тот неожиданно остановился, замер, и тихо сказал: не шевелись, за нами кто-то идет.
И действительно, Сергей, обернувшись, услышал шорох и увидел мелькание далеких огоньков фонариков.
- Это за тобой?- Змей задул огарок свечи.
- Наверное, скорее всего «менты» по следу идут, скоро здесь будут.
- Значит так, парень, я тебя совершенно не знаю, но времени на заслушивание твоей биографии у нас нет, поэтому, доверяясь своей интуиции, я помогаю тебе от них уйти,- Змей тяжело задышал,- проклятая гангрена дает о себе знать, ну так вот - я увожу тебя отсюда в наш «город», но ты даешь мне слово, что не попадешь в «Черные ястребы».
- А что такое «Черные ястребы»?
- Некогда объяснять, ползи за мной и, если повезет, - мы окажемся на месте, тогда все и узнаешь, а сейчас - просто пообещай.
- Хорошо, я это обещаю!
- Эй, кто там впереди, назовите себя, это уголовный розыск,- голос Протасова приглушенным эхом разнесся по тоннелю.
- Вперед, парнишка, не останавливайся и не обворачивайся,- Змей усиленно заработал своими локтями.
- Мы вас услышали, предлагаем добровольно выйти на свет наших фонариков и назвать себя,- голос Протасова звучал все ближе и ближе.
- Значит так, Серега, я первый скатываюсь под уклон, ты следом за мной, в конце мы упремся с тобой в тупик, там ты переползешь через меня и дальше уже будешь первым,- Змей со стоном втянул свое тело в поворот,- я им не нужен, а ты, даст Бог, спасешься.
Когда они скользили вниз, Сергей до крови оцарапал левую руку об торчащую с боку проволоку. Заметив это, Змей молча рванул рукав его куртки и, кинув кусок ткани, настойчиво сказал: «Обязательно перевяжи, чтобы не было так, как со мной».
В это время луч фонарика ударил сверху прямо на них.
- Ага, так ты все-таки здесь, Незваный, а ну, давай, лезь назад, ты обвиняешься в убийстве, и не сопротивление органам при задержании пойдет тебе только на пользу,- Протасов достал на всякий случай пистолет из кобуры.
- Переползай, сынок, быстро,- Змей взял Сергея за шиворот и стал помогать ему перебраться через себя.
- Остановись немедленно Незваный, тебе все равно не уйти, облегчи свою участь, и так дров немало наломал,- Протасов стал примиряться к спуску.
От этих слов у Сергея все внутри закипело - как этот следователь может судить о его делах, не ведая истинной картины произошедшего, что он может знать о буре в его душе, о ночном скитании и израненном сердце. Не выдержав, Сергей зло крикнул: «Пошел прочь отсюда, крыса в пагонах, иначе останешься здесь навеки, ты, ничтожная тварь, убирайся со своими «шестерками»!
- Хватит ругаться, ползи быстрей, я их попробую задержать,- Змей толкал Сергея в пятки.
Через десяток метров он уже не сдерживая стонов схватил Сергея за ногу,- подожди, слушай внимательно: «скоро, по левому боку, будет дырка, мы ее сами проделали, залазить в нее нужно ногами вперед, когда повиснешь на животе, по левою сторону нащупаешь перекладину - хватайся за нее двумя руками и хорошенько раскачавшись прыгай как можно дальше в сторону, потому что прямо под лазом вбит в землю заточенный прут- это наша защита от незваных гостей, а я все равно такое вряд ли сейчас проделаю, да и рожу при падении разбивать не хочется - я их здесь задержу».
- Змей, я не могу тебя просто так бросить, давай, как- нибудь вместе прорываться,- Сергей почувствовал, как горький ком опять подкатывает к горлу.
- Как- нибудь- не годится, здесь надо точно и наверняка,- Змей успокаивающе похлопал его по ногам,- давай, сынок, вперед!
Подползая к лазу, Сергей услышал позади свирепый голос Протасова,- я считаю до пяти и открываю огонь на поражение.
