История китайского летчика. Часть 2

согласно закивали с потешной серьезностью.
- Старушка-Европа - какой-то рассадник коронованных особ, - усмехнулся Джао Да, его позабавила наивная самонадеянность ребят. – Так что у вас за дело ко мне, наследные принцы рока?
– Пишут, что ты прилетел из Франции, - ничуть не смутившись, ответил Джонни. - Отвези нас в Париж, у нас есть несколько композиций, которые прославят наши имена! Авиабилеты стоят дорого, мы пока не богаты, а что стоит тебе сгонять через «канал» и обратно? Когда мы станем миллионерами, мы обязательно заплатим!
Джао Да подумал и ответил шутливо:
- Все вы не поместитесь в кабину, четверо из Ливерпуля. Чтоб перевезти вас, четверых, со всем инвентарем через Ла-Манш понадобится целая подводная лодка. Париж же пресыщен развлечениями. Путь к славе не лучше ли начинать у себя дома? Так делали и я, и «король Элвис».
Ребята ушли с аэродрома расстроенные. Позднее Джао Да узнал, что, вопреки его совету, известность пришла к ним именно во время зарубежных гастролей – в Гамбурге в 1960-61 годах. Когда в полете приходилось нелегко, Джао Да не раз насвистывал «Yellow Submarine», вспоминая о встрече с безвестными тогда молодыми ливерпульцами, назвавшими его P-40 «жуком».
***
Через Атлантический океан между Старым и Новым пролегала торная воздушная дорога, по которой величаво плыли дальнемагистральные авиалайнеры и тяжелые грузовые воздушные суда. Однако для устаревшего фронтового истребителя Кертисс Р-40 «Томагавк» это была весьма внушительная дистанция. Поначалу Джао Да рассматривал Североатлантический маршрут, по которому в годы Второй мировой войны перегонялись из Америки в Англию боевые самолеты, только в обратную сторону: Англия – Ирландия – Исландия – Гренландия – Канада. Два самых длинных перегона: между Дублином и Рейкьявиком, а затем до аэропорта с труднопроизносимым названием Кангерлуссуак или до одного из построенных янки в годы войны на Гренландии аэродромов, составляли соответственно около 1 500 и более 1 600 километров. Это было по силам Кертиссу Р-40 «Томагавк» в комплектации с дополнительными подвесными баками и в хорошем техническом состоянии. Однако, несмотря на то, что металлический организм «Крылатого кота» функционировал по-прежнему исправно, Джао Да, сжившийся со своим самолетом, всем естеством ощущал его огромную усталость после полета длиной почти в земную окружность. У опытных пилотов бывает такое чувство: когда результаты технического осмотра в норме, они все равно подсознательно ощущают опасность аварии. Заставить крылатого друга проделать последний отрезок пути на пределе сил Джао Да не мог. Тем более, с некоторых пор Джао Да не чувствовал за собою права рисковать ради собственных амбиций, даже для воплощения мечты всей жизни облететь вокруг света. Впервые появился человек, которому жизнь Джао Да принадлежала в той же, или в еще большей мере, чем ему самому. Ради возлюбленной Софи пришлось искать компромиссные варианты последнего перегона кругосветки.
- Я знаю, старина, ты бодришься и хочешь бросить вызов ревущей Атлантике, - сказал летчик своему самолету, примирительно погладив его по усталой плоскости. – Но, как видно, придется тебе снова смириться с ролью пассажира. Хочу тебя утешить: на этот раз ты не поплывешь, а все же полетишь, хоть и не на собственных крыльях.
Английские авиамеханики разобрали «Крылатого кота» на комплектующие для перевозки и составили подробные спецификации. Теперь крылатый боец и путешественник представлял собою набор контейнеров и ящиков, в которых спал почти мертвым сном. Джао Да было нелегко видеть свой самолет таким, однако времени на сантименты не оставалось. Пора было отправляться в путь.
Универсальная летающая лодка PBY «Каталина» имела отличные характеристики для трансатлантического перелета и славу одного из самых массовых и лучших самолетов-амфибий мира, завоеванную как на морских театрах Второй мировой, так и на гражданских авиалиниях. Но от варианта использовать эту машину пришлось отказаться из-за ее недостаточно емкого транспортного отсека. Джао Да остановил свой выбор на огромном четырехмоторном гидросамолете Шорт «Сандерленд», гиганте с 29-метровом фюзеляжем и размахом крыльев более 34 метров, с перегоночной дальностью в 4,5 тысячи километров. Он легко брал на борт 3 205 килограмм полезного груза, что вполне позволяло погрузить разобранный Кертисс Р-40. «Сандерленд», некогда легендарный патрульный самолет и морской бомбардировщик Королевских ВВС, гроза германских подлодок на океанских просторах, внезапно оказался не у дел после 21-летней истории. Британские военные вывели гиганта из эксплуатации примерно год назад. Оставшиеся машины без дела стояли на аэродромах, печальные и обреченные, как старые слоны. Часть из них раскупили «цивильные» владельцы, но на фоне более современных и комфортабельных гражданских аналогов середины ХХ века, «Сандерленд» явно проигрывал конкуренцию. Перспективные молодые пилоты считали ниже своего достоинства летать на «мстодонтах». «Старик ждет старика», решил Джао Да, и выбрал «Сандерленд».
Нынешний владелец того «Сандерленда», во чреве которого Джао Да намеревался перевезти через океан своего «Крылатого кота», ирландский предприниматель, отчаялся найти «киту с крыльями» полезное применение и отыскал нового покупателя в лице частной канадской авиакомпании. Ирландец был счастлив, когда Джао Да предложил ему свои услуги в качестве командира корабля при перегонке злополучного гиганта в Новый Свет, и взял в качестве оплаты всего лишь «провоз до пункта назначения частного груза».
