узоры…
Он остановился, обжёг её взглядом, – Сэнди вздрогнула: ещё не приходилось встречать у человека такой пронизывающий взгляд, это невозможно, такими глазами можно… можно… что-то поджечь?! Она испуганно заморгала, её усадили к другим, прямо на землю.
Всё вокруг двигалось, воздевало руки к огню, плакало и пело, казалось – ты не можешь остаться невозмутимым, ты растворишься в общем хоре, сольёшься с ним, и вот – тебя нет… Ты только частица человеческого моря, стихии, которой правит жрец в огненном наряде. И вдруг неведомо откуда Сэнди стало внятно: этот обряд – сжигание горя. Заканчивается эпоха, приближается черта, и до неё – нужно сбросить всё, что накопилось, всё, что принесли к ней живущие, и тогда откроется новый путь, перевернётся страница, совершится шаг.
Она не знала, сколько прошло времени, но внезапно костры стали высокими, небо – чёрным, её обдало жаром. Жрец стоял близко к огню, подумалось: непонятно, как он может терпеть раскалённый воздух, откуда эта нечувствительность… и вдруг до неё дошло: он Владеющий Силой. Он действительно – может. Может дышать и не обжигаться, протянуть руку огню – и не опалить её, да и сжечь чужое горе… наверное, тоже. Ей страстно захотелось, чтобы в океане огня, призванном поглотить несчастья прошлого, сгорели и её беды тоже, чтобы очистился путь, выложился и наконец повёл…
А потом она потерялась во времени, мир исчез, – вокруг было только пламя, завораживающее, изменчивое, притянувшее и пленившее взгляд, и не хотелось отрываться от него, хотелось только смотреть, смотреть, смотреть…
Она очнулась оттого, что стало прохладно, поёжилась и обнаружила, что костры почти догорели. Люди вокруг лежали вповалку, на лицах многих были слёзы. Жрец подошёл к ней, опустился на землю, – огненное одеяние шелестнуло и смолкло. Она подалась вперёд, но не стала говорить первой: нужно было дождаться вопроса. Таков обычай…
– Что ты ищешь? – требовательно прозвучало в ночи.
Сэнди открыла рот, чтобы ответить, – и внезапно обнаружила, что хотя смысл слов ей и внятен, но сами слова – чужие, жрец говорит на своём языке. Телепатия?
– Мы – ваши соседи, – заговорила она. – Мы живём в больших городах… вы никогда не хотели общаться с нами, и мы не мешали вам. Теперь у вас большой праздник. Живущим повезло…
– Да.
Она приободрилась.
– Позвольте нам тоже видеть ваши проводы эпохи. У нас этого нет, – быть может, мы слишком суетливы и не видим того, что очевидно вам.
– Быть может.
– Мы надеемся что-то понять…
– Вы убиваете. Три больших солнцеворота назад… скоро будет четыре, как я слышал горе и смерть многих.
Сэнди стало страшно. Он чувствовал подавление мятежа сканьяс, по времени совпадает… Как его до сих пор не нашли и не убили?
– После этого сюда прилетал тот, на ком тысячи жертв. Я скрылся в тени жёлтого кристалла, и он не нашёл меня, но мощь его велика. И после этого вы приходите сюда и говорите – покажите нам?! Что сделали вам те, кого больше нет?
Его голос давил, от взгляда очень хотелось согнуться. Она вдруг поняла, что плачет – от досады и боли навалившегося прошлого. Неправда, ничего не сожглось, никуда оно не делось…
– Я была у них, я хотела… говорить с ними о знаниях. Поверьте, среди нас не только убийцы, есть те, кто их проклинает, кто борется, а мы – что можем мы? Мы только ищем знания, мы даже оружие в руках не умеем держать.
– Знания – для тех, кто убивает?
– Нет! Для тех, кому дорога жизнь… Вы – жизнь, вы несёте память веков, тысячелетий, так помогите нам сохранить её! Да, убийцы не послушают нас, они могут прийти… но тогда от вас что-то останется. Мы не дадим забыть. Мы сохраним. Сбережём и понесём дальше.
