Дом. Книга 2. "Сказки для..."

Господин президент, – министр МНБ поднялся с места.
– Сегодня в качестве исключения предлагаю высказываться, не вставая с мест, для экономии времени, – предложил Чини.
– Летательный аппарат с господином доном Бази по прозвищу Железные Тиски был поражен ракетой с переносной пусковой установки типа «земля-воздух», – присев на место, продолжил Омо Кварда.
– Господин… дон… Хватит тут регалии этому мафиози раздавать. Он – бандит, а не какой-то там господин, – поправил своего министра Окманат.
– Слушаюсь, господин Чини. Бандит и мерзавец Бази погиб, – поправился глава МНБ. – Это если кратко. Смерть констатировали судмедэксперты. Это – аксиома.
– Чего? – не понял Чини.
– Аксиома – это полный «алес», так сказать. Погиб безвозвратно. Не оживить, – дополнил Кварда.
– Так и говори нормально, без выпендрежа, – сделал замечание президент.
– Слушаюсь, – согласился Омо и попытался встать.
– Да сиди ты, не дергайся, – махнул рукой Окманат.
– Обломки вертолета марки «Ликам» упали в лесной массив в районе шестнадцатого километра автомагистрали «Деривативы-Брокер» и почти полностью уничтожены огнем. Останки тела Джам Бази найдены, опознаны и идентифицированы.
В кабине вертолета на момент попадания реактивного снаряда находились двое: он и пилот, который тоже погиб.
– Ясно, – Чини перевел взгляд на министра внутренних дел. –Генерал Мвандиши, кто подозревается в столь дерзком теракте?
– Выяснили, господин Окманат, что к этому причастны мафиози из наркокапеллы дона Перча по кличке Гуттаперчевый Малыш. Он перед этим встречался с Бази и, как сообщили осведомленные источники, не смог с ним разрешить принципиальные вопросы по разделу наркотрафика и сбыту кокаина.
– Молодцы! Я думаю, у вас хватило ума не задерживать этого Перча? – ухмыльнулся Чини.
– Совершенно верно, господин президент. Перча пока на свободе, но в средствах массовой информации муссируется только одна версия убийства Железных Тисков. Это причастность к убийству капеллы из королевства Брокер, – пояснил Киджиджи Мвандиши.
– Отлично! И не стоит задерживать его, – Окманат сделал паузу и добавил, – пока. Эти бандюги сами скоро разберутся, кто виноват, а кто нет.
– А когда похороны? – Чини обратился к государственному секретарю своей администрации Фаниби Шару.
– Мафия определила это на завтрашний день. Начало мероприятия намечено на утро, а в двадцать пять часов его будут отпевать на постаменте у входа в кладбище «Мэтьюрити».
Там ему выделили место, – объяснил Шару.
– Дожились, – стал возмущаться Окманат, – хороним на закрытом городском кладбище, где покоятся тела видных деятелей государства, какого-то бандита и ублюдка!
– Но… Вы же понимаете… – смутился Фаниби.
– Естественно. Наверно, если бы я сейчас умер, то меня зарыли бы в землю куда поскромнее, чем этого уголовника, – закачал головой президент.
– И сколько этого… уважаемого хомо соберется проводить в последний путь достойных гуманоидов? И каков состав этих скорбящих? Список ты мне подготовил, чтобы впоследствии мы каждого персонально могли спросить?
Ну, кого на тот момент можно будет, – Окманат был собой доволен.
– Там будет присутствовать, как и ожидалось, весь цвет хеджерской мафии. Приедут бизнесмены. Есть среди приглашенных и парламентарии, – пояснил секретарь администрации.
– А как же без них. Он же кормильцем был у доброй половины этих слуг народа. Заботился о конгрессменах и сенаторах, как о детях своих. Ладно. Чем больше их приползет, тем лучше, – Чини постучал пальцами по столу.
– А вам, господин министр обороны, персонально проверить боеготовность вверенных вам вооруженных сил. Это война, о которой я вас предупреждал давно. К ней мы готовились, и надеюсь, готовы начать, – президент дал указание генералу Зулу.
