"Счастье это когда..."

дисплея прибора спутниковой системы определения места.
- Что Вы ещё наблюдаете?
- Вон она, передо мной как на ладони, покачивается на волне, чёрная, металлическая гора. Смотреть без содрогания на эту картину нельзя. Рубка ужасно смята, бортовой номер не читается, да Вы, наверное, сами с ним уже разобрались. Единственное, в этих обломках, просматривается герб - российский орёл. Условия для подводников экстремальные. Если они не откроют основной люк, в смятой ходовой рубке, то открыть аварийные люки в корме и носовой части будет проблематично, волна накрывает. Впрочем, хочется верить, что это не так. Они должны сделать максимум возможного.
Соловьёв взял короткую паузу, в разговоре, что-то обдумывая.
- Давайте, пожалуйста, быстрей принимайте меры. Проснётся капитан, владелец этого сейнера, прикажет покинуть район и идти ловить треску. Так оно и будет, к бабке не ходи. Я этого господина, за год, изучил неплохо. Вам даже его мама не поможет, очень любит капитал и, больше всего, наличными. Таким плевать на патриотизм с высокой колокольни.
- Как Вы её обнаружили?
- Оказался, как говорится, в нужном месте и в нужное время. На сейнере установлен японский сонар, даёт даже цветное изображение. Когда она всплывала, я сначала принял её за косяк рыбы, потом начал думать, что это кит, ну а когда подошел, к месту, увидел до боли знакомый силуэт.  Лодка, к тому времени, всплыла. Вот уже двадцать минут хожу вокруг. Кстати, телефон тоже принадлежит капитану. Это на тот случай, если Вы позвоните по нему, а в ответ услышите брань. Уповаю только на то, что накануне, был большой улов, все удохались. Спят, как убитые.
- Сергей Дмитриевич, какая погода в районе?
- Подводникам повезло, вчера был ещё шторм. Шквалы, грохот волн и вой ветра буквально под утро успокоились. Сейчас туман небольшой, естественно ночь, море два-три балла, ветер 3-4 метра в секунду, небольшое течение. Холодно. Ветер может снова набрать силу в любой момент, торопитесь.
- Мы готовим самолет ИЛ-76, который доставит и десантирует в этот район спасателей, вместе с тремя плоскодонными катерами, на парашютах. Других плавсредств, пока не имеем. Необходимо, каким-либо способом, нацелить их на район точки сброса.
- У меня есть зелёная ракетница. Сообщите, когда самолёт будет над этим районом, я её запущу. Только смотрите, чтобы на голову нам не сели.
- Они постараются.
- Я брошу за борт еще пару, красных, фальшвееров. Туман слабый, временами рассеивается.
- Спасибо. В данный момент, мы перенацеливаем в этот район лесовоз «Кандалакша». По расчетам, он должен подойти к вам через 50 минут.
- Этот вариант предпочтительней, так как самолёта я вряд ли дождусь. Скоро капитан меня сменит.
- Лесовоз будет буксировать подводную лодку в точку встречи с военными буксирами и судами-спасателями Северного флота. От Вас очень многое сейчас зависит. Через сутки, в этом районе по прогнозу ожидается сильный шторм.
- Все что смогу, то сделаю, - лаконично, чисто по-военному, ответил Соловьев. – До последнего постараюсь оставаться на этом месте.
- Запишите мой телефон на случай изменения обстановки.
Контр-адмирал продиктовал номера телефонов, по которым, в случае необходимости, с ним можно связаться.
- Вы лучше сами мне звоните, периодически, - попросил Сергей Дмитриевич.
- Конечно, конечно.
Командованию и подводникам повезло, в том, что не девальвировались в этом человеке такие понятия, как мужество, честь и совесть.
Соловьёв продолжал кружить вокруг подводной лодки. Несколько раз на него выходил, по телефону, оперативный ВМФ, чтобы уточнить обстановку и новые координаты. Огибая лодку, со стороны кормы, в очередной раз, он успел заметить, что в носовой части откинули люк и, на верхней палубе, появился подводник, с переносной радиостанцией в руках.
