История китайского летчика. Часть 2

Ханой ?
У основания пирса затормозил легковой автомобиль, затянутый маскировочной сеткой, довольно нелепо смотревшейся на городском лимузине. Очертания, угадывавшиеся под ней, безошибочно указывали на ГАЗ-21 «Волгу»; впоследствии при ближайшем рассмотрении обнаружилось клеймо вьетнамского автозавода «Chan Thang», но сути это не меняло . Из открытой дверцы высовывалась ослепительно улыбающаяся корреспондентка газеты «Работническо дело» и призывно махала забытым летчикам рукой. Наверное, в эту минуту честолюбивая болгарка, несмотря на свой коммунистический интернационализм, наслаждалась чувствовом превосходства над двумя представителями мировых держав: местное «министерство пропоганды» оперативно прислало за ней авто с сопровождающим, а Джао Да с Лисицыным все так же торчали на причале.
Николай Лисицын моментально просиял и послал своей черноокой симпатии смачный воздушный поцелуй:
- Подожди, мы мигом! – в устах генерала авиации это выражение приобретало двойной смысл.
- Вот что значит вовремя обаять правильную женщину! Не отставай, Да-Нет, - самодовольно усмехнулся старый повеса и, легко подхватив свой чемодан под мышку, зашагал к авто.
- Самое время вспомнить поговорку: «Если Хо Ши Мин не идет к горе, то гора идет к Хо Ши Мину», - Джао Да всегда вольно обращался с речениями древних.
***
А морской порт Хайфон продолжал работать под бомбами. И в него продолжали идти с грузами для ДРВ суда, несущие советские, китайские, польские, болгарские, британские (гонконгские), итальянские, мальтийские, кипрские, сингапурские флаги, флаги любой страны, готовой помочь. Советский капитан Юрий Пудовкин, в годы войны во Вьетнаме водивший туда теплоход «Ванино», вспоминал: «Обстановка была очень сложной. В нейтральных водах суда встречали американские военные корабли - все вокруг них было заминировано, проход во вьетнамские порты - строго по указанному американскими военными фарватеру. В случае подозрений на военные грузы могли судно осмотреть и задержать».
«Во время бомбардировок столбы дыма и огня, поднимаясь над Хайфоном, застилали небо, – рассказывал «стармех» теплохода «Большевик Суханов» Аркадий Хасин. - Судно содрогалось от взрывов бомб, на палубу и крышки трюмов со звоном падали осколки зенитных снарядов. А после отбоя, когда выгрузка судов возобновлялась, над рекой еще долго стоял удушливый запах гари, и мимо нашего борта проплывали обугленные бревна, перевернутые лодки и обломки развороченных взрывами плоскодонных вьетнамских барж...»


Глава 15.
Недоброе утро, Вьетнам!

