Кукловоды (серия "Кто ты?"-2) *10 января добавлена 13 глава*

ты мог проехать мимо. Ну а здесь-то ты всех разглядел на славу.
  - Так он попался?
  - Еще не известно.
  - А прочих - всех переловили?
  - Всех никогда не переловишь, княже. Бывает невозможно, бывает без нужды - до поры до времени, конечно. Но нынче сети полнехоньки, спасибо вам обоим. А ведь еще, не забудь, были и другие - те, которые увязались за "похитителями" из Ратиборовых соколов. Там тоже, доносят, улов преизряднейший.
  Кирилл опять кивнул и вдруг неожиданно по-детски пожаловался:
  - Когда я на въезде вдруг перестал дорогу видеть, Иов просто взял да и бросил меня! Мне настолько плохо еще никогда не было! Может, именно оттого я и смог сделать всё это... Ну то, что сделал... Димитрие, а если бы что-то пошло не так?
  - Княже, брат Иов в любом случае повернул бы на то, как нами было задумано. Да и другие также. Сомневаешься?
  - Теперь уже - нет... Иов меня там в одиночестве оставил, "неусыпающие" со стрельцами тут прятались до последнего. Я их видеть не мог - они же не враги. А если бы что-то случилось со мною самим?
  - С тобою и случилось, княже, - вроде как удивился Димитрий. - Но только ты ли, как трава, под косою падал? Ты ли заживо каменел, кишки наружу выворачивал или на воздусях висел, обмочившись? А теперь окажи милость - перечисли-ка свой ущерб. Пусть даже мало-мальский. Ну?.. То-то же. Брат Иов успел рассказать, как в сердцах обмолвился ты за Марфиным Уделом, что охранять не тебя, а от тебя самого надобно. Выходит, не обмолвился - правду сказал. Хоть всей правды о себе пока ни ты не ведаешь, ни мы.
  Кирилл ощерился:
  - А как же мне ведать всю правду, коли вы даже ту, которую знаете, по малой ложечке выдаете! Изредка! Да еще и по своему разумению. Но только я-то помню, что все вокруг носились со мною, как курица с яйцом, задолго до того, как в меня молонья угодила. А что я тогда умел? Только мысли некоторые зреть, да и то не всегда. Что-то тут не так, воля ваша.
  - О Господи... - Димитрий покривился. - Ты по-прежнему думаешь, что это молонья тебя одарила? Нет, отроча младо, - она только разом пробудила кое-что из того, что уже было в тебе. А оно, как и прочее, рано или поздно все равно проснулось бы.
  - Я вот чего вдруг подумал: вы же заранее знали, что меня "понесет". Да нет - всё загодя продумали да выстроили именно так, чтобы меня "понесло". Верно? - повысил голос Кирилл.
  - Верно, княже.
  - Зачем?
  - Чтобы ты явил дары свои во всей красе. А если пока они открываются лишь подобным образом - как же иначе было узнать о них? И тебе самому, и нам.
  - Жестоко это, Димитрие. Немилосердно и жестоко.
  - Отцу своему так же сказал бы?
  - Отец со мной так не поступил бы. Никогда!
  Димитрий хмыкнул, сбросил ноги со скрыни. Наклонившись в сторону Кирилла, движением ладони пригласил придвинуться поближе. Проговорил доверительно:
  - Что касается тебя, юный княже Кирилле, - то и я, и прочие лишь исполняем по мере сил своих отцовские наказы Вука-Иоанна, князя Гуровского и Белецкого. Их еще изрядно имеется в той грамотке, что вез ты зашитою в поддоспешник. Придет свой час - отец Варнава явит тебе её. А пока не поверишь ли мне на слово?
  Кирилл растерянно кивнул. Добавил строптиво:
  - Все равно вы меня просто взяли и использовали!
  Димитрий откинулся на спинку кресла. Сложив ладони на животе, задергался, отрывисто и утробно заухал. Кирилл вспомнил, что ему раньше никогда не доводилось слышать, как он смеется.
  - Ух-ух-ух! Ух-ух-ух! Экое дитятко славное, экое смышленое! Так и хочется петушком на палочке одарить. Ух-ух-ух!..
  Добыв из накладного кармана при бедре огромный бязевый платок, Димитрий обхватил им красный и дырчатый, как спелая клубника, нос. Троекратно протрубил в него и, спрятав обратно, гулко ткнул себя в грудь коротким пальцем. Заговорил неожиданно жестко:
  - Прежде меня использовали, как сына, мужа, успешного торгового человека, отца, кормильца. В настоящее время пользуются моей головой, смекалкой, опытом и еще кое-какими нажитыми умениями. Да что обо мне! - его палец перешел на Ворона. - Давай-ка лучше поговорим о том, как все, кому не лень, используют Отца нашего Белого. Уж второй век подряд, заметь!
  - Не надобно далее, Димитрие. Я понял. Простите.
  - Да ладно. У одних людей это называется служением, княже, у других - службой. Вот и всё. Начинай-ка и ты привыкать помаленьку.
  - Детство всегда не хочет уходить, - добавил Ворон. - И руками за нас цепляется, и плачет над собой. Не стыдись этого - по-иному мало кто взрослеет. А тебе сейчас пришла пора Видану навестить. Так что укладывайся на вот эту лавку кверху лицом и закрывай глаза.
  
