Передозняк

нафиг, Андрюша, хорош мне на мозг гадить, объясни толком тему, - обламываю я его речугу.
Покойник садится на стул рядом со мной и коротко излагает мне суть дела:
- Короче, тут неподалеку за городом, есть озеро, там раков немеренно. У меня есть бредень специальный - за один заход можно ведро набрать. А потом будем их на рынке продавать, тут, рядом с твоим домом, часть сварим, а часть так - живыми. Ну как тебе тема?
- Ну... не знаю. Это ведь по воде лазить придется, не май месяц все-таки, осень вот-вот.
- Фигня, вода еще теплая. Разожжем костер на берегу. Пятнадцать минут в воде, а потом греемся у костра - так что не ссы. Плохо то, что идти далеко, от электрички до озера час где-то идти надо - больше трех ведер не унесем, - Покойник с сожалением вздыхает, - я там бывал уже как-то. Короче, если сейчас выйдем, к вечеру на месте будем, там неподалеку егеря живут, переночевать у них можно будет. Они мужики нормальные, привезем им бухала - базару не будет. А с утра ханки сварим, вмажемся и на озеро, к вечеру уже в городе будем, с раками, - он смотрит на меня вопросительно, - Ну чё, покатит?
- Вообще-то можно попробовать, хотя конечно геморройная тема. А продадим, думаешь?
- А ты думал! Я же не просто так говорю, все просчитал - на рыночке пацаны одни торгуют, я интересовался, кричат в полный рост улетают. Если с утра начнем торговать, к обеду уже все продадим, - и добавляет, - Короче пару раз в неделю так можно делать, до октября протянем - не помрем, а потом чего-нибудь еще придумаем.
Ну ладно, раки так раки, делать то все равно больше нечего, даже интересно вобщем то. И я соглашаюсь.
Сборы занимают немного времени, Покойник действительно все продумал: Три чека ханки, все необходимые причиндалы для варки, литр спирта для егерей, бредень и два рюкзака. Мне лишь остается взять свою старую теплую куртку да немного жрачки и вот, через какой-то час с лишним, мы уже сидим в электричке и едем по направлению к озеру.
Пока мы едем, Покойник рассказывает мне всякие истории из своей жизни. Мне интересно, слушаю его с удовольствием, стараюсь не перебивать - не часто он так откровенничает, в отличие от Аркана, тот был любителем побакланить - и что было и что не было выкладывал.
Покойник рассказывает, что когда ему было лет двенадцать-тринадцать, он решил уйти из дома - начать новую жизнь. Он никогда не был романтиком и его не интересовали приключения, просто его все достали: Учителя, которые считали его тупым и агрессивным и которые с завидным энтузиазмом радовались любой возможности его опустить. Одноклассники, за исключением пожалуй только Верки, которые ненавидели его и презирали за не симпатичную внешность, мрачный, неконтактный характер, бедную, почти нищенскую одежду и еще бог знает за что, и с которыми ему регулярно приходилось драться, иногда одному против чуть ли не всего класса. Мать, которой было абсолютно насрать на него и которая вспоминала что у нее есть сын только тогда, когда приходила пора получать алименты от бати.
Отец, который жил на другом конце города, с другой семьей и который приезжал к нему раз в полгода бухующий, привозил ему какую-нибудь шоколадку, проливал море пьяных слез и опять пропадал на полгода. Единственный человек, который хоть как-то его любил, была его бабка, да и то, с ней тоже было не просто.
Вобщем как-то раз Покойник плюнул на все и свалил из дома. Уже тогда, в юные годы, Андрюша имел упорный характер и деловую хватку. И ничего не боялся - жизнь в окружении сплошных врагов воспитала в нем бойцовские качества, сделала его не по годам взрослым. Целью его путешествия был Крым - место, где теплое море, солнце и фрукты - круглый год и где человек упорный и деловой (каким он себя без сомненья считал), может пустить корни.
У него было с собой все что нужно для того, чтобы начать новую жизнь; кое-какие шмотки, запас сухарей на месяц, карта маршрута и перочинный ножик. И еще деньги, которые он скопил в течение года, собирая пустые бутылки и ведя торговые отношения со старшеклассниками, продавая им всякую шнягу, которую находил на городской свалке.
