параллель! ».
Сергей Соловьёв ступил на перрон мурманского вокзала. Внутри было двоякое чувство. Первое, свобода от тесных коридоров вагонов и купе, исчезла подавленность, а второе, небольшое смятение, оттого, что родной дом остался так далеко. Он огляделся вокруг и поёжился. Над головой низко висело серое небо, было неуютно и прохладно.
- Это север, брат, - услышал он сзади голос Станислава. – К нему привыкнуть ещё надо.
Сергей обернулся. Сталевар был в своём репертуаре, он держал под руки мило улыбающихся проводниц. Мария сегодня выглядела как чистый ангел.
- Ты что прощаться не собираешься? Почувствовал свободу и приготовился дёру дать.
- Надышаться свежим воздухом не могу.
- В Баренцевом море надышишься теперь, сполна.
Сергей подошёл к Маше, а Станислав отвёл Анжелу в сторону. Они посмотрели друг другу в глаза.
- Не надо ничего говорить, - опередила она его и произнесла спокойным голосом, - а то будешь напрягаться, придумывать что-то, выдавливая из себя дежурные фразы, выворачиваться и всё такое. Возьми, - она протянула ему белый листок бумаги, свёрнутый в четыре раза, - если захочешь, то напиши. А нет, так нет.
Она взяла его за плечи и притянула к себе. Маша, не стесняясь никого, крепко поцеловала Сергея в губы. Он видел, что ей хочется пустить слезу, но ореол сильной женщины, не давал сделать этого.
- Прощай, - сказала тихо Мария, обернулась и зашла в вагон.
Сергей ощущал внутри чувство вины, вины за то, что эта женщина тянется к нему душой, а он ничего не может дать ей взамен.
- Сердцу не прикажешь! – вздохнул Соловьёв.
- Люди до свидания, - он махнул рукой, стоявшим в стороне Станиславу и Анжеле.
- Удачи тебе, интеллигент! – ответила она и кивнула в ответ.
- Будь здоров, морячок. Адрес мой у тебя есть, заезжай.
Сергей по лестнице, ведущей с перрона, поднялся к зданию вокзала, которое представляло собой удачное архитектурное творение с колоннами. Он ожидал увидеть совсем другую картину – сиротский и неухоженный вид, как большинство подобных заведений того времени. Вокзал же возвышался над простирающейся перед ним равниной, которую сплошь занимали железнодорожные пути. Он гордо смотрел вдаль, на краю которой, у берега Кольского залива, виднелось здание другого вокзала, морского. Построенные после войны, два соперника, десятилетиями смотрят друг на друга, стойко перенося все северные невзгоды: дождь, снег, шквалистый ветер и морозы, обогревая своим теплом пассажиров. Они, хранители местной истории, видели различные эпохи, времена и судьбы. Всё было в их жизни, как и у людей: паровозы и деревянные бараки, красная атрибутика советской власти и нашествие всего европейского. В этом и заключалась своя особая гармония.
Соловьёв остановился посередине главного зала и поискал глазами таксофон. Найдя то, что ему было нужно, он стал звонить и искать Виктора Смирнова. Но, Сергея ждало разочарование, и только на работе сказали, что он, может быть, появится через полчаса.
- Девушка, будьте так добры, передайте ему, что приехал Соловьёв Сергей. Я буду в вашей фирме через час.
Секретарша заверила его, что обязательно всё передаст шефу.
- Надо теперь коротать время, - принял он решение. – Не мешало бы подкрепиться.
Сергей увидел вывеску, которая гласила, что кафе с удовольствием примет и обогреет путника. Соловьёв взял свои сумки и пошёл по направлению, которое указало стрелка путеводителя. В кафе было много народа. Сергей поискал глазами свободное место, но, увы, примоститься было негде. Недалеко от входа сидела семья военнослужащего. Молодой симпатичный капитан-лейтенант и его жена, кормили двух дочек.
- Как меня раньше учили – офицер, интеллигентный человек с высокой степенью ответственности. Может эта семья не прогонит, как-нибудь примощусь сбоку, - решил попробовать он.
- Здравствуйте. Вы не позволите мне присесть за ваш столик? Извините, всё вокруг занято, некуда приткнуться, а кушать хочется.
