в ВМФ. Хотя случай с Либерзоном никак на это не влиял.
Их мирную беседу прервал флагманский химик. Дверь кабинета комдива распахнулась, и он пулей выскочил оттуда. На ходу, надев фуражку, капитан второго ранга Закожурников быстрым шагом, не обращая ни на кого внимания, вышел из приёмной.
- А кто этот Либерзон? - удивленно и с наивностью в голосе спросила Светлана, поправляя очки.
- Стармех из экипажа Полякова,- выдала справку Марина, всегда и во всём в курсе событий, не только в дивизии, но и не менее чем на половине театра Северного флота.
Молодые женщины ещё немного подождали и решили, что сегодня не до них, да и что начальники могут добавить к уже известному.
За дверью опять обрушился начальственный гнев на подчиненных.
- У командиров сейчас болит голова, кого снимут с должности, а кого помилуют,- резюмировала обстановку, на выходе из штаба, Марина.
- Так что девочки, по домам. Главное то, что наши живы.
- Муж мой, о Цветкове говорил, что он боевой адмирал, без амбиций, интеллигент и умница, - словно вслух, рассуждая, произнесла Светлана. – Надо же, перешёл границу благородства.
- Будешь тут интеллигентом, когда лодку чуть со всем экипажем не утопили,- став на сторону адмирала, оправдывала его Марина. – Что он должен был своих подчинённых по-отечески журить?
Некоторое время они шли, молча, каждая была занята своими мыслями. Мимо проходил и поздоровался сильно упитанный, малого роста майор. Отвислые губы и торчащие уши делали его лицо смешным. Он посмотрел на них, раздувая щёки, выпятив вперёд подбородок - надменно и с долей презрения, снизу вверх.
- Девочки, а это что за «пряник»? - поинтересовалась Светлана, сделав круглые глаза и оглядываясь, когда он отошел подальше от них. – Ей Богу, умиляет, - усмехнулась она.
- В нашем доме живет, майор Попик. Я его жену Генриетту знаю,- поделилась информацией Наташа.
- На службе, этого сухофрукта прозвали Жопик, - с улыбкой на лице, вставила шутку, в разговор, Марина.
- Маринка, зачем ты так? - смущенно сделала ей замечание Светлана.
- Обратите внимание, как этот интендант бербазы рожу разъел, три подбородка висят и все морские проблемы ему «глубоко по барабану», - ехидно завершила она штрихи к портрету, мирного труженика в форме. – Если бы существовал музей «Войсковых фигур», то он подошёл бы для эталона интенданта.
- Может он человек хороший, а то, что толстый, так это бывает от природы, - снова заступилась за него Светлана.
- Ага, хороший! Святая невинность. Третий раз женат старый ловелас, это уже кое о чём говорит, - произнесла Марина с иронией, для пущей убедительности.
- Он, наверное, по жизни «пылкий» влюбленный, - улыбаясь, пошутила Наташа.
- Мне люди, знающие, рассказывали, что он скользкий, хитрый и неприятный тип. Говорила она о нём с какой-то брезгливостью. У него даже друзей нет. Вот скажите мне бабы, что это за закономерность такая, если мужик сильный, умный, то он всегда впереди, там, где опасно, где нет никакой халявы, а только нужна смелость и сила воли. Убогие, хитрые, со склонностью к дармовщине и слабые нутром, забивают все щели, где не пыльно, где можно всегда поживиться и при героической профессии вроде рядом. Отмечают их труд всуе, они вместе с остальными получают незаслуженные награды. Этот герой и еще финансист, машины меняют одну за другой.
- Тебя послушать, так выходит, что у него сплошное чередование грехов и пороков, - вступилась за майора Наташа.
Светлана, видя, как распаляется Марина, решила перевести разговор в другое русло.
- У каждого своя, правда – у одного достоинство и честь, у другого материальные ценности, третий, как говорится, на готовых харчах и крепко за «кормушку» держится. Что ему делать? Как ты думаешь, наших в отпуск отпустят?
