отпрянуло, как от жгучего огня. Мне при этом как бы послыша лось его злобное шипение. Хотя это, конечно, была игра воображения.
Неведомое повторило попытку. Но земля стала моим надёжным и верным защитником. Всякий раз соприкасаясь с ней, пятно заметно рябило, бледнело и уменьшалось в размерах. Ага, не нравися! Наконец, оно оставило надежду раство рить меня в себе, как того безвестного пенсионера, и отползло в тень.
Наверняка придумывало очередную гадость, направленную против меня.
Но и я не сидел истуканом! Мигом сообразив, что средой обитания загадочной сущьности является асфальт и бордюр, да может быть ещё и дикий камень, но никак не земля-матушка, я перепрыгнул через спинку лавочки на газон, проломился сквозь кусты, перемахнул ограду и тем самым покинул смер тельно опасный сквер в рекордное время.
В себя я пришёл на той стороне проспекта, возле остановки, от которой два часа назад начался мой путь к дому. По тротуару, вдоль горящих неоном витрин,
я обошёл сквер стороной и тщательно смотря под ноги, другой дорогой наконец-то прибрёл домой.
С того случая я этой заразы больше не встречал и от других ни о чём подо бном не слышал. Потому никому и не рассказывал. Даже когда выпивал с друзь ями. Знал – ни за что не поверят…
История 29. Русалка.
Виктор Г. 48 лет.
…Это я сейчас в городе обретаюсь, а раньше, до тридцати годов, на селе жил. Родился и вырос в деревне, в «Н-ской» области. В начале семидесятых, отслу жив два года в армии в танковых войсках, воротился к родителям, под отчее крыло, как говорится. Устроился в родной колхоз трактористом.
Тогда в стране ещё Советская власть бал правила: колхозы и совхозы про цветали, такого преступного безобразия, как сейчас, в сельском хозяйстве не на блюдалось. О грядущих глобальных переменах никто и непомышлял.
Трактор «Беларусь» завсегда под окнами хаты стоял. Частенько наши дере венские приходили, просили кто огородик вскопать, кто сено или дровишки пере везти. Мало ли, у кого какая нужда… Я и помогал. Как без этого? Отказывать лю дям нельзя. Это сейчас каждый сам по себе, а раньше дружно жили, с понимании ем.
Однажды с утреца, дело было в середине сентября, со стороны огородов, к нам во двор завернул наш завхоз Кондрат Мефодиевич, проживающий на другом конце села. Попросил помочь распахать картошку трактором. Я согласился. Отправил его домой, а сам быстренько прицепил плуг и поехал. В общем, сделал дело, распохал грядки, как положено.
Все его домашние высыпали на поле, собирать картошку, а сам Кондрат
Мефодиевич пригласил меня к столу, который к тому времени его жена сообра-
зила на терраске. На деревне все знали, что я денег за труд не беру, но и от угоще ния не отказываюсь.
Сели мы с хозяином за стол, выпили, закусили. Потом закурили и разго ворились. Тут я и спрашиваю:
- А чегой-то ты, Мефодич, к нам по низам пришёл, а не по улице? Словно парти- зан какой?
- А чтоб мегера эта не видела! – отвечает.
- Какая такая мегера? – удивляюсь я, Это ты об ком?
- Дык об Нюрке, что насупротив вас через улицу живёт…
Напротив нас действительно проживала тётка Нюра. У неё было двое доче рей-двойняшек, примерно моего возраста. Но пока я служил, они успели выско чить замуж и разъехаться кто куда.
- Вроде бы порядочная женщина, а ты её мегерой прозываешь? – удивился я.
- Так-то оно так, порядочная… Да только завидит меня, так и давай поливать да поносить на всё село… Мол, я и такой-сякой-разъэтакий, мол, и ейного мужика сгу бил, и ей через то всюжизнь искалечил. Вот и обхожу её хату стороной. Вообще стараюсь с ней лишний раз не сталкиваться… Неужто не слыхал ейных криков ни разу?
