Кукловоды (серия "Кто ты?"-2) *10 января добавлена 13 глава*

отлучаться нам не можно, а мимо еще никто не пробегал.
  
  Перед спаленкой Виданы он непроизвольно замедлил шаг. Открытый дверной проем заслоняли своими телами двое крепких дубравцев, меж которыми напрасно пыталась протиснуться сама Видана. Голосом, который по ее задумке должен был звучать как спокойный и настойчивый, она безуспешно повторяла: "Пустите, я должна!" За ее спиной из глубины комнаты по-настоящему спокойно звучали короткие ответы Ратибора. Дубравцы хранили молчание и не двигались с места.
  
  Поравнявшись с дверью, Кирилл успел в просвете меж ними поймать взгляд Виданы, неодобрительно мотнул головой и ускорил шаг.
  
  Шум доносился с улицы, со стороны того самого бокового крыльца, над которым вчера в воздухе висел обмочившийся человек. Сегодня на верхней площадке стоял Димитрий - в одном кафтане и с непокрытой головой. А за забором на месте былых участников увлекательной игры "Ты коси, моя коса!" толпились возбужденные горожане.
  
  Еще на подходе Кирилл расслышал крики "Мы город вольный!", "Кто вы такие?", "Колдуны!", "Вон из города!" и тому подобное в разных вариантах.
  
  Димитрий ничем не отозвался на его появление. Он поднял руку, и перекрывая всю эту недружелюбную разноголосицу, прокричал:
  
  - Про колдунов и вольный город больше повторять не надобно! К третьему разу я услышал, к пятому начал разуметь, а к десятому удалось запомнить!
  
  В толпе послышались отдельные смешки.
  
  - Есть ли средь вас либо люди градской власти, либо хоть какие-нибудь старшие?
  
  Поближе к воротам стали пробираться двое человек в летах. Выйдя вперед, представились с непонятным вызовом:
  
  - Староста сего, Трехпрудного посада. Тимофей имя мое.
  
  - Сподручник ихний... тоись, помощник. Колядою кличут... тоись, Федором.
  
  - Я Димитрий. Здесь возглавляю особую дружину Государеву. Вот грамота...
  
  Достав из-за отворота кафтана свиток, он развернул и продемонстрировал на все стороны лист плотной бумаги с навесной печатью.
  
  - Желаете ознакомиться поближе, почтенные старосто Тимофей и помощник его Федор? А для разумных бесед вам бы лучше пожаловать в дом.
  
  - Дак оно того... Грамота нам без надобности, мы люди маленькие. А в дом-то пошто? Оно и тут вполне себе способно, опять же со всеми нашими в опчестве. Стало быть, благодарствуем.
  
  - Мгм. Так народная поддержка лучше ощущается, смелости придает - разумею. Ну, дело хозяйское. Теперь вот что. Вольный город ваш Червен-Городец какого рода вольности имеет: жалованные Государевы или по европейскому Гегенбургскому Праву?
  
  Староста с помощником переглянулись, развели руками:
  
  - Дак оно того...
  
  - Понятно. Тогда спрошу по-другому: город управляется Градской Думой или Магистратом?
  
  - Какой такой Магистрат... Не надобно нам никакого Магистрата. Дума у нас Градская, всё как у людей. С головою нашим и выборными, да.
  
  - Рад за вас. Тогда почему я не вижу здесь никого из думных?
  
  - А оне желают, чтобы вы к ним сами в Градские палаты пожаловали! - развязно выкрикнул чей-то голос.
  
  Другой такой же подхватил:
  
  - Незваным гостям дóлжно бы и честь знать, и место свое!
  
  - Объявитесь те, кто кричали, - попросил Димитрий. - Окажите милость и вежество, добрые люди.
  
  Не дождавшись предложенного, он обратился к старосте с помощником:
  
  - Значит так. Градскому голове и думным передайте побыстрее: здесь Дело Государево. Вижу, сами вы не разумеете полною мерою, что значит сие. Не беда, вам потом растолкуют. Засим мы начинаем ждать, а вы не медлите Бога ради.
  
