История создания Гимна СССР

Надеюсь, не разбудил?.. ( знакомый голос с явным грузинским акцентом )... Прослушали мы сегодня гимн. Куце получается.
     - Как понять, товарищ Сталин?
     - Мало слов. Ничего не сказано о Красной Армии. Надо добавить еще один куплет. Отразить роль нашей армии в героической борьбе против захватчиков. Показать нашу мощь и веру в победу.
     - Когда это нужно? - спрашиваю я.
     - Когда напишете - пришлите. А мы посмотрим, - сухо ответил Сталин и положил трубку.
     До рассвета мы сочиняли и варьировали новый куплет Гимна. Поработав еще целый день, передали Ворошилову новое четверостишие, а заодно и несколько вариантов строф и отдельных строк нового третьего куплета.

________________________________________


А вот, как пишет об этих  событиях Эль-регистан. Здесь уже не упоминается "чайная церемония",   а говорится прямо - "пол-литра водки".  И оказывается, что звонок от Сталина был Михалкову в отсутствии Эль-Регистана.  Это уникальные записи..., которым  МОЖНО  ВЕРИТЬ... и тут нужно вчитываться в каждую строчку ! :

_________________________________

26-27 октября

В течение времени с 17 по 27 октября состоялось трижды прослушивание Гимна комиссией в составе К.Е. Ворошилова, А.С. Щербакова. Присутствуют также М.Б. Храпченко, В.Сурин, Шлифштейн. Прослушивание идет так: у рояля – композитор, исполняет певец соло, дуэт, трио или квартет. За три прослушивания пропустили 60 гимнов, но, по-моему, ничего выдающегося нет. Лучшие – это Белый и Шапорин. Но пропущены лишь самые слабые и средние композиторы, лучших – берегут на конец. Число гимнов непрерывно растет. Хотя и конкурс закрыт 14 октября, но из провинции почта продолжает доставлять опоздавшие, и их уже набралось свыше 150. Первое время не так уж торопились. Но вот 26 октября на вечернее прослушивание (в исполнении хора Краснознамённого ансамбля ЦДКА под управлением профессора Б. Александрова ( Борис Александрович Александров, сын А.В.Александрова,1905-1994 гг., - И.Ш.) явился тов. Сталин и все пошло быстрее. В тот вечер было назначено к прослушиванию восемь гимнов, отобранных из 60 прослушанных. Нас с Сергеем пригласили к 10 вечера. Я пришел с опозданием на 15 минут т.к. начали прослушивать на пол часа раньше времени. В зале сидели (Бетховенский зал Большого театра) тов[арищи] Сталин, Молотов, Ворошилов, Берия, Маленков. И.В.Сталин был в форме Маршала Советского Союза в кителе цвета хаки (точь-в-точь, как у меня) с золотой звездочкой Героя Социалистического Труда. Он заметно поседел, был оживлен, энергичен. После того, как хор спел гимны, Сталин поднялся. Начался разговор. Сталин сказал, что в хоре мелодия сливается и для окончательного решения, пожалуй, следует еще и прослушать с оркестром. Обратился к нескольким присутствовавшим композиторам (Шостакович, Шапорин, Хачатурян, Прокофьев, Александров, Чернецкий) с вопросом, с каким оркестром лучше слушать – духовым или симфоническим. Мнения разделились. Но композиторы признали все, что без оркестрового исполнения трудно решить вопрос о качестве музыки и сделать отбор. На подготовку оставшихся гимнов дал пять суток. Попрощался с нами со всеми и ушел.

