доступа. Тебе не понадобится даже питание подавать на этот аппарат.
— И я смогу в любой момент с тобой вступить в контакт?
— Да, когда я буду активен в системе.
— Что это мне даст?
— Возможность получать различные данные, разрешенные для твоей цивилизации.
— Заманчиво, а какой номер кода? — по-простецки спросил Грегори.
— Это зависит от тебя, захочешь ты его получить или нет, — ответил Ялин.
— Так как ничего в обществе и природе не происходит бесплатно, а приходится что-то отдать для того, чтобы что-то получить, то я желаю знать цену сделки. Надеюсь, ты не антифилософ девятнадцатого уровня и душу мне продавать не придется? — серьезно произнес Грегори.
— Нет, я не тот, о ком ты говоришь. Я хочу прочитать записи твоих последних исследований. Назови, согласно какому текстовому носителю ты производишь шифрацию своих работ.
— Все понятно. До свидания, дружище. Не знаю, как ты меня дурачишь, может, психокодирование используешь, но возвращайся назад к себе на Десим.
— Я не подданный Десима, и то, что ты открыл, в других мирах уже давно поставлено на службу обществу.
— Чего ты переживаешь тогда? Будет и в нашем обществе служить эластам.
— Если ты движешься в правильном направлении, то твои открытия опередили время на столетие, если не больше, в обществе Салема. Твое изобретение принесет не пользу народам, а разрушения и беды. Его возьмут в оборот военные, как, впрочем, все новые открытия, и доведут планету до гибели. Это как тринитротолуол для пещерного человека.
— Не важно, Ялин, как его могут использовать. Любое открытие имеет две стороны медали. И не тебе решать, десимец, что мне делать с моим изобретением. Не нужны мне твои коды. Я Родиной не торгую вне зависимости, какие у меня трения с властью.
Эластов от власти в стране мизер. Остальное — народ. Я желаю своему народу процветания.
— Великие слова, но, повторяю, я не десимец.
— А-а-а, так ты ищейка-внешбез, который роется в моих записях? Придется тебе подождать, пока я не закончу исследования и не подам рапорт наверх.
— Правильно десимцы о тебе пишут, — зашел с другой стороны Ялин.
— Где?
— В досье их разведывательных служб.
— Ты имеешь к ним доступ?
— Я имею доступ к любой машине.
— И что там обо мне написано?
— А вот. Сейчас, сейчас прочитаю выдержку. Угу. Слушай. Это про тебя. «Честен». Так, дальше. «…не удалось подкупить». Угу.
«Высокий уровень интеллекта. Свысока посматривает, даже поплевывает на некомпетентных представителей власти. Немного высокомерен ». Точно.
— Ладно, прячь свои заранее приготовленные записи, — Грегори смутился и покраснел.
— Я могу продолжить отзывы десимцев, а могу залезть во внешбезовскую базу данных Камапа. Мгновение. Есть. О-о-о! — Ялин замолчал.
— Продолжай представление, — уже не совсем уверенно произнес Грегори.
— Пу-пу-пу. Да тут на тебя целые тома собраны. И-ги-ги. Так ты, парень, в разработке. Многочасовая прослушка, отчеты по наружному наблюдению. Хочешь, имена осведомителей назову?
Узнаешь, кто стучит на тебя.
— Догадываюсь.
— Дальше. Слежка за Эспи и Халиа Матини. Родители, что ли?
— Гады! Чего их своими лапами трогать?
— Имеются даже доклады интимного характера. Интересно.
Одна дама описывает подробности полового акта с тобой. Не пойму, зачем им это. А может, ты, Грегори, половой агрессор, а не вольнодумец.
— Прекрати. Это низко — рыться в грязном белье.
— Странно. Если бы собирали такие данные на Десиме, то я еще понял бы. Бульварная пресса издаст постельные сцены великого ученого, но к чему они на пуританском Камапе?
— Эта женщина по имени Тиво? — предположил Грегори.
— Молодец.
