СНОП-часть III

шутки по поводу духовенства, и этим ввел батюшку в такое смущение, что он уже не чаял, когда-же, наконец, они приедут в монастырь.
Но вот, наконец, машина остановилась у ворот монастыря; и батюшка с водителем выйдя из машины вошли во двор.
Водитель войдя в монастырь еще более развеселился, и запел песенку:
Раз пошел я помолиться в Божий монастырь,
помолился, очутился средь святых могил.      
Что я видел, не увижу больше никогда,          
поп монашку через ляжку, траля-ля-ля-ля...  
-Перестаньте, Михаил Степанович, здесь все-таки святое место, а вы богохульствуете! Вы не боитесь, что вас Бог накажет!?
-Нет, не боюсь! Вашего этого, как его там,-Хандры-Мандры,-ведь не наказывает, а почему же меня должен наказать?
-А за что же его наказывать,-возмутился батюшка,-ведь он настоятель монастыря, да еще и епархиальный духовник! Очень хороший священник, настоящий монах, и вообще,-прекрасный человек!
-Монах говоришь? Ха-ха-ха! Знаю я этого монаха! Мой коряш, таксист, недавно мне рассказывал, как он этого монаха по блядям в местный бордель возил! А ты говоришь монах! Ебарь он отменный, а ты говоришь монах! Ха-ха-ха!
-Михаил Степанович, тише, прошу вас! Вон, на встречу нам сам о. Афанасий идет!
Действительно, на крыльце монашеского корпуса показалась фигура о. Афанасия; он заметил о. Виктора с водителем, и направился к ним на встречу.
-Ладно, батяня,-прекращая смех сказал водитель,-об этом мы на обратном пути поговорим; я тебе кое-что расскажу о вашем духовнике. А сейчас примем серьезные лица, и займемся делом, ради которого мы сюда приехали.
-Ну, здравствуйте, гости дорогие!-сказал архимандрит, подходя к батюшке и водителю,-добро пожаловать в нашу обитель. Как доехали?
-Вашими молитвами, о. Афанасий,-ответил батюшка,-все в порядке. Благословите нас, грешников.
-Бог благословит,-ответил архимандрит, и по-священнически поцеловался с о. Виктором.
-Ну а ты что, раб Божий,-обратился он к водителю,-почему благословения не берешь?
-Да я уже благословился,-ответил тот,-как только сюда вошел.
-Ну раз благословился,-архимандрит с неприязнью посмотрел на водителя,-то пойдемте ко мне. Там все и обговорим.
Отец Афанасий направился к монастырской гостинице, а за ним последовали батюшка Виктор и водитель. Зайдя в гостиницу архимандрит сказал, обращаясь к водителю: "Ну, раб Божий, тебе придется подождать нас тут, в приемной, а мы с о. Виктором поднимемся наверх, и там обо всем потолкуем."
-Чего это, с какой еще стати,-возмутился Михаил Степанович,-что, с понтом разговор какой секретный?
-Секретный, или нет,-властно сказал архимандрит,-а негоже будет мирянину слушать поповские разговоры: каждый должен свое место знать. Небось, когда с начальником на приемы ездишь, так его на улице, в машине ждешь? А тут для тебя специально условия подготовили,...смотри, и телевизор поставили, да еще и потрапезничать сейчас принесут. Чего же тебе еще надо? Чего не хватает? Так что, мил человек, посиди тут, и подожди нас, когда мы освободимся. А если ты вдруг нам понадобишься, так тебя позовут.
С этими словами о. Афанасий направился к лестнице, и стал подниматься на второй этаж. Батюшка Виктор последовал за ним. Он был очень рад, что ему удалось наконец-то, хоть и на время, избавиться от надоедливого шофера, и теперь можно будет совершенно спокойно, никого не опасаясь, поговорить с духовником, и наконец-то задать так интересующие его вопросы.
Зайдя в комнату, о. Афанасий закрыл за собой дверь, уселся в кресло, жестом пригласив батюшку Виктора сделать то же, и сказал: "Ну что, отец, давай рассказывай за чем приехал; я в общем-то в курсах, но теперь хочу слышать именно от тебя подробности."
