История китайского летчика. Часть 2

двинулась навстречу провокатору, грозя подмять и утопить своим весом. Все на «Георгии Бенковском» стояли по местам и в напряженном молчании впивались глазами в приближающиеся очертания встречного судна. Сейчас наступит развязка… Уже было видно, как по грязной палубе «марокканца» метаются несколько мешковатых фигур  в замасленных спецовках. В самый последний момент грязное маленькое судно под флагом Марокко вдруг резко изменило курс и начало отваливать в сторону, чтобы уйти от лобового столкновения. «Георгий Бенковски» разошелся с ним на такой маленькой дистанции, что болгарские матросы не смогли отказать себе в удовольствии забросать неприятельскую палубу всем тяжелым, что подвернулось под руку.
Капитан Бояджиев вышел с мостика и приблизился к Джао Да с облегченной улыбкой человека, лучше других представлявшего опасность и счастливо ее избегнувшего.
- Мне понравилось играть в воздушный бой, товарищ летчик, - сказал он. – Ваш истребительный маневр оказался весьма кстати, удивляюсь, как мы успели его исполнить!
- Это потому, что у вас прекрасная команда, а у нас – прекрасный капитан, - Джао Да слегка прикоснулся рукой к шляпе.
***
После этого приключения «холодной войны» на море закончились. «Героги Бенковски» в свою очередь дождался разрешения на движение в проливе и благополучно прошел Гибралтар, отсалютовав флагом старинной крепости с британским «Юнион Джеком» на квадратной башне. Сторожевой корабль «Смели» разрешения на проход в Атлантику не имел, и покачивался на якоре у входа в пролив. Выстроившись на палубе, его экипаж, сколько было видно, махал вслед уходящему в Хайфон теплоходу бескозырками и фуражками. «Счастливого пути, «Бенковски»!», - поднял сигнал командир сторожевика. С кормы теплохода пассажиры и свободные от вахты моряки сердечно прощались со своим маленьким защитником. Неподалеку мирно стоял знакомый британский эсминец. Его матросы с интересом глазели на прощание двух кораблей «советского блока», а офицеры вышли на навигационный мостик и наслаждались чаепитием на воздухе. Военные игры на некоторое время закончились. Корабли противоборствующих систем спокойно уживались рядом в одних водах.
Дальнейшая морская дорога до Хайфона показалась пассажирам «Георгия Бенковского» монотонной и скучной, но, к счастью, не очень долгой. Капитан Бояджиев вел свой корабль в обход берегов Африки и Индии как можно скорее, без заходов в порты. Сражающийся Вьетнам ждал помощи, поэтому было не до красот Африканского побережья или индийского Бомбея. Замполит корабля, по совместительству младший штурман (капитан Бояджиев настаивал, чтобы эту должность совмещал один из офицеров, не создавая вакансии «профессионального пассажира»), прилагал немалые усилия, дабы убедить соскучившихся по берегу матросов в срочном характере выполняемой интернациональной задачи.
В море, уже пройдя Индийский океан и минуя острова Индонезии, встретили наступление нового 1968 года. Торжество было скромным, но, тем не менее, с искуственными елочками в кубриках, в кают-компании и театрализованным появлением самого волшебного персонажа советской культуры - «деда Мороза». В него, как наиболее подходящего по этническому типажу, нарядили отставного генерала Николая Лисицына, прицепив бороду из технической пакли. Его вечная спутница Снегурочка была, в виде исключения, не светлокосой, а жгучей брюнеткой – ее с удовольствием сыграла корреспондентка «Работнического дела», облачившаяся в свою приталенную шубку из искуственного меха. Впрочем, упомянутый предмет дамского гардероба был нужен ей исключительныцыо в качестве карнавального костюма: в южных широтах погода очень потеплела, и все на борту с радостью перешли на легкую одежду.
Когда «Георгий Бенковски» находился в 120 милях от побережья Южного Вьетнама, в небе впервые появился гидросамолет с опознавательными знаками ВМС США. По характерной форме фюзеляжа с округлым тупым носом и днищем как у глиссера, по высокому расположению крыла с двумя массивными двигателями и двумя поплавками, Джао Да определил модель: Мартин Р-5 «Марлин».
- «Марлин» - базовый, а не авианосный летун, - сказал он капитану Бояджиеву. – Это может означать только одно….
- Что мы под колпаком у янки, и этот «Марлин» только первая ласточка, - договорил за Джао Да Николай Лисицын, и с досадой плюнул за борт.
- Мы ко всему готовы, - ответил капитан, но голос его звучал не совсем уверенно. – Согласно международному морскому праву, нам не имеют права препятствовать… Перед плаванием я беседовал с советскими и польскими коллегами, ходившими во Вьетнам. Они рассказывали, как американцы провоцировали их. Один советский моряк дал мне прекрасный совет по-русски: «Делай рожу кирпичом и продолжай следовать своим курсом». Сейчас самое время скорчить кирпичную физиономию.
Сделав несколько кругов над теплоходом, гидросамолет улетел, а когда стемнело - появился опять. Несколько раз осветив судно прожектором, он выписал в небе весьма рискованный для своего класса разворот и просигналил прожектором кому-то, находящемуся за горизонтом. Вскоре сигнальщики на «Георгии Бенковском» заметили огни встречного судна.
- Товарищи сухопутные, расходитесь по каютам, - занервничал капитан, разгоняя собравшихся на палубе встревоженных пассажиров. – Вы, товарищи летчики, можете остаться…
Когда расстояние между кораблями уменьшилось, со встречного замигал красный сигнальный прожектор. «Название судна? Порт назначения? Какой груз?», - настоятельно запрашивали оттуда.
