проверить детей, которые уединились в комнате дочери. Их можно было понять – слушать взрослые разговоры за столом для них было не интересно. Но может быть, девочки хотят чая с пирожными? Тогда она могла бы им организовать это в гостиной или прямо у Насти в комнате.
Поднявшись наверх, Лера вошла в детскую. Настя со старшей девочкой - дочерью одной пары из числа гостей - сидели в сторонке и шушукались в полголоса. Другая девочка семи лет – Оленька – со скучающим видом перебирала мягкие игрушки, которые в изобилии были расставлены на мебели и низких стеллажах.
- Настя, - укорила Лера свою дочь, - почему твоя гостья скучает?
По лицам старших девочек Лера видела, что перспектива заняться игрой с «мелюзгой» им не по вкусу, но правила гостеприимства не позволяют Насте пренебрегать одной гостьей, развлекаясь в это время с другой. Нехотя дочь соскользнула с кровати и направилась в сторону Оленьки.
Чая дети еще не хотели, сказав, что будут готовы к этому чуть позже. Поэтому, оставив их одних, Лера вышла в коридор, устланный мягким ковролином. Оказавшись недалеко от полуоткрытых дверей кабинета, Лера услышала, как муж разговаривает с кем-то на повышенных тонах, и это заставило ее замедлить шаг.
- Зачем ты приехала? Здесь нет ни одного документа, который не мог бы подождать до завтра! - донеслось до нее.
- Ну, котик, - мурлыкала Тамара голосом капризной кошки, - не сердись! Я соскучилась! Я так хотела сегодня поздравить тебя с Днем рождения, а ты не брал трубку. Мой подарок при мне…
- Перестань! – раздраженно осадил ее Никита.
Лера не хотела подслушивать их разговор, поэтому ускорив шаг, она собиралась как можно быстрее проскочить мимо. Но поравнявшись с кабинетом, непроизвольно кинула взгляд в проем.
Тамара сидела лицом к двери на письменном столе, раздвинув ноги, и игриво держала Никиту за галстук так, что тот стоял совсем вплотную к ней. Спина девушки была выгнута, пиджак и блузка расстегнуты и ее грудь в кружевном лифчике упиралась в тело ее мужа. Никита еще не заметил Леру, так как стоял к ней спиной, а вот Тамара сразу посмотрела на нее. На мгновение в ее взгляде промелькнул испуг, который очень быстро сменился на тайное удовлетворение.
Лера резко затормозила. От возмущения кровь прилила к ее щекам. Не совсем соображая, что делает, она распахнула дверь шире и вошла в кабинет.
- Вам стоило бы запирать дверь, прежде чем миловаться! - ледяным тоном произнесла она. – Здесь дети!
Никита резко обернулся, а Тамара соскользнула вниз, оправляя юбку. Застегнув блузку и схватив папку со стола, девушка выскользнула за дверь. Но когда она проходила мимо, низко опустив голову, Лера успела заметить усмешку на ее губах.
Это было унизительно! Лера стояла, сцепив руки на груди, не в силах пошевельнуться. Старая, почти забытая боль снова возвратилась и пронзила ее сердце.
Никита тем временем, нервно приглаживая волосы, обошел вокруг стола так, чтобы тот оказался между ним и женой, и стал перебирать вещи на его поверхности, раскладывая все по своим местам.
- Ты совсем потерял голову, что приглашаешь ее в этот дом?! – возмутилась Лера.
- Я ее не приглашал, насколько ты сама знаешь! – огрызнулся тот в ответ. – Она сама пришла. И больше здесь уже не появится! Это я тебе обещаю.
- Ты понимаешь, что вас мог увидеть кто-нибудь из девочек?! А если бы это была Настя…?
- Лера, я все хорошо понимаю и без тебя. Знаю, что виноват, раз не смог удержать ситуацию под контролем. Как я сказал, подобного больше не повторится. И не нужно читать мне нотаций! – начал злиться он. – В подобной ситуации есть и твоя доля вины! Я здоровый мужчина и не могу жить без секса. Я много работаю, и мне просто необходима разрядка. А ты, как собака на сене… - оборвал он сам себя, так как понял, что чуть было не перешел границу, которую они негласно установили между собой.
