традиционной сексуальной ориентации.
– Я вовсе ничего не имела такого в виду, – попыталась оправдаться детский психолог.
– Я прекрасно знаю, куда вы клоните свои расспросы, –дружелюбно произнес Клиан.
– Вовсе нет. Я всего лишь хочу разобраться и пытаюсь помочь вашим детям. Я в конце все поясню, – Рригч Хаа первый раз смутилась. – А дети считают вас авторитетом?
– Не меньше, чем капелла покойного Джам Бази считала авторитетным хомо своего дона Железные Тиски. Посмотрите, каким большим они рисуют меня по сравнению с собой.
У Унзури большой сильный папа несет ее на руках, а Оганио ведет за руку. А на рисунке сына у папы огромное пузо. Видите, мы сытно живем, и я хороший вожак своего маленького племени.
– А почему все же вы прервали отношения со своей няней?
Извиняюсь, с няней Оганио и Унзури? Судя по вашим репликам, у вас с ней был роман?
– От, вам все неймется, – весело закрутил головой Клиан, но потом, что-то вспомнив, погрустнел. – Ее убили.
– Простите, – подняла ладони вверх психолог. – Это событие неким образом отразилось на малышах?
– С чего вы взяли?
– На рисунках ваших детей преобладают темные тона красок, особенно у Оганио. Он вообще часто использует черный и коричневый, – женщина покрутила пальцем над поверхностью листов с изображением семьи Маурицио.
– Не думаю. Дети могли психологически пострадать, когда в нашу квартиру ворвались три грабителя и попытались нас убить.
– И что они сделали