Путешествие заняло у него почти три месяца. Он уже и сам толком не помнит в каких городах и селениях он был, упорно продвигаясь по маршруту. Было всякое; поезда, автобусы, электрички, попутные машины. Ночевал где придется и как придется; на вокзалах, в канализациях, в заброшенных домах и просто где-нибудь в кустах какого-нибудь парка очередного города. Несколько раз его ловила милиция, но ему каждый раз удавалось успешно сваливать. Короче в итоге он оказался в Ялте - грязный, уставший, но счастливый. Почти неделю он наслаждался жизнью, купался в теплом море до одурения и загорал на пляже, попутно организовав небольшой бизнес - подгонял клиентуру уличному фотографу за комиссионные, тот в итоге и сдал его ментам.
Так Покойник очутился в городском дет. приемнике, откуда, после двух неудачных попыток к бегству, был возвращен на родину.
В память о всей этой эпопее у него осталась наколка на правом плече - роза, обвитая колючей проволокой, которую ему сделали в приемнике.
- Ну, а как тебе потом, после всего этого жилось в городе? - спрашиваю я его.
- Ты знаешь, стало как-то получше. Одноклассники зауважали сразу, да и вообще все пацаны и девчонки в школе и во дворе, в друзья стали набиваться. Учителя начали стараться не наезжать уж так явно, видно шуганулись - мало ли я еще чего-нибудь выкину. С матерью все по прежнему было, да мне и пофиг она теперь стала, чуть что просто ее посылал откровенно. А батя прикинь, начал время от времени деньжат подкидывать, теперь если и приезжал, то трезвый, вобщем у нас с ним нормальные отношения наладились. Бабка долго обижалась на меня, но в итоге мы зажили душа в душу, старались не портить нервы друг другу. Единственное что обламывало, то что стали меня время от времени в ментовку вызывать, в детскую комнату, да и домой иногда приходили. Прикинь, а инспекторша наша, ну такая стерва, я как первый раз пришел, она мне кричит "помоги мне шторы поправить", я короче, залезаю на стул, протягиваю руки и тут она как даст мне по почкам, минут пять вздохнуть не мог.
- Ого, нифига себе! За что? - спрашиваю я удивленно.
- Да просто так, для профилактики, чтоб боялся. Потом года два еще, пока ее на повышение куда-то не отправили, она меня каждый раз, как чего в городе случится, к себе вызывала. Прикинь, без базара закрывала дверь на ключ и начинала мудохать. И каждый раз чего-нибудь новое придумывала, правда были у нее любимые штуки; очень уважала стучать мне по голове каким-то талмудом тяжеленным - не знаю, толи это кодекс уголовный был, толи еще какая юридическая шняга. - Покойник невидящими глазами смотрит в окно и нервно кусает губы.
- Даа, бывают же такие, - говорю я.
- Но я ей все равно в итоге отомстил, - говорит Покойник после паузы, - после армии уже
- Да ты чё! - кричу я.
- Короче увидел я ее в городе как-то случайно, ну и проследил куда идет. Через какое-то время я уже точно все ее повадки знал, во сколько она из дома выходит и во сколько приходит. Вырезал дубинку увесистую и как-то с утреца подкараулил ее в подъезде, - Покойник достает из кармана пачку сигарет и вытаскивает одну из нее. Затем, видимо вспомнив, что курить нельзя, засовывает ее обратно.
- Ну и что дальше? - спрашиваю я его с нетерпением.
- Что дальше, да ничего, долбанул ей по бошке как положено.
- Ого, силен. Так чё, убил что ли?
- Не, не убил, живая была, сознанье только потеряла.
- А ты откуда знаешь, может убил на самом деле?
- А я проверил, - говорит Покойник с недоброй ухмылкой, - поссал ей на рожу она и очнулась.
- Нифига себе, ну ты даешь! - я с удивлением качаю головой, с совершенно новой стороны увидел Покойника, а я то уж думал, что знаю его вдоль и поперек. Вот ведь он оказывается какой граф Монте-Кристо!