Марина, не обращая на неё внимания, задумчиво произнесла: «Одно я знаю, не бывает счастья на халяву». После короткой паузы продолжила «громить» интенданта.
- «Халява» порождает много греховных поступков, а они всем известно, куда ведут. Это даже ослу понятно.
Ей мрачные мысли были не присущи и рассуждения такого свойства крайне редки. Марина встрепенулась и выдала очередную шутку, не меняя темы.
- Девчонки, я его недавно видела в гражданском костюме, шел откуда-то распаренный. Зрелище конечно впечатляет. Облик сей, почему-то вдруг, явил мне ассоциацию со средневековым аббатом. Стоит наш Попик смиренно, в темно-коричневой рясе, с массивным католическим крестом в руках. На бульдожьей роже, со складками, скорбящий лик. На опущенной голове, бросается в глаза, редкий пушок, подстриженный под горшок. Наш герой бормочет, себе под нос, «Аве Мария». Затем он перекрестил толпу ворюг, стоявшую перед ним, и зычно произнёс: « Вас остановит только перст господний».
Она остановилась и изобразила, как бы это все выглядело. Молодые женщины громко рассмеялись. Такая клоунада их позабавила.
- Наверное, каялся за то, что всю службу со склада тащит, - подвела черту Марина.
- Откуда ты Маринка, все это знаешь? Я в поселке не меньше твоего прожила, а то, что ты рассказываешь, я и не слышала.
- Хм,- усмехнулась Марина, на наивность Светланы.- У нас весь поселок под одним одеялом спит. Ты что, не знала?
- Марина, посоветуй, - обратилась к ней Света, после того, как они закончили смеяться над очередной шуткой, - я хочу записаться на прием к командиру дивизии, по поводу отдельной квартиры. Мы с Сашей, длительное время, проживаем в однокомнатной. Ирочка уже подросла, да и о втором ребенке подумать пора.
- К комбригу ходили?
- Ходили и неоднократно.
- Ну и что сказал?
- Потерпите немного, нет пока свободных квартир и ребёнок у вас ещё маленький. Не переживайте – всему своё время. В общем, говорит, веских оснований нет. Но мы, то знаем, что это не так. Были же варианты.
- Слушай, Светка, есть идея. Ты напиши заявление Командующему флотом, как это сделала одна баба в Гранитном, а в нём отметь, что в оргазме очень громко кричишь.
Они все дружно рассмеялись над Марининой шуткой.
- Ну и что он ей ответил? - переспросила наивная Света, хлопая ресницами.
- В резолюции, под заявлением, написал: «Офицеру-порученцу проверить сей факт».
Они снова рассмеялись.
- Ну и что проверил? - смущаясь, после небольшой паузы, опять спросила Света.
- Ага, написал, что задушевно вздыхает. Послушай, по-моему, ты на своей скрипке заигралась,- уже серьезно осадила её Марина.- Давай дуй быстрей, а то в музыкальную школу опоздаешь и не время сейчас с квартирными вопросами лезть.
Она посмотрела на часы.
- Да и мне бежать пора. Как же мой магазин без директора – бога торговли, директора-адмирала. Хотя знаешь…, - она на несколько секунд задумалась. – Обратись к «жене Цезаря», она баба хорошая, поможет.
- А кто такая? – удивлённо переспросила Светлана.
- Вечно ты ничего не знаешь, всё время у тебя какие-то вопросы, - нервно отреагировала Марина. – Жена командира дивизии. В нашем гарнизоне курирует сектор культуры и возглавляет женсовет.
- Капиталина Сергеевна?
- Она самая.
Они разошлись в разные стороны. Наташа, с унылым выражением лица, побрела домой. Из всех троих, она была самая впечатлительная.
От полученной в штабе информации ей на некоторое время стало легче, но, вспомнив о том, в какой ситуации сейчас находится любимый муж, она снова помрачнела. Чувство тревоги по-прежнему не покидало её.
