Кукловоды (серия "Кто ты?"-2) *10 января добавлена 13 глава*

Не найдя ничего искомого на его каменном лице, разом поник, ссутулился. Неуклюже побрел вокруг коней на неверных ногах, бессмысленно поводя головой по сторонам и мало-помалу замедляя шаг. На втором круге покачнулся, сломанной куклой медленно повалился на снег.
   - Толку-то от тебя, как я погляжу... - прозвучал над ним непривычно отстраненный и отчасти даже презрительный голос инока. - Похоже, зря мы надеялись. Ладно, княже. Полежи, пока не надоест, а после сам решай, как дальше быть. Попробую без твоей помощи обойтись. Тем более, такой. Позже встретимся, я найду.
  Мягкий перестук четырех пар копыт сместился в сторону, постепенно отдалился и вскоре затих.
  Кириллу вдруг одновременно захотелось и зарыдать по-детски, и сжать свои пальцы на чьем-нибудь горле. Это желание вспыхнуло всего лишь на мгновенье, тут же сменившись туманящим разум тупым безразличием. Он повернулся на бок, подтянув под себя ноги и сложив на груди руки, как нерожденный младенец в материнском чреве. Так стало намного лучше - больше ни о чем не думалось и ничего не хотелось.
  Спустя неподолжительное время ему послышался хруст снега под человечьими ступнями. Пара ног прошлась вокруг него, вторая пара потопталась рядом, а чья-то рука осторожно подергала за плечо:
  - Эй, ратниче... Э-эй, ты живой, а?
  Кирилл пошевелился, неуклюже сел, едва не завалившись опять. Над ним стояли двое тщедушных мужичков в замызганных кожухах нараспашку. Один при войлочном стеганом колпаке, из прорех которого торчала во все стороны пакля, другой - простоволосый, с застарелым кровоподтеком под левым глазом. Щербато, но дружелюбно заулыбались, залопотали наперебой:
  - Как есть живой! Ну, славтегоссди!
  - Э, да ты, почитай, юнак совсем. Чо, давеча перебрал мал-мало, а? Ну, эт" ничо, эт" быват.
  - Слышь, а ты того: не сиди на снегу-то, не сиди. Яицы отморозишь - девки огорчаться станут. Гэ-гэ-гэ! Подымайси, милай, давай-давай. Ну-тко, Еша, спомогни мне. Вот те и праздничек: вишь, уж и вовсе соколом глядишь!
  - А товарищ-то твой куды подалси да с коником твоим? Ишшо воротится ай нет?
  - Чичас для всех для нас самое оно будет: Карпушу навестить да по жбанчику-другому-третьему и пропустить. А боле всему нашему честному братчеству никакого иного лекаря и не надобно. Гэ-гэ-гэ! Чо скажешь, юный ратниче, верно кумекаю? Да кличут-то тя как?
  - Ягдар...
  - Вишь! Уж и по-человечьи говоришь. А лиской-другой-третьей в мошне позвенишь - вот те и праздничек. А нам, сталбыть, до Карпуши - это во-о-он туды. Еша, спомогни-ка ратному человеку Ягдару.
  Кирилл отвел от себя поддерживающие руки. Склонив голову набок, будто прислушался к чему-то - не то ко внешнему, не то ко внутреннему. Тело в очередной раз перестало ощущать мороз, а холод-утешитель опять покинул душу. Но теперь взамен нечто новое и доселе неведомое поднималось из глубины, стремительными обжигающими толчками прорывалось на все уровни естества, сразу же непонятным образом становясь своим, привычным и подвластным.
  Он подвигал плечами, сжал-разжал пальцы, оглядев их так, словно видел впервые. Запрокинув голову, торжествующе заорал во все горло:
  - Да-а-а! Теперь вижу-у-у! Бобынины палаты, да-а-а! Я всё вижу! Я всё знаю! Я всё могу!
  И захохотал без малейших признаков веселья в голосе.
  Мужички попятились, усердно делая разнообразные примирительные жесты: дескать, да всё путём, да чо там, да мы ничо...