Тут наш батюшка рассказал духовнику все, во всех подробностях, не умолчав и о таких пикантных моментах, как происшествие в приемной мэра с Алиной, просьба-приказ мэра относительно некой мадам, и затею с чудотворной иконой. Отец Афанасий слушал внимательно, поглаживая бороду, частенько в нее усмехаясь. Наконец батюшка выговорился, и замолчал. Молчал и архимандрит, что-то обдумывая; в комнате воцарилась тишина.
-Я так и думал,-наконец, нарушив молчание, сказал духовник,-они просто хотят нас, то-есть церковь, использовать для того, что-бы решить свои дела,-бабло заколотить. Ну что-ж, дело это, как говориться, обоюдовыгодное. За такую услугу не грех их по полной и отжать. Я ему назвал цену в две штуки баксов, а теперь будет пять.
-Отец Афанасий,-возразил батюшка,-да он хрен раскошелится! Вы не знаете, какой это скупердяй! У него лишнего рубля то не выпросишь, а тут вы увеличиваете сумму в два с половиной раза. Да он всю епархию на ноги поднимет! Еще и до патриархии дело дойдет!
-Не волнуйся, о. Александр,-Хандры-Мандры засмеялся,-я еще и не таких, как ваш мэр, ломал. Согласится, еще и как согласится! И владыка ничего не сможет сделать,...я знаю, как поступить,...только ты мне должен будешь кое в чем помочь,...разумеется не безплатно. Заработаешь, брат, на этом деле пол-штуки баксов. Ну что, согласен?
-Конечно же согласен, о. Афанасий,-радостно ответил батюшка.
-Вот и чудесно,-духовник потер  руки и засмеялся,-а сейчас давай займемся эскизом.
Хандры-Маандры достал мобильник и позвонил.
-Отец Панкратий,-сказал он в трубку,-зайди ка ко мне, дело есть. Я сейчас в гостинице, на втором этаже. Да скажи о. Марку, пусть он трапезу приготовит на двоих,...да-да, конечно-же тот коньяк, который вчера спонсор привез, ну и колбаски там,...в общем, он знает чего. Только пусть не тянет, я жду.
Минут через десять пришел монах-иконописец,-о. Панкратий,-и батюшка подробно рассказал, какую икону нужно написать, и что должно на ней быть изображено.
-Хорошо,-ответил иконописец,-часа за два, думаю, эскиз будет готов.
-Вот и прекрасно,-промолвил на это духовник,-ты давай, иди занимайся, а мы с о. Виктором тут пока о жизни потолкуем; есть чего обсудить, и над чем подумать. Когда закончишь, позвони мне и доложи, а потом поднимайся сюда.
Отец Панкратий взял благословение у духовника и вышел из комнаты, о батюшка Виктор и архимандрит раскинулись в креслах и начали разговор.
-Понимаете, о. Афанасий,-начал батюшка,-как-то, все-таки тревожно у меня на душе: чувствую я что дело это весьма греховное. Тут можно Самого Бога врагом нажить.
-Это ты отец о чем? О иконе, или о той телке, которую дрюкнуть нужно?
-Конечно же, в первую очередь о иконе: ведь все это будет враньем чистой воды...никакая, ведь она не чудотворная, а просто прихоть нашего мэра,-вот и все. Получается, что для реализации его планов, ему церковь должна быть как служанка: идти на подлог, обман, различные аферы,...а в лице церкви это должен делать Сам Бог,...так что-ли?
-Да, брат, когда дело касается власти и бабла, то все пути хороши, в том числе и этот,-задумчиво произнес архимандрит,-вот только не такое уж это дело и греховное, как ты думаешь.
-Как это? Поясните мне пожалуйста, о. Афанасий.
-А вот так. Послушай-ка брат меня, сейчас я тебе все объясню. Во-первых: кто на иконе изображен?
-Матерь Божия, естественно.
-Правильно. Ей то будут и молиться, а не всяким там мэрам, херам, Фастовским, и прочей шалупони. Они, так сказать, только фон создают. А на этом фоне,-Сама Царица Небесная; Она тут главная, а все остальное,-просто фон.
-Вот посмотри сюда,-архимандрит показал рукой на красный угол в комнате, где стояли иконы,-видишь икону святой великомученицы Варвары?
-Да, вижу.
-А кто это изображен рядом с ней на иконе?
-Ее отец,-язычник Диоскор.