- Часто любовь и страдания связаны между собой, - рассуждала она на ходу. – Это наш с Сашей случай.
Наташе почему-то вспомнился день, когда она с детьми провожала папу. Резкий, с порывами ветер низко гнал тяжелые, свинцовые тучи, разбрасывавшие над землей крупные хлопья снега. От плавпричала, пятясь кормой в море, под звуки марша военного оркестра, медленно отошла огромная, черная подводная лодка. Экипажу сыграли тревогу. Над рубкой был виден командир, а над ним развивался Андреевский флаг. Эмоции переполняли её, она была горда за мужа, за его героическую профессию. Наташа представила, что когда-то и её Саша будет вот так стоять на командирском мостике. Пряча от ветра, она прижимала к себе дочерей и переживала вместе со всеми минуты расставания. Дети, несмышлёныши, радовались чему-то, махали подводной лодке ручками и кричали ура, не понимая еще смысла и глубины происходящего. Наташа проглотила комок, подкативший к горлу.
- По правде сказать, в данный момент, мне ничего не нужно, только бы он вернулся живой, - на её глазах заблестели слёзы.
Она очнулась от воспоминаний, дойдя до своего подъезда. Для неё наступили беспокойные дни, когда нужно только ждать и верить в лучшее.
ГЛАВА V.
«Сегодня, не рыбный день».
В ходовой рубке у штурвала рыбацкого сейнера стоял в задумчивости бывший морской офицер, Соловьев Сергей Дмитриевич. Судно с небольшой скоростью отмеряло милю за милей, а его приборы пытались обнаружить очередной косяк рыбы. В рубке был полумрак, его создавали подсветки различных приборов: гидролокатора, связи, радиолокационной станции, без которой невозможно ориентироваться в море, тем более в полярную ночь, и другие устройства.
- Вот и заканчивается октябрь, как быстро пролетело время. Помнится, совсем ещё недавно, встретил на центральной улице города Витьку Смирнова, а уже более полутора лет пролетело. Спасибо ему конечно, на свою «берлогу» заработал всего за неполный год, но море, море просто так от себя не отпускает. Продолжаю, по инерции, морячить, а когда это всё закончится, неизвестно. Большие нагрузки для меня, уже стали чем-то обыденным и естественным, но страдать есть за что.
Вспоминая и рассуждая, он периодически бросал взгляд на экраны и дисплеи приборов. На судне, в этот ночной час, трудились и не отдыхали только двое – он и механик, в машинном отделении. Все остальные, измученные тяжёлой работой, крепко спали. Судно было хоть и старенькое, но прошло хорошую модернизацию. Немецкие дизеля, установленные на нём, также надёжны, как и японская электроника. Соловьёв продолжал вести уверенно сейнер в назначенный, капитаном, район. Гидролокатор высвечивал на экране всю подводную обстановку, а если попадётся, в его поле зрения, косяк рыбы, то Соловьеву останется только включить сигнализацию и одно из двух дежурных отделений, в количестве пяти человек, приступит к тралению. Все действия команды были расписаны, как по нотам. В эту ночь ничего не предвещало необычного. Погода, по меркам севера, была неплохая. Море всего два балла, но из-за парения воды образовался, местами, туман. Глаза штурмана привычно пробежали, в очередной раз, по приборам и остановились на дисплее сонара. Он увидел нечто невообразимое. На экране появилась большая, продолговатая засветка, которая медленно поднималась к поверхности моря из глубины.
- Вот это косяк! - у Соловьева усиленно застучало сердце, под впечатлением от увиденного.
Такого он ещё не видел, за время своей трудовой деятельности на сейнере. Подобное сердцебиение, у Сергея бывает только в одном месте, на охоте. Случается это, когда человеком овладевает сильная страсть, а охота есть, его любимое хобби.
- Только почему он поднимается вверх?
Объяснений, внятных сему явлению, для себя он пока не нашел.
-