  Димитрий повернулся, подал знак Кириллу следовать за ним. Сзади под рукою кого-то из внутренней стражи мягко щелкнул засов.
  
  - Зачем выходил, княже? - голос Димитрия прозвучал неожиданно резко.
  
  - Да так... Мало ли что - вдруг понадобился бы.
  
  - Ладно уж, обошлось, - голос его заметно отмяк, рука указала на дверь вчерашней светлицы. - Давай проходи внутрь. Вдруг понадобишься.
  
  Из-за угла быстро появился мастер Георгий:
  
  - Слава Богу, пока всё уладилось, Димитрие. Но зря вы меня не послушали: лучше бы, как вчера, - стрельцов в окна да пищали наизготовку.
  
  - Вчера было одно, сегодня совсем другое. Молод ты еще, брат, посему затверди на будущее: нельзя представителям власти ни грозить народу оружием, ни тем паче, стрелять в него. Не приведи Господь тебе видеть того, что довелось мне. А уж принимать участие...
  
  Мастер Георгий кивнул, заметно оставаясь при своем мнении. Димитрий опустился в излюбленное кресло с оторванными подлокотниками, завершил мысль:
  
  - До последнего, елико возможно, с людьми надлежит обходиться словами, увещеваниями, адмонициями, уговорами и прочим подобным добром.
  
  Кирилл вспомнил свой сон, поэтому спросил машинально:
  
  - А где Белый Ворон?
  
  Вслед за этим из памяти немедленно всплыло, как за подобный вопрос на него не так давно набросился отец архимандрит, принявшись язвительно попрекать "скороспелым княжеским достоинством". Он не успел смутиться, потому что Димитрий ответил сразу, просто и мирно:
  
  - В очередной раз сообщает отцу Варнаве последние новости. Через отца Власия, разумеется. Полагаю, он уже обо всем проведал и сейчас направляется к нам. Мастер Георгий! Когда гости прибудут, встретишь их да сопроводишь со всем почтением. И вот что: приметил я мельком в какой-то из комнат над нами еще одно кресло, получше этого моего. Распорядись, пусть сыщут да сюда доставят. Для тебя, Белый Отче! - обратился он к Ворону, который уже успел и войти, и тихонько пристроиться на одной из лавок у стен. - Я понимаю разумом и принимаю всем сердцем твои привычки, но нынче ты у нас представляешь власть духовную.
  
  - Нимало не возражаю, Димитрие.
  
  - Княже Кирилле! Ты чинно да благопристойно расположишься вон в том углу и будешь молчать всё время беседы. Что бы ни случилось. Заговоришь лишь тогда, когда лично обращусь к тебе. Знаю заранее, что сейчас за таковые речи мои обиды на меня не возымеешь - верно?
  
  - Напротив, Димитрие, - очень серьезно ответил Кирилл. - Мое вам уважение. Восхищаюсь вашим мастерством вести подобные дела.
  
  - Честь тебе, княже.
  
  Тем временем мастер Георгий неслышно внес и поместил рядом с креслом Димитрия другое - схожее видом, но лучшей сохранности. После чего изобразил пальцами какой-то знак и покинул светелку. Димитрий же придвинул поближе к себе поставец, на который выложил из скрыни в углу несколько листков бумаги.
  
  Ворон занял назначенное ему место и все погрузились в молчание ожидания. Каковое, впрочем, не оказалось продолжительным.
  
  - Милости просим - входите, достойнейшие! - послышался за дверью голос мастера Георгия.
  
  В светелку один за другим начали вступать люди в тяжелых длинных шубах, наклоняя головы и представляясь поочередно:
  
  - Вольного града Червен-Городца Градский голова Гавриил!
  
  - Вольного града Червен-Городца Градского головы десной запястник Андрей!
  
  - Вольного града Червен-Городца Градского головы шуий запястник Исидор!
  
  - Вольного града Червен-Городца Градской Думы выборный писарь Семен!
  
  Димитрий и Ворон привстали из своих кресел, назвавшись ответно.
  
  Кирилл вдруг подумал, что оба они очень напоминают какой-нибудь правящий дуумвират античных времен. Он с трудом не позволил улыбке появиться на лице.
  