- Не… Не доводилось… Постой, как это, мужа сгубил? – не понял я, - Он же у неё в реке утоп. Мне тогда лет пять было. Плохо помню…
- Ну да! Утоп Васька, - подтвердил Мефодич, - А кто его его на реку зазавал? Кто сети ставить пдбил? Я! Вот Нюрка меня и проклинает. Не пойди он тогда со мной, останься дома, может и был бы жив-здоров и поныне.
Это она так думает! Но как бы его жизнь дальше сложилась – никому предугадать не дано…
Интерес меня разобрал. Вот я и пристал к завхозу с расспросами. Всё допытывал Мефодича рассказать, как оно там на реке всё произошло. Тут завхоз в лице переменился самым натуральным образом. Побледнел, губы задрожали, глаза забегали, сам озирается и палец к губам тянет.
- Т-с-с!
Долго он отнекивался, не хотел говорить. Но я упорный, уломал-таки мужика. Он меня и спрашивает шёпотом:
- Ты когда-нибудь видал меня на реке?
- Нет! – отвечаю, - Ни разу не видел.
И действительно, Кондрат Мефодиевич никогда в реке не купался, на рыбалку не ходил и по бережку не прогуливался. Только по великой надобности
на тот берег за реку по кладям перебирался. И то каждый раз чуть не бегом и при свете дня, да ещё и обязательно со спутником. Странно, конечно, было всё это видеть. Но, мало ли какие у человека могут быть причуды…
- Это от того, что я …боюсь русалки! – выдохнул-признался Мефодич, пристально глядя мне в глаза.
Скажу прямо, своим откровением он меня просто огорошил. Я хотел рас смеяться, но, видя его серьёзность, передумал. Спросил только удивлённо:
- Как так?
- Я тебе расскажу, но ты обэтом молчок! Никому ни гу-гу. Незачем прошлое ворошить. Договорились?
Я кивнул, и завхоз поведал мне следующую историю.
Дружили они с Васькой с раннего детства. Были приятели не-разлей-вода. Всегда вместе. И в школе, и в армии. Когда отслужили, вместе вернулись в село, вместе бегали за девчонками. И женились почти одновременно. Но и обзаведясь семья ми, о дружбе не забывали. У Васьки дочки-двойняшки родились, у Мефодича сыновья, один за другим.
Но в пятьдесят восьмом году Васьки не стало. Случилось это так. Договорились друзья и вечером после работы отправились на реку сеть ставить.
Сели в лодку, сплавали на серёдку, растянули сетку. Всё сделали чин-чинарём.
Вернувшись на берег, развели костерок, разложили на рушнике нехитрую снедь, под которую и уговорили бутылёк самопляса. Часа через два, когда окончательно стемнело, поплыли сеть выбирать. Тут-то всё и произошло…
Уже половина сети вместе с рыбой на дне лодки покоилась, когда вдруг
вытянули они из воды …бабу голую! Когда тянули тяжело, думали, что сома зацепили, а тут такое. Баба как забьётся в воде, как заверещит. Друзья так и ахнули.
Поначалу решили, что это чья-то гостья запуталась. Приехала к кому-то погостить в село, пошла ночью на реку, что бы искупаться нагишом, и угодила в рыбацкие сети. Ан, нет! Видят - ошибочка вышла! Не похожа пленница на город скую. По всем статьям не подходит.
Бабёнка-то выглядела страшненькой. Лицо плоское, скуластое, нос – приплюснут, рот и губы – лягушачьи, веки – змеиные. Чёрный волос хоть и до пупа, но жёсткий, что конская грива. А на руках и на ногах у неё между пальцев они заметили …перепонки. Во всём остальном – нормальная фигуристая баба, только миниатюрная. В общем, с мужиком никак не спутаешь…
- Расалка! – изумился Василий.
- У русалок хвосты! – возразил Кондрат.
- Это в сказках! В жизни они, сам видишь, с длинными ногами…
- И что нам теперь делать? Может, бросим сеть, пускай сама выпутывается, как знает?
- Жалко сетку! Ишь, как беснуется! Сейчас я её успокою, а потом мы её освобо дим.
С этими словами Василий схватил весло и несильно шандарахнул русалку по макушке. Кондрат не возразить, не помешать ему не успел. Русалка так и обмя кла. Стали друзья её к борту подволакивать, что бы сподручнее было сеть распу тывать.