– Мои хомо к войне готовы и ждут только приказа.
– Вы его получите в свое время, – ответил Окманат.
– У тебя, Квард, все в порядке, без изменений? – задал вопрос Чини.
– Так точно, господин главнокомандующий, – кивнул головой Омо.
– Вопросы или сомнения есть? – президент внимательно изучал мимику лица министра национальной безопасности.
– Меня лишь волнуют только судьбы сторонних хомо, которые посетят эти похороны, – глава МНБ ответил президенту, но смотрел на стол, а не на Чини.
– На похороны к главарю мафии не ходят сторонние хомо.
Там присутствовать будут только подонки и мразь. Выполняйте! – отдал распоряжение Чини.
– Слушаюсь, господин президент! – Омо Квард встал и отдал честь.
При этом он окинул взглядом остальных подчиненных Окманата, как бы показывая им, что он выполняет лишь приказ вышестоящего начальства.

25

8.03 (восьмое мвуа) 28472 года по летоисчислению Тренда.
Раннее утро.
Детский сад, в котором учились и воспитывались Унзури и Оганио, находился в семи минутах езды от дома Джефри Клиана. В некоторые дни, когда отец не торопился по делам, он своих детей отводил пешком. Тогда он объявлял ребятне:
«Сегодня в садик валим пешкадралом». Но малыши больше любили добираться транспортом, чем своими маленькими ножками, поэтому в ответ сразу поступали возражения, на которые Джефри отвечал: «Пешком ходить полезно. Видите, я по утрам не просто хожу на прогулку, а даже бегаю. Вот и вы должны иногда ногами до сада добираться, чтобы быть крепкими и здоровыми, как папа. Ножками, а не на машине, топать только чуть-чуть дольше по времени. Потому что пока я вас пристегну в креслицах, пока мы будем петлять по улицам, постоим на светофорах… А через дворы пешком напрямую доберемся очень быстро».
Этим утром Клиан привел Оганио и Унзури в детский сад, как обычно. Однако необычным было то, что воспитатель попросила Джефри задержаться, обратившись к нему: «Господин Хасимо, задержитесь немножко. С вами хотела побеседовать наш психолог. Я ее сейчас позову».
Джефри не придал этим словам особого значения и продолжил переодевать своих детишек из «уличной» одежды в «детсадовскую». Вскоре вернулась воспитательница, а вместе с ней и психолог. Это была худощавая дама лет ста от роду, строгая, с тонкими губами и в очках (обычных, не солнцезащитных). Воспитатель попросила детей пройти в комнату для занятий. Малыши по очереди обняли папу и поцеловали, а затем ушли.
– Хвала восходу Фьючерса и Опциона, – поприветствовала Джефри детский психолог и назвала свое имя и фамилию. –Вы Хасимо Маурицио, как я понимаю, и отец Унзури и Оганио? Верно?
– Пусть наши солнца ярко святят в ваши окна, – ответил на приветствие Клиан и тоже задал вопрос: – Какие-то нюансы по моим детям?
– Может быть, мы продолжим нашу беседу в моем кабинете? – предложила психолог Рригч Хаа.
– Давайте, – согласился Джефри.
Они пришли в маленький кабинет, хозяйка которого сразу же по доброй традиции предложила Клиану на выбор кофе или чай. Он вежливо отказался, сославшись на нехватку времени.
– Я здесь всего месяц, – перешла к делу женщина, – поэтому провожу пока первичное знакомство с нашими детишками. Я проводила психологические тесты для детей при помощи рисунков. Не знаю, занималась ли до меня такими тестами моя предшественница на этом посту, но я считаю нужным это сделать.
– А-а-а? Вот в чем дело. Хорошо, я кое-что в этом понимаю.
Вываливайте на стол рисунки моих детей и будем разбирать по косточкам мою семью, – улыбнулся Клиан.
– Господин Маурицио, возможно, некоторые мои вопросы в ваш адрес покажутся вам не совсем корректными. Я заранее прошу прощения, если что-то не так. И предупреждаю, что отвечать вы можете на эти вопросы по своему усмотрению.
