Человек-дельфин против белобандитов

вогнал кинжал в его темечко по самую рукоять.
Верзила умер, так и не пикнув. Подросток посадил труп ровнее, сунул в губы всё ещё чадящую " козью ножку ", и прикрыл рану на голове красноармейским шлемом со споротой звездой. Ни дать, ни взять - дремлет человече! Кто посмотрит со стороны, так и подумает...
Что за шум происходил по ту сторону рубки, на носу баржи, можно было узнать, лишь встав во весь рост. Сделать так - значило выдать себя с головой. Рисковать Никита не мог. Следовало поступить иначе.  Он ужом переполз через разбросанные по палубе мешки, тенью скользнул к рубке. Оттуда открывался вид на всю баржу целиком, и можно было вести наблюдение, оставаясь вне поля зрения кулаков. Секунда – и Никита у цели!
К задней стенке рубки привалилась поленница дров под куском брезента. Так, понятно… А что там дальше? Ага… На углу стояли две бочки из-под мазута литров на сто каждая. Между ними имелось узкое пространство, в которое и протиснулся Никита не снимая котомки. В следующее мгновение он уже незаметно выглядывал из-за угла рубки.
Носовая часть палубы и весь левый борт просматривались, как на ладони. Правый борт – частично. Но это было не страшно, стоило только переползти и выглянуть из-за другого угла. Однако менять диспозицию наблюдатель пока не собирался: его внимание приковала к себе группа кулаков, может с дюжину, может поболе.
Крепкие бородатые мужики, припорошённые чем-то белым, выстроились цепочкой. Они трусцой спускались друг за другом по сходням в открытый люк трюма в центре палубы, и тут же поднимались наверх с пузатыми мешками на плечах. Свою ношу бандиты бережно складывали  штабелями на носу баржи.
В то же самое время другая команда из полудюжины громил не менее бережно опускала мешки в пляшущие на волнах лодки, некоторые из которых уже сделали по одной ходке на берег,  где  груз перекочевал на приготовленные подводы.
И от поклажи,  и от грузчиков летела белая пыль, но это не смущало разбойников. Бородачи то и дело хрипло ржали, подначивая друг друга и по пути шпыняя кулаками под бока. Такая работа не казалась им в тягость...
"Да это же мука! - догадался Никита, - Кулаки захватили баржу с мукой и грабят! Сейчас переправят все мешки на берег, загрузят на подводы, и поминай, как звали!  А в стране - голод! Ай-яй-яй! Что делают, сволочи!"
Внезапно на палубе появились новые действующие лица. В какой-то момент цепочка грузчиков разорвалась, и из трюма вышла целая процессия: двое вооружённых обрезами бандитов вывели наверх и поставили в ряд у левого борта четверых пленников. Все они выглядели как покойники, лица бледные и окровавленные, руки связаны за спиной...
Никита, чувствуя как сильно заколотило сердце в груди, прикусил губу, что бы не застонать, до того ему стало жаль этих лю
дей. Он сосредоточил своё внимание только на них.
Самым крайним в ряду, ближе к нему, стоял матрос в распахнутом бушлате и разодранной на груди тельняшке. За ним покачивался из стороны в сторону потрёпанный красноармеец с кубиками и шпалами младшего комсостава на петлицах гимнастёрки /лейтенант, кажется/.  Кровавое пятно на его правом плече подсказало подростку, что офицер серьёзно ранен.
Справой стороны, подставляя плечо, красноармейца старался поддержать интеллигентного вида мужчина лет сорока с пенсне на носу. Замыкала строй миловидная тридцатилетняя женщина в косынке, жакетке и суконной юбке ниже колен. Она чем-то напомнила  Никите  "тётю Зину",  растерзанную белобандитами.  Он безотчётно вздрогнул, вспомнив, как поклялся ей отомстить налётчикам за всех безвинно убиенных в лаборатории-питомнике.
Несмотря на смертельную угрозу, никто из пленников не выказывал и капли страха. Лишь презрение и ненависть к бандитам читались в их горящих взорах.
Откуда-то появился  косоглазый старик в окружении трёх здоровенных парней и подростка. Все вооружены до зубов. Двое с обрезами поспешили к ним присоединиться. Никита ещё на берегу  сообразил, что косоглазый является главарём этой шайки, поэтому удвоил внимание за ним и пленными.