- Не зенитные ракеты, не беспокойся, - проворчал болгарский капитан. – Ничего более стратегического, чем консервированные томаты…
- Вы забыли о двух военных пилотах с таким опытом, что каждый стоит эскадрильи, - заметил Джао Да.
- Бери выше, авиаполка! – добавил товарищ Лисицын. – Но янкесам про это знать не обязательно.
Пока сигнальщики болгарского теплохода «перемигивались» со встречным кораблем, который принял декларацию, но на ответный запрос не ответил, в синих сумерках восточноазиатской ночи проступили его темные очертания, стремительно приближавшиеся по курсу. И хотя темнота скрадывала тонкости, было очевидно – это крупный боевой корабль. Когда оба корабля поравнялись, он развернулся и последовал за «Георгием Бенковским» на расстоянии не более двухсот метров, неотступно, словно тень, и никак не определяя своих намерений.
Джао Да и Николай Лисицын провели всю ночь на мостике вместе с капитаном. На теплоходе отчетливо, словно электрические разряды в грозовом воздухе, чувствовалось напряжение. Кто стоял на вахте, были взвинчены и тревожны, как перед боем. Никто из свободных от вахты матросов в кубриках и пассажиров в своих каютах не сомкнул глаз до рассвета.
Когда рассвело, военный корабль, оказавшийся эсминцем США, перешел на правый борт и на таком же расстоянии стал идти параллельным курсом. По тактическому номеру, нанесенному на его выкрашенный серым борт белыми цифрами, подведенными черным для придания визуального объема, капитан Бояджиев, сверившись с морским справочником, определил название: «Ричард Б. Андерсон». На «американце» были отчетливо, без бинокля, видны фигуры матросов в характерных шляпах с выгнутыми вверх полями, высыпавших на палубу посмотреть на «коммунистическое судно». Один из них продемонстрировал классический оскорбительный жест янки – вытянул руку с оттопыренным средним пальцем. Джао Да в ответ вежливо приподнял шляпу, он считал ниже своего достоинства опускаться до хамства. А вот кое-кто из болгарских матросов, не выдержав напряжения, злобно грозили в ответ кулаками.
 Не заставили себя ждать и американские самолеты, этот постоянный атрибут «политики канонерок», которую «величайшая демократия мира» все больше переводила в воздушный океан. Первым прилетел все тот же патрульный гидросамолет «Марлин», а через некоторое время над судном с ревом стала носиться пара палубных реактивных штурмовиков А-5 «Виджилент» со стреловидными крыльями и точеными формами, завораживавших взгляды своей смертоносной красотой. Их сменили патрульный самолет Р-2 «Нептун» с характерно вытянутым фюзеляжем и выступавшим далеко назад позади киля «хвостом» и два авианосных истребителя F-8 «Крусейдер», грубоватых на вид, с массивными «зобами» воздухозаборников.
Джао Да и Николай Лисицын впились в бинокли, внимательно и даже с какой-то охотничьей жадностью изучая авиатехнику будущего противника. Для них каждый маневр, каждое движение  воздушных пиратов с белыми звездами на фюзеляжах и плоскостях имели осмысленное значение.
- Со времен Кореи янки не изменили своим привычкам, - сказал Джао Да, сопровождая взглядом боевой разворот американских самолетов. – Нагнали устрашающую размерами авиагруппировку из самолетов всех возможных типов и моделей, прессуют господством в воздухе.
- Вьетнамская авиация демонстрирует свое полное отсутствие, по крайней мере, пока, - не скрывая досады, ответил советский летчик. – Вроде бы, им не запрещено залетать за береговую линию, как нам в Корее… Могли бы хоть катера нам в сопровождение выделить, Хо Ши Мины хреновы, у них вроде имеются. Патрульные, торпедные…
- Этот эсминец мигом отправил бы катера вьетнамцев к Нептуну в гости, погляди на его пушки! Правильно делают, что не посылают их в море.
Когда совсем стемнело, над судном снова закружился американский гидросамолет, освещая палубу прожектором. Он появлялся несколько раз в течение ночи, однако болгарский экипаж уже привык к присутствию вооруженного до зубов врага, а также к тому, что тот не нападает. Несколько матросов, как только луч прожектора скользнул по контейнерам на палубе, быстро растянули простыню, на ней с помощью краски и крепких английских выражений, бытовавших в большом ходу в портовых кабачках всего мира, выражалась общая мысль: «Янки, убирайтесь!». Капитан вызвал нарушителей морского этикета к себе и подверг дисциплинарному разносу, однако не смог скрыть довольной улыбки.
Наутро, когда болгарское судно вошло в Тонкинский залив, погода испортилась. Ветер усилился до 10 баллов, небо закрыли низкие тучи, пошел холодный дождь. Эсминец ВМС США, упорно шедший рядом с «Георгием Бенковским», глубоко зарывался в волну носом, то поднимаясь, то опускаясь всем своим узким, как клинок меча, корпусом. Палуба его опустела, экипаж стоял по боевым постам или скрывался от непогоды в кубриках. На теплоходе, обладавшем хорошей остойчивостью, качка чувствовалась меньше. Моряки и пассажиры то и дело подбегали к леерам, чтобы посмотреть, как «валяет американца», и обменивались злорадными шуточками. В непосредственной близости от берегов ДРВ эсминец наконец повернул назад, провыв на прощание гудком какой-то неопределенный сигнал, то ли приветственный, то ли угрожающий.
- Передать прожектором: «USS  «Ричард Б. Андерсон», благодарим за отличное сопровождение», - распорядился капитан Асен Бояджиев. – Останемся джентльменами, товарищи.
 Судно подходило к Хайфону, и погода, словно по заказу экипажа, утихла. По ряби волн залива Бакбо побежали блестящие солнечные блики, словно приветственный салют морякам маленькой страны,