- Ты уже давно поражен - болезнью Лягавого- неудачника,- Сергей пролез ногами вперед в дыру, и уже хотел добавить: пока, гражданин начальник, как раздался выстрел. Змей ойкнул, начал бешено грести руками, его тело стали бить конвульсии,- Сонечка, Инессочка, я иду к Вам, мои родные,- его голос перешел на хрип с харканьем, через минуту он замолчал, уже навсегда.
Почувствовав, что может сорваться вниз, Сергей лихорадочно нащупал перекладину, и, раскачавшись, прыгнул в сторону. Приземление оказалось на удивление удачным, но идти дальше он уже не мог - от всего пережитого ноги перестали его слушаться.
Сидя на бетонных плитах, Сергей явственно слышал, как наверху преследователи оттаскивали в сторону тело Змея, как удивленный и растерянный голос одного из них сипло зазвучал в мертвой тишине: кажись, наповал, товарищ младший лейтенант, теперь начнется.
- Товарищ младший лейтенант, не надо туда, все равно его там уже нет.
- Отставить Хорунжиев, оставайтесь на месте, я проверю,- ноги Протасова свесились из лаза неподалеку от Сергея.
«Сейчас он напорется на прут и одним трупом в этой проклятой осени станет больше», - Сергей сидел не шелохнувшись, уставившись, как зачарованный кролик на ноги следователя.
Вдруг как молния его мозг пробила простая мысль: «Надо порвать этот порочный круг».
Вскочив на ноги, он, согнувшись (в новом тоннеле уже можно было передвигаться именно так), подскочил к Протасову, обхватив его тело обеими руками и дернул в противоположную от прута сторону. Тот, шмякнувшись об бетонные плиты, инстинктивно схватился за разбитую голову,- ой, больно- то как,- и откинулся обратно на спину без сознания.
- Выходит, я не только смерть людям несу, но иногда еще и спасаю,- Сергей иронично ухмыльнулся самому себе и побрел по тоннелю, периодически опираясь о горячие трубы. Его тело все больше захватывала болезнь, в груди все жгло адским огнем, голова мутилась, глаза, казалось, хотели вылезти из своих орбит.
Через полчаса он наткнулся на большую нишу в стене – там, на кучах лохмотьев, среди разнообразного мусора, сидела небольшая группа людей. Подойдя ближе, Сергей хотел их поприветствовать, но дикое головокружение свалило его с ног.
- Слышь, Маня, что это за явление такое к нам забрело, и как сюда попало,- грязный бомж ткнул в Сергея палкой.
- А черт его знает, может Змей послал, там, кажись шум какой-то был,- немолодая женщина с редкими передними зубами наклонилась над Сергеем,- что же нам с ним делать, он еще и вырубился - больной что ли?
- Так это, слышь, Мань, давай его «ястребам» отдадим, а то нам нечем им за недельный «хавчик» расплачиваться.
- Молодец, Гошка, светлая ты наша голова.
Сергей впал в какой-то полудрем, который спасительной пеленой окутал его и, казалось, хотел укрыть от ненавистного мира, он погружался в самого себя.
***
- Что, Федя, голова сильно болит,- Миша внимательно следил за тем, как накладывают швы Протасову.
- Так, ничего, скоро пройдет, бывало и похуже.
- Похуже будет служебное расследование.
- Мог бы и не напоминать лишний раз, тоже мне, друг называется.
- Ты давай лучше иди домой, начальство тебя отпустило, хорошенько отдохни, а завтра вместе покумекаем, как тебе помочь.
- Да, уж, что за месяц дурацкий такой - час от часу не легче, а он ведь меня спас.
- Кто?
- Та то я так, с больной головы сболтнул, меня теперь только счастливый случай спасет.
- Это точно,- подражая главному герою из «Белого солнца пустыни», ответил Мишка.
ГЛАВА IX
«Где блестят за иконой ножи,
там иду я…»
(Константин Кинчев, рок- группа «Алиса»).
