путь один отсюда — к алеманам. Правильно?
— Выходит, так, — ответил Саша.
— И ты мечтаешь прожить остаток жизни среди варваров?
— Нет, я мечтаю вернуться домой. Но хуже, чем здесь, у барбариан не будет. Поэтому лучше в лесных дебрях, чем в знойной пустыне.
— Неизвестно, какая участь тебя ожидает там. Эта троица тебе может порассказывать здесь много чего, а у них на родине тебя ждет такой же плен и рабство. Думаешь, у них нет рабов?
А ты для племени алеманов будешь чужак. Эти три варвара могут вернуться к себе и забыть про тебя или бросить по дороге. Ты рассказывал, что договаривался встретиться со своим другом в Орисе. Или ты уже решил воротиться домой без него? — рассуждал Хаттан.
— Мне главное теперь — не дохнуть на этих солончаках, а потом я стану рассматривать различные варианты, — резко ответил Саша.
— А чего ты злишься? Мы просто отвлеченно рассуждаем. Для успешного побега кроме ног и рук необходима еще и голова на плечах, и наличие карты местности. Если мозги у тебя еще имеются, то у алеманов нет ни первого, ни второго. Ты в курсе, что береговая линия чуть далее к западу делает изгиб и круто уходит на север? В тех местах и располагаются главные портовые города Финикии. Вы не проскочите незамеченными мимо стоянок сарацин и финикийских городов. Любой, кто вас увидит, определит, что вы беглые рабы. У тебя нет охранной грамоты, которую на границе дают иноземцам для беспрепятственного перемещения по Мастрии. И папируса с печатью, что ты вольный человек, тоже нет. Тебя допросят и вернут назад хозяину. Он тебя купил, ты его собственность. Добраться нужно до ближайшего города под протекторатом империи, например Дора. Отлежаться там, осмотреться. Подобрать одежду, не броскую для этих мест. Потом можно, заплатив порядочному человеку, с его караваном тайно уйти за Белон.
— Тогда этот проводник до Дора должен быть молод и силен, чтобы бежать и сражаться при необходимости, а не быть обузой отряду беглецов. Если проводник будет стариком, то от погони Саипа ни в жизни не уйти, — Саша бросил Хаттану через плечо и зашагал с носилками дальше. — Лучше сообщить властям о местонахождении стоянки бея Саипа и незаконном удержании граждан Финикии в рабстве.
— Сообщить об этом должен житель Дора, ведь белолицему, да еще и рабу, никто в муниципалитете не поверит, его арестуют.
Хорошо, а если бы тебе, именно тебе, об алеманах говорить не будем. У них одна дорога — в Манские болота после бегства. Если бы тебе предложили такой вариант: по прибытии в город тебя какой-нибудь житель Дора приводит в муниципалитет, объявляет своим рабом, ты это подтверждаешь, а затем дает тебе вольную?
Разбойник Саип не станет оспаривать права на тебя в муниципалитете Дора. У него нелады с законом, он обратил насильно в рабство свободного человека, меня, — предложил Хаттан.
— То есть желательно твое присутствие при разбирательстве?
— Даже если я только сбегу от него и меня не поймают, то в Дор он больше носа своего не сунет.
— Для такого сценария необходимо согласие Жуля, Роберта и Лотаря. Знаешь, если когда-нибудь надумаем бежать, я с ними посоветуюсь обязательно, — Саша поставил на песок носилки с солью.
— Знаете, молодой человек, чем отличаются эти носилки от лектики?
— Дорогими породами дерева, — предположил Саша.