Водить тяжелые воздушные суда такого класса Джао Да еще не приходилось, однако он рассчитывал на отличную подготовку дальнемагистрального пилота, которую получил в «авиакомпании Говарда Хьюза». Китайский летчик набрал себе экипаж из безработных британских и ирландских авиаторов (в небе они не ссорились, несмотря на зачерствевшую вражду между их народами), собиравшихся начать новую жизнь в Америке. Немолодой английский летчик по имени Тобиас, тихий алкоголик и прирожденный пилот, давным-давно водивший «Сандерленды» на защиту конвоев, стал в команде вторым пилотом. Вместе они совершили несколько тренировочных полетов, отработали взлет-посадку на сухопутной ВПП и на воде. Джао Да понял, что чувствует четырехмоторный летающий корабль, а тот слушается его. Сколько раз в его жизни происходило подобное «обручение» с новым самолетом, и всякий раз это была незабываемая радость!
Загрузив разобранного «Крылатого кота» в объемистое нутро «левиафана» и получив от владельца соответствующие доверенности и документы на его продажу в канадском Галифаксе, в один из солнечных июньских дней 1960 года Джао Да вылетел замыкать свой круг. Тяжело груженый «Сандерленд» шел трудно, четыре изношенных многолетней службой Его и Ее Британским величествам двигатели Bristol Pegasus XVIII толкали воздушный корабль со скоростью ниже крейсерской – не более 250 км/ч. Джао Да решил не испытывать старую машину и новый экипаж на прочность. Он запросил промежуточную посадку для техобслуживания и дозаправки в Рейкьявике. Тамошний аэропорт Кефлавик, построенный американцами в годы «большой войны», как и множество летных полей на островах по всему миру, находился ныне под совместным военно-гражданским управлением. Он мог спокойно принимать тяжелые самолеты, подобные четырехмоторному летающему ангару с «Крылатым котом» внутри.
Отведя усталый «Сандерленд» на стоянку и передав его техническим службам аэропорта, Джао Да отпустил экипаж отдыхать, а сам отправился познакомиться со столицей Исландии. Китайскому летчику никогда не доводилось бывать в скандинавских странах. Он слышал, что в главном городе этого островного государства, основанном в старину норвежскими и кельтскими мореплавателями, отразился оттиск их континентальной культуры. Рейкьявик был похож на сильно разросшийся рыбацкий поселок. Янки и британцы, в годы войны собиравшие здесь свои атлантические конвои, добавили в эту «песнь о Норвегии» заметные джазовые нотки. Китайскому летчику город показался очень милым и приветливым, а здешний кофе со сливками – вполне сносным. На почтамте он даже смог послать телеграмму с приветами и словами любви Софи, ничуть не удивив белокурую и сероглазую телеграфистку сочетанием своей азиатской физиономии, английского языка и французской адресатки. Как и в любом порту на оживленных океанских магистралях, здесь привыкли к смешению рас и наций.
Гораздо сложнее решали национальной вопрос англичане и ирландцы из набранного Джао Да экипажа. Вернувшись в аэропорт, вместо своих товарищей летчик застал сурового представителя здешней полиции. Оказывается, авиаторы оценили предложение командира корабля «отдохнуть» в настоящем британском духе – отправились в бар, напились, поспорили о принадлежности Ольстера  и передрались между собой. Современные потомки викингов, добрые жители Рейкьявика, отличались мирным нравом, дебоширов не любили и были намерены наказать их по всей строгости островного законодательства. Джао Да пришлось употребить всю свою настойчивость, чтобы вызволить горе-летунов из каталажки. В утренних газетах воздушный путешественник предстал в качестве нарушителя спокойствия, прилетевшего на остров с «бандой воздушных пиратов».
Джао Да пришлось срочно разрешать межнациональный конфликт. Он объявил протрезвевшим драчунам, что, если они немедленно не помирятся, он оставит их в Исландии навсегда, а сам продолжит полет с одним только вторым пилотом. Тобиас в драке не участвовал, потому что к ее началу был пьян в стельку. Перспектива застрять на скалистом холодном острове посреди океана возымела должное педагогическое воздействие. На втором перегоне до канадского Галлифакса экипаж вел себя образцово. Приземлившись, Джао Да сфотографировался со своими мимолетными товарищами на память возле огромного самолета и от души пожелал им найти в Новом Свете то, чего они искали.
Охочая до всего нового и скандального пресса, которая в начале кругосветного полета проявляла к скромной личности китайского летчика живой интерес, едва заметила завершение его путешествия. Джао Да летел слишком долго: журналисты успели привыкнуть к этому, и не испытали профессионального всплеска адреналина, когда он приземлился. Местный телеканал снял про него небольшой сюжет, а в газетах появилось несколько коротких заметок. Кто-то из наиболее въедливых репортеров спросил, не считает ли Джао Да кругосветный перелет проваленным из-за того, что завершил его на другом самолете, а собственный привез в разобранном виде.
- Не считаю, - спокойно ответил Джао Да. – Мой «Крылатый кот» облетел вокруг света, не важно, в каком виде.
Вечером того же дня, сидя в гостинице за чашкой чая, китайский летчик с интересом рассматривал свою говорящую физиономию на экране телевизора. Пока Джао Да занимали высокое небо, судьбы человечества и служение истине, этот квадратный ящик с мерцающим экраном, из которого лились потоки информации (не всегда правдивой), успел стать властелином умов и хозяином свободного времени обывателя. Теперь маленькому