Старик подал знак - пленников  взяли на мушку - шестеро вооружённых  против четверых безоружных и связанных. Остальные бандиты продолжали грабить баржу, не отвлекаясь на происходящее...
- Ну что, господа хорошие! - начал допрос косоглазый, поигрывая нагайкой, - Поговорим начистоту? Итак, я вас слушаю!
Пленники угрюмо молчали.
- Так-так! Молчим? - начал закипать старик, -  Молчание, конечно, золото, но не всегда! Верно, матросик?
Старик подскочил к моряку и с силой стегнул нагайкой по лицу. Но тот успел увернуться, выругавшись так виртуозно крепко,
что главарь на секунду опешил, а его окружение в растерянности опустило оружие.
- Ну вот! - расхохотался старик, - И голосок у человека прорезался! Но с матросиком мне всё ясно: по морям - по волнам, полундра, банки-склянки и прочее... Не интересно!
- Ты, сука старая, мне ещё за капитана ответишь, и за Гришку-моториста! - процедил сквозь окровавленные губы матрос.
Но старик сделал вид, что не услышал угроз. Он уже шагнул к красноармейцу.
Сунув нагайку под подбородок, приподнял разбитое лицо пленника и с удовольствием заглянул в его бешенные от ярости глаза.
- С этим воякой мне тоже всё ясно! - продолжал измываться главарь, - Дрых, дрых и всё Царство Небесное профукал! Охрана называется! Военизированное сопровождение, мать вашу... Да в моё время с тебя за сон на посту семь бы шкур спустили и голым в Африку пустили. Разбаловали вас, вояк, Советы, ох, разбаловали...
- Да пошёл ты! - зло сплюнул кровью под ноги старику лейтенант, - Не спал я! Никто на часах не спал, отвечаю! Повар, сука, твой че ловек оказался! Потравил нас всех в ужин... Если бы не он, хрен бы ты баржу захватил!
- Ха-ха-ха! - вновь заскрипел как несмазанная телега главарь, - С поваром ловко получилось, ась? А кто всё придумал? Я, конеч
но!
Нагайка взвилась в воздух и опустилась на раненное плечо пленника. Тот пошатнулся, скривившись от боли, но не издал ни зву ка. Главарь ухмыльнулся, но ничего больше не сказал, быстро перейдя к мужчине в пенсне.
- Кто меня из вас четверых больше всего интересует, так это вы, уважаемый!
Мужчина в ответ кисло улыбнулся и пожал плечами.
- Не понимаю, отчего такой пристальный интерес к моей скромной персоне?
- Скромной, говоришь? - наигранно удивился главарь, и вдруг рявкнул, словно лев рыкнул, - А ну, отвечай как на духу: кто есть такой?
Мужчина равнодушно вздохнул:
- Вы же забрали все мои документы... В них ясно сказано, что я агроном из волостного Центрального Статистического управления. Прислан в район в командировку с целью определиться с посевами и прикинуть перспективы будущего урожая...
- Та-та-та! - ехидно покачал головой главарь, - Видел я твои бумаги, в них всё толково и красиво прописано... Но я им не верю, враки какие-то... А ну, покажи руки!
Пленник не спеша повернулся к старику спиной и Никита вместе с бандитами увидел его натруженные мозолистые ладони. Руки трудового человека не спутаешь ни с чем. Главарь конфузливо отступил на полшага, тем не менее, оставаясь при своём мнении.
- Да, ты не белоручка, как некоторые! Из рабочих, стало быть, или крестьян, мать вашу, перевешал бы всех... Так как же ты в агроно мы-то пролез, ась?
- Я закончил ускоренные спецкурсы при Сельхоз академии в Петрограде. У вас мой диплом, посмотрите...
- Смотрел! Теперь ты посмотри и скажи, что это? - главарь сунул агроному под нос заскорузлую ладонь с чёрными катышками.
- Это экскременты!
- Правильно, говно! Но чьё? Козье или овечье?
- Затрудняюсь сказать...
- Во-во! Какой же ты на хрен агроном, если в дерьме домашних животных не разбираешься?
- Ну, знаете ли...