— Не только. Тот, кого носят в лектике, никогда не станет таскать в таких убогих носилках соль, — Хаттан пристально посмотрел в глаза собеседнику. — Александр, я знаю человека, у которого в саду спрятан кувшин с золотыми монетами. Этот кувшин заполняло четыре поколения амореев. Половина этого золота ваша. Но у этого человека очень плохо со здоровьем. И золото может не попасть к вам в руки. Ради такого случая этого старика можно пронести сто миль на носилках для переноски соли, чтобы потом, получив деньги и свободу, перемещаться по Орису в лектике. Но старик не настолько слаб. Он может ехать верхом и шагать пешком. Носики для него — это крайний случай. И еще одно. Бежать лучше во время пыльной бури, тогда следы заметает, а хороший проводник не собьется с цели в пустыне. Но побег нужно готовить тщательно и бежать не в эту бурю, что на днях начнется, а в следующую. Алеманам про золото лучше не говорить. Зачем варвара вводить в искушение?
XXIX
Со стороны моря Орис охраняла городская стена. Она отстояла от береговой линии на четверть мили. Такое расстояние посчитали оптимальным очень давно, еще во времена, когда активные военные действия происходили недалеко от Ориса. Близкое расположение стены к воде обеспечивало лучшую защиту города от неприятеля, но препятствовало качественно производить погрузочно-разгрузочные работы. Поэтому портовые склады расположили внутри городских стен, а пристань вынесли за пределы. При таком раскладе нападающий на город неприятель не имел возможности захватить товарно-материальные ценности и получал в качестве плацдарма при высадке со своих судов лишь небольшой участок суши.
Андрей прошел через портовые Посейдонские ворота. В гавани стояло много судов: военные, торговые, рыбацкие. У самой пристани мерно покачивались на волнах грузовые корабли.
Он издали заметил трирему «Аква». Это было судно, предназначенное для перевозки грузов, но имеющее на верхней палубе комнаты для состоятельных пассажиров. Трапы с борта корабля были спущены на пристань, и рабы медленно осуществляли загрузку товара в трюмы.
«О, — подумал Андрей, — на этой посудине и должна моя “госпожа” свалить отсюда подальше и надолго. Надо обязательно убедиться, что она отплывет на место гибели своего мужа помолиться богам. Спрячусь так, чтобы обзор был хороший, а она меня не заметила. Ну ее в баню, на глаза ей лучше не попадаться.
А корабль видный по сравнению с другими посудинами. Большой, метров пятьдесят длиной. Высокий, с тремя рядами весел.
Рабам, сидящим внутри на веслах, по такой жаре вообще веселуха. Паруса нет. Значит, веслом они молотить должны постоянно.
Странно, тут ни у одного судна нет паруса. Интересный мир — не додумались кусок ткани повесить для облегчения хода. А зачем, если невольник на рынке копейки стоит? Посдыхали рабы по дороге туда, а там новых прикупили на обратный путь. Ну, типа движок поменяли в машине и поехали назад. Правда, в каменоломне тоже не мед. Вот здесь присяду и обожду Камиллу».
Андрей присел подальше от «Аквы» на пристани и задумался. Он уже сходил в ближайшую лавку и прикупил у торговца современный наряд. Тот ему объяснил, что модно и популярно в данное время из одежды. Рассказал, какие шмотки по статусу ему можно носить, а какие нельзя. «Рабам не позволено ходить в тоге», — разъяснил лавочник. «Так и не надо мне в тряпку заворачиваться, — псыкнул Андрей. — Я ж не индийская баба —в сари закручиваться. А штаны у тебя есть?» «Да, но это для варваров северных. У них холодно, поэтому они носят штаны. А у нас теплые зимы, и с тебя будут люди посмеиваться». «За провинциала считать?» — спросил Андрей. «Хуже — за барбариана», — ответил хозяин торгового объекта.
***
Сейчас на Андрее была зеленая туника с недорогой вышивкой, а на ногах сандалии из мягкой кожи. «Тьфу, ты! — возмутился он.
Ему не комфортно было сидеть голыми ягодицами на камне. — Ну не могу я никак привыкнуть ходить без трусов. Ходишь — яички болтаются, а бежишь, так пенис бьет по ногам. Дурачье полное так придумало одеваться. Точно как шотландцы у нас. Те, говорят, еще и мешочек с песком там цепляют. Врут, наверно. Сижу, сейчас, как портовая шлюха в ожидании клиента. Эта моя туника, что сарафан до колен. Чуть ноги раздвинешь, и все сразу видно.
