История китайского летчика. Часть 2

был тем более удивлен, когда его разыскал один из молодых кубинцев и передал настоятельную просьбы Фиделя Кастро, по форме более напоминавшую приказ, прибыть к назначенному часу в рыбачий порт в Туспане. Джао Да не понадобилось долго размышлять, чтобы догадаться: Фидель Кастро решился на морской десант на Кубу по примеру кумира всех тамошних революционеров Хосе Марти. И он выбрал для этого один из самых неудачных портов отплытия. Его экспедиции предстояло пересечь весь Мексиканский залив, пройти через патрулируемый брандвахтами «сержанта Батисты» Юкатанский пролив, потом – еще добрую половину Карибского моря. Только так она могла достичь вожделенного побережья провинции Ориенте…
- Это то, о чем я подумал? – осторожно спросил Джао Да посланца Фиделя, ожидая уклончивого ответа конспиратора-самоучки.
Однако парень просиял в ответ типично кубинской улыбкой во все 32 зуба и с простодушной гордостью выложил все, что знал:
- Да, сеньор Чино, Фидель очень ценит вас! Он специально хотел переговорить с вами перед тем, как все мы отчалим на Кубу выпускать кишки этой свинье Батисте!
- Послушай, парень, у меня плохое предчувствие. Как бы Батиста, наоборот, не выпотрошил вас, - попытался воззвать кубинцев к голосу разума китайский летчик. - Отмените все, пока не поздно!
- Что вы, сеньор, как можно отменить?! Уже есть договоренность с нашими товарищами из Ориенте, с отважным Франком Паисом, с компаньерой Селией Санчес , они руководят там ячейками «Движения», с сержантом «Псом» Пересом из военного подполья! Они поднимут всеобщее восстание в Сантьяго-де-Кубы точно через пять дней после отплытия и будут дожидаться нас с грузовиками и оружием прямо у места высадки на побережье! Представляете, как они будут разочарованы, если мы не приплывем? Не беспокойтесь, сеньор, нас же почти целая рота. У нас есть два противотанковых орудия, четыре тяжелых пулемета и почти настоящий боевой корабль… Дни диктатуры сочтены, иначе быть не может !
Уровень конспирации в «Движении 26 июля» просто зашкаливает, подумал Джао Да. После такой подробной лекции о планах повстанцев первому встречному не оставалось сомнений, что и «сержант Батиста» в курсе их диспозиии лучше самого Фиделя. Конечно же, диктатор приготовит злосчастным идеалистам теплую встречу по всем правилам военного искусства. Что бы не говорили о Батисте, служакой он в свое время был исправным, и до сих пор под настроение цитировал боевой устав «на зубок»…
- Передай Фиделю, я приеду, но как частное лицо, и оставлю свой самолет на аэродроме, - мрачно сказал Джао Да; в эту минуту он понял, что ничего не может изменить.
Когда китайский летчик сошел с ветхого рейсового автобуса в Туспане, порывы ветра охватили его и подняли полы его плаща в воздух, словно крылья. Ветер толкал Джао Да в спину, подгоняя к неизбежному. Воспоминание вдруг пронзило его, словно электрический ток. Точно так же ветер выл и плакал в далеком 1933 году над Урумчи, когда сдул с обрыва все самолеты его первой авиашколы. Среди крупных капель дождя в вечерней мгле сейчас носилось похожее предчувствие трагедии…
Следующим мрачным вестником стало загробное видение, которое представлял из себя «боевой корабль» Фиделя. Встретив эту лохань в море, иной неопытный моряк мог подумать, что со дна всплыло погибшее судно . Возле пирса, нещадно колотимое о него волнами так, что, несмотря на проложенные вдоль борта автомобильные покрышки, жалобно стонали ветхие борта, стояло нечто среднее между рыбацким баркасом и прогулочным катером. Громоздкий и сплошь покрытый потеками ржавчины корпус был не более двенадцати или тринадцати метров в длину и пяти в ширину. Почти всю палубу занимала нелепая надстройка с частично выбитыми стеклами иллюминаторов. На плоской корме сквозь плеши в краске читалась английская надпись: «Бабуля» .
