История китайского летчика. Часть 2

военно-технического гения.
В центральной части города, соседствуя с огневыми точками и наблюдательными пунктами ПВО, уцелели даже витрины магазинов. За их оклеенными крест-накрет стеклами уже выстраивали художественными пирамидками знакомые банки болгарских томатов. Груз с «Георгия Бенковского» ночью обогнал Джао Да и его спутников в пути. Увидев продукцию Болгарии, корреспондентка «Работнического дела» просияла, заставила остановить машину и долго снимала витрины. Поблизости работала парикмахерская, где местные модницы с противогазными сумками через плечо делали себе куафюры. Болгарка сфотографировала и их, с видимым сожалением уселась обратно в авто и принялась придирчиво рассматривать в зеркальце свои растрепавшиеся черные волосы.
На площадях и перекрестках улиц шла бойкая рыночная торговля, продавали фрукты, рыбу, разную мелочевку. Рядом были выставлены искореженные обломки сбитых американских самолетов, отдельно экспонировались кресла-катапульты и парашюты поверженных пилотов, их шлемы с красочными личными эмблемами.
- Очевидно, не все вьетнамские расчеты ПВО действуют так позорно, как мы видели в Хайфоне, - заметил Джао Да. – Раньше я видел столько самолетного лома в одном месте только на авиасвалках.
- Не факт, что вьетнамские расчеты сбивали, - буркнул вечный дух противоречия товарищ Лисицын. – Здесь сотни и тысячи наших советских ребят, специалисты, инструкторы, советники . Поначалу вообще приходилось самим воевать, особенно на ЗРК, РЛС, РЭБ… Конечно, теперь вьетнамцам уже подготовили их собственные кадры, летчиков, зенитчиков… Но, кто вернулся из ДРВ, рассказывали: нашим до сих пор часто и густо приходится становиться за пульты управления самим, когда у местных большие потери, или когда доставили новую технику.
Вьетнамский сопровождающий снова попытался предупреждающе зацокать на запретную тематику языком, но товарищ Лисицын продемонстрировал ему кулак внушительных размеров и дружелюбно попросил:
- Сиди и молчи.
***
Учитывая выборочный характер разрушений в ДРВ и еще более выборочный характер целей авиации США, обещания американского антипода Николая Лисицына, тоже генерала авиации в отставке Кертиса ЛеМея «вбомбить Вьетнам в каменный век» оставались больше угрозами. Но по военным объектам на территории Северного Вьетнама янки работали прицельно и интенсивно, не считаясь с сопротивлением ПВО и даже с собственными потерями. В этих условиях у ВНА было только два варианта: забираться в подземные убежища или рассредоточиваться по тщательно замаскированным дислокациям в джунглях и в горах. Штаб ПВО-ВВС ДРВ, единственное место, куда имело смысл держать путь двум забытым немолодым воздушным добровольцам, выбрал первый путь – под землю.
Китайцев во Вьетнаме могли любить или нет, но их постройкам доверяли с древнейших времен. Штабной бункер, построенный искусными руками военных инженеров из КНР, представлял собою нечто вроде айсберга. Малая часть – входы, вентиляционные колодцы, караульное помещение и пост дежурного офицера – находились на поверхности. Командный пункт, узел связи, зал для совещаний и столовая, электрогенератор с запасом топлива и помещения для личного состава – уходили тщательно укрепленными бетоном и арматурой этажами в толщу грунта. Веками воюя ради уничтожения себе подобных, человек не придумал более надежного укрытия от смерти, чем земля.
Джао Да ожидал долгого объяснения сначала с часовыми, затем с дежурным офицером, которым предстояло растолковать, откуда взялись два немолодых человека в летных кожаных куртках и с вместительными чемоданами, а также какое у них дело лично к заместителю командующего ПВО-ВВС генералу Данг Тиню. Однако молодой вьетнамский лейтенант с голубыми «небесными» петлицами, бегло просмотрев документы, взял под козырек:
- Здравствуйте, товарищи! Очень рад, что вы добрались сами. Товарищ генерал вчера отправил за вами машину, но она попала под бомбежку на переправе. Я доложу о вашем прибытии.
Дежурный взялся за телефон и, едва обменявшись с абонентом парой коротких фраз на вьетнамском, вызвал солдата и велел проводить «иностранных товарищей к товарищу замкомандующего».
- Что меня всегда умиляло в вас, коммунистах, это слишком частое употребление слова «товарищ», - заметил Джао Да.
- Вот и ответ на вопрос о том, нужны ли мы здесь, - довольно ухмыльнулся генерал Лисицын.
- Прощайся со своей болгаркой, Ко-ля, я не стану мешать. Но поторопись, генералы не любят долго ждать.
- Знаю, я сам генерал.
Седовласый советский генерал и черноволосая газетная «другарка» (это тоже «товарищ», но по-болгарски и женского рода) простились тепло, однако без видимого сожаления. Так расстаются случайные любовники, которых свела вместе тоска, а разлучают новые большие события впереди. Или они надеялись вскоре встретиться вновь? Встреча не состоялась. Через два дня корреспондентка газеты «Работническо дело» была смертельно ранена при взрыве американской бомбы замедленного действия, когда фотографировала разрушения Ханоя . Вьетнамские власти не разрешали своим журналистам снимать результаты бомбардировок, чтобы не деморализовать население, но запретить отчаянной иностранке полезть в самое пекло никто из сопровождающих не решился. Запаянная в холодный цинк, она совершила обратное путешествие на том же болгарском теплоходе «Георги Бенковский», чтобы лечь навсегда в родную землю. Николай Лисицын больше никогда не говорил о ней с Джао Да, и китайский летчик тоже молчал, уважая чувства друга.
