Евгений вышел из машины, открыл дверцу и жестом пригласил сесть.
– Родители запрещают садиться к незнакомцам в машину, – заявила я, горя от нетерпения сесть в пахнущий кожей салон автомобиля.
– Какой же я незнакомец? вы ведь пару минут назад заявили, что знаете обо мне «всё-всё-всё!» я вам представился, вы – нет. – Наигранно удивился Евгений. – Неприлично так поступать. Ведь вы из хорошей семьи и обучены манерам?
– Нина, – выпалила я, ещё больше заливаясь густым румянцем. – Нина Андреевна!
– Сражён наповал! Нина Андреевна, прошу садиться, – жестом руки повторил приглашающий жест садиться в машину, – карета подана!
Садясь в шикарный автомобиль, на тот момент я не знала, что с этого мига началось моё падение.
С того дня Женя ежедневно подвозил меня из школы домой, однако, во избежание лишних разговоров, просила забирать меня вдали от школы и не подвозить к самому подъезду. Моё пожелание было встречено с пониманием: Женя был учтив и галантен; изредка дарил одну розу или угощал конфетами в коробке; разговоры ведёт со мной на самые нейтральные темы, никогда не касаясь секса; даже не предпринимая попыток обнять и поцеловать.
Если прогуливались по городу или шли в кино он предлагал взять его под руку. Меня это несколько коробило; считая себя девушкой симпатичной, вполне допускала, что он меня поцелует хоть раз, как-то выразит свои чувства; получалось же наоборот, он встречается со мной из каких-то непонятных побуждений, и я для него не представляю интереса.
Лезть целоваться самой, было стыдно, поэтому принимала его ухаживания такие, как есть. На мои вопросы, чем он занимается, где работает или учится, Женя отвечал уклончиво, сводя всё на шутку, и просил не загружать свою прелестную головку ненужными мыслями. Как ни скрывайся и не ухитряйся, о наших отношениях скоро стало известно многим. Подруги в школе и во дворе завидовали чёрной завистью, поэтому в один из вечеров имела длинный разговор с родителями на эту тему.
– Ниночка, что ты можешь нам сказать, – начал папа, – по поводу твоих встреч с молодым человеком. – И посмотрел на маму, та одобрительно кивнула, поддерживая его.
– Мы просто дружим, – объяснила я, – и всё.
– И всё? – удивился папа. – Ты понимаешь, Нина, этот юноша старше тебя.
– И что? – удивилась я. – Ты старше мамы на пять лет.
– Это другое; разговор сейчас идёт о тебе; этот юноша нигде не работает, ездит на машине, вот скажи мне, пожалуйста, чем он занимается? – задал папа вопрос, на который я у Жени ответа не получила.
– Наверное, работает, – начала я неуверенно.
– Работают его родители, уважаемые люди; но их сын, как правильно выразиться, – папа начал ходить по комнате, – тёмная лошадка, что ли. Посмотри на его друзей, подозрительные темные личности.
– Папа, ты всё преувеличиваешь! – заступилась я за Женю, – Женя хороший!
– Позволь поинтересоваться – чем? – вступила в разговор мама. – Ты была с ним близка?
Я вспыхнула и отошла к окну. Ничего больше не говоря, папа и мама вышли из комнаты и уединились в спальне; они вели беседу шепотом, о чём, плохо было слышно из-за двери. Дело в том, меня кольнула совесть: не правильно веду себя с родителями, но укол совести был краток, и я сумела совладать с собой; я, как всегда, была права. И все же с непонятным беспокойством улеглась спать.
6
На зимние каникулы меня отправили к двоюродному брату папы в Киренск, где тот работал в аэропорту. Надо отдать должное, родители не подымали тему наших отношений с Женей. И я на время прекратила с ним все контакты. В школу, из школы шла с подругами; перемены проводила с ними же; после занятий оставалась в кружке английского языка и начала брать уроки игры на гитаре в музыкальной студии при школе. Так незаметно подошли Новогодние праздники с праздничной ёлкой, игрушками и подарками. Я забыло о Жене; он, казалось, полностью забыл обо мне.
– Нин, что остановилась, али забыла, что? – спросила Катька.
Мы на неё зашикали, остановилась, значит, надо так, с мыслями собирается, может и всё подряд рассказывать не нужно. Мы просто подруги; не батюшка в церкви, чтобы перед ним исповедаться и душу излить.
