Передозняк

руку сломал. А ты чё о нем вспомнил?
- Да тут девка одна есть, так он как-то у нее телегу с кислым нашел и прикинь, взял воткнул ей в ногу и прогнал все. Девка чуть ноги не лишилась, хорошо хоть кислого мало было! - кричу я возмущенно.
- Да, я слышал эту историю. А ты в курсе что он сам по ханке торчит?
- Да ты чё! В натуре что ли?
- Факт, - говорит Лохматый весело, - ты Карманиху знаешь?
- Слышал, но видеть не видел, а что?
- Она барышничает вовсю, а Звягин сосед ее, тоже на первом этаже живет, окна рядом, только тот в соседнем подъезде. Не знал?
- Нее.
- Прикинь, он каждый день поутру перед работой, заходит к Карманихе, берет у нее пару грамм весовых и тут же по кишке пускает, а потом на работу - наркоманов ловить. - Лохматый говорит все это таким веселым тоном, что можно подумать, что он искренне рад за раскумаренного мента.
- Круто, - кричу я с восхищением, - вот монстр!
- Это мне Ручка как-то выдала, по соникам была, а ей Карманиха сама, по большому секрету, рассказала. Ручка ему тоже регулярно башляет, - он вытягивает готовый раствор из кружки и заливает его в самовар. - Стучи, Вовчик.
Пока я отбиваю раствор, Лохматый говорит мне: - Ты, Вовчик, не прогони только, но посидеть сегодня не получится, ко мне щас люди должны прийти, у нас разговор серьезный будет.
- Базару нет, - говорю я ему, ничуть не огорчившись, я собственно и не думал долго у него задерживаться - еще по дороге сюда я решил, что если вмажусь и все будет нормально, то поеду к Феде, в цирк, - щас вмажусь, сигаретку выкурю, да пойду. Нормально?
- Да, ништяк. Ищи себе телегу, вон в черепе, видишь?
Я достаю со шкафа череп, в котором намеренное количество всяких разных шприцов. "Бедный Ерик" думаю я. Тщательно промываю выбранную телегу кипяченкой и отдаю ее Лохматому, том вытягивает туда готовый раствор.
- Готов? - спрашивает он меня, - Куда тебя?
Я указываю ему место и он, подобрав свои длинные волосы, вмазывает меня. Минут пять я сижу с закрытыми глазами и наслаждаюсь приходом, потом открываю их и закуриваю. Лохматый, прочухав мою телегу, садится на стул и начинает внимательно рассматривать свои руки, выясняя куда бы ему половчее вмазаться. Зная, что для него это долгий процесс, я встаю и говорю:
- Спасибо что помог, Димок, поплыл я дальше.
- Пожалуйста, всегда рад помочь в беде, - говорит Лохматый не поднимая головы, затем поднимает ее и добавляет, - Будут деньги, заходи, - и весело смеется.
Он провожает меня до двери, мы прощаемся и я выхожу из квартиры.
На улице уже начало темнеть, я подхожу к автобусной остановке и через пять минут уже мчусь к моему другу Феде, по которому я успел соскучится и с которым мне просто необходимо сейчас поговорить.

10.
Дверь в Федину берлогу открыта настежь, внутри пусто, никого нет. Федя видно лазит где-нибудь поблизости, подожду. Я сажусь на диван и закуриваю сигарету. Через несколько минут появляется сам хозяин, он ничуть не удивляется увидев меня, как будто так и должно быть.
- Привет, Вовчик, давненько не виделись.
- Здорово, Федя, - кричу я ему радостно.
Федя подходит ко мне и крепко жмет мою руку, затем закуривает сигарету и садится рядом со мной.
У Феди есть одна особенность, которая меня немного смущает - разговаривая с собеседником он всегда смотрит прямо в глаза, немигающим взглядом. Вот и сейчас он уставился на меня, такое чувство, что он видит меня насквозь и я, как человек которому есть что скрывать, немного напрягаюсь от этого.
- Что с твоим лицом, Вовчик, - спрашивает он меня спокойно.