После прослушивания восьми отобранных гимнов в Бетховенском зале Большого театра мы с Сергеем в 11 часов вечера пришли ко мне в «Москву». Здесь было пол-литра водки. Выпили вчетвером (еще С...( неразборчиво, - И.Ш.) и Брагин), поделились впечатлениями, и в час ночи он ушел. Я еще лежал с книгой, как вдруг позвонил Сергей и сообщил, что только что говорил со Сталиным по телефону. И нам необходимо срочно посоветоваться. Я пошел к нему. Было 2–2,5 утра 27 октября. Оказалось: ровно в два ночи позвонил А.Н. Поскребышев и сообщил, что будет говорить Сталин. Иосиф Виссарионович сказал Сергею, что вот прослушивание его убедило, что текст коротковатый («куцый»): нужно прибавить один куплет с припевом. В этом куплете, который по духу и смыслу должен быть воинственным, надо сказать: 1) о Красной армии, ее мощи и силе; 2) о том, что мы бьем фашизм и будем его бить («фашистские полчища» – так он выразился). На то чтобы это сделать, Сталин дал срок несколько дней, сказав: ведь музыка на все куплеты одинаковая, следовательно, мы можем работать до конца прослушивания. Мы с Сережей в три часа ночи сели за работу. Была и Наташа ( Кончаловская ). Она, между прочим, поражалась, как я предугадал многое. ( Приехали слушать они Гимн сразу после заседания тройственной конференции Идеен–Хелл–Молотов ).( Энтони Иден министр иностранных дел, а позднее премьер-министр Великобритании, глава английской делегации, Корделл Халл - гос. секретарь США. Речь идёт об одном из заседаний Московской конференции министров иностранных дел СССР, Великобритании и США, проходившей 19–30 октября 1943 г., на которой была достигнута договорённость о ведении войны до капитуляции Германии - И.Ш.)

К шести тридцати утра с Сергеем мы написал шесть вариантов третьего куплета и один вариант припева. Я спал всего два часа. Пришел ко мне в номер Сергей, опять поработали, сделали еще один вариант. Позвонили к полковнику Китаеву о приеме у К.Е. Ворошилова. «Пожалуйста. В любое время. Милости просим». Условились через час–полтора, опоздали. (Ездили на Тушино за продуктами моими, авария с машиной, задержались). Оказывается, Китаев уже нас ищет по телефонам. Нас приняли исключительно тепло. Дали машинистку. Перепечатали варианты. Зашли к К.Е. в кабинет. Он был отменно любезен. В руках у него был печатный текст гимна, на котором он записал мысли тов. Сталина о третьем куплете («фашизм»… Красная армия и еще что-то). Ворошилов меня спросил: «Ну, как, Регистан, больше никаких снов не видели?» – Я ответил: «К сожалению, нет, хотя я с удовольствием посмотрел бы сон, что гимн уже принят и опубликован». Посмеялись. Нам дали комнату для работы, чай, бутерброды. Это был опять кабинет Землячки, где мы первый раз уже работали. Ворошилову хотелось, чтобы мы сделали куплет еще более воинственным. У него оставалось полтора часа до Международной конференции, на которую он собирался ехать. Мы сделали вариант седьмой «а» и новый припев, при чем последние две строки звучали так: «Фашистские полчища мы побеждали. Мы били, мы бьем их и будем их бить!» Прочли Китаеву, посоветовались, он обратил внимание, что «мы бьем их» при пении сливается: «**** их» ( из-за новых требований Госкомнадзора приходится убирать слова даже из архивных документов ). Тут же нашли слова, и получилось так: «Мы били их насмерть и будем их бить!» Это очень понравилось Ворошилову. (Мы очень смеялись по поводу «**** их», при чем я сказал, что это совсем неплохо для деревни. Он согласился, хохотал и говорил: «**** их! Это неплохо, если б это не был гимн!») Поговорили о прослушивании. Предлагали провинциальных композиторов предварительно отобрать. (Масса времени уходит, а надо скорее!) Очень смеялись, когда Сергей вспомнил о четырех евреях в коротеньких брючках, которые спели гимн какого-то композитора-еврея, не сводя глаз с Ворошилова. Я напомнил одного из них с удивленно поднятой бровью. Хохотали буквально до слез. Прощаясь, Ворошилов сказал: «Ну, с вас скоро магарыч! Выпить придется. Хотя, вернее, с нас магарыч! Будет-будет». Ушли к Китаеву. Отсюда мне вызвали Ташкент. Мы поговорили с Валей. Я был безгранично счастлив. Ушли из Кремля в 17.45 вечера.