Оставшуюся часть пути мы едем в полно молчании, каждый думает о своем. Я гляжу в окно на пролетающие мимо леса и поля, и хотя по прежнему ярко светит солнце, вижу - лето доживает последние дни, то там, то здесь видны желтые пятна на, пока еще в целом зеленом, пейзаже. Невольно представляю себе холодную воду, по которой мы будем лазить в поисках этих долбанных раков - нерадостная картина. Я зябко повожу плечами.
Наконец мы благополучно прибываем на место. Небольшая деревушка возле станции, через которую мы ударно шлепаем, ловя на себе любопытные взгляды редких аборигенов. На окраине деревни Покойник обращает мое внимание на склон, густо поросший какой-то порослью. Я присматриваюсь и офигеваю, - ё-моё, так это же конопля! - кричу я Покойнику, который смотрит на меня и ухмыляется.
- Ну как, Вовчик, впечатляет? А ты еще ехать не хотел, - говорит Покойник весело.
- Вот это да, вот так сюрприз. Да матерая какая, ты чеж, Андрюша, сразу то не сказал? - кричу я возбужденно. Мы подходим к склону и я начинаю тереть между ладонями первое же попавшееся мне растение. Конопля и впрямь матерая; чуть ли не с меня высотой, с толстыми стеблями и жирными, маслянистыми листьями. Я смотрю на свои ладони, на них солидный слой липкого, темного "пластилина". Показываю с восхищением Покойнику. Тот улыбается и говорит:
- Ладно, ладно, Вовчик, на обратном пути займемся, щас некогда, да и не нужно. Сам понимаешь, работать будем, а с этой бодяги какая работа?!
Я неохотно с ним соглашаюсь, действительно - конопля работе не способствует. Но все-таки не удерживаюсь и чуть ли не как дите малое начинаю канючить:
- Андрюш, ну может на сигаретку натрем, а?
- Не, Вовчик, не прокатит, - отвечает Покойник твердо, - нам еще идти больше часа, обломись!
- Ну ладно, - говорю я со вздохом, - пошли тогда.
Мы углубляемся в лес. Меня все еще кроет с утренней ханки и поэтому я шагаю бодро и весело, Покойнику тоже видно ходьба не в напряг - резво чешет впереди меня. Ярко светит солнышко, птички щебечут, тропинка петляет по оврагам и горкам, через небольшие полянки и густой, смешанный лес. Всю дорогу молчим, балдея от природы и легкой ходьбы.
Где-то через час с лишним Покойник останавливается, скидывает рюкзак и начинает неторопливо отливать, говоря мне при этом:
- Пришли почти, Вовчик, привал. Давай покурим и прикинем.
- Чего прикидывать-то, - спрашиваю я его, тоже активно отливая.
Вобщем у нас с тобой два варианта; либо сразу сейчас идти на озеро ловить, и тогда мы можем, если поднапрячься, успеть на последнюю электричку, либо идти к егерям и у них переночевать.
- Ну я не знаю, - говорю я пожимая плечами, - ты-то сам как думаешь?
- Понимаешь, с одной стороны хорошо бы конечно у егерей заночевать - отношения наладить и все такое. Но тут есть минус. - Покойник нерешительно чешет репу.
- Чё за минус?
- Короче нам всю ночь бухать с ними придется, хрен отмажемся. - Покойник вопросительно смотрит на меня.
- Нее, ну его нафиг, - говорю я ему с гримасой отвращения.
- Вот и я про то же, вобщем давай так; видишь тропинка дальше расходится? - он вопросительно смотрит на меня.
- Ну, вижу и чё дальше?
- Короче главная, это к егерям, а та что на лево уходит, к озеру. Врубаешься? - я утвердительно мотаю головой и он продолжает, - Вобщем ты иди на озеро, тормознешься у большого дуба - мимо не пройдешь, делай костер и вари ханку, а я пока к егерям сбегаю, спирт им занесу. Пока ты все сделаешь я уже буду на месте. Пойдет?
- Слушай, а может нафиг егерей,