Паоло Вилладджио. Вторая трагическая книга Фантоцци

к дому со стеклянными глазами, и не плакали, а только тяжело дышали. Затем, когда все расстались, то начали кричать.

                              РУБАШКА ЗА ТРИДЦАТЬ ТЫСЯЧ ЛИР
«Хорошо, я приму приглашение, - сказала сеньора Сильвани с фантастической улыбкой.
Фантоцци пригласил ее наконец на завтрак после пятидесяти месяцев мучительного, нежного и отчаянного суда. Она согласилась из жалости.
Это должен был быть завтрак, о котором он мечтал четыре года, и переживал его в мельчайших деталях сто раз. "Это будет легко", - подумал мужчина. "Это будет легко, это будет похоже на повторение части наизусть.”
Два месяца он заказывал столик у охотника.
В час ночи улыбаясь, они прибыли в бар Мотта Ла Сильвани. (название итальянской народной песни, приблизительный перевод фразы «вперед»)
Сильвани была так красива, что мужчина почувствовал, как в спине у него закружилась сабля счастья. Счастье кричать, но в то же время что-то сдерживало его.
- Аперитив, Мисс? - мягко спросил Фантоцци.
- Нет, ради Бога, что я пьяница какая-то. Давайте сначала поедим, скорее, у меня волчий голод! - И она очень грациозно улыбнулась.
Мужчина от слов Сильвани был в шоке.
Пока они ждали свой заказ от Мотты, Фантоцци подумал, что, возможно, даже бросит жену Пину и дочь, если только Сильвани даст возможность остаться ему с ней.
Для такого случая он играл грубо. Заказал себе облегающую рубашку из батистового льна, которую видел в одном из номеров журнала «Vogue Uomo».
Для этого Фантоцци пришлось отправиться к Селармози, самому дорогому портному города. Он даже провел несколько испытаний с двумя другими портными. Но везде цена была одна и та же, 30 000 лир.
Мужчина надел ее по этому случаю впервые без куртки, как плейбой.
Было начало лета, и пахло магнолиями и питосфорами.
Когда она взяла его под руку, то сразу же остановилась и посмотрела на него, очень мило улыбнулась, потом погладила его по руке.
Он был очень взволнован: руки стали как две губки, слюноотделение и болтливость.
Фантоцци наткнулся на ужасающую тираду против капитализма и закричал, как зверь. - У стены, надо бы их бить хозяевами, у му... – и остановился.
Центральный директор Барком пересекся с ним очень вопросительным взглядом, и Фантоцци продолжил: - У стены хотят их бить, эти наши дорогие директора, эти экстрапарламентские свиньи... гребаные подрывники... трусы. - Он даже со злости плюнул на пол.
Барком с удивлением наблюдал, за поведением мужчины. Сильвани улыбалась, вдыхая аромат магнолий, и ничего не замечала.
В баре остались только они.
- Сегодня мы пусты, - с сожалением сказал хозяин. – Если чего пожелаете, я к вашим услугам!
- Хорошо, - отозвалась сеньора Сильвани. - Сделайте нам сюрприз.
Вульгарный хозяин кивнул, как бы говоря "доверьтесь", но по его глазам было видно, что доверять вообще нельзя.
Фантоцци сидел, загруженный своими 30 000 ливрами (четверть зарплаты!) и оседал. Рубашка в таком положении немного стягивала его живот. Мужчина старался дышать как можно осторожнее.
Хитрый и предательский хозяин принес монументальную «Алла Хиггетто».
Сеньора Сильвани сразу же атаковала блюдо. У Фантоцци тоже был чудовищный голод.
Тут у мужчины, не выдержав нагрузки отлетела пуговица с рубашки.
Он сказал: - Черт возьми...- и глубоко вздохнул от досады, и еще одна пуговица оторвалась.
Когда Фантоцци закончил спагетти, то рубашка оголила пузо полностью.
- Закройте его, - посоветовала Сильвани указывая пальцем на оголенный пупок.
Он недовольно улыбнулся и указал на все выпрыгнувшие пуговицы.
Наступила минута молчания, где Фантоцци вспомнил слова Делона: - заткнись, меня это возбуждает.