- Конечно, конечно. Мы сейчас подвинемся.
Соловьёв нашёл свободный стул, в углу зала, принёс его и поставил к столику.
- Я схожу, что-нибудь закажу. Присмотрите, пожалуйста, за моим багажом.
- Хорошо, хорошо, - ответила с любезностью молодая женщина.
Её муж, молча, сидел, смотрел и не проронил ни слова.
- Что-то «высокая ответственность» странно молчит, - подумал он, отходя от стола. – Может быть через, чур, скромный.
Сергей вернулся с подносом. Он купил чай, сосиски и пару пирожков. Девочки смотрели, на него, не моргая.
- Что не вкусно? Почему перестали кушать? – заметив их интерес к себе, шутя, спросил Соловьёв.
- Вкусно, - улыбаясь, ответила одна из них.
- Давайте знакомиться, меня зовут Сергей Дмитриевич.
Девочки, опережая родителей, начали называть свои имена.
- Я Эля.
- А я Лиза.
- Это мой папа Саша, - опережая сестру, представила родителя Эля.
- И наша мама Наташа, - вдогонку ей произнесла сестра.
- А куда Вы едете? – начали расспросы, как всегда непосредственные дети.
- Я уже приехал, - усмехаясь, произнёс Соловьёв, поднося чашку чая к губам.
- А мы едем к бабушке с дедушкой в Санкт-Петербург, - сказала с особой гордостью Лиза.
- О! Так вы дамы из «Северной столицы»? – сделал гримасу восхищения Сергей.
- Мы не дамы, - поправила его Эля, - мы живём в Снежногорске, где служит наш папа.
Их родители в разговор не вступали, сидели и только улыбались, любуясь своими ненаглядными чадами.
- Эля, Лиза, ну-тка кушайте, а то подойдёт поезд, и поедете голодными, - призвала их к порядку мама.
- Наш папа штурман и служит на большой подводной лодке, - гордо заявила Эля.
Соловьёв перестал жевать и посмотрел на капитан-лейтенанта.
- Так мы с твоим папой одной профессии, оказывается.
- А у Вас нет такой красивой формы, как у папы, - поддержала её сестра.
- Ну, когда-то была. Увы, то время быстро прошло. Вы, какое училище заканчивали? – спросил он у каплея.
- «Фрунзе».
- Я «Макарова», во Владивостоке. Служил на Черноморском флоте, сейчас на пенсии.
- Хорошо выглядите, - сделала ему комплимент Наташа.
- Так на пенсии, я всего два года.
- А что в наших краях делаете? – удивился её муж.
- Не поверите! Летом встретил однокашника по училищу, Виктора Смирнова, он отдыхал в нашем городе. Виктор предложил мне на рыболовецком траулере поработать. Всё упирается, как всегда, в презренный капитал. Я на тот момент особо не шиковал, скромная зарплата в охранной фирме, будь она неладна. Не моё это дело, сторожить.
- И кем Вы пойдёте? – спросил Александр
- Штурманом. У меня диплом гражданский есть, переаттестован.
- Но это, же штормы, качки? – удивлённо спросила Наташа.
- Такие явления природы мне знакомы, не один год старшим помощником командира корабля прослужил. В Средиземном море, да и Чёрном тоже, бывали болтанки не хуже, чем тут у вас, в Баренцевом.
- Круто Вас судьба завертела, - продолжал удивляться капитан-лейтенант. – Может за знакомство, за первый день моего отпуска? У меня с собой есть, - предложил он.
- Нет, спасибо Саша, мне сейчас надо разыскать Виктора. Он наверняка поведёт меня представлять начальству и надо быть в форме.
За разговором, Сергей расправился со своим завтраком и уже внутренне чувствовал, что надо продолжить поиск Смирнова. Соловьёв отнёс поднос со своей грязной посудой и вернулся к столу.
- Девочки, это вам, - он протянул им по шоколадке, - в знак установившихся между нами хороших отношений.
- Спасибо, - обрадовано отреагировали они.