- Кажется, я ни в чем таком тебя не упрекала, - сдавленно произнесла Лера. – Но прошу, только не в этом доме!
Развернувшись, она вышла из кабинета.
Лежа вечером в своей кровати, Лера очень долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок. Сцена в кабинете все время стояла перед ее глазами, и она никак не могла разобраться в природе своих чувств по отношению к Никите.
Если любви между ними уже нет, то почему ее так больно ранит его измена?
Пока он встречался с кем-то за ее спиной, она относилась к этому спокойно и даже с пониманием, но стоило только увидеть все своими собственными глазами, как это снова стало для нее пыткой. Чем вызвана такая реакция с ее стороны? Может быть, сказывается многолетняя привычка находиться рядом? Может быть, они срослись с ним чуть ли не кожей, и люди действительно правы, когда говорят, что муж и жена – одна сатана. Возможно дело только в этом. Лера не знала наверняка, она терялась в догадках. Но и без любви между ней и Никитой сохранялась незримая связь, жестко держащая их в одной связке.
Так что же ей делать, чтобы разорвать эту связь? Может, завести любовника?
Но Лера знала, что никогда не пойдет на этот шаг. Разве что только от запредельной безысходности. Но она пока не дошла до этой крайности. Любви хотелось, безусловно. Тепла, чьей-то заботы - да. Но лечь под мужчину без любви, только ради секса она не могла. Каждый раз, когда Лера представляла, что ее тела касаются чужие мужские руки - ее всю аж передергивало!
И с мужем не может, и с любовником тоже… Прав был Никита – она, как собака на сене.
Так что же с ней не так? Почему она чувствует невидимую грань, через которую переступить просто не в состоянии?
***
В итоге, наконец, уснув, Лера снова увидела сон про птицу, который посещал ее уже четвертый раз. И всегда один и тот же сценарий: птица за окном влетает в форточку, не может выбраться из комнаты самостоятельно, и Лера выпускает ее обратно. Но сегодня сон сгустился, и произошло совсем ужасное.
Маленькая птаха билась об окно, и Лера никак не могла ее поймать. Стекло уже стало покрываться красными разводами от крови, которая сочилась из ран на грудке птички, смешиваясь с розовым оперением и делая его еще ярче. Силы бедняжки катастрофически быстро таяли, движения заметно замедлились, стали отрывистыми, но она, как обезумевший болванчик, продолжала упорно кидается на измазанное стекло в попытке выбраться наружу.
Вместе с агонизирующей птицей Лера чувствовала все то, что чувствовала та: страх, жажда свободы и света, отчаяние, боль, затрудненное дыхание и, наконец, безысходность и апатия.
Окончательно обессилив, птичка упала на пол, и Лера тут же подхватила ее на руки. Маленькое тельце у нее в руках едва дышало. Для того чтобы заметить это, ей пришлось очень внимательно присмотреться. О том, чтобы выпустить малышку на волю, не могло быть и речи, уж больно слаба та была. И Лера стояла в растерянности, не зная, что ей в итоге предпринять.
Когда она проснулась, то страдания маленькой птички все еще грузом лежали на ее сердце. Как же ей было жаль бедняжку! Как же хорошо она понимала ее стремление к свободе! Но к чему ей все это сниться?
В комнате было еще темно, за окном ярко светила луна.
Глава 28.
Яркий диск ночного светила в окне притягивал взгляд. Дэн мрачно смотрел на него, пытаясь уложить в голове информацию, которую ему только что сообщила Трейси.
- Дэн, я тоже не хочу от тебя уезжать, - продолжала она тем временем, - но у меня нет выбора. Я должна. Если бы тебе предложили бросить твою работу, ты бы согласился?
Он перевел взгляд на Трейси. Его сердце сжимала непонятная тоска. Женщина сидела напротив него и держала его за обе руки. Комната освещалась только торшером, сгущая тени по углам.