Из дневника Ольги Слободской:
С недавних пор меня стал интересовать вопрос: можно ли так прожить свою жизнь, чтобы понимать, где увлечения, а где настоящие чувства, где начинается ложь, а где было потеряно начало правды, где проходит тонкая грань между желаемым и возможным. Каждое наше дело, каждое слово, несомненно, имеют последствия. Так значит, умение видеть перспективу этих последствий - это и есть вечно искомый ключ к разгадке своей судьбы, своего предназначения? Я думаю, что к этому следует добавить необходимость в постоянном самоконтроле, анализе сделанного, ну и иметь счастливую звезду. Тогда любая цель становится значительно ближе уже на старте движения к ней, вот только как узнать о наличии у себя покровителя- там, где-то в высших мирах. И спасет ли он от неожиданностей, опасностей и непредвиденных поворотов судьбы? Кто знает ответ на этот вопрос- тот, наверное, может управлять миром. Вот они какие – мои духовные изыскания.
***
Гомон людей, шум дождя, тряска на ухабах дорог при езде в каком-то фургоне, и, бьющая молоточком по вискам, боль в голове, жар как от мартеновской печи - для Сергея все это смешалось в полный винегрет, который ему предстояло осмыслить. Но болезнь и нервное истощение были сейчас не лучшими помощниками в этом деле, он просто полностью отдался новому течению своей быстро меняющейся жизни. «Будет что будет, терять мне уже все равно нечего, а этот пестрый калейдоскоп может, наконец, закончиться для меня долгожданным концом, я об этом нисколечко не жалею», - мысли путались, пытаясь ухватиться за периодически посещающую сознание действительность. Действительность, которую он принимать не хотел.
- Ну что, наши дела уже получше?- однажды вечером эта фраза, сказанная человеком в белом халате, который проверял уровень лекарства в капельнице, выдернула Сергея окончательно из забытья. Он безучастно смотрел на этого человека (наверное, это доктор, а я нахожусь в больнице, но в какой?), и пытался сфокусировать зрение на деталях его одежды. Постепенно контуры предметов стали проступать все отчетливее, а окружающие звуки выделяться по отдельности из сумбурной какофонии, царившей ранее в голове. Он явно выздоравливал, и вместе с этим опять пришел страх - где он, кто эти люди, что с ним делали, пока он был без чувств?
- Ты в безопасном месте, я - твой, так сказать, лечащий врач, поэтому не напрягайся и окончательно выздоравливай, впереди у тебя много дел,- человек в белом халате внимательно вглядывался в его лицо,- раз ты теперь при сознании- что будет надо- крикнешь- тут за дверью парни дежурят, они если смогут- помогут, а я с тобой прощаюсь до утра.
- Да, совсем забыл,- врач остановился возле двери и, не глядя Сергею в лицо, добавил в сторону,- ты парень умный, поэтому не надо пробовать свое только что появившееся здоровье на испытаниях прочности двери и окна, хода отсюда для тебя пока нет, причем сделано это для твоего же блага, Незваный.
«Он знает мою фамилию, но я при этом не знаю его, эта комната совсем не похожа на больничную палату, но, по всей видимости, медицинскую помощь мне оказали квалифицированную, я вроде как свободен, но в тоже время под арестом, но это явно не милиция, так, где же я?»- Сергей был в полном смятении, он чувствовал себя безвольной марионеткой, подвешенной на нитки хитроумного и невидимого кукловода.
«Если они меня лечили, значит, я им на что-то нужен, но что можно от меня взять: беглец, скрывающейся от закона, без образования, профессиональных навыков и четкого плана действий хотя бы на ближайшее время. Одно только ясно - убивать его никто не собирается, ну, можно точнее сказать, пока, поэтому шанс все разузнать и принять верное решение у меня остается. Надо срочно учиться концентрации, что бы заработали четкий, холодный расчет и трезвый ум. А сейчас я посплю - утром понадобится ясная голова».
За дверью было слышно, как кто-то негромко ведет беседу, потом голоса вообще затихли, и воцарилась тишина.
***
Протасов долго не решался зайти к себе в квартиру, он нервно курил на лестничной площадке, перебирая в уме