  Кирилл отвернулся от них, размеренно зашагал наискосок через площадь, подцепив на ходу пригоршню снега и жадно ухватив его ртом.
  Улочка видом своим являла, что здесь проживали люди, преуспевающие в делах невзирая на нынешний упадок Червен-Городца. Чем дальше, тем больше дома становились всё зажиточнее, основательнее да прихотливее. На очередном повороте Кирилла окликнули с крылечка славного расписного теремка:
  - Эй, юнак! А поди-ка сюда, яви милость.
  Голос принадлежал горожанину с приятным круглым лицом и почтенного вида животом под вместительным турским халатом.
  Кирилл остановился, повернул голову.
  Приятность на лице переменилась на растерянность, тут же перешедшую в явный перепуг. Заполошно нашарив за спиной дверь, обитатель теремка с завидным проворством скрылся за нею.
  Кирилл коротко оскалился, сплюнул ему вслед и двинулся дальше.
  Улица полого понижалась к бережку ухоженного пруда, разделяясь надвое перед горбатым каменным мостом через него. У поворота направо и стояли те самые Бобынины палаты. Затейливо выложенные из красной плинфы с белокаменными резными вставками, со многими службами и пристройками, с широкой лестницей, спускавшейся от парадного входа почти к самой воде, коваными решетками ограды и разноцветными веницейскими стеклышками в стрельчатых окошках. Выстроенные некогда успешным да тороватым Государевой гильдии торговым человеком Бобынею, они теперь пустовали, однако на ползучее всенародное разграбление явно отданы не были - видимо, приглядывал кто-то.
  Кирилл высмотрел в частой череде пузатых витых столбов ограды боковой вход и прибавил шагу. Со спины его стал нагонять глуховатый стук копыт, смешанный с дребезжанием и скрипом санной повозки. А из переулка впереди один за другим появились семеро в легких полянских доспехах, расторопно затрусили ему навстречу.
  Кованые ворота были заперты на огромный висячий замок, но затейливая железная калиточка рядом оказалась приоткрытою. Кирилл отступил к ней спиною, поглядывая по сторонам с кривой ухмылкой.
  Справа от него, предупреждающе поводя клинками, заходила "неводом" семерка мечников. Возок, сработанный на германский манер, остановился слева. Дверца его распахнулась, наружу выбрался человек в теплом дорожном корзне с собольей опушкой, наброшенном на плечи поверх светло-серого кафтана. Небрежным взмахом ладони в серой же замшевой перчатке он указал на одного из своих людей, мотнул головой в сторону дома. Выбранный мечник вложил клинок в ножны, быстро и ловко полез через ограду. Еще одним взмахом руки попридержав остальных, человек в сером кафтане заговорил с развязной галантностью:
  - Благодарю за неоценимую помощь, князь Кирилл! Без вас поиски затянулись бы на весьма неопределенное время, а оно сегодня дорого, как никогда. Не представляюсь и по этой причине, и за полной ненадобностью. Прощения за невежливость также не прошу.
  Он издал короткий смешок и отвесил шутовской поклон. Шестеро возобновили свое наступательное продвижение, а Кирилл, с демонстративной ленцой обнажив виленский клинок, принялся внимательно оглядывать его да озабоченно выскребать ногтем какую-то соринку из рельефного узора крестовины.
  - С дороги, князь! - повысил голос человек в сером, раздраженно оправляя на плечах мех корзна. - Как это ни странно, для нас ваша персона не представляет ни малейшего интереса. И ради Всевышнего, бросьте оружие. Слово чести - останетесь в живых.
  - Я-то - да, - согласился Кирилл. - А ты?
  До него донесся отдаленный частый хруст снега под многочисленными ногами. Нападавшие также расслышали его, беспокойно завертев головами да поудобнее пристраивая в пальцах рукояти своих мечей.
  И снизу от пруда, и сверху улицы почти одновременно появилось по десятку бегущих людей, одетых ремесленниками да мещанами. В том, что они действительно являлись таковыми, заставляла усомниться какая-то особая ладность в ухватках и разнообразное холодное оружие в руках.
