помощь своим собратьям, степным готам. После этой новости союзники долго спорили и не могли прийти к общему мнению, как им действовать дальше. Гуннские вожди предлагали всей силой обрушиться на Гуннимунда, и быстро покончив с ним затем разбить Атанариха. Но с таким планом не соглашались славяне. Опасаясь, что пока они будут сражаться против Гуннимунда, готы Атанариха могут разграбить и пожечь их селения, а их семьи угнать в рабство или предать смерти. Они настаивали на том, что славяне должны вернуться и, встретив готов сразиться с ними, не дав им возможности проникнуть вглубь славянской земли или ударить в тыл гуннам. В конце концов, всеми было одобрено предложение славян, и Баламбер даже на всякий случай выделил в распоряжение Божа тысячу своих всадников, считая, что с такой слабой конницей как у славян, одолеть в открытом бою готов Атанариха им будет нелегко. И уже сразу, недолго собираясь, после принятого решения, Бож со своим войском выступил на встречу Атанариху.
Ещё одна победа.
Привычные к длительным переходам и славящиеся своей способностью быстро покрывать пешком, почти без отдыха, расстояние в многие десятки миль, воины Божа уже на пятый день пути форсировали Вар, а на четвёртый, после переправы через могучую реку, всего в одном дне пути от Буга повстречали небольшой отряд славянских воинов, шедший на северо-восток. Они спешили предупредить своих сородичей о том, что большое войско готов подошло к Данастеру или Тирасу, как называют эту реку греки, и уже готовится, переправившись через него, вторгнуться в их земли.
Узнав, что во главе встреченного ими войска идёт сам Бож, предводитель отряда попросился принять их в свои ряды и рассказал Божу, что ещё два дня назад он сам лично видел, как готы начали переправляться через Тирас, и что возможно они уже на подходе к Гипанису. Не желая дать возможности врагу беспрепятственно переправиться через реку, Бож приказал всей своей и гуннской коннице спешить к берегам Гипаниса, а пехоте ускорить и без того скорый шаг. Когда на следующий день всё войско славян подошло к берегам Гипаниса, то от прибывших сюда и успевших кое-что разведать конных воинов, Божу стало известно, что на том берегу реки готов ещё нет. Решено было немедля переправляться через реку, а вперёд выслать опытных разведчиков. А уже на следующий день Бож знал, что около пяти тысяч готов стоят в хорошо укреплённом лагере милях в двадцати от Тираса. Было ясно, что это далеко не всё войско Атанариха. Где остальные? Что задумал готский вождь? Нужно было всё хорошенько выяснить, прежде чем двинуться на сближение с неприятелем. Во все стороны опять были направлены разведчики, и не прошло и дня как Божу стало известно, что основное войско стоит лагерем на западном берегу реки Тирас не далеко от брода через реку.
Собрав знатных воинов и родовых вождей, славяне стали думать, как лучше поступить в данной ситуации. Сначала почти все высказывались за то, что следует неожиданно напасть на передовой отряд и уничтожить его до подхода основных сил врага, а затем ударить по врагу на том берегу. Лишь только Идар сидел молча, и как будто совсем не думал о предстоящей схватке. И только когда уже было почти решено готовиться к выступлению, он, вдруг не громко рассмеялся и, не понятно к кому обращаясь, сквозь смех выдавил:
- Ох и хитёр, ну и лис, - и засмеялся громче.
- Ты это о ком, - обведя всех присутствующих взглядом, и ничего не понимая, поинтересовался у старого товарища Бож.
- Ну как о ком, об Атанарихе, - хитёр и умен, судя по всему, сей готский судья, но только ведь и мы, я думаю, не из простачков будем.
- Не понял, ну-ка объясни, - зная, что Идар просто так не стал бы бросаться пустыми словами и, догадываясь, что он что-то задумал, нажимал на товарища Бож.
- А ты сам подумай, да и вы тоже не ленитесь, - как бы приглашая жестом руки присоединиться, обратился Идар и к остальным присутствующим.
- Зачем это готы оторвали от основных сил часть войска, выставили его за реку на довольно приличное расстояние и держат его здесь уже, надо думать, не один день? - Он обвел всех вопрошающим взглядом и, видя, что все ждут дальнейших пояснений, продолжил. - Видно пронюхал Атанарих о нашем приближении и, кажется мне, очень сильно хочет, чтоб мы напали на его авангард. Не знаю, что он задумал, но не зря, ох не зря, расположили готы основные силы у брода, разместив малое войско, в хорошо укреплённом лагере. Наверняка готовит Атанарих какую-то пакость. Поэтому думаю нам лучше тихо и незаметно обойти укреплённый лагерь на этом берегу, так же незаметно для противника переправиться через Данастер и неожиданно ударить по основным силам готов. Сил у нас для этого я думаю хватает, но а эти, что переправились, своего часа тоже дождутся.
Спорить долго не стали, так как доводы Идара всем показались очень убедительными.
Воспользовавшись густым туманом, войско Божа обошло передовой лагерь готов и уже в сумерках подошло к Данастеру. Когда же совсем стемнело, то решено было для нападения воспользоваться тем же самым бродом, у которого стояло войско Атанариха. Тихо, стараясь не выдать себя прежде времени, славяне подошли к броду и стали переходить реку, рассредоточиваясь вдоль берега. Видно само провидение было в ту ночь на стороне Божа и его войска. Переправа была произведена абсолютно не замеченная противником, и когда уже почти всё войско славян и гуннов оказалось на противоположном берегу, неожиданно из-за облаков показалась луна, осветив тусклым светом лагерь готов. Недолго раздумывая, славяне ринулись к спящему стану и, сокрушая не успевших очнуться после сна готов, легко ворвались в лагерь противника.