- Слава тебе, Господи! - он облегченно вздохнул.
За первым, на палубе, появились ещё три человека. Они развернули рацию и начали устанавливать связь с берегом. Сейнер подошел к носовой части подводной лодки, оттуда начали махать руками. Соловьев просигналил им световым семафором: « Берег знает, помощь идет. Через сорок минут прибудет лесовоз «Кандалакша», связывайтесь с ним на аварийной частоте диапазона УКВ. Подводники просигналили ответ, фонарем: «Спасибо, «Кальмар», поняли».
Только сейчас, Сергей увидел, что один из офицеров наблюдает за сейнером, через бинокль, и очевидно, прочитал название на борту.  Соловьев продолжил производить циркуляцию вокруг лодки. Останавливаться нельзя было, иначе механик, или еще кто-нибудь заподозрят неладное.
На индикаторе навигационного локатора появилась засветка, цель шла прямо в точку их дрейфа.
- Ура! Кажется, лесовоз пришел, - обрадовался Соловьев и решил, что пора покинуть район. Он уже, интуитивно, предчувствовал, что вот-вот у него начнутся неприятности.
Позвонил оперативный ВМФ.
- Сергей Дмитриевич, как обстановка?
- Подводники вышли на верхнюю палубу, готовят к связи радиостанцию. Я им всё, семафором, сообщил. У меня на локаторе появилась засветка цели, идет к нам в точку. По всей видимости, это «Кандалакша».
- Я как раз по этому поводу и звоню. Они Вас тоже наблюдают.
- К сожалению, мне надо уходить из района.
- Мы Вас понимаем. Сергей Дмитриевич, большое Вам спасибо, а от Сурикова, он просил передать, особая благодарность.
- Удачи Вам и чтобы все это хорошо закончилось. До свидания, - попрощался Соловьев.
Он резко переложил руль, с одним намерением - быстрей выскочить из этого района.
Он ещё раз прошел мимо носовой части подводной лодки и просигналил светофором: «Кандалакша на подходе, счастливо вам». Получив, в ответ, слова благодарности от командира лодки, он глубоко вздохнул, переложил штурвал сейнера на новый курс и увеличил скорость.
В это время, на верхней палубе подводной лодки, старпом распекал связистов, за то, что они не могли связаться с берегом. Как обычно сели аккумуляторы.                                                                                                  
Чтобы вывести сейнер в район промысла, Соловьёву оставалось миновать лодку, со стороны кормы, и путь открыт. Мысли его уже переключились для работы, в привычном ритме штурмана.
- Может сейчас «пруха пойдёт», тогда всё загладится, - размечтался он.                                                  
В ходовую рубку резко открылась дверь, и ввалился тучный капитан. Он подбежал к иллюминатору одного борта сейнера, но ничего не увидев, перебежал на другой борт и сразу изменился в лице. В это время судно проходило мимо кормовой части подводной лодки. Её растворяющийся в темноте вид вызвал у него сначала удивление, а затем и негодование.
- А я думаю, кому это он там семафорит, - почти заорал «Свирепый».
Он тут же подошел к карте, определил, где они находятся и сколько, по времени, пробыли в этом районе. В следующую секунду, лицо его мгновенно стало красным, глаза вылезли из орбит. Соловьёв, пока он производил расчеты, незаметно выключил станцию.  
- Ты знаешь, сколько топлива сжёг впустую? - заорал, в истерике, владелец судна.
Сергей Дмитриевич, внутренне, не удивился тому, что этот скряга даже не поинтересовался, почему всё так вышло.
- Я тебя раздавлю, уволю, сука,- перешел в ярости на «ты» и мат капитан.
- Им помощь нужна была, - только и успел сказать в своё оправдание Соловьёв.