- На сколько ты уезжаешь?
- Если честно, не знаю. Три месяца, полгода, год... Как получится. Запишем диск, и вернемся. Тони хочет вытащить группу и погрузить в другую обстановку. Надеется таким образом выдернуть ее из застоя. Да и для Стива это будет полезно.
- Когда отъезд?
Вопрос смутил Трейси, но взгляда она не отвела:
- Мне придется поехать в Нью-Йорк раньше, чтобы подготовить там все к их приезду, поэтому я уезжаю через неделю. Ребята подтянутся чуть позже.
- Вот ведь парадокс, - горько усмехнулся Дэн, - в свое время я сбежал из этой страны, а теперь она забирает тебя взамен.
- Ну, не драматизируй! Ты знаешь, на свете есть такие вещи, как телефон и интернет, так что мы всегда сможем оставаться на связи, - попыталась пошутить Трейси.
- Прости, милая, за хандру. Я знаю, как это для тебя важно. Просто мне кажется, что если ты сейчас уедешь, то я окончательно сдамся. И если уж быть откровенным до конца, то я боюсь оставаться один на один со своими кошмарами. Кто будет будить меня по ночам и тешить в своих объятиях?
- О, Дэн… - Трейси провела ладонью по его щеке с легкой щетиной. – Ничего страшного, звони мне в любое время суток. Кстати… - она вскочила с места и кинулась к своей сумке. – Мне Бен дал тут телефон одного экстрасенса, который в свое время помог ему наладить отношения с Норой.
- Не знал, что у них были проблемы. Мне всегда они казались идеальной парой.
Бен Майлз – спокойный уравновешенный парень, на три года младше Дэна – был бас-гитаристом в их группе. Свою любовь он всегда поровну делил между музыкой и своей женой Норой, которая совсем недавно родила ему очаровательную дочурку.
- Поэтому-то у них все так и прекрасно. Ты бы сходил к нему на сеанс.
Трейси протянула Дэну бумажку, на котором чужим мужским подчерком был записан номер телефона.
- Ты шутишь?! – Дэн не знал, плакать ему или смеяться. – Серьезно хочешь, чтобы я туда пошел?!
Женщина пожала плечами:
- Попытка - не пытка. А вдруг, и правда, поможет.
Он очень сильно в этом сомневался. Психолог еще куда ни шло, но экстрасенс…
Дэн представил себе одетого в белый балахон мужчину, с умным видом расхаживающего вокруг него и размахивающего перед ним руками - и его передернуло. Но обижать Трейси не хотелось, и он положил бумажку под вазу на столе.
- Бог с ним! Иди лучше сюда… - и Дэн притянул Трейси к себе…
***
Отъезд Трейси только еще больше усугубил положение, и Дэна теперь чаще обычного мучили ночные кошмары, от которых он долго потом приходил в себя. Тяжесть в груди часто без видимых на то причин порой наваливалась на него среди белого дня, и ему приходилось делать глубокие вдохи и выдохи, чтобы восстановить дыхание.
Но кульминацией сложившейся ситуации стал случай на одной из фотосессии. В самый разгар съемок сердце Дэна на мгновение пронзила такая резкая боль, что он еле устоял на ногах. Сумев скрыть этот факт от остальных, он закончил работу и немедленно отправился домой, где тут же завалился спать. Но страх перед внезапной остановкой сердца прочно поселился у него внутри.
Дэн понимал, что с такими вещами не шутят, и, если у него какая-либо патология, то можно смело поставить жирный крест на его карьере, требующей порой титанических усилий и полной самоотдачи. Поэтому, не теряя времени, Дэн отправился по врачам.
Сдав кучу анализов и проведя множество тестов, врачи разводили руками. Ничего выяснить так и не удалось. Легкие были в норме, сердце работало исправно и без перебоев. Но проблема оставалась, так как порой затрудненное дыхание никуда не исчезло. Все что ему посоветовали – это снова обратиться к психологу, так как физически Дэн был абсолютно здоров.
Глава