Понимая, что в ночном сражении неоспоримое преимущество на стороне неожиданно напавшего врага, и что сопротивление может окончиться полным разгромом, Атанарих приказал оповестить всех, чтобы немедля отходили в горы. Сам он в числе первых, в окружении приближённых ему лиц, при свете луны, выскользнув из лагеря, устремился в землю союзного и родственного готам племени тайфалов, куда указывалось отходить и всем остальным, сумевшим отбиться от нападения.
Бож не стал ночью, опасаясь засады в горах, преследовать Атанариха. А утром, перейдя опять Данастер, решил напасть на оставленный левобережный лагерь противника. Но как не торопилось его войско застать врага на прежнем месте, в левобережном лагере готов уже никого найти не удалось. Видимо, заранее расставленные между двух лагерей посты, которые должны были быстро предупредить Атанариха о нападении на передовой лагерь, так же быстро оповестили авангард готов о ночном нападении славян на их основные силы и, начальствующие над ним риксы Логариман и Мундерих, хорошо зная, как быстротечно бывает неожиданное ночное сражение и, понимая, что помочь они уже не в силах, справедливо опасаясь последующего удара именно по ним, ещё до рассвета увели, спасая своё войско, в неизвестном направлении.
Дав возможность пару дней своим воинам отдохнуть после сражения и длительного, стремительного похода, верный союзническому долгу, Бож оставив часть войска для обороны края, на случай если Атанарих, собравшись с силами, решит повторить свою попытку нападения, сам с дружиной, с гуннами и охочими следовать за ним вновь направился к Дону. Разгорячённая, победами, и побуждаемая предчувствием славы новых баталий, желание сражаться выразила огромная часть войска.
Возвращались люди Божа хоть и не так стремительно, как когда спешили для отражения нависшей над славянами готской опасности, но и здорово расслабляться себе тоже не позволяли. Но, тем не менее, когда переправились через Вар, конница гуннов решила оставить славян и более стремительно, чем это могли сделать пешие воины, идти к Дону. Бож и остальные риксы, славян прекрасно понимая настроение гуннов, тепло простившись с союзниками и их предводителем Басихом, пообещали, что не позже чем через седмицу вновь встретятся с ними у Дона. Но встретиться довелось гораздо раньше. Уже на третий день после расставания Басих и его люди вдруг вновь появились в лагере славаян. Из рассказа предводителя гуннов славяне узнали, что сражение на Дону между гуннами и готами уже состоялось. В тяжёлой кровавой схватке победу одержали гунны, которые благодаря росомонам смогли быстро и неожиданно в самом неожиданном месте переправить через Дон своих соотечественников с другого берега Дона и совместными усилиями нанести сокрушительное поражение своему противнику.
Отчаянно бились готы, пока раненый в бою не был пленён Гуннимунд, а с ним и его сын. Не видя среди сражающихся своих вождей, войско готов стало сдаваться и разбегаться кто куда. Беглецов преследовали и, или пленяли или уничтожали, преследуя аж до малого Дона. Но большой отряд готских всадников во главе с тысячным Алфеем смогли оторваться от преследования и уходили на запад. По пути они столкнулись с гуннами Басиха, но преследуемые шедшим по пятам большим конным войском в бой вступать не стали, а развернувшись ушли в направлении лагеря готов Винитария. Отряд гуннов преследовавший Алфея, соединившись с всадниками Басиха, не решились атаковать беглецов в лагере Винитария и послали своих послов с требованием не принимать бежавших, но послы не вернулись. Подозревая, что готы их взяли в плен или возможно даже убили, Басих просил ускорить ход славянского войска и если не вернутся к подходу славян посланцы гуннов, и Винитарий не выдаст Алфея совместно атаковать нарушивших недавно данную клятву дружбы готов Винитария и укрывшегося у него Алфея и его воинов.
Конец большой войны.
Ещё до начала сражения у Дона, готы Гуннимунда от немногих кому повезло, спастись и сумевших бежать с места разгрома войск Германариха, знали о печальной участи своих соотечественников. Но, не смотря на это, Гуннимунд решил всё же испытать своё счастье и дать сражение гуннам. Оставив часть войска у Дона, она должна была препятствовать переправе гуннов с азиатского берега, сам он с основными силами направился на встречу Баламберу. Да только не успел он отойти и полсотни миль от Дона, как его нагнал гонец и сообщил, что гунны на кораблях росомонов переправились совсем не там где их ожидали и уже завязали бой с оставшимися у реки готами. Надо было срочно возвращаться. Ведь вся надежда была на то, что широкая река будет естественным союзником оставленному заслону, который численностью существенно уступал нападающим и, что именно благодаря ей удастся довольно долго удерживать гуннов на противоположном берегу. Но едва успел он распорядиться о возвращении, как примчался новый гонец с сообщением о том, что авангард войска уже столкнулся с передовым отрядом гуннов Баламбера и, понеся большие потери, вынужден был отступать. Нужно было срочно готовиться к встрече с неприятелем. Быстро оценив местность, Гуннимунд распорядился выстроить войско на склоне господствующей возвышенности и готовиться к бою. Враг не заставил себя долго ждать.
Первая лавина всадников с диким криком и свистом помчалась прямо на выстроенные ряды войска Гуннимунда. Выставив