И я почему-то, невольно, рассказываю ему историю своей травмы, немного правда отретушировав ее, убрав все моменты связанные с ханкой.
Федя слушает меня внимательно и не перебивает. Затем он встает, подходит к своему сейфу и достает из него сверток с травой и папиросы.
- Заколачивай, Вовчик, расслабимся немного, - говорит он все так же спокойно и уходит в другую комнату, включает там магнитофон.
Помещение наполняется пронзительными ситарными звуками. Я с удивлением замечаю, что сверток тот же самый, который я брал для него уже месяц как тому назад, с тех пор количество травы в нем не особо уменьшилось. Чтобы не парится долго над загадкой, я спрашиваю об этом Федю.
- Да я последнее время как-то мало курю, - отвечает он мне, - судя по всему уходит от меня трава.
- То есть как это, уходит? - спрашиваю я его удивленно.
- Трава, Вовчик, кого-то любит, кого-то нет, со мной ей видно становится неинтересно, поэтому она меня постепенно оставляет.
"Ого, вот ведь загнул" думаю я и мотаю с сомнением головой. Видя мою реакцию, Федя смеется, а затем спрашивает меня:
- Ты где пропадал-то, Вовчик?
Я оживляюсь, и не прекращая заколачивать папиросину, начинаю рассказывать ему про свою отсидку в лесу, Федя внимательно меня слушает. Забив косяк, я прикуриваю и глубоко затягиваюсь, долго держу дым внутри, а потом шумно его выдыхаю. Передаю папиросу Феде.
Уж не знаю какие там у Феди отношения с травой, но меня она точно любит - в голове моментально все проясняется, становится спокойно и хорошо.
Через некоторое время я продолжаю свой рассказ, Федя меня не перебивает, косяк ходит между нами пока не заканчивается. Наконец я завершаю свою историю словами:
- Вобщем, Федя, я въехал в эту Випассану, действительно крутая штука и знаешь, я уже радовался, думал все - с ширевом покончено, но опять сорвался, последние дни с утра до вечера ширяюсь. Прикинь, - заканчиваю я печально.
- Ничего, Вовчик, не расстраивайся, на все нужно время, Будда и тот шесть лет практиковал, пока не пробудился, - успокаивает меня Федя.
- Нугу, - тяну я в ответ разочарованно, - шесть лет меня не устраивает, я столько не проживу, сегодня вон чуть не сдох.
Федя весело смеется и говорит:
- Вот видишь, ты в лучшем положении чем он, его так смерть не подгоняла.
Мысль о том, что я в лучшем положении чем Будда - царский сын, здорово меня забавляет и я начинаю смеяться, Федя, заражаясь от меня, тоже начинает угорать. Затем, после того, как мы успокаиваемся, он говорит мне:
- Понимаешь, у тебя, Вовчик, нет других вариантов - это хорошо, это придает интенсивность, так что продолжай свои попытки, не обращай внимание на разочарование. Что такое разочарование? Это совокупность мыслей, сбитых в один плотный клубок, который воспринимается как состояние. Это облако - большое, хмурое облако, которое накрывает тебя. Если ты впечатляешься им, принимаешь его всерьез - оно становится реальным и давит на тебя. Твое внимание - это его пища, не важно какого рода внимание. Если ты с ним борешься, то оно становится еще сильней, это все равно как гнаться за собственной тенью - нет никаких шансов догнать. Нужно просто выйти из этого. Состояния, мысли - они приходят и уходят, ты - не они, не отождествляйся, просто наблюдай как они приходят и как они уходят. В этом суть Випассаны. Здесь нет успеха или поражения и то и другое просто облака, - он делает короткую паузу, - Хочешь чаю?
Я не сразу врубаюсь в его вопрос, а наконец врубившись, киваю головой. Он встает и начинает заниматься чаем, а я сижу в полной прострации, не могу ни на чем сосредоточится, звучащая музыка, как будто дразнясь, точно передает состояние в моей бошке; единственную мою, на данный момент, извилину, как будто бы кто-то оттягивает, а затем отпускает и она вибрирует, издавая звук, точь-в-точь похожий на звук ситара.