  ***
  
  У начала лестницы и на верхней площадке стояло по паре послушников брата Иова. В полусумраке неожиданных поворотов поджидали "неусыпающие", а у приотворенных окошек в торцах коридоров - сгорбившиеся над пищалями стрельцы в синих кафтанах. Димитрий подвел его к одной из дверей, обозначенной с обеих сторон рослыми молчаливыми дубравцами, легонько подтолкнул в спину и заковылял обратно.
  Увидев Кирилла, Видана вскочила, уронив наброшенную на себя огромную лисью шубу и с шумом повалив столец. Вместе с нею поднялся сидевший рядом Ратибор:
  - Здравия и долголетия, княже!
  Не дожидаясь ответного приветствия, ухватил за плечи, крепко встряхнул и со словами: "Молодец! Честь тебе! А я, пожалуй, дозоры проверю. Побудьте пока без меня..." расторопно захлопнул за собой дверь. Приглушенный голос его, отдав какие-то короткие распоряжения, умолк.
  Видана сорвалась с места, подпрыгнула, судорожно ухватившись за Кирилллову шею и повиснув на ней со сдавленным всхлипом; задышала щекотно, горячо и влажно в отворот рубахи на груди. Пошатнувшись от внезапно хлынувшего в спину и ноги прилива сладкой слабости, Кирилл свел ладони за ее спиной, осторожно прижал к себе. Видана запищала - тихонько и протяжно.
  - Ох, прости! - с раскаянием сказал он, немедленно ослабив хватку.
  В ответ ее руки лишь крепче сдавили шею.
  - Нет-нет-нет! - зашептала она прямо в ухо, огорченно и сердито. - Наоборот - еще сильнее! Еще, еще, еще...
  - Видана, я же так тебе все ребрышки переломаю!
  - Ну и переломай...
  - А ты меня удавишь - мне уже дышать нечем.
  - А ты и не дыши...
  
  ***
  
  Димитрий отсутствовал довольно долго - видимо, на обратном пути решил заглянуть по-хозяйски в кое-какие места. Войдя, угрюмо и молчаливо направился к своему полюбившемуся сломанному креслу.
  - В твоих глазах боль и тоска, - проговорил Белый Ворон ему в спину.
  - На душе тяжко, Вороне. Ох и тяжко. Старший внук мой почти ровесник князя нашего. Мне его иногда хочется к груди прижать да в макушку поцеловать - знаешь, как дивно у них, у внуков, головушки-то пахнут! - а вместо этого... Зря я тебя послушался.
  - То, Димитрие, твое сердце говорит, а не разум. Сейчас подобным речам внимать - ко всеобщей беде приведет. И князь Ягдар от ложной жалости ущерб претерпит. Ты просто устал.
  - А ты - нет?
  - Белым Отцам силу Древние дают. Вот отступятся от меня - тогда и я упаду. А на ночь выпей немного горячего вина с медом да пряностями, нынче уже можно.
  - Ты же знаешь, Вороне, что я хмельного ни в каком виде в рот не беру. Хочешь сказать, что в ближайшее время все спокойно будет?
  - Принятое из моих рук - лекарством станет, обета не нарушишь. А спокойствия пока не жди, просто он-то уже здесь, и теперь не всё зависит только от твоих задумок и стратегем.
  Димитрий завозился в кресле и заворчал, опять забыв про отсутствующие подлокотники и оцарапавшись:
  - Да знаю, что ты прав, знаю. Это я так - для души.
  Где-то в недрах Бобыниных палат будто ударил гром. Димитрия чувствительно тряхнуло, а скрыня под его ногами отозвалась глухим нутряным звяканьем. Он встрепенулся, но успел заметить мимолетную улыбку на лице Белого Ворона. Тут же успокоился и хмыкнул догадливо:
  - Детишки шалят?
  - Детишки. Им позволительно. А тебе, Димитрие, через какое-то время придется во внутренний двор сошествовать - что-то еще случиться должно.
  
  ***
  
  Когда Кирилл наклонился, собираясь наконец-то опустить ее на пол, Видана быстро поджала ноги и строптиво засопела.
  - У меня уже шею свело! - пожаловался он.
  - Ничего, потерпишь!
  - А если я так и останусь кривошеим?
  - Мне же лучше будет - другие на тебя заглядываться не станут!
  - Я уже сесть хочу.
  - А я не хочу!
  - Ну хорошо, хорошо. Тогда давай попробуем вот так...
  Перехватив ее половчее на одну руку, другою Кирилл поднял с пола шубу, кое-как набросил на себя; ногой поправил поваленный столец. Уселся сам, опустив Видану на колени и обернув меховыми полами обоих. Она подтянула ноги, свернулась клубочком. Ее руки оставили шею, но взамен тут же обвились поперек груди.
  - Угадал? - спросил он, склонив голову.
  В щели между меховыми створками появился прищуренный от удовольствия глаз:
  - Еще и как! Ты на меня не сердишься, Ягдар?
  - За что? А, ну да. Нет, конечно. Знаешь, мне кажется, что никогда не смогу сделать этого всерьез.
  - Потому что ты у меня сильный, благородный, великодушный и умный.
  - Экий я, однако! Нет, это потому что... Послушай, у меня такое чувство, будто я и в самом деле спас тебя, - Кирилл хмыкнул. - Забавно, да?
  Высунувшись наружу, Видана ответила сердито:
  - Нет, не забавно! Ты у меня сильный, благородный, великодушный и умный, да только дурак дураком. Это же так и есть! На самом деле!
  - И то верно, - сказал Кирилл послушно. - Я на самом деле дурак дураком.
  Быстрый кулачок небольно тюкнул его по лбу:
  - У, поганец... Я хотела сказать, что ты-то, ни о чем не ведая, спасал меня взаправду! Ведь так! Неужто не понимаешь?
  - Ну, если подумать, то...
  - Тут и думать нечего - я-то знаю, что права.
  - И то, - опять согласился он. - Теперь и я это знаю.
  Видана нырнула обратно, удовлетворенно замурлыкала что-то в подмышку.
  - А можно я тебе