  - Прошу садиться, - предложил Димитрий, поочередно указывая на лавки у стен. - Такоже прошу прощения за столь скромные покои: не в наших силах протопить сейчас все палаты. Только малую часть для своих людей. Итак, к сути. Для начала ознакомьтесь с сею грамотою. Здешнего посада старшины отказались: дескать, не по чину им. А вам - в самый раз. После того желаю услышать имеющиеся к нам вопросы - и от имени власти, и от имени народа.
  
  Грамота внимательно осмотрелась всеми, после чего была возвращена и подсунута Димитрием под низ прочих на поставце.
  
  Градский голова, пробуя голос и настраивая себя на должный лад, обстоятельно откашлялся.
  
  - Ну да, вопросы... Как же без них-то... А перво-наперво надлежало бы вам, люди Государевы, посетить Градские Думные палаты да должным порядком подать совместную челобитную на имя...
  
  - Вот как? - перебил его Димитрий и продолжил тоном, какого Кирилл не слыхал от него прежде: - Сия бумага оказалась вам непонятной? Тогда да слушает каждый. Дело Государево всякий раз свершается только по воле Его и только особо призванными к сему людьми Его. Власть либо местного князя, либо местной общины может лишь привлекаться к содействию. Отказ от оного, а паче того, противодействие являются преступлениями против Государя и Державы. Вот так оно вкратце, почтеннейшие. Вам всё понятно или разъяснять подробнее?
  
  Руководство вольного города перепугалось не на шутку. Градский голова замахал руками и внезапно севшим голосом попытался заявить о своем полнейшем понимании и абсолютном согласии. Однако из горла его вырвалось только нечленораздельное сипение, сменившееся надсадным кашлем. Остальные думные благоразумно ограничились дружным киванием.
  
  - Вижу, здесь взаимопонимание достигнуто. Слушаем далее.
  
  Продолжая судорожно сглатывать, Градский голова принялся тыкать пальцем вначале на свое горло, а затем в сторону своего же десного запястника.
  
  - Теперь по поводу занятия вами Бобыниных палат... - заговорил тот с большой осторожностью и как бы извиняясь. - Касаемо законности сего и мы в неведении, и люд градский беспокоится...
  
  - Справедливо, - заметил Димитрий. Он потянулся к поставцу рядом, не глядя сдернул с него два листка бумаги. - Мастер Георгий, передай-ка оба почтенному Градскому голове. Для прочих сообщаю, что сие - отписные листы от старшего и среднего сыновей покойного ныне купца Бобыни. Тяжба их по поводу права владения оными палатами нас не касается. А данными бумагами оба они удостоверяют, что получили удовлетворяющую обоих же арендную плату и посему отнюдь не возражают против временного пребывания здесь дружины Государевых людей.
  
  Листки пошли по рукам думных и вызвали повторение согласных киваний вкупе с неразборчивыми междометиями.
  
  - Кхе... Сим такоже удовольствованы. Теперь, люди Государевы, о народе... - с трудом проговорил вновь обретший голос Градский голова и умолк.
  
  - Так, теперь о народе, - поощрил его Димитрий.
  
  - Да... Народ бесовским колдовством взбудоражен. Вчера тому многие свидетелями были. Хоть и просили вы посадских людишек дворов своих временно не покидать, но многие все одно украдкою наблюдали, как кто-то в воздухе висел, кто-то заживо каменел, а иные ровно под дудку бесову коленца всякие выкидывали. Под его дудку, он и колдовал-то! - почти выкрикнув последнюю фразу, голова размашистым обличительным жестом указал на притихшего в своем углу Кирилла.
  
  - Он - это князь Гуровский и Белецкий Ягдар-Кирилл - ровным голосом уточнил Димитрий.
  
  - Э-э-э... Прощения просим...
  
  - Это потом. А сейчас у меня вот какой вопрос ко всем: неужто допрежь никто не слыхал о дивных дарах, коими время от времени Господь наделяет избранных людей?
  
  - Господь ли, иной ли кто-то - нам про