— Ялин, к чему такой сарказм?
— Ты — слепой великий дурачок-чудачок. Мне тебя жалко. Ты родился не в свое время. И, как все великие личности, обогнавшие свою эпоху и являющиеся порядочными гуманоидами, должен страдать.
— Так во всех мирах?
— К сожалению. Особенно в тоталитарных системах, где невозможно реализовать себя из-за тесноты рамок убогого общественного строя.
— Слушай, Ялин, а как ты познал мир элементарных частиц?
— Я его не знаю. Я только сотрудник поисковой системы.
— Как это?
— Я не материален, я чистый разум. Живу в сети. Моя работа — контроль. Я слежу за соблюдением законов. Так, мне поисковик выдал информацию о том, что в твоем мире произошло открытие, не соответствующее уровню развития цивилизации.
Общество ведь развивается по определенным законам и не может перепрыгнуть через определенные этапы. Поступил сигнал о том, что с эластом Матини Грегори Эспи связана аномалия. Необходимо проверить. Всякое бывает. А вдруг заезжий гость другого мира решил тебе передать неразрешенную технологию.
— И что, передал?
— Нет, вижу, ты сам парень не промах. Да и какой там парень, взрослый, состоявшийся мужчина. Это я тебе польстил, — рассмеялся Ялин.
— Таким издевательским образом?
— Не обижайся, я забыл, что ты шуток не понимаешь и не воспринимаешь.
— А если кто нарушил этот ваш закон и подарил недоразвитому, с вашей точки зрения, обществу первобытных людей мясорубку? Что с ним станется?
— Если в результате использования дикари себе пальцы перекрутят на фарш, то ничего страшного. А если эта установка работает посредством управляемого термоядерного синтеза, а эпоха на дворе не такая, что с дубиной бегают, а твоя, то его будут судить. И установку необходимо будет изъять.
— Таким же образом вы хотите изъять мои открытия и спрятать их от населения Салема?
— Да.
— Так чем же вы лучше инквизиции темных веков или тех же представителей правительства Камапа, первые из которых сдерживали технический прогресс, а вторые не разрешают свободный рынок производства и услуг?
— Тяжело с мыслящими гуманоидами, — вздохнул Ялин, —они задают неудобные вопросы. Грегори, сходи завтра к чиновнику тринадцатого уровня департамента внешней безопасности Фольцингу, и мы продолжим разговор.
— Меня он в гости не звал.
— Завтра позвонят тебе по этому поводу. У него в машине уже набрана повестка на твой вызов.
— Последний вопрос.
— Да, хоть сто.
— Назови котировки основных валют на Центральной бирже Десима… — Грегори приоткрыл экономическую газету за двадцать шестое число и заглянул в нее. — Котировки за двадцать пятое число.
Ялин, немного помедлив, начал перечислять с точностью до двух знаков после запятой.
— Все совпало. А ты меня видишь сейчас? — спросил Грегори.
— Не-а, в твоем помещении нет ни одной визоркамеры. Я не обладаю выходом на изображение в данном случае.
— Наш разговор сейчас записывают?
— Только моя система, автоматически. Но ни десимские, ни камапские, ни третьей стороны агенты не в курсе нашего разговора.
— Пойду, слишком много событий за один раз. Основному мозгу необходимо все переварить.
— Совет даю. О нашем разговоре пока ни одной душе. И не рассказывай лишнего о своих открытиях Фольцингу. Проболтаешься — назад события не отмотаешь.
— Постараюсь.
— Слушай, а ты глюбол открыл? — между прочим спросил Ялин.
— Да.
— Молодец, — похвалил его чистый разум, но в голосе его Грегори почувствовал нотки нервозности.
— А след калибровочного и скалярного бозона с нулевым спином видел?
— А ты?
— Проекция передо мной.
— А гравитон у вас служит трудовому народу вашего сообщества?
— Ох, как далеко ты, Матини, заплыл в этой бурной реке.
— Я перешел ту грань, знания за которой запретны?