– Как? – тяжело упало в тишину.
– Бережно…
Она замолчала. Жрец размышлял, за его спиной почти догорел костёр. Береговая линия всё ещё обозначалась огненной чертой, но черта эта уже стала прерывистой, жар угас, и ветер шевелил алые уголья. Казалось, они живут своей жизнью, обсуждают разговор тех, кто ещё не спит мёртвым сном над рекой.
– Я дам тебе ответ, когда ты увидишь палец Тиштар.
Она молча кивнула. Когда косой полумесяц далёкой луны переместится в созвездие Тиштар так, что его будут воспринимать как грозящий палец богини… Долго. Пару недель, нет, побольше… Меньше месяца, но всё же – ждать.
Ей оставалось только поклониться и уйти. Ноги затекли и не слушались, она отвернулась от костров, – а перед глазами ещё плясали цветные пятна, и было трудно разглядеть дорогу в свете фонаря. Она была уверена, что Рани Ксанф проследил за трансляцией с роботов-разведчиков, что в Академии уже получили запись обряда сжигания боли и начнут обрабатывать информацию, и это уже – результат… но всё же она надеялась на большее.
***
Даниель внимательно просмотрел материалы про обряд сжигания боли. В Академии постарались, перевели речь жреца, да и Адамсон помогла – вспомнила услышанное. Жрец – Владеющий Силой, который чувствовал убийства сканьяс и сумел скрыться от Вейдера. Прямо-таки подарок судьбы… для Дэйва. Наверное.
Даниель не сомневался в том, что Дэйв – возможно, одновременно с ним, – просматривает то же самое. И он не додумается, как использовать жреца в своих целях? Смешно. Он куда более подкован в запретных знаниях, чем Даниель. И Рани Ксанф из Особого отдела наверняка включён именно Дэйвом в состав экспедиции – как раз для того, чтобы выявить средства для достижения заветной цели. А это значит…
Даниель сел перед камерой, задумался, переплёл пальцы. Наверное, это прозвучит всё-таки жёстко. Но пусть прозвучит. Потому что лучше так, чем врать и делать вид, что всё в порядке.
Он включил запись.
– Господа, мне кажется, последние почти четыре года я хорошо работал на вас. По крайней мере, мне так кажется. На Артосе не был пойман ни один из ваших агентов, всё, что вы хотели, вы получали. Скажите, пожалуйста, почему за эти четыре года вы так и не сделали то, о чём я вас просил? Или вы считаете, что если у меня не будет надежды на вашу помощь в устранении Дэйва, мне станет незачем что-то делать для вас? И моей, так сказать, идейной приверженности движению Сопротивления недостаточно? Считайте как угодно, мне всё равно.
Он резко отвернулся. Очень не хотелось оказаться правым.
– Я посылаю вам все материалы. Он близок к успеху, как никогда. Не верите – дело ваше, но вы сильно рискуете. Если и сейчас упустите шанс – получите реального коллегу Дарта Вейдера на свои головы.
Даниель выключил камеру. Легче не стало. Да, среди них есть хорошие люди, – тот же Линн даль Соль, – но в душе крепло ощущение, что его просто использовали. И что теперь? Увидят реальную опасность и на сей раз сделают? Скорее всего, это только подтвердит подозрение. И ничего не предъявишь, не скажешь – зачем вы так, я бы не остался неблагодарным… Некому сказать. А даже если бы и предъявил, – разве это изменило бы что-то, заставило исчезнуть четыре потерянных года, истрёпанные нервы, исправило то, чего можно было избежать?
Ответ пришёл очень скоро, Даниель недоверчиво прочитал сообщение. Так быстро просмотрели материалы? Или испугались, что потеряют союзника и все связанные с ним преимущества? Повстанцы извинялись, пытались уверить, что у них были реальные проблемы, что всё сложно… ничего конкретного пока сказать не могли, просили подождать: когда что-то будет ясно, они назначат встречу с их людьми. Даниель усмехнулся: они даже и не думали над делом его брата, у них не было в разработке никакого варианта действий. Что, пока не дёрнул их – они бы и не затеялись?
