рисунком, и мы побыстрее удалимся.» «А чистовую обработку где будете производить?» — спросил Андрей. «Шумахер, ты задаешь лишние вопросы», — надсмотрщик не сильно толкнул его в плечо.
Пришли в кузницу Атика, стоящую на территории лагеря. Взяли механизм и запасные диски. Андрей поинтересовался, где процесс распилки будет происходить. Ему ответили, что интересующий госпожу кусок лежит у въезда в лагерь. Она не желает ходить по камням. Пришлось рабам приволочь плиту поближе к ее карете, чтоб и видно было, и звук от резки камня не раздражал. Действительно, этот кусок был необычен. Его структура была с множеством завитушек. После того, как его распилили, он в местах соприкосновения с пилой казался прозрачным. «Прекрасно! — сказал Андрей, больше обращаясь к Атику, а не к заказчику. — Отполируют, и сверкать на все кладбище будет. Такой надгробной плиты ни у кого больше нет во всей округе». «Помолчи. Женщина мужа потеряла, а ты зубоскалишь. Я ее управляющий. Скажи спасибо, раб, что не прошу у надсмотрщика всыпать тебе палкой по спине», — заносчиво произнес он. «Всыплем, всыплем, не переживайте. Как только госпожа ваша уедет, сразу назначим ему пять ударов, — сказал начальник лагеря, стоявший рядом. А про себя добавил: — Чего это я из-за какого-то выскочки и плебса, Шумахера стану наказывать? Ты, милок, деньгу за мрамор гони и вали.
Я сам тут назначаю, кого бить, а кого миловать».
Рабы обмыли небольшого размера мраморную плиту, то есть конечный продукт, и сказали, что он готов к осмотру заказчицей.
Управляющий дал сигнал кучеру, и карета медленно тронулась к толпе рабов и господ. «Так заказчица женщина?» — уточнил Андрей. «Да, — подтвердил управляющий, — она сама лично в память о своем супруге решила выбрать ему надгробный камень».
«Хоть бабу увижу живую», — прошептал на ухо кузнецу Андрей.
Атик улыбнулся. Начальник каменоломни тоже услышал, но только покачал головой. Замечание он сделать не успел, поскольку карета остановилась. Прислуга отворила дверцу и …Нет, Камилла Дукс не успела ступить на землю, раздался крик, будто вчерашний студент случайно встретил одногруппницу, вернее, очень близкую в прошлом одногруппницу: «Камилла, привет!» Молодая женщина так и застыла на ступеньке своего экипажа. Округлив глаза, стояла ее прислуга, рабы из каменоломни, надсмотрщик и сам начальник лагеря. Последний опомнился и зло посмотрел на Андрея.
— Ну, Шумахер, тебе двадцать палок!
— За что? Так я ж… — недоумевал Андрей.
— Плюс еще те пять, что просил управляющий, — добавил начальник. — Сударыня, вы знакомы с этим рабом?
— Да, это… — Камилла ступила-таки на землю и не знала, что ответить.
— Я — Андрео, сын варангского князя из рода Шумахеров.
Наша семья пересекалась с доменом Дукс и с Виндосом — девичьим доменом Ками. Мы старые знакомые с детских лет, поэтому я так и называю госпожу, — Андрею показалось, что он стабилизировал ситуацию.
— Это правда? — начальник лагеря обратился к аристократке.
Наступила тишина. Не менее пятнадцати пар глаз устремились на Камиллу Дукс и ждали. Андрей также умоляюще смотрел на нее. Наконец она из себя выдавила: «Да. Я хочу отойти и побеседовать с этим невольником наедине». На это управляющий возразил: «Госпожа, это опасно — с дикарем и без охраны». Начальник каменоломни криво усмехнулся и, наклоняясь к надсмотрщику, чтобы все слышали, тихо сказал: «Сам у покойного Луция был рабом, пока тот ему вольную не дал и не утвердил на должности, а строит из себя».
Камилла и Андрей отошли и стали друг напротив друга в двух шагах.
— Ками, забери меня отсюда. Слышишь? Забери. Я скоро тут заживо сгнию, понимаешь.