— Для твоего мира намного дальше, чем я предполагал.
— А в твоем, Ялин, мире существует устройство, которое может контролировать темную энергию и отрицательную массу?
— Грегори, ты блефуешь, — почти крикнул Ялин.
— А чего это так разволновался рядовой сотрудник поисковой системы? Послушай, тебе не все равно, чего я тут в своем зачуханном мире пооткрывал?
— Работа у меня такая — забота о мирах низкого уровня.
— Правда? Так помоги науке Салема, выдай первые двадцать символов формулы симметрии тахионного поля и тахионной конденсации.
— Грегори, ха, — засмеялся голос на той стороне. — Вашему миру рано с этим соприкасаться даже теоретически.
— А вашему?
— Используем по полной программе, — ответил Ялин.
— Тогда скажи, насколько групповая скорость волн такого поля превышает скорость света, не считая передних фронтов, но учитывая спектр мнимой энергии?
— Это парадокс причинности, Матини, — ответил собеседник после длительной паузы.
— Назови только цифру, без выкладок. Объяви групповую скорость. И не вздумай под предлогом обрыва связи прекратить разговор, чтобы выкрутиться впоследствии.
— Я не имею права.
— Ялин, может, я и безграмотный абориген в твоем представлении, но показатель этой скорости не несет в себе ничего разрушительного для моего мира. Или ты меня за идиота держишь?
— Даже этого ты не должен знать.
— Но я знаю?
— Врешь, врешь, Матини. Нет возможности это вычислить на твоем допотопном оборудовании.
–Ялин, или как там тебя на самом деле, а на твоем можно?
— Уже давно.
— Тогда назови первую цифру после запятой в дробной части.
Мне будет достаточно.
— Грегори, я подвергнусь наказанию за разглашение сведений, находящихся под запретом.
— Ничего ваша раса не знает. Не блефуй. Смотри, я уничтожаю на накопителе своей машины всю эту информацию. Теперь она у меня только в голове.
— Что ты наделал? — устало произнес Ялин.
— Я боюсь, как бы она не попала в руки ваших военных и не разрушила весь ваш мир. Но это не все. Чувствуешь? Я отсоединил световой накопитель от машины, физически сейчас его разрушу и подвергну температурному уничтожению.
— Матини Грегори Эспи, ты — уникум, но в этом мире твои дни сочтены. Я тебе не смогу помочь. За этой информацией охотился не один я. После ее уничтожения сработала сигнализация, и не только у меня. Теперь единственным местом ее хранения остался твой основной мозг. Береги его. Машину почисти полностью, а жесткий световой диск, что ты достал, немедленно сожги.
О нашем разговоре забудь. Запомни и никому не называй этот код. Если окажешься в другом мире и нужна будет помощь, то делай коннект на нашу систему. Еще: для соединения, кроме нашего кода, необходимо знать код мира, в котором ты присутствуешь согласно стандарту AZurga. Видишь файлик на экране?
— Да.
— Открой, запомни и уничтожь. Там я указал косвенные и прямые признаки по вычислению кода мира, в котором находишься.
— Ладно.
— Второй файл прочитаешь завтра перед посещением Фольцинга или сегодня, если у тебя остались силы и желание. Это, чтобы ты видел, кто приходит к власти в твоей стране на смену старому поколению. Больше я выходить на тебя открыто не смогу.
Меня засекут. И последнее: может, ты передумал и поделишься своими сведениями об исследованиях, по памяти согласишься набрать интересующие меня формулы?
— Нет, Ялин. В этих формулах, как и в этой игре, что ты мне навязал, слишком много неизвестных и переменных величин.
Пока. Я к тебе отношусь нейтрально.
— Как есть — так есть. Я постараюсь связаться с тобой через несколько ваших суток. Не удивляйся, если место и способ коннекта будут экзотическими.
Второй файл, переданный Ялином, содержал фото, на которых можно было видеть Фольцинга, одного либо в компании мужчин и женщин. Каждое