То есть можете не отвечать, если не хотите. Даже лучше не отвечать, чем говорить неправду. Поймите, я все это делаю в ваших же интересах и ради ваших двойняшек, – предупредила Рригч Хаа.
– Да чего там… валяйте. Я юлить не собираюсь.
– Посмотрите на рисунки детей из группы, где учатся ваши Оганио и Унзури. Я попросила всех нарисовать свою семью, – психолог разложила на столе перед Клианом листы бумаги с фигурками хомо, нарисованными цветными карандашами.
Работы детей не были подписаны, и Джефри не мог узнать, кому из детей принадлежит каждый рисунок. Он внимательно рассмотрел детское творчество и заявил:
– Среди этих нет рисунков моих детей.
– Вы совершенно правы, – тонкие губы Рригч Хаа слегка удлинились.
Она извлекла два листика из стола, посмотрела на них, перевернула таким образом, чтобы собеседнику было легче их рассматривать, и сказала:
– А эти?
– Это рисовала Унзури, а это каляки-маляки моего сына, –Клиан поочередно показал пальцем на листы бумаги.
– Верно, – подтвердила психолог, перевернув листки и указав на имя и фамилию, подписанные с обратной стороны.
– Вы понимаете главное отличие рисунков ваших детей от рисунков остальных?
– Естественно. У всех дети рисуют себя, папу и маму, а у меня они рисуют брата, сестру и отца.
– А можно узнать, что стало причиной того, что вы в одиночку воспитываете детей?
Джефри слегка задумался, вернее сказать, сделал вид, что задумался. Играть необходимо было натурально, особенно в присутствии психолога. Он отвечал на такой вопрос и ему подобные много раз. И легенда на этот счет была полностью откатана за годы жизни Ялина Зуу’иха в теле Джефри Клиана, по паспорту – Хасимо Маурицио.
– Я сам родом из Эквивалентного Процентного Дохода.
Слышали вы о такой стране? – врал Джефри.
– Да. Я знаю ЭПД.
– Я в довольно молодом возрасте переехал жить в Хеджер и сейчас имею хеджерское гражданство. Но несколько лет назад я временно вернулся на родину и женился. Вскоре у нас с женой появились на свет двойняшки, а сразу после их рождения в этом государстве вспыхнула жестокая гражданская война. И я, потеряв жену, остался с грудными детьми на руках совершенно один, поскольку родители мои к этому времени уже отошли в мир иной.
– Простите, что заставляю вас об этом вспоминать. Ваша жена погибла в ходе боевых действий? – Рригч Хаа, абсолютно не смущаясь, смотрела на Клиана и сыпала вопросами.
– Скорее всего, так и есть, – Джефри взлохматил свои волосы. – Она пропала без вести. Просто один раз ушла из дома и больше не вернулась. Тогда много хомо так исчезали навсегда. Я занимался розыском, но когда на улице стреляют не только ночью, но и днем, то делать это чрезвычайно сложно. В городе не было на тот момент ни власти, ни порядка, ни государственных институтов. А вскоре и мне пришлось поспешно оставить Эквивалентный Процентный Доход и спешно бежать в Хеджер. В городе просто стреляли танки и шла бомбардировка.
– А если ваша жена выжила? Вы как-то пытались ее найти, ведь война в ЭПД закончилась?
– Моя жена прекрасно знает, где я проживаю в Деривативах. Она пару раз была со мной в моей старой квартире, которую я продал, и в этой находилась.
– И, живя без матери, ваши дети вас воспринимают как единственного родителя, – констатировала психолог.
– А как иначе?
– А почему вы не нашли себе другую спутницу жизни?
– Вы меня кадрите? – задал провокационный вопрос Джефри.
– Вы вправе не отвечать, – сделала вид, что не поняла шутки Клиана, Рригч Хаа.
– Да как-то была у меня няня. Если быть точным, то у детей. Это я к тому, чтобы вы понимали, что я придерживаюсь