- Всё ребята, мне пора. Успехов вам, хорошо провести отпуск, счастья и любви. Берегите друг друга. А вам, - он посмотрел на девчонок, - слушать маму и папу, помогать им и вырасти такими же, как они умными и счастливыми.
Девочки переглянулись.
- И такими же большими, - добавила бойкая Эля.
- Обязательно большими. До свидания.
- До свидания, - перебивая друг друга, закричали девчонки.
Наташа и Саша пожелали ему всего хорошего, удачи и здоровья.
В голове же Сергея экспромтом возникло пожелание и самому себе.
- Чтобы всё получилось, и я по-новому взглянул на старые проблемы после рейса.
Соловьёв взял свои вещи и прямо из кафе попал на площадь перед вокзалом.
- Какая счастливая пара! – подумал он о молодой чете.
Сергей заглянул в записную книжку, в которой был адрес отдела кадров фирмы, где работал Смирнов. Он поймал такси и уехал, а за столиком, который он покинул, в это время, произошёл разговор.
- Если ничего не изменится, то вот оно ваше будущее, людей героической профессии, - сказала Наташа своему мужу. – Пенсия не в радость и постоянные думы о хлебе насущном, - произнесла она с лёгкой задумчивостью.
- Согласен, на пенсии лёгкой жизни нет, и никто на руках нас там носить не будет, - усмехнулся Саша. – Поэтому, нельзя жить иллюзиями. Насколько я помню, ты не без гордости всегда рассказываешь родственникам и подругам о своём муже. А что я услышал сейчас? – удивлённо произнёс Александр.
- Извини. Я думаю, со временем будет по-другому. Было бы несправедливо, чтобы всё так и осталось в жизни.
- На словах в верхах все «за», а на деле, увы. Пока я согласен с этим товарищем, обстановка не внушает никакого оптимизма.
ГЛАВА IV.
«Снежногорск».
Наташа резко открыла глаза, внутри ощущалась непонятная тревога. В мыслях мелькал, возникший внезапно, образ мужа, его умное лицо. Она лёжа протянула руку к ночнику и щелкнула выключателем.
Свет, пробившись через оранжевый колпак, неярко осветил комнату. Она медленно села на кровати, посмотрела на будильник, стрелка указывала на половину четвертого.
- Господи, что же мне так неспокойно на душе? - досаждали навязчивые мысли, которые и вызывали непонятную тревогу. – Саша мне во сне устало улыбнулся, а я закричала не своим голосом.
Наташа встала и направилась к детским кроваткам, где тихо сопели, во сне, две дочери погодки - Элечка и Лизочка.
Поправив у них сползшие и смятые одеяльца, она умиленно, с минуту, любовалась ангельскими созданиями. Ей вспомнился один из обычных семейных вечеров, когда её муж, а их папа пришел со службы. Девочки, как всегда, бежали к нему навстречу с криками радости, обнимали за крепкую шею и по очереди целовали. Саша присел на стуле в прихожей, посадил девочек на колени и с шутливой строгостью спросил:
«Ну, как тут вели себя мои любимые дочери Элизабет? »
- Папа, почему ты нас называешь Элизабет? - спросила недовольно Эля.
- А кто же вы? Как тебя зовут?
- Эля.
- А сестру твою?
- Лиза.
- Ну, вот и получается одно имя на двоих - Элизабет.
- Нет, папа, будет Элязабет.
- Это будет на татарском языке, а на русском, как я говорю, - произнёс он с лаской и теплом в голосе.
Девочки долго смеялись, такой каламбур им очень понравился. Вечер тот был исключением. Видел он их в основном спящими: утром ещё спящими, вечером чаще всего уже спящими.
Наташа прошла на кухню и поставила чайник на плиту. Ей совсем расхотелось спать. Она снова окунулась в воспоминания о Саше, перебирая в памяти минувшее.
- Совсем скоро закончится второй месяц, как он в автономке. Ждать осталось ещё один, самый трудный. Мне всегда становилось тоскливо и неуютно, когда Саша уходил в море, - она тяжело вздохнула, и её мысли непроизвольно оказались во временах их знакомства, дружбы и первой любви. Наташа задумалась и мечтательно улыбнулась…
В тот судьбоносный для неё, тёплый,