Нина помолчала минуту и продолжила.
Второе полугодие прошло в режиме усердной учёбы: нужно было определиться, учиться дальше, оканчивать десятилетку или идти в ПТУ. Иностранные языки давались легко, поэтому решила учиться дальше и поступать на иняз: или в Иркутске, или ехать в первопрестольную. Кем быть, вопрос чётко передо мной не стоял: переводчик, преподаватель или гид. Впереди было два года учёбы и время определиться было предостаточно.
Женю видела редко; больше издалека; с ним всегда были его сомнительные друзья и подруги. Подходить к нему не хотелось; он на меня внимания тоже не обращал, и не вполне созревшее чувство любви к нему усохло на корню. Так мне казалось… Лето пролетело незаметно. Внутренне чувствовала, стала взрослее; начала замечать усиленное внимание одноклассников и ловить на себе заинтересованные взгляды мужчин на улице, в автобусе, в магазине и в кино. «Вот это штучка! – не раз слышала восхитительные возгласы за спиной». Это льстило, это так льстило эгоистичному самолюбию!
Первого сентября 19**года после школьного звонка, за воротами школы меня встретил Евгений с букетом цветов ярко-алых роз.
– Я без машины, – начал Женя, – предлагаю пройтись; погода замечательная.
– Цветы кому? – с пренебрежением поинтересовалась я.
– Ах, прости! – Женя, чувствовалось, немного нервничал. – Поздравляю с праздником знаний, Первым Сентября!
– Спасибо! – отвечаю немного высокомерно, с чувством собственного достоинства, я знала, чего стою. – Думала, грешным делом, забыл обо мне. – Но цветы не взяла.
– Что ты, Нина! дела всё: верчусь, как могу, жизнь устраиваю; время на месте не стоит, разрешили коммерцию; пробую себя на этом поприще. – Затараторил Женя. – Цветы возьми, для тебя самые лучшие купил.
– Самые лучшие – говоришь, – сыронизировала я.
–- Да.
– Так оставь себе, раз они самые лучшие, – вылила в костёр болтовни ковшик воды, – а я без цветов как-нибудь проживу.
Цель моей жизни вырисовывалась отчетливо на жизненном горизонте, и визит Жени наложил отпечаток далёкой тревоги, лёгкий холодок которой приняла за мимолётное пустяшное ощущение. Всю дорогу Женя пытался шутить и острить, но выходило это у него коряво и наигранно, будто шутки выдавливал из себя силой. Возле дома попытался взять меня за руку; с силой выдернула свою руку, дав понять, это лишнее.
– Можно, буду встречать тебя из школы? – спросил Женя. – Когда будет время. Повторюсь, бизнесом занялся, на деловые вопросы порой дня не хватает.
– Когда будет время, – в тон ему проговорила я, безразлично и спокойно. – Пока…
– До встречи!
– Пока, – бросила через плечо и вошла в подъезд.
***
До первых белых мух Женя не показывался на глаза; оно понятно – бизнесмен! и мне было легче; ходила по субботам на танцы, целовалась с мальчишками; ох, как возбуждали их мои поцелуи; а мне что? на них смешно было смотреть, помани мизинцем, на коленях подползут, пуская слюни; любое желание выполнят, только изъяви.
Но мне, девочки, ничего от них не было нужно. Выражаясь нынешним языком, думала о карьере, а не о любовных переживаниях с соплями и слезами. В понедельник выхожу из школы с подругами, смотрю, напротив школьных ворот стоит красивый автомобиль, на капоте сидит Женя с букетом роз; увидел меня, замахал букетом и быстро перебежал дорогу.
– Пожалуйста! – протянул мне цветы.
Подруги с восхищением и с завистью посмотрели на нас, и отошли в сторону.
– Какой сегодня день? – поинтересовалась я, не беря протянутый букет.
– Понедельник, – обескуражено говорит Женя.
– То, что понедельник, знала с утра. Праздник, какой или в стране что-то произошло, и я это, из-за занятости уроками, пропустила?
– Тебя решил встретить, разве не праздник?
– То, что ты с цветами – ещё не праздник.
– Цветы возьмёшь?
– Цветы? – переспросила я. – Да, возьму. Спасибо. Я домой. Подвезёшь?
[justify] – Ниночка! –