— Ты, как, раб, ко мне обращаешься?
— Слушай, давай без этих рабов и господ, ага? Тебе сны вещие снятся?
— И что?
— Я что там, раб твой или какое другое чмо болотное?
— Да нет, там вообще рабов не было.
— Мы должны отыскать Грегори и вернуться назад, — Андрей начал интриговать собеседницу.
— К чему? — спросила Камилла.
— Я этого не знаю. Мы — избранные богами.
— Вот оно как? — усмехнулась Камилла. — Посмотрим.
— А что смотреть? Пока ты там у себя на виллах смотреть будешь, я тут, в забое, подохну. Потом поздно будет. Уже Саша сгнил за год в земле, а ты все смотришь.
— Ты его закапывал?
— Нет, но видел, как его забили до смерти сарацины.
— Но труп не зарывал в землю? — уголок ее губ криво улыбнулся.
— Не-а, его уволокли. Эта жирная свинья, что перебила твою покупку, сразу же перепродала нас сарацинским ублюдкам.
Колкость в адрес Аппия Руфуса дала последний бонус Андрею, и она сказала: «Пойдем, поговорим с управляющим каменоломни». Начальник согласен был продать Андрея, но сам раб был собственностью муниципалитета и не принадлежал непосредственно ему. Необходимы были документы об освобождении.
Но несколько золотых монет, перекочевавших из кошеля управляющего поместья Дукс в кошель управляющего каменоломни, решили дело в пользу Андрея. Слух про выкуп Шумахера быстро распространился по лагерю. Посмотреть на такое вывалили все рабы. Центурия охраны, боясь мятежа, стояла наготове.
— Ну что, князь, удачи тебе, — начальник каменоломни похлопал Андрея по плечу, а у Камиллы спросил шутя: — Так мне отменять эти двадцать ударов палкой или перед отъездом сделаем ему массаж спины?
— Вы свои отменяйте, а те пять, что назначил мой вилик, мы по приезду приведем в исполнение, — серьезно произнесла Дукс, а Андрею сказала: — Иди, забирай свое добро.
— Все материальное на мне, а здесь я оставляю свою боль и товарищей. Пойду проститься.
Андрей подошел к каждому из своей дюжины и пообещал, что если разбогатеет, то выкупит их. К последнему, так вышло не специально, он подошел к Лиосу Ксимене и спросил: «Если у меня будут золотые, брать тебе папирус об освобождении в муниципалитете? Хочешь стать моим рабом или будешь ждать милости от сына императора?» «Лучше воробей в руках, чем фламинго в небе. Ежели не побоишься, то похлопочи обо мне», — он уже не надеялся полностью на удачу и милость августа.
Помахав рукой лагерю и его обитателям, Андрей крикнул:
«Все, братва, амнистия! Первый пожизненный срок мне скостили!» Невольники стояли толпой и переговаривались. Конечно, большинство из них ему завидовали. Каторга — это второй после гладиаторов слой рабов, имеющих самую короткую продолжительность жизни, и первый по ужасным условиям существования.
Андрей, не оглядываясь, шагал к экипажу Дукс. Он слышал отдельные реплики, но они становились все тише и тише.
— Помнишь, он говорил, что уедет отсюда на золоченой карете?
— Говорят, что он князь барбарианский.
— А так и не скажешь по нему.
— Ага, со всеми наравне был.
— Грустно станет без его баек в лагере.
— Пусть хоть он подольше нашего поживет.
— Документ, пергамент привезите об освобождении, — кричал вслед управляющий каменоломни.
За несколько дней нового рабства Андрея отмыли, подлечили болячки, одели в свежую тунику. Он много разговаривал с Камиллой. Выяснилось, что она на этой планете, названия которой никто не знал, родилась и всю жизнь прожила. Ничего толкового ни она Андрею, ни он ей не рассказали о причинах и сущности их сновидений. Разговаривали на темы быта в Мастрии, а Андрей рассказывал о жизни на Земле. Кое-что Андрей узнал нового. Например, что после смерти мужа большая часть их совместной собственности отошла по закону к домену Дукс. У нее стал выбор:
либо вернуться в свой домен Виндос и жить под началом отца и старших братьев, либо остаться Дукс и иметь то немногое, что осталось у нее. Это немногое — три огромных поместья, которые при расторопных управляющих будут давать хорошую прибыль.