«Везет на бабушек этому Кастро Русу», - подумал было Джао Да, вспомнив хозяйку «конспиративной» квартиры фиделистов в Мехико. И тут он увидел Фиделя. Рослый кубинец шагал по пирсу, не обращая внимание на осыпавшие его с него до головы соленые брызги. Отчаянно жестикулируя, Фидель Кастро Рус спорил о чем-то с человеком лет 35 в мокрой морской зюйдвестке.
- Почему я впервые увидел этот плавучий гроб за час до отплытия, Фидель? - негодовал моряк. – Он рассчитан десять, самое большее – двадцать человек… Как я запихну на него восемьдесят с лишним душ с грузом?! Выйти в открытое море на этой рухляди само по себе похоже на самоубийство, а ты требуешь, чтоб я доставил тебя за пять дней к побережью Ориенте… Надо все отменять, если не хочешь пойти на корм рыбам!
«Хоть один здравомыслящий человек нашелся», - подумал Джао Да. Однако Фидель тотчас навис над моряком всей тяжестью своей огромной фигуры и прошипел угрожающе (оказывается, он умел угрожать, и получалось весьма убедительно):
- На корм рыбам пойдешь ты, Норберто ! Я объявлю тебя предателем революции и ликвидирую на месте, если немедленно не вернешься на корабль и не займешься своим делом! Это приказ! Ты же лейтенант флота…
- Лейтенантом флота я был десять лет назад, - обреченно отмахнулся шкипер «Бабули». – Ладно, я пошел командовать… Хочешь утонуть, Фидель – твой выбор!
Заметив, что Джао Да стал свидетелем наведения «революционной дисциплины», Фидель Кастро ни мало не смутился. Его лицо стремительно, без всякого перехода, поменяло выражение с угрожающего на радушное. Он широко зашагал навстречу пилоту, протягивая для пожатия большую ладонь.
- Я рад, что ты пришел проводить нас, компаньеро Чино! – сказал он.
- Лишь бы не в последний путь, - буркнул Джао Да. Он чувствовал себя совершенно лишним на этом штормовом причале, и тем более неловко, что понимал свое бессилие.
- Этот путь не будет последним, битва за свободу не может быть окончена никогда! – ответил Фидель. – Если мы погибнем, нам на смену придут другие. А если нас снова постигнет неудача, но я сумею вернуться в Мексику, я опять соберу надежных людей и возвращусь на Кубу, десантировавшись с самолета в горах .
- Только, пожалуйста, не десантируйся беспарашютным методом, - грустно усмехнулся Джао Да. – Говорят, русские пробовали такое, когда обороняли Москву от немцев. Ни чем хорошим это не закончилось, а ведь там были снежные сугробы вроде подушки …
- Пошел ты к дьяволу со своим азиатским черным юмором! – от души «послал» китайского летчика Фидель. – Я не за тем рассказал тебе об этом, чтоб ты упражнялся в иронии. Знай, я хорошо отдаю себе отчет в риске и недостатках планирования нашей экспедиции… Но я твердо намерен возвращаться на Кубу и вступать в борьбу снова и снова, пока меня не убьют, или пока мы не освободим нашу родину от тиранов и эксплуататоров! Я должен предусмотреть все варианты. Ты готов стать моим пилотом, если в будущем мне придется прыгать с парашютом над Кубой или высаживаться посадочным способом?
Джао Да посмотрел в горящие глаза кубинского революционера и понял, что сейчас он должен сказать: «да». Хотя бы для того, чтобы этот человек, охваченный своей наивной и благородной фантазией, отправился в самоубийственную экспедицию со спокойным сердцем. Все-таки бесшабашный, кидающийся из одной крайности в другую, идеалист Фидель Кастро Рус был симпатичен китайскому летчику.