Дорога от Хайфона до столицы ДРВ славного города Ханой недалека. Джао Да помнил это со времен своего первого краткого пребывания во Вьетнаме в 1953 году. Километров 90, не более, если по прямой, а с коррективами на живописные извивы местной дорожной сети – раза в полтора больше. Джао Да рассчитывал, что в Ханой они прибудут еще до ночи. Тем более, что китайские военные строители не зря потрудились во Вьетнаме и спрямили кое-где извилистое наследие колониального транспорта.
Однако дорога, вернее ожидание, когда ее откроют, затянулась на всю ночь. Сначала задерживал разрушенный в течение дня американской авиацией мост на какой-то речушке. Пока горластые саперы Вьетнамской народной армии налаживали наплавной, используя в качестве понтонов под настилом крестьянские джонки, скопившиеся у переправы автомобили военные регулировщики разогнали по окрестным зарослям девственного леса, чтобы укрыть от глаз американской авиаразведки. Поздно вечером переправа наконец заработала. Поток машин с грузами из Хайфона, в котором преобладали изделия советского автогиганта ЗИЛ, но встречались и старенькие плосконосые французские «Рено», стронулся с места… И тут с неба излился совершенно неожиданный плотный проливной дождь. Дорога моментально превратилась в реку, и пришлось пережидать, свернув на укрепленную щебенкой обочину.
Крупные капли барабанили по крыше автомобиля, как град, по стеклам вода стекала сплошной прозрачной пленкой. Болгарская корреспондентка закрутила ручку на дверце, опуская боковое стекло, чтобы освежить руку под дождем.
- Не советую, товарищ, - сказал вьетнамский водитель, молодой парень со смешным ежиком стриженых черных волос, - Американцы распыляют над джунглями какие-то химикаты, чтобы вызвать образование дождевых облаков и размыть тропы, по которым идут на Юг наши бойцы. Очень вероятно, сюда принесло именно такое химическое облако. Сейчас не сезон дождей, до января они у нас на Севере редко затягиваются.
Болгарка испуганно подняла стекло обратно и брезгливо смахнула несколько капель, попавших на одежду.
Вьетнамский сопровождающий, официальный товарищ в костюме с галстуком, всю дорогу молчал, словно камень. Как видно, его мучали сомнения, правильно ли он поступил, пойдя на поводу у подопечной журналистки и согласившись подвезти до Ханоя «товарищей летчиков». Зато водитель живо болтал без умолку, ничуть не стесняясь присутствием начальства. Многие ведомственные шоферюги отличаются дерзким и независимым нравом, этот явно принадлежал к такой породе. Ни по-русски, ни по-болгарски, ни по-китайски он не говорил, зато, как всякий мало-мальски развитый вьетнамец, свободно объяснялся на «местном французском», очень неправильном и очень понятном.
Дождь прекратился перед рассветом так же внезапно, как начался. Вода, заливавшая дорогу, грязными потоками уходила по сточным канавкам, предусмотрительно проложенным строителями. Автомобильный поток возобновился, водители спешили успеть в Ханой, или обратно в Хайфон до рассвета. Но американская авиация работала и ночью, воздушная война во Вьетнаме велась в круглосуточном режиме. «Раскаты грома»  от ВВС, авиации Флота и авиации Корпуса морской пехоты США гремели над Вьетнамом ночью и днем, при любой погоде. Впереди, где надлежало быть вьетнамской столице, небо озарялось заревами пожаров, тянулись ввысь трассеры очередей, посверкивали россыпью разрывы зенитных снарядов. Из джунглей совсем неподалеку от дороги вдруг взмыли вверх две длинных огненных стрелы и понеслись к зениту, выписывая красивую дугу.
- Наши ракеты «земля-воздух» работают, С-75 «Двина»! – возбужденно закричал Николай Лисицын, следя за их полетом. – У нас в Московском округе ПВО такие были, сейчас во Вьетнам гоним…
Огненные хвосты ракет скрылись в темной небесной синеве.
- На этот раз мимо, - разочарованно сказал Николай Лисицын. – Но страху на янкесов нагнали, верняк! Когда станция предупреждения в самолете орет, это здорово на нервы действует.
***
В Ханой они въехали ранним утром. Вьетнамская столица храбро бодрилась после бессонной ночи под бомбежками перед новым днем, полным привычных трудов и ставших обыденными опасностей. Совершенно неожиданно для города, который третий год переживал массированные бомбардировки, улицы густо заполнялись людьми, спешащими на работу. Публика здесь была одета почище и ярче, чем грузчики в порту Хайфона. Однако некоторые традиционные элементы сельского и народного Вьетнама, типа соломенных шляп «нон ла» и сандалий, были в большом ходу и в столице. Главным транспортом являлись велосипеды, на которых крутили по проезжей части и по тротуарам, которые вели «в поводу» или катили, нагрузив вещами.
Болгарская журналистка с воодушевлением принялась делать фото прямо из окна автомобиля. На это впервые проявил живую реакцию сопровождающий вьетнамец в галстуке, который предупреждающе поцокал языком и сделал запрещающий жест: «Никаких фотографий!». Болгарка сразу искренне послала его ко всем чертям на своем родном языке, для понимания перевела адрес по-русски и по-французски, и продолжала фотографировать. Шофер злорадно усмехнулся: ему понравилось, как смелая иностранка осадила его начальника.
  Джао Да и Николаю Лисицыну запомнились страшные разрушения и мертвое безлюдье разбомбленного Пхеньяна в годы Корейской войны. Здесь, во вьетнамской столице, все выглядело совершенно иначе. Жуткие следы бомбардировок – развалины, остовы сгоревших сооружений, часто встречались и в Ханое, но в основном в промышленной зоне города. Жилые кварталы пострадали гораздо меньше. Не то, чтобы американские пилоты щадили их, просто они имели основную задачу поражать военные, транспортные и индустриальные объекты, и не видели в городской застройке достойных целей. Авиационные боеприпасы стали технически более совершенными, следовательно, обходились бюджету США гораздо дороже. Тратить их, чтобы целенаправленно разнести дом с семьей или пагоду с молящимися, было нерентабельно.
Столица Вьетнама научилась жить под бомбами, и не только жить – она боролась, не унывала и сдаваться не собиралась. Вот как описывал это специальный корреспондент «Известий» Юрий Косюков: «Окна учреждений расписаны толстыми полосками бумаг: предостережение на случай взрывной волны. Вдоль тротуаров круглые цементные трубы, глубоко посаженные в землю, - индивидуальные укрытия. Они растут на глазах, словно побеги бамбука после весеннего дождя. Число их, наверное, уже превысило количество жителей.
На деревьях, окаймляющих главные магистрали, подвешены железные балки и рельсы. Вместе с репродукторами они призваны извещать население о грозящей опасности. Берега рек и искусственных озер опоясаны окопами для группового огня.
Другая особенность - быстрый перевод всей пропагандистской работы на военные рельсы. В фойе каждого кинотеатра фотовыставки. Темы: борьба армии и населения ДРВ с налетами американской авиации, решительная поддержка этой борьбы социалистическим лагерем и прогрессивной мировой общественностью. На большой карте страны два постоянно меняющихся листка. Первый обозначает число и месяц года, на втором указано количество сбитых американских самолетов. Возле городского театра и центрального универмага огромные красочные панно, повествующие о недавних блестящих победах патриотов Южного Вьетнама. Здесь же великолепно оформленные стенды: увеличенные репродукции рисунков сатирических журналов. Они едко критикуют тех, кто сейчас еще не проникся должной ответственностью, дают популярные советы населению, как быстрее и лучше строить убежища, оказывать пострадавшим первую помощь, что делать во время пожара. Воспитание у людей чувства повышенной бдительности и правильной оценки обстановки - дело исключительно нужное».
Мосты через Красную реку, почти такую же широкую, как в Хайфоне, и несущую неимоверное количество разного мусора, ремонтировались после очередного авианалета. Автомобиль проехал в центральную часть города по понтонному мосту, наведенному военными.
- Очень удобно, - водитель отнял от руля правую руку и показал большой палец. – Номер один! Когда бомбят, саперы просто отводят понтоны в укрытия, а янки стараются, бьют по главным мостам… Там давно уже никто не ездит, даже железнодорожные составы пустили по наплавному мосту!
- Советского производства и конструкции генерал-лейтенанта Бакарева Петра Иваныча, - добродушно проворчал Николай Лисицын; ему было приятно подчеркивать, что все технические достижения ВНА – детище советского