После возвращения от К.Е. Ворошилова мы с Сережей довольно бедновато пообедали у меня в гостинице «Москва». После этого он ушёл, а я остался: мне предстояло писать подвал для «Сталинского сокола». Полковник В.П. Московский на меня сердился, да и имел к этому все основания: газета «горит» без материала, а я занят то прослушиванием гимна, то работой над текстом, то кинокартиной, которую надо доделывать. Я решил: хоть и не спал накануне, после телефонного звонка тов. Сталина, всё равно – не буду спать ещё ночь – напишу подвал о Бондаренко для газеты.

28 октября

Сидел всю ночь и к 8 утра кончил подвал. Ну, естественно, «разгулялся», спать уже не хотелось, тем более что в 12.30 было назначено очередное прослушивание музыки для гимна.

Итак, 28 октября, в 12.30. слушаем очередную «порцию» композиторов. На этот раз идут «киты», которых мы с нетерпением ждали. Слушали как обычно в Бетховенском зале – К.Е.Ворошилов, А.С.Щербаков. В стороне (справа) сидел на своем месте М.Б. Храпченко. Мы с Сергеем заняли места тоже, как обычно, в третьем ряду позади Ворошилова и Щербакова. Прежде чем сесть, Ворошилов и на этот раз поздоровался за руку со мной и Сергеем. С Сережей – молча, а мне дружески сказал: «Здорово!» Он был в своем обычном костюме: китель, длинные брюки, маршальские погоны. Когда свой гимн сыграл Дм.Дм. Шостакович, оба очень оживились, переговорили друг с другом. Заметное оживление вызвали также Прокофьев, Хачатурян и, наконец, Александров А.В. Прокофьев и Александров показали два варианта. Мне и Сергею понравились у обоих первые варианты. Вообще, нужно сказать, что музыка, написанная ими, резко отличается от той серятины, которую мы слушали до них. Они получили по 8–9 балов.

________________________________________

 
Ниже об этом дне прослушивая со Сталиным уже "сухим" языком пишет в своём дневнике Китаев:

________________________________________


26 октября 1943 г.

В результате прослушивания музыки тт. Ворошилов К.Е., Щербаков А.С. и Храпченко М.Б. выделили для вторичного прослушивания музыку композиторов Лепина, Белого, Матюшевича, Нолинского, Фере, Чернецкого – два варианта, Кручинина и Александрова Б.А.
Тов. Сталин в присутствии тт. Молотова, Ворошилова, Берия и Маленкова в 21.00 в Бетховенском зале Большого театра заслушали (в исполнении хора ансамбля красноармейской песни под управлением А.В. Александрова) произведения указанных композиторов.
Среди присутствовавших были: композиторы Шостакович, Хачатурян, А.В. Александров, Прокофьев, Шапорин и Чернецкий.
По окончании прослушивания тов. Сталин И.В. указал, что хоровое исполнение не дает возможности исчерпывающе оценить музыкальные особенности того или иного предлагаемого варианта. Поэтому тов. Сталин И.В. указал на необходимость прослушивать отбираемые на второй тур варианты музыки не только в хоровом исполнении, но и в исполнении симфонического оркестра.
Предложение тов. Сталина встретило горячую поддержку со стороны композиторов.

27 октября 1943 г.

В 1 ч. 50 м. тов. Сталин И.В. в телефонном разговоре с С. Михалковым дал авторам следующие указания:
1. Внести в текст гимна еще один куплет, так как при двух куплетах гимн выглядит куцым (по собственному выражению товарища Сталина).
2. Третий куплет писать на тему о вооруженных силах Советского Союза – Красной армии, которая боролась, борется и будет бороться за честь, свободу и независимость нашего Отечества.
Иллюстрируя это положение тов. Сталин И.В. подчеркнул мощь и героизм Красной армии в дни Отечественной войны против германского фашизма, указывая, что не только немецкие захватчики, но всякие другие, которые посягнут на свободу и независимость Советского Союза, встретят достойный отпор со стороны Красной армии.
В результате работы тт. Михалкова и Эль-Регистана после беседы с тов. Сталиным И.В., они в тот же день в 14.00 представили три варианта третьего куплета тов. Ворошилову К.Е.
Тов. Ворошилов К.Е., ознакомившись с представленными вариантами, нашел, что