Не такую, как целая провинция при жизни Луция, но тем не менее она осталась хозяйкой и госпожой на своей земле.
Рассказы и посиделки с Андреем ей стали со временем надоедать. В один из дней она объявила, что вскоре отплывет на восток. Как только в доменном склепе установят могильную плиту над урной с прахом Луция, она на корабле отправится к месту гибели мужа помолиться богам. «Заодно наведаю бея Саипа и выкуплю у него второго. А дальше видно будет», — думала Камилла. Но про свои планы относительно Саши Андрею она не сообщила.
— А мне что делать в твое отсутствие? — спросил Андрей.
— Управляющий тебе выделит участок работы. Если не нравится в этом поместье, то можешь жить в другом. Выбирай.
— Ты мне вольную дай, и я сам решу, как мне жить дальше, —предложил Андрей.
— С какой радости я должна тебе давать свободу? Что я с этого получу взамен? Я еще не знаю, какая ситуация будет в дальнейшем. Скажу открыто, что я хочу иметь на тебя влияние. Живи, как вольный, но будь рабом.
— Странный подход к свободе, — занервничал Андрей.
— Андрео, ты нагловатый тип. Еще недавно ты умолял меня вытащить тебя из каменоломни, а теперь требуешь свободы.
— Хорошо, если ты меня считаешь своей собственностью, то я буду вести себя по-другому, — скривился Андрей.
— Формально — да, я ж тебя купила. Не нравится так жить —милости прошу назад в каменоломню. Ходишь по моей латифундии. При этом ведешь себя вызывающе по отношению ко мне.
Это происходит на глазах у моей прислуги. Я даже не знаю, что дальше с тобой делать. Что скажут патриции и другие уважаемые люди на такое обращение ко мне? Уважай законы Мастрии.
Не поймут таких взаимоотношений между рабом и госпожой.
Я не заставляю тебя землю ковырять или камень долбить. Живи в доме с остальными невольниками. Выбери себе работу по вкусу.
Не бездельничать же тебе. Вернусь я и решу, что делать дальше.
— Ладно, дай тогда мне хоть денег на личные нужды, — попросил Андрей.
— Зачем тебе деньги? Чего тебе недостает? Одежда есть, еды хватает.
— Девку мне надо. С бабой я не спал больше года. Помочь ты мне должна.
— Ты, Шумахер, забываешься, кто я такая! — Камилла вскочила с кресла. — Я тебе не потаскуха из лупанария, чтобы похоть твою удовлетворять. Ты что за мерзость мне предлагаешь?
— Да триста лет ты мне нужна, чтобы я к тебе домогался, —фыркнул Андрей.
— Это почему же? — возмутилась Камилла.
— Ты не в моем вкусе.
— И какой же такой у тебя, Шумахер, вкус особенный? Всей мужской половине Ориса я нравлюсь, все глаза на меня пялят, а для тебя я страшная.
Андрей понял, что ляпнул лишнее и задел женское самолюбие Камиллы. Необходимо было выкручиваться из этой ситуации. И вообще, взять свои эмоции в руки и не выпендриваться против этой женщины. Добиться от нее свободы сейчас не получится, а портить отношения на будущее не стоит. Надо выжать по максимуму себе выгоды перед отъездом Дукс на восток. «Ты слишком умная, расчетливая и немного циничная для женщины», — начал он, ожидая ее реакции. Легкая лесть редко кому мешает. Андрей попал в самую точку. Дукс сама хотела быть такой, ей не нравился образ домохозяйки применительно к себе.
— Так тебе дурочки нравятся? Им проще спагетти на уши вешать? Или сам на ум слабоват, поэтому эффектно можешь выглядеть только на фоне недальновидных и малообразованных теток, обсуждающих городские сплетни?
— С мозгами у меня все в порядке. Ты ж понимаешь, мы друзья, а с друзьями в постель не ложатся, — ответил Андрей. — Девка ты видная.
— Кто, кто?
— Патрицианка и