  Шестеро гвардейцев человека в сером разделились по трое, оскалились клинками в противоположных направлениях.
  Оба десятка вновь прибывших остановились на некотором расстоянии. От пришедших снизу один выступил вперед, прокричал, подкрепив свои слова соответствующим властным жестом:
  - Оружие наземь! Князь Ягдар, и ты тоже!
  - Во дела... - проговорил Кирилл как бы про себя. - Теперь и этому того же захотелось - сговорились вы все, что ли? Ну ладно, ладно, обойдусь и без него - сами пожелали. Думаете, вам от того безопаснее станет? Ну-ну.
  Воткнув меч в снег, он неторопливо повернулся к высокому каменному крыльцу. К этому времени перелезший через ограду мечник уже успел с разными усилиями, но безуспешно подергать запертую дверь, погромыхать по ней кулаком с тем же результатом, а теперь сверху настороженно обозревал происходящее.
  Кирилл заложил руки за спину, задумчиво склонил голову набок.
  Черное вороньё внезапно с шумом сорвалось с окрестных деревьев, заметалось, тревожно галдя. Сбилось наспех в рваные клочья стай и понеслось в разные стороны.
  Человек на крыльце стал медленно приподниматься на цыпочки, одновременно вытягивая шею и выкатывая глаза. Сведенные судорогой пальцы заскребли по горлу, пытаясь освободить его от чего-то невидимого. Когда мыски сапожков, окончательно лишившись опоры, поднялись над заснеженной площадкой, ноги задергались в воздухе, а от промежности по штанинам портов стало быстро расползаться темное пятно.
  Срывающийся голос за спиной Кирилла прокричал что-то, ему немедленно ответили другие выкрики, удары металла о металл. Он обернулся несуетливо.
  Оба десятка тех, что прибыли последними, ринулись навстречу друг другу, без труда опрокинув хлипкие заслоны. Впрочем, четверо из шестерых обороняющихся всё-таки успели бросить оружие и поднять руки. Стояли, сторожко озираясь, - видимо, не слишком-то полагались на милость победителей. Из оставшихся двоих, не ко времени решивших проявить верность долгу, один еще хрипел и выгибался на снегу в предсмертной истоме, а другой - уже нет.
  Человек в сером, также стоявший с предусмотрительно поднятыми руками у своего возка, перехватил взгляд Кирилла. Отшатнулся в ужасе, подавился всхлипом да так и застыл. Ладонь, которой он собирался заслониться невесть от чего, остановилась на полпути к окаменевшему лицу.
  Краешком сознания Кирилл пожалел незадачливого возницу, ни за что ни про что попавшего, как кур в ощип, в господские разборки. Возвышавшийся надо всеми на козлах в рост с выпученными от страха и холопского усердия глазами, он монументальной позой своей сильно смахивал на ветхозаветного пророка Моисея на вершине скалы, разводящего воздетыми руками воды Красного моря.
  Победители, начавшие к этому времени помаленьку замыкать и сужать кольцо у ворот, отчего-то оставили свое намерение и бестолково затоптались в странной невозможности продвигаться вперед.
  Кирилл углядел среди них заводилу, который давеча требовал у всех сложить оружие, подмигнул ему по-приятельски. Ощерился в подобии улыбки и, пошевеливая разведенными указательным и средним пальцами, глумливо изобразил, как "идет коза рогатая за малыми ребятами..."
  - Князь Ягдар, не надо! - отчаянно закричал тот, падая на колени. - Я умоля-а-а...
  Крик превратился в хрип, перешедший в утробное бульканье. Из-под щегольски завитых усов по обе стороны гишпанской бородки побежали пузырчатые струйки слюны. Человек наклонился вперед, повалился ничком, бессмысленно хватаясь руками за снег и сотрясаясь в рвотных спазмах.
  - Славно-то как! - одобрительно заметил Кирилл, обращаясь к остальным, оцепеневшим от смертного страха. - И отчего это вы приуныли вдруг, гостюшки дорогие? А-а-а! Понимаю: нападать прискучило, наутек пускаться лень. Тоска,