- Древний мудрец говорил: «Если кто-то твердо вознамерился прыгнуть в огонь, его бесполезно удерживать, он прыгнет», - вздохнул Джао Да (цитату он придумал на ходу, пользуясь слабым знакомством с китайской философией в Новом свете). – Никуда уже я от тебя не денусь, просто Фидель. Понадобится – выброшу тебя с парашютом на твой дивный остров, будь спокоен. Ты только бензин туда и обратно оплати…
- Тогда и оплачу! – просиял Фидель. Он схватил руку Джао да своими широкими горячими ладонями и триумфально поднял ее вверх, примерно как рефери поднимает руку победившему боксеру. Роста в Фиделе Кастро было без малого два метра, силой его природа тоже не обделила, и Джао Да на мгновение повис в воздухе, оторванный от грешной тверди могучими руками кубинца.
- Компаньерос, вот настоящий друг кубинской революции! – громовым голосом возвестил Фидель своим мокрым сподвижникам, таскавшим по пирсу ящики с тяжелым снаряжением и грузившим их на «Бабулю». – Компаньеро Чино, пилот!
- Да здравствует Чино! – вразнобой отозвались несколько голосов. – Да здравствует революция!
Командовавший погрузкой (вполне толково) младший брат Фиделя Рауль Кастро, который выглядел совсем мальчишкой, но, тем не менее, при штурме Монкадо зарекомендовал себя хладнокровным и смелым бойцом, даже подошел и пожал китайскому летчику руку.
 «Опять меня записали в друзья очередной революции», - уныло подумал Джао Да и пошел искать укрытие от дождя. Он не знал, почему ему хотелось досмотреть этот акт человеческой комедии до конца, вернее, до отплытия экспедиции Фиделя. Скорее всего, чтобы убедиться, что дряхлая «Бубуля» не затонет до выхода из порта…
Наконец, после долгого ожидания, на попутной машине появились пятеро отставших, включая аргентинского горе-лекаря Че Гевару. Тот надсадно кашлял, спотыкался и был похож на мертвеца. «Астма! – прохрипел Че, отвечая на вопрос Фиделя. – Ингалятор дома забыл… На врача в походе не рассчитывайте, я загибаюсь…»
Вождь экспедиции проводил его на борт увесистым пинком и проклятиями. Экспедиционеры с видимым страхом перед морем один за другим поднимались по зыбким сходням. В цивильной одежде, нагруженные рюкзаками и свертками с провизией от провожающих, они походили на сумасшедших туристов, вздумавших пуститься в морской круиз в разгар шторма. Почти все были еще так молоды… Джао Да провожал их мрачным взглядом. С каждым новым «компаньеро», ступившим на обшарпанную палубу «Бубули», он все больше понимал, что теперь не сможет бросить эту толпу сумасбродов на произвол судьбы. И никогда не простит себе, если они погибнут, а он не попытается предотвратить этого.
«Ненавижу свою натуру, по крайней мере ее буддистскую половину, - мрачно выругал себя китайский летчик. – Вечно она лезет спасать мир! Вторая, конфуцианская половина этого бы не одобрила».
- Восемьдесят два человека на месте. Двое не приедут, они арестованы, - доложил брату Рауль Кастро.
Престарелая «Бабуля» издала тяжкий, почти человеческий вздох, уловимый даже сквозь свист ветра и шум дождя, осела выше ватерлинии, черпнула бортом, но передумала тонуть возле причала.
- Отдать концы, запустить мотор! – браво скомандовал Фидель Кастро.
Как и подобает руководителю экспедиции при отплытии, он стоял на корме, картинно скрестив руки на груди. На пирсе сгрудилась жидкая кучка провожающих, в основном женщин, которые махали руками, посылали воздушные поцелуи и принимали ответные от уплывавших борцов за свободную Кубу. На фоне этих вечных знаков любви, из уст звучали экзальтированные лозунги:
- Да здравствует революция! Да здравствует свободная Куба! Смерть Батисте! Долой диктатуру!
Но на лицах многих «подруг революции» капли дождя смешивались со слезами. То одна, то другая из них, не в силах сдержать рыданий, отворачивалась и крпасноречиво прятала лицо в ладонях. Обостренным женским чувством они осязали смерть, уже витавшую над головами тех, кто