Вдруг в днище лодки кто-то из реки ка-а-ак саданёт с неимоверной силой,
та и перевернулась. Горе-рыбаки полетели в воду… Когда Мефодичь вынырнул, ни Васьки, ни русалки ни где не было видно. Только перевёрнутая лодка, да пустая сеть плавали поблизости.
Кондрат стал кричать, звать друга, но тот не откликался. Знать, так и не вынырнул. Словно в воду канул, простите за каламбур. Боясь запутаться в сети и утонуть, Мефодич выплыл на берег и побежал в село поднимать народ на поиски утопленника.
Пол села мужиков и баб с фонарями и баграми прочесали реку и по бере гам, и с лодок. И нашли-таки труп Василия в полу километре ниже по течению в
тростнике. Что было дальше, Мефодич помнил смутно. Приехавший участковый
составил протокол о несчастном случае. Мол, рыбаки сами виноваты. Напились
допьяна, перевернули лодку, один из них и утоп. Знамо дело…
О русалке Мефодичь никому не заикнулся. Понимал, что фантастическим рассказом только навлечёт на себя лишнии подозрения. Ведь на темени Васьки обнаружилась огромная свежая гематома – след от удара твёрдым тупым пред метом.
Откуда она взялась? Кто это так лихо и беспощадно приложил покойнич ка, что тот потерял сознание и в таком беспомощьном состоянии захлебнулся ? Чем? И главное за что? Допустим, Мефодич сразу допёр, что глушанул его друга
ни кто иной, как русалка-самец. Кулаком ударил, видать силён был отменно. Отомстил, гад, за подругу. Он и лодку перевернул, и свою самку из сетей ослобо нил, и труп Васьки в камыши оттаранил…
Но разве доложишь свои догадки милиции. А ну, как участковый подума ет, что неспроста подозреваемый фантазии разводит, тень на плетень навести хо
чет…Зачем? Что бы скрыть истину? А раз так, то возможно, что и не было ни какой русалки, а просто пьяные друзья повздорили, и один другого в горячке шарахнул по голове веслом. А потом, думая, что нечаянно убил, перевернул лодку, выбросил сеть и брсил тело в реку. Вода и доделала остальное… Ведь могло быть так? Могло! Запросто!
Такая версия выглядела куда как правдоподобней. Но, надо отдать долж ное участковому, знавшему ребят с измальства, он ни на секунду не допустил, что один из приятелей повинен в гибели другого. А может и заподозрил чего, но по жар раздувать не стал. Выслушал обьяснение Мефодича и …поверил, что всё так и произошло. Добавив, правда, что при падении в воду Васька шмякнулся темеч ком об весло и потерял сознание, от чего и захлебнулся. Что и говорить, не повез ло человеку…
Долго ещё судачили на селе о происшествии, но, в конце концов, все сошлись во мнении, что налицо несчастный случай. Только одна Нюрка не согласилась с милицейским протоколом. Оно и понятно, жена есть жена, больше поверит в заговор, чем в роковую случайность. Она словно ополоумела, всё кричала, что её мужа его друг погубил. И до сих пор успокоиться не может, считая Мефодича убийцей.
Лично я поверил завхозу сразу. Вот и вся история.
История 30. Разговор с грозой.
Матвей И. 58 лет.
…Нет, лично со мной ничего такого не приключалось. А вот с соседом, с тем – да! Вельямин, он ведь напротив меня жил, дверь в дверь. Учёный человек, не то, что я – восемь классов и один коридор образования. Грамотный, начитан ный, уважительный: ко всем без разбору на «вы». Как зачнёт о чём рассказывать, так заслушаешься. Особенно это у него опасля стопаря хорошо получалось.
Да, не прочь был поддать упокойничек. Уважал водочку безотказно. Не смотри, что какой-то там научный сотрудник то ли в закрытом институте проблем мозга, то ли ещё в каком аналогичном исследовательском центре - спирт хлестал за милую душу.
Почём я знаю? Так мы же с ним на пару по выходным и оттягивались. Лю бка, жинка Вильяминова, страсть как его привязанность к энтому делу не уважа ла. Исключительно вредная баба, потому