***
Генерал-полковник Данг Тинь отлично говорил по-русски. С генерал-лейтенантом Николаем Лисицыным его связывало давнее приятельство со времен пребывания в СССР с официальным визитом. Джао Да не был удивлен этим: он знал, как легко сходился с людьми, тем более с коллегами-летчиками, его друг, в превосходной степени наделенный бурным и грубоватым обаянием настоящего русского офицера. Китайский летчик сразу оценил тактический ход товарища Лисицына, который с первой минуты разговора попытался поставить себя наравне с вьетнамским генералом, не в качестве зарубежного посетителя, а в качестве боевого друга, единомышленника.
После первых приветствий, советский генерал в отставке без церемоний заявил:
- Я видел ПВО порта Хайфона, товарищ генерал. Она никуда не годится. Зенитные батареи прозевали появление американских самолетов, зато начали палить, как бешеные, когда воздушного противника не было. Следовательно, служба ВНОС работает отвратительно, а зенитчики предоставлены своим фантазиям. Истребители проявили себя еще хуже, они появились через час после налета!
- Через полчаса, - мягко поправил вьетнамский генерал; он был в курсе событий не хуже своего бывшего советского коллеги.
- Не суть, главное, что МиГи непростительно опоздали, - входя в азарт, оборвал вьетнамца Николай Лисицын. – Я хочу предложить действенную помощь, товарищ генерал. Я старый боевой пилот, летчик 1-го класса и командир авиасоединения, я налетал туеву кучу… извиняюсь, очень много часов на МиГ-15, и на МиГ-17, который по сути является глубокой модернизацией «пятнадцатого». Мой китайский боевой друг Джао Да летал и дрался на «пятнадцатом» в Корее, фактически водил авиаполк. Он овладеет «семнадцатым» в совершенстве за несколько летных часов! Попрошу не указывать нам на возраст, товарищ генерал. Мы оба в отличной физической форме, самая строгая медкомиссия засвидетельствует это.
Джао Да с интересом посмотрел на друга, не вмешиваясь в разговор. Похоже, в генеральской голове Николая Лисицына прямо на ходу родился новый план тактической воздушной операции. «Есть генералы двух типов, которые не способны ни на что, и которые способны на все», вспомнил китайский летчик старинную максиму кого-то из теоретиков войны. Товарищ Ли Си-Цин явно относился ко второй категории. Джао Да почувствовал, как азарт советского друга начинает увлекать его. Снова оказаться в кабине реактивного истребителя и броситься в опасную круговерть воздушных боев представлялось куда заманчивее, чем летать на тихоходном транспортном биплане.
Вьетнамский генерал слушал горячие речи советского гостя, стоя у письменного стола с непроницаемым лицом. За этой маской, очищенной от страстей и эмоций, было невозможно угадать, о чем думает сейчас заместитель командующего воздушной обороной Вьетнама. Джао Да сам умел делать такое лицо, считавшееся классическим психологическим приемом азиатской культуры. Но читать мысли, скрытые за «азиатским лицом», он не умел.
- Если я не ошибаюсь, на МиГах-17 у вас летает 921-й истребительный полк «Сао Дао»? – генерал Лисицын, между тем, продолжал свое словесное наступление, не забывая попутно показывать осведомленность в делах вьетнамской авиации. – Направьте нас с товарищем Джао Да в распоряжение его штаба. Я попрошу у вас две недели, нет – десять дней на ознакомление с обстановкой. После этого мы с майором Джао подберем лучших ваших пилотов, разработаем и лично возглавим серию таких истребительных засад силами звена и отдельной пары, что у янкесов отпадет охота шляться в Хайфон! Мы навяжем им «собачьи свалки» в стиле Корейской войны…
- Это совсем другая война, очень отличная от Корейской, о которой вы рассказывали нам в Москве, - вдруг негромко и очень спокойно сказал генерал Данг Тинь. – У нас нет сильных авиасоединений двух великих социалистических стран, чтобы противостоять воздушному варварству США. Только два истребительных полка небольшого состава и считанные десятки истребителей МиГ-17 и МиГ-21, которых, к сожалению, становится все меньше из-за боевых и технических потерь. Мы не можем рисковать ими в затяжных воздушных боях. Наши летчики идут на взлет только когда есть реальная возможность поразить воздушного противника и, что еще важнее, благополучно вернуться на свой аэродром. Вы правы, товарищ генерал, наша система ПВО далека от совершенства. Мы не имеем права подвергать советские радиолокационные станции опасности и вынуждены часто отключать их, чтобы избежать поражения этими дьявольскими противорадарными ракетами «Шрайк», которые имеются на вооружении у агрессора. Наблюдатели с биноклями не могут заменить современные средства ВНОС, к тому же линии связи с зенитными подразделениями часто разрушаются противником. Вы правы, зенитчики часто предоставлены сами себе и действуют на свой страх и риск, не всегда адекватно обстановке…
- Но так не выигрывают воздушные войны! – горячо воскликнул Николай Лисицын.
Вьетнамец посмотрел на него почти ласково. Железная воля этого низкорослого, щуплого человека в простой солдатской рубашке была облечена в защитную оболочку внешней мягкости.
- Товарищ Ли Си Цин, - сказал он с улыбкой. – Здесь вас будут звать именно так, в три слова, как принято писать имена у моего народа. Просмотрите правде в глаза. Выиграть воздушную войну блестящей победой мы не можем из-за огромного неравенства сил. «Не заноситесь от своих побед, - учит нас мудрый вождь товарищ Хо Ши Мин. – Но пусть не остановят вас трудности выбранного пути» . То, что в наших силах – это устоять вопреки огромной разрушительной мощи, обращенной