-Правильно, отец. Так вот, разве его изображение на иконе умаляет ее святость?
-Нет. Чествуют то ее, а Диоскор изображен для прояснения ситуации,...даже с мечом изображен: ведь Варвару казнил именно он.
-Все правильно, брат, все именно так. Вот видишь, изображение этого язычника, врага Божьего, убийцы собственной дочери, вовсе не оскверняет святости иконы, да и иконостаса в целом, а просто подчеркивает и разъясняет некоторые эпизоды жизни святой великомученицы. Не будь на иконе ее, дело обстояло бы совершенно по-другому: это была бы икона именно язычника Диоскора, и его присутствие осквернило бы весь иконостас, да и что говорить,-весь монастырь в целом: ведь молились бы тогда ему. Так и в твоем случае,...то-же самое: Матерь Божия покрывает Своим Омофором прежде всего церковь Божию, Божье стадо, духовенство, ну и тех, кои сейчас во власти суть. Будут другие, будет и других покрывать. Ей то по большому счету все равно, кого покрывать, ведь вся власть, как ты знаешь, от Бога. Кого Он назначил, того Она и покрывает. Так что, брат, тут все нормально,...не забивай себе голову разной ерундой!
-Ну, батюшка Афанасий, хорошо, с этим как-то прояснилось,-с облегчением вздохнул о. Виктор,-а вот как быть со свойством чудотворности? Ведь мне придется на икону капельки масла наносить, всякими благовониями ее натерать, да и что говорить,-придется с авмона сказать о так называемом "дивном видении": что, мол, я видел то-то и то-то. А ведь это самое настоящее лукавство и подлог! И все это я должен буду сделать в храме, посвященном Царице Небесной,...более того,-в святом алтаре! Получается, что там, где должна царствовать святая истина, поселилась самая низкая ложь! Вот как с этим быть?
-Да, отец, тут ты по-своему прав,-задумчиво сказал духовник,-но давай немного тут разберемся,-пофилософствуем на эту тему,-...и я обещаю тебе доказать, что и в этой ситуации особого греха нет.
-Как это?-спросил батюшка ошалело моргая глазами.
-А вот так! Ты мне скажи, например, одну простую вещь: цены у тебя на требы высокие?
-Ну, в общем-то да. Во всяком случае люди так говорят.
-А чем ты им это объясняешь?
-Говорю, что храм нужно содержать, и на это много бабла уходит.
-А безплатно требы ты совершаешь?
-Что я, придурок что-ли? Ведь если их безплатно совершать, то и ноги с голоду скоро протянешь. Ведь вы, батюшка архимандрит, сами знаете: помимо дома нужно еще и епархию содержать,-налог платить. А не заплатишь, так владыка голову снимет, еще и под запрет можно пойти,...так уже неоднократно было. Налог не привез,-так ты враг епархии! Владыка сперва срок выплаты установит, а потом еще может и счетчик включить. Не заплатишь,-в запрет! А что-бы он потом этот запрет снял, нужно будет все по счетчику оплатить. А иначе будет вечный запрет...
-Ну а что, отец, ты все бабло в епархию вывозишь?
-Конечно же нет! Большую часть оставляю себе. А на налог мы с прихожанами по Глухову собираем: я объявляю, что на поддержку храма деньги нужны, а я, мол, в епархию все вывез; назначаю людей,-они ходят по домам, и делают сбор. Какую-то часть сбора я отделяю на налог, а остальное беру себе,...а иначе, батюшка, нельзя никак! Народ-то ведь у нас несознательный, сами понимаете.
-Правильно ты говоришь, несознательный! Расскажи ты все, как оно на самом деле есть, так хрен бы тебе кто что дал...
-Получается, что так.
-Так то оно так, но получается, отец, что ты людям врешь, правильно?
-Хм,-о. Виктор почесал бороду,-получается, что вру,...ну а иначе как, посоветуйте?
-Врешь, сам сознался! Ну, а где же тогда истина? Ведь ты сам ложь к себе туда поселил, а истину изгнал, так ведь, отец!?-Хандры-Мандры перегнулся через стол, и пристально посмотрел в лицо батюшке,-да и разве только в этом ты людей обманываешь? А властей? Ведь ты перед ними стелишься, готов языком говно с их жоп вылизывать! Говоришь им то, чего на самом деле