- Знаю! Не верю я тебе, и весь сказ! Никакой ты не агроном...
- А кто, по-вашему? Вот, рядом стоит учительница, - мужчина кивнул на пленницу, - Она может подтвердить. Мы вместе с ней оказались на барже случайно! Нам нужно было съездить в Питер по делам, да! До ближайшей железнодорожной станции далеко, а тут такая оказия подвернулась. Вот капитан и согласился взять нас на борт, хотя это строжайше запрещено инструкциями...
- Во-во! - оживился главарь, - Именно, что запрещено! А вас взяли! Подозрительно!
Мужчина промолчал, исчерпав все доводы.
- ...А мне сорока на хвосте принесла, - продолжал главарь, - что на барже плывёт один чекист - ба-а-льшой начальник из органов. Большевик со стажем... Хитрюга, коих свет не видывал. Очень опасный злыдень! Повсему выходит, что он - это ты! Что скажешь?
Агроном обречённо повёл плечами.
- Думайте, что хотите, мне сказать нечего!
- Ежели не ты, то кто? - продолжал допрос главарь, медленно переведя взор на учительницу, - Она, что ли?
Он встал перед женщиной и нагайкой скинул с головы косынку - под ней оказалась длинная русая коса, свёрнутая в кольцо на затылке и прихваченная шпильками.
- Слышь, учительша, ты чекистка? Большевичка? Ась?
Женщина возмутилась, гордо вскинув голову.
- Что вы себе позволяете! Прекратите безобразничать! Вы же пожи лой человек, а так нехорошо себя ведёте!
Молчавшие до сей поры, бандиты громыхнули хохотом.
- Я поведу себя ещё хуже, ежели не скажете мне, кто из вас чекист! - пообещал главарь.
- Не было на борту никаких чекистов! - прорычал в бессильной ярости матрос.
- Кончай Ваньку ломать, кончай куражиться, гад! - поддержал его лейтенант.
- Ну, не было, так не было! - отшатнулся от пленников главарь, - Вам же хуже!
- Что вы задумали? - женщина посмотрела старику прямо в   глаза.
Тот рассвирепел:
- Что, что?! Казнить вас счас будем!
Из-за спины главаря вывернулся прыщеватый подросток, неказистый и худосочный, по виду ровесник Никиты, но ниже на голову. Он остервенело передёрнул затвор направленного на пленников обреза, и радостно завопил:
- Дед, дай я первым по ним шмальну!
Главарь перекосился от злобы, отвесил внуку подзатыльник и за шиворот отшвырнул назад, к остальным бандитам.
- Я те шмальну! Сколь говорено, не лезь поперёк! Аль мало я тебя порол? Ещё хочешь? Тады сымай порты...
Внук затаился в толчее бандитов, не смея дышать. Обстановку разрядил бандит цыганской наружности, тронувший главаря за плечо.
- Погодь, Харитоныч, с казнью! Дай нам наперво попользоваться! Чего добру пропадать?
- Это ты про что, Каллистрат? - подозрительно ощерился главарь.
- Дык, я про учительшу! Жалко такую кралю в расход пускать, не потешившись вволю! Мужики, вон какой  месяц без баб, одичали вов се...
Главарь на секунду призадумался, потом решил:
- Нет! Неча терять время на шашни! Опасно! Сам видал, как давеча еропланы над лесом шныряли. Вас опасля жёнки ублажат! Раз я сказал, что казнить будем счас, так и будет - моё слово кремень.
- За что же нас казнить? - воскликнула учительница, - За то, что я ваших детей грамоте обучаю? Или за то, что агроном учит вас, что, где и как сеть? Или за то, что флотские товарищи перевозят муку в голодающие районы, а красноармейцы её охраняют?
-  За всё сразу! - хохотнул главарь.
- И каким манером вы собираетесь нас жизни лишить, уважаемый? - насмешливо поинтересовался агроном, - Расстреляете?
- Не-а! Патронов на вас жалко! Я бы вас вздёрнул, да опять же - верёвок не хватает! Потому мы вас утопим! Камень на шею и за борт. Каллистрат! Тащите камни, вяжите их на грудь кажному...
Поняв, что их судьба решена, матрос с лейтенантом принялись