До этого момента, с самого начала, они всегда общались уважительно, на «вы». После нескольких конфликтов со «Свирепым», Соловьёв сознательно выбрал образ замкнутого человека. Все его слова были тщательно взвешены, поступки хорошо продуманы. Он держал вежливый нейтралитет и дистанцию подчинённого с начальником. За счёт этого и удержался в команде. По крайней мере, капитан делал вид, до сегодняшнего дня, что штурман на судне это не матрос.
Капитан продолжал распаляться, его сквернословие перешло все границы.
- Не ори, ты не барин, а я не крепостной. За топливо вычтешь из моего заработка, - оборвал его штурман.
- Ты вообще отсюда уйдешь голый и без копейки, правдоискатель. Сейчас пересажу тебя на эту подводную лодку и кукуй с ними, отставник хренов.
Он ещё несколько минут сокрушался, периодически ругаясь, тут же припомнил Соловьёву все мелкие грехи, затем, хлопнув дверью, ушёл.
- Куда ты денешься, до первого захода в порт, - подумал Сергей, - ноги протянешь у штурвала, если сам останешься.
Стало как-то пусто на душе и зябко. Он посмотрел в иллюминатор, подводная лодка исчезла в темноте, только волны играючи перекатывались за бортом. Мысли снова вернулись к разговору.
- Надо успокоиться и отнестись к этому философски. Если не можешь изменить обстоятельства, то измени своё отношение к ним, - вспомнил он расхожую фразу.                                                                                            
Через час капитан пришёл менять Соловьёва. За это время, он видно крепко подумал и немного умерил свой пыл, говорил уже примирительным тоном.                                                                                                  
- Сергей Дмитриевич, я принял решение, что мы с Вами расстанемся через месяц, когда зайдем в норвежский порт. Сегодня я пошлю в Мурманск факс, чтобы прислали Вам замену.
Начал разговор он, соблюдая приличия, но злоба, душившая его, вырвалась наружу.
- Там таких, пруд пруди. В очереди стоят, чтобы устроиться, - продолжал он его «строить».
В рубке повисла тишина, капитан изучал карту района.
- За израсходованное топливо, с Вас вычту, - нарушил он молчание и посмотрел придирчиво, - идите, отдыхайте.
Сухо, словно зачитал подготовленный приговор, хозяин. На этом и расстались. Сергей пошёл отдыхать в каюту специально по верхней палубе, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Было ощущение, что к нему пристало что-то нехорошее, липучее. Хотелось это сбросить, очиститься. Холодный, леденящий ветер доставал до костей. Ходовая рубка, леера покрылись ледяным панцирем. Смотря на, перекатывающиеся барашки волн и слушая их монотонный гул, он глубоко вздохнул, на душе стало легче. Нырнув в свою тёплую каюту, он, не раздеваясь, лёг на койку, поверх одеяла, вставил в уши динамики плеера и включил свою любимую музыку. Ему скорей хотелось отвлечься от мрачных мыслей. Приятный голос Джо Дассена и божественная музыка, всегда успокаивали. Незаметно он уснул.
Следующий день показался Соловьёву вечностью.                                                                                                      
– Всё в мире относительно. Дома вспомню этот рабский труд, и всё станет на свои места, негативные эмоции исчезнут, - успокаивал Соловьёв себя, лёжа на койке, в каюте после очередной вахты, и устремив неподвижный взгляд в подволок. – Я и так, в последнее время, очень часто вижу во сне пейзажи и улицы своего родного города. Город моего детства, юности, он всегда со мной, даже здесь. Ностальгия – дама жестокая.
В этот момент ему почему-то очень сильно захотелось ощутить под собой твёрдую землю и выпить кружку пива с плавленым сырком.
- Ничего, не за горами этот день, - успокоил Сергей себя ещё раз. – Время расставит всё на свои места.
В дальнейшем, события развивались так, как решил владелец судна. Через месяц, они зашли в норвежский порт Нарвик, и штурман Соловьев собрал свои вещи. С командой он простился с улыбкой на лице, а с капитаном очень натянуто.
- Чего грустить, мечта о приличном заработке осуществилась, «болезненный» вопрос с жильём решён, - успокоил Сергей себя,