Официанты принесли большую тарелку со знаменитыми тосканскими панзанеллами.
Сильвани вскочила, и он тоже остроумно махнул рукой в сторону тарелки. Послышался зловещий треск. Вся правая подмышка разошлась по швам.
Мужчина попытался дотронуться до левой руки за спиной. Теперь он боролся только с этой проклятой рубашкой. Еще один порыв.
Сильвани продолжала трапезничать.
Появился зловещий хозяин. - Вы хотите вкус переполненного? - Он нечаянно тряхнул ковшом в руках и на белую рубашку Фантоцци пролилось пол-литра раскаленной подливки. Кусок мяса провалился ему под воротник за спину.
Мимо прошел официант с большой тарелкой спагетти и поскользнулся на подливке, и спагетти из тарелки вывалилась прямо на рубашку Фантоцци. Сорочка полностью расстегнулась и все пуговицы отвалились.
Он был покрыт теплой пеленой и имел только целые рукава.
- О, ваша чудесная рубашка! - удивилась Сильвани.
Фантоцци ничего не ответил, только медленно встал, подошел к аквариуму с форелью и попытался покончить жизнь самоубийством.
Они вытащили его, и наступил конец. Он сошел с ума.
Мужчина начал раскладывать мертвую форель на полу, чтобы совершить чудо хлеба и рыбы.
- Каиафа, - проворчал хозяин.
Когда Фантоцци пытался крестить бельгийского туриста на Иордане с бутылкой Фьюджи, прибыли сотрудники скорой помощи. Они вошли и сорвали с него два рукава. На этом зрелище он уже не выдержал и упал на колени.
Санитары увезли его без рубашки в нейро с надписью: "Эли ... Эли ... Ламма ... отец, отец ... потому что ты бросил меня. "

                               В ПОРТО РОТОНДО
- «Черт побери ... черт побери ... но ... море ... Маремма! Птица, которая идет, теряет перо... я потерял на ...»  хорошо поется, знаете ли, любите ли вы народные песни? - спросил Инг Коломбани, у внезапно появившийся Фантоцци на вершине лестницы.
- Да ... я люблю народ, - ответил тот, и когда Коломбани исчез, он медленно спустился.
На самом деле мужчина убрал из известной народной песни жестокое богохульство против Пресвятой Богородицы за чудовищную тибиату, (разновидность моли) которую он исполнил после первых пяти минут плавания на лодке.
Инг Коломбани был новым духовным лидером общества, и о нем говорили, что у него за спиной Рускони, Монти, а в глубине души Фанфани, настоящий глава страны, и поэтому он был духовным лидером общества и, следовательно, очень страшен.
О Коломбани также говорили в присутствии подозрительных людей, что он являлся святым, но на глазах у друзей святой становился известным вором и падалью.
Вор если можно было бы его назвать так за покупку во время морской выставки небольшой круизной лодки, построенной из очень ценных пород дерева и, как говорили, золотыми ручками.
Он окрестил ее, как дань уважения своей персоне, Франко Коломбани I.
Однажды в одном из коридоров мужчина услышал крики Фраккиа и Фантоцци, о том, что они краем глаза увидели, что он святой и похож на папу Джованни. Коломбани, который был из рвотного тщеславия, пригласил их на неделю на Франко Коломбани I. Место Назначения Порто Ротондо на Сардинии, пляж миллиардеров и ДиВи.
Лодка была роскошной, но маленькой.
Для Фантоцци и Фраккиа Коломбани выделил небольшую каюту: 1 метр х 12 сантиметров, две локулы, наложенные на воздух, чтобы дышать только для мыши, а их было двое!
В первую же ночь у них произошло высокое слюноотделение, две губки, головокружение, рвота, мания преследования, миражи.
Утром в 4 часа их разбудил ослепительный свет. В семь матрос завел двигатели. Они оказались обняты на одеяле с пароксизмальной тахикардией.
- Как вы спали? - спросил Коломбани.
- Как папа, - ответил Фантоцци, намекая, возможно, на Бонифация VIII, страдающего от громкой бессонницы.
- Я спрыгну вниз, - добавил матрос Джулио. Он тотчас же схватился за белую кость, прижав к лезвию обычный острый край, и тут же начал: - черт, Ма... ма ... Маремма, проклятая Ма ... Маремма.