***
В назначенное время он явился в казино. Надежда на то, что когда-нибудь предприятие увенчается успехом, даже не возникала, он с тоской думал, что теперь обречён всегда жить под страхом… и внезапно увидел издалека алое платье молодой женщины, которую её спутник вёл через зал к игровому столу. Когда разглядел спутника – мысленно одобрил броский наряд: узнал Хасана Пайелу. Ему действительно лучше не светиться лишнего, а так всё внимание акцентируется на его даме, а не на нём. Да, против него пока что ничего нет, но обстоятельства, обстоятельства… Чтобы после бегства с Беспина появиться где-нибудь в цивилизованных краях, нужна смелость. И веская причина.
Даниель подошёл поближе, Пайела кивнул ему. Девушке везло, она выигрывала, и Даниель поначалу даже стал злиться: это же шулерство, неужто повстанцы решили таким вот образом поправить свои финансы? или не они, а Хасан устраивает самодеятельность, кто его разберёт… Но чуть позже встретился со взглядом девушки – странно-прозрачным, как будто она видела что-то за пределами материального мира, – и понял: нет, она играет честно. В памяти всплыла древняя поговорка о том, как бесполезно играть с Владеющими Силой в азартные игры. У них появился кто-то ещё обученный, кроме Линна? Или это просто одарённость, которая часто начинает проявляться сама по себе и как попало? Когда заметил, как переглядываются служащие казино, быстро подозвал Хасана и вывел обоих наружу. Огляделся: нет, ничего не происходит, ничего особенного… или он уже так привык ждать удара из-за угла, что вздрагивает от каждой тени? Дожил, нечего сказать… Он чувствовал, что за годы жизни под опасностью смертельно устал, – больше, чем за все предыдущие десятилетия работы во власти. За появлением этих двоих совершенно очевидно читалось продолжение, он пригласил девушку вернуться на Артос и постарался выкинуть обоих из головы: не стоит так надеяться на повстанцев, да и охрана Дэйва не за безделье получает свою безумную зарплату. Элта Ариатис со Свейза, дочь солидного предпринимателя Криса Ариатиса. Позже всё-таки проверил: да, этот Крис реально существует, и предприятия его тоже. Они всерьёз считают, что Элта может убить Дэйва? Скорее, нет, это возвращение к предыдущему провалившемуся варианту: женщина – прикрытие, возможность подобраться поближе для того, кто будет убивать. Ну что ж, пусть пробуют…
Потом она появилась одна, вернее – с телохранителем. Телохранителя звали Шанидар, и прилетели они на «Скитальце». Сердце болезненно сжалось: Рэнсома Элистера больше нет. А он и не знал…
***
Даниель не знал, что Шанидар попытается стрелять на следующий же день после прилёта, – просто увидел, как в тот момент, когда Дэйв выходил на стоянку флайеров, что-то произошло, он упал, к нему бросились охранники, другие стали прочёсывать окрестности… Никого не нашли. Даниель заставил себя ни о чём не думать, ничего не ждать: только следил за происходящим. Через несколько часов ему доложили: найден парализатор, в котором сила излучения была поставлена на запредельный для человека уровень, при котором обычно не выживают. Парализатор был приведён в действие дистанционно. Даниель приехал в клинику, расспрашивал врачей, – старался не показать истинной стороны своего интереса. Те уверяли, что расстояние и материал одежды, в которой был губернатор, ослабили волну, что пациент скоро придёт в себя, и что последствий, скорее всего, не будет. Даниель кивнул и молча уехал. Шанидару не стал ничего сообщать: вечером встретится с Элтой и всё скажет. Сам.
Через несколько дней, когда Дэйв поправился, они встретились взглядами на заседании правительства. Он постарался изобразить искреннюю
