном подъёме на холм, она не считала.
Зато мэтр Дониер, ни один удар которого не проходил мимо цели, считал всё: потом сообщил, что на её «долю» пришлось «девятнадцать убитых, и сорок девять раненных серьёзно».
У палатки пришлось рубиться особенно яростно – она ощущала, как непривычные к такому бою руки слабеют, но усилием воли заставляла их двигаться ещё быстрее, вкладывая в удары силу из живота и всего тела – так, как учил мэтр Гриф!
Наконец Милош Обилич добрался, куда ему было нужно: впереди замаячило прикрытое личными телохранителями упитанное тело в дорогих роскошных одеждах, и лоснящееся п[i]о[/i]том и салом наглое лицо с презрительным, словно у верблюда, выражением…
Тут сербу подставили подножку, и уронили на землю, а в руке мэтра Дониера неизвестно как оказалась сабля славянина, которую он метнул, что-то выкрикнув.
В мешанине охранников словно по волшебству (впрочем – почему – «словно»?) возник пустой коридор, в котором сверкнула летящая сталь!
Сабля вонзилась прямо в огромное брюхо вельможи, и, похоже, прошла насквозь!
Нагло-презрительное выражение сменилось удивлением, если эту эмоцию назвать столь слабым словом… Окончания дикого крика, в котором слились и султан, и его охрана, она не услышала – они вернулись домой, воспользовавшись тем, что все уставились на эту самую рукоять!..
Тело Милоша осталось лежать там, под ногами янычар…
Мэтр Дониер, с которого буквально текла кровь пополам с п[i]о[/i]том, образуя на полу отвратительные, пахнущие медью и кладбищем, лужи, буквально рухнул на табурет:
– Ф-фу… Мерзкое дело. Ненавижу. Садись – я посмотрю твои раны.
Только сейчас Сэра заметила, что ранена – левое плечо пересекала огромная и глубокая кровавая щель в добрый палец глубиной, и длиной в ладонь. И остальной торс покрывают неглубокие, но кровоточащие царапины-щели: надо же! Пропускала-таки удары!
Она ойкнула, и…
Почувствовала, как сползает на пол в обмороке – потому что позволила себе, наконец, действительно испугаться…
Очнулась она уже в постели.
Над ней склонилось озабоченное лицо миссис Рениллы, и смущённое – мэтра Дониера. Миссис Ренилла поспешила «одеть» на лицо улыбку:
– Ну слава Богу! Сэра! Ну пожалуйста! Не ввязывайся ты в авантюры отдела прикладной Хроноформации! Ну ладно – мэтр Дониер – он огни и воды прошёл! Или леди Барбро – та вообще никогда в «прямой контакт» не вступает! Но здесь!..
Убивать людей сталью! Фу. Этот фрукт, – она бросила тяжёлый, словно удар кувалды, взор на опустившего глаза к полу мэтра, – своё от меня ещё получит! Но ты!.. Тебе самой не совестно?!
Сэра попробовала разлепить рот. Сглотнула. Обнаружила, что говорить может, хоть и тихо:
– Простите, миссис Ренилла… Стыдно. До слёз. Но… Я сама навязалась мэтру Дониеру в помощницы. Он… Пытался меня отговорить. Просто…
– Что – просто?! «Просто» – у тебя мозгов ещё меньше, чем у него?! Рубить головы и тел[i]а[/i] – работа для мужчин! Ты что – воин? Нет! Ты – Ведьма! А Ведьмы не работают столь грубыми и примитивными методами! Ты должна была отказаться!
– Н-нет… Я не хотела… Отказываться. Миссис Ренилла – это звучит глупо и наверное, по-детски, но я хотела… Попробовать и [i]это[/i]! А вдруг – понадобится?!
Миссис Ренила фыркнула:
– Да, знаю! Что все вы, новички, этим грешите… Пытаетесь, раз уж остались, «проверить, смогу ли я в случае если…» И так далее. Ну вот – ты попробовала. Проверила. Приятные ощущения?! – Сэре пришлось отвернуться к стене. Слёзы стояли в глазницах, но она не утирала их – знала, что про них и так знают.
Её мучили стыд, и жалость, и к себе, и к убитым, и что-то ещё… Однако, зная, что от неё ждут ответа, она нашла в себе силы повернуться обратно:
– Н-нет… Это, это… Отвратительно! Словно – бойня! Да это и была бойня…
Мне… Правда стыдно. – она подняла глаза, заволокшиеся пеленой слёз на учительницу, и чувствовала, и правда, дикий стыд, – Но я не жалею! Я теперь знаю – я – тоже [i]животное![/i]
Да-да, злобное, тупое, грязное животное! Похоже, питекантроп из меня так до конца и не вышел… Остался глубоко там – под тонкой корочкой так называемой «цивилизованности…»
Я, я… Сама от себя [i]такого[/i] не ждала! – она закрыла глаза руками и разрыдалась.
Её руки мягко кто-то развёл.
Теперь в глазах миссис Рениллы вовсе не было укора и суровости. А что там было, она сказать не смогла бы – всё поле зрения размыло слезами, так и лившимися из слёзных (это она теперь знала!) проток. Она услышала:
– Никакое ты не животное. Думать так – ошибка. Причём – большая. Животное поступает так, как велит инстинкт. А ты – можешь контролировать. И контролируешь себя. И если в нужные моменты можешь, вот как сегодня, «подключать» животное начало, чтобы оно помогло [i]выжить[/i] – это просто [i]замечательно[/i].
Значит, не зря мы все тебя учим!
Из тебя, похоже, выйдет толк… – и, видя, что Сэра пытается что-то возразить, строго добавила, – А сейчас лежи и молчи. Два дня постельного режима. Завтра приду с утра на перевязку – до этого повязку не трогай, и не мочи в воде! И…
Не терзайся. Стыдиться [i]уже[/i] нечего. Это… Работа. Ну всё – отдыхай!
Миссис Ренилла двинулась к двери. Выходя, оглянулась. Похоже, она больше не сердится на неё. Может, это от того, что она сказала правду? Про себя, про свои ощущения… Про стыд, что теперь терзал её душу, словно наглый кот пойманную беспомощную мышку?..
Мэтр Дониер скрипнул табуретом, встав с него:
– Знаю, тебе сейчас мерзко… Но ты вспомни о том, что те, кого мы убивали – сами последние отморозки, твари без тормозов и капли совести. Убийцы и насильники. И теперь благодаря нам они… и им подобные… Будут терзать славян пять веков, пока Русский Царь не освободит болгар от владычества Турции… – он дёрнул щекой, – Вот это-то и есть самое страшное.
[left]Что мы как бы… Впрочем – почему – как бы! Мы и есть – Сволочи!