- Хорошо поет, не так ли? - обратился к Фантоцци и Фраккиа Коломбани. Фраккиа не ответил, он знал только, что его друг ненавидит народные песни.
Мужчины переправились на Сардинию с медным солнцем.
- Помажьте себя, - посоветовал Коломбани, и оба намазались солнечным янтарем.
В 2 часа дня они лежали на солнце в своих страшных подмышечных костюмах из красной сырой шерсти с белым поясом. Мужчины не двигались и не разговаривали.
Коломбани пошел трогать их, и тут же вызвал моряка, который намазал мужчин маслом, добавил немного белого вина, розмарина, соли и перца. Потом немного подрумянил до половины третьего на солнце, а затем отнес на кухню, там выложил на две большие серебряные тарелки, добавил еще немного красного вина и дал еще немного отдохнуть.
Так около 8:30 вечера они оказались на столе.
При первой же пробе Коломбани Фантоцци пришел в сознание. Ему удалось доказать, что внутри они все еще сырые, и он присоединился к святому не святому в ужасной ссоре с поваром.
Они прибыли в Порто Ротондо в десять утра следующего дня.
Был полный ужас. Лодка оказалась аж в четвертом ряду. Начались швартовные операции.
- Вы практичны в море? - спросил Коломбани. Они ответили гордым голосом одиноких актеров мыса Горна.
- Когда я скажу вам, дайте мне дно, - начал он руководить Фраккиа, который был на носу с якорем в руке. - Давай! - заорал тот, и Фраккиа уставился на моряка, просившего у него верхушку. Но она толкнула его с таким упором, что мужчина вылетел за борт после заглушенного крика, и оказался во фраке в воде. Он попытался обмануть: - я хотел немного искупаться в море Сардинии. – Его тут же вырвало, потому что до этого, он очень много выпил.
Ночью им обоим приснилось, что они Падре Пио и не могли пить, потому что в руках у них были стигматы.
Лодка, не удерживаемая якорем, угрожающе шла к другим лодкам и ударялась об них.
- На корме! - Приказал Коломбани.
Фантоцци вылетел на корму, и когда он был в метре от края, то руками вцепился в нос яхты «Конти Агуста», пришвартованной в третьем ряду.
Но, когда он ухватился за соседнюю лодку, то судно перестало бросать из стороны в сторону.
Фантоцци продолжал стоять на краю одной лодки, цепляясь за другую.
На пристани собралась большая молчаливая толпа. Они выходили из других лодок, чтобы посмотреть шоу.
Фантоцци начал медленно скользить к морю. Он ободрал ногтями всю синюю стену батрака и погрузился в портовое дерьмо.
Из пристани, окон домов, лодок и холмов разразились аплодисменты ободрения.
В тот вечер шла вечеринка на одной из яхт. Коломбани пригласил VIP-персон: были граф Луиджино Дона Делле Роуз, Марина Аист, ЛА Витти и Дорелли, Агуста, Марта Марзотто... все, короче говоря.
Было 11 часов вечера, и на борту стоял беспорядок Мадонны.
Фантоцци напряженно слушал в гостевом сарае, когда его охватили боли в животе, похожие на роды. Он рванулся к выходу, и как всегда, прижал правую большеберцовую кость к проклятому краю и заперся внутри.
Мужчина издал первый тревожный шум, но надеялся на общий беспорядок.
- Тише, - сказал Коломбани. - Я хочу произнести тост за своих ОСП... - он не успел закончить фразу, потому что начались приглушенные звуки. Из тишины послышались зловещие звуки, теперь казалось, что заводится одноцилиндровый двигатель, а потом появился лай. Однако это были недвусмысленные звуки.
Наступила ужасная тишина, все напряженно прислушивались. Фантоцци разыграл свою карту: - Ма ... Маре Маремма Будь проклята, но ... Маре Маремма.
- Он очень любит народные песни, - прокомментировал Граф Коломбани, но Фраккиа не ответил. У него тоже были родовые боли, и он не знал песню, но решил рискнуть и сопротивляться.
В два часа ночи вспыхнул взрыв, и вечеринка