А пошли они все подальше. Не стану я им колени сжимать, как скромная школьница на качелях в парке. Пусть смотрят. Это мое, не ворованное. Размер не плохой, но сантиметров бы пять не помешало добавить».
Мысли о своем половом органе его унесли подальше отсюда в дешевый лупанарий. Он его посетил уже несколько раз. «Ничего так после годичного воздержания, — подумал Андрей. — Проститутки дешевые, убогие, затасканные. А я вначале струхнул даже.
И не только бы я. Заплатил деньгу хозяйке, спускаемся мы с ней в подвальную комнату на нижнем этаже. Она открывает дверь, и рабочее место местных путан меня поражает. Я стал на пороге как вкопанный. Это — каменная комната три на три метра с низким потолком и затхлым сырым воздухом. В углу горит масляный фитиль, освещая на стене выцветшую фреску эротического характера. На каменной кровати, сделанной в виде ступеньки, лежит подранный матрас, набитый травой или соломой, а на нем сидит полураздетая девка — чистая, не вонючая, но не ухоженная и страшноватая. У меня ощущение, что я попал в кусочек фильма про средневековую тюремную камеру». «Чего остановился, влюбился с первого взгляда? — хозяйка пошутила. — Проходи. Заплатил, так пользуйся, не теряй время».
Андрей решил, что половой акт с такой девочкой и в таких условиях закончится минимум трихомонозом, а максимум — сифилисом. Он спросил у хозяйки: «А возлежание на этом ложе в компании такой прелестной девы не закончится у меня капелью?» Владелица лупанария не поняла сути вопроса, но после нескольких минут разговора до Андрея дошло, что в Мастрии не существует венерических заболеваний. «Спасибо этому миру хоть за такое благо, — подумал Андрей. — А будут деньги, так и места нормальные найдутся, почище этого».
***
Дукс все не появлялась. Ради такой дамы могли отплытие задержать и на сутки. Андрей сел поудобнее и продолжил свои размышления. Место жительства он себе решил выбрать недорогое, но в отдельно стоящем доме на одного человека. Для этого подходил старый дом в пригороде Ориса. Сам вел все хозяйство и по приготовлению пищи, и по уборке, и по работе. Достоинством каторги стало то, что он сделался неприхотлив в еде (пока, на первое время). Род деятельности Андрей себе избрал простой и доходный для европейской полосы экс-СССР. Он знал, что продукт этот там востребован всегда, поскольку огромная часть населения его потребляет, а некоторые и злоупотребляют. А здесь его нет, не существует. Поэтому в ответ на все добро, которое ему даровал этот мир и империя, Андрей решил даровать Мастрии водку. Можно было бы и табак, но курящих он не повстречал ни разу. Табак в этих местах не произрастал. Он и сам уже отучился от этой привычки после того, как докурил последнюю сигарету.
Андрей решил изготавливать водку из местной браги, или бырла, и продвигать этот продукт в народные массы. Брага была дешевой. Делали ее из различных сортов ягод и плодов.
Ее не успевали в тавернах всю выпивать. Брага в конце концов превращалась в уксус. Так много уксуса стране не нужно. Он прикинул, что если прийти к владельцу таверны и попросить у него бырло, которое должно через пару дней превратиться в уксус, то он его отдаст совсем дешево. Скупая таким образом спиртной напиток, вызывающий вздутие живота и прочие неприятности, он будет производить самогон и втюхивать его владельцам попин и таверн. Секрет изготовления не выдавать никому и собирать золотые в кошель, чтобы получить от Дукс вольную. Андрей считал, что дело его выигрышное.
Небольшой самогонный аппарат он заказал у кузнецов, причем у разных. Закрытый котел, где