Что я точно понял из всего того, что было сказано, это то, что Випассана - это хорошо, а Федя - классный чувак, все остальные подробности как-то не удосужились задержаться в моей бошке.
Видя мое затруднительное состояние, Федя делает музыку погромче, выключает свет и врубает светомузыку. Выделывая какие-то совершенно непристойные движения в такт музыке, он наливает мне чай и передает кружку, а сам начинает отплясывать в центре комнаты. Музыка все больше и больше меня захватывает и наконец я не выдерживаю и тоже пускаюсь в пляс.
Минут наверное десять, пока не заканчивается тема, мы в бешенном ритме носимся по всей его большой комнате, выкорячиваясь самыми что ни на есть дурацкими способами и строя мерзкие рожи в такт музыке, а затем валимся в изнеможении на диван.
В голове приятная пустота и спокойствие, редкие мысли которые с большими интервалами появляются в бошке, никоем образом меня не затрагивают, я ясно вижу, что от меня до них - километры расстояния. Во всем моем теле рождается радость, которая все разрастается и разрастается и наконец наполняет все пространство в комнате. Я открываю глаза и смотрю на Федю, который сидит рядом со мной с закрытыми глазами и с легкой полуулыбкой на спокойном лице - видно тоже, как и я, прется.
Нас обламывает звонящий телефон, Федя не торопясь встает и подходит к нему. Чего-то там, на том конце, его спрашивают и он утвердительно отвечает, а затем говорит "поднимайся" и кладет трубку.
- Что там? - спрашиваю я его.
- Подруга моя с вахты позвонила, сейчас поднимется, но это ничего, посиди еще, если хочешь, фильм какой-нибудь посмотрим. У меня тут кое-что новенькое появилось
- Да нет Федь, спасибо, поздно уже, пойду я, - говорю я ему и встаю с дивана. Общаться с людьми, тем более с женщинами, у меня сейчас нет никакого желания, да и мало ли, может я их обламываю, пойду лучше, пока автобусы ходят.
Мы с ним прощаемся и я ухожу. Спускаясь по ступенькам вниз к арене, я уступаю дорогу поднимающейся мне на встречу симпатичной девушке, которая мельком взглянув на меня, проходит мимо.
На улице темно и слегка прохладно, я быстрым шагом, чтобы согреться, направляюсь к автобусной остановке. Во мне все поет и радуется. Да, прикольная жизнь у меня все-таки - заканчивается день, который вместил в себя все, и радость и горе, смерть и воскрешение. Я не знаю, что меня ожидает впереди и мне насрать на то, что прошло, я в настоящий момент живой и радостный - а все остальное не существует.
Утром следующего дня я встал сразу же после того, как родичи ушли на работу. Зная, что вот вот припрется Покойник, зазывать меня на раков, я написал записку, что мол срочно уехал по делам на три дня и что рюкзаки он может взять у соседа - я отдал их ему, и засунув записку в свою дверь, опять лег спать.
Провалялся я почти до вечера, просыпаясь время от времени и опять отрубаясь. Вечером я пошел звонить своему товарищу, тот сказал мне что все ништяк и что через три дня я должен буду подойти в контору с документами. Весть эта меня очень порадовала - значит у меня есть более-менее достаточно времени, чтобы моя рожа пришла в полный порядок и чтобы хоть как-то перекумарить. Что касается последнего, то меня ожидали веселые денечки.
Я сходил в нашу районную библиотеку, которая находилась неподалеку, набрал там всякой литературы, что полегче и сказав предкам что заболел и что ни для кого меня нет, ушел в глубокое подполье.
Два дня меня неслабо колбасило, предки видя мое состояние, на полном серьезе думали что я действительно сильно простудился вылавливая раков, мать порывалась даже вызвать врача, еле отговорил ее. Потом, на третий день, мне стало получше и я, в более-менее нормальном состоянии пошел и устроился на работу.          
Заканчивается уже вторая неделя как я веду правильный образ жизни; не ширяюсь, хожу на работу или сижу дома и смотрю всякую фигню по ящику. Родичи поглядывают на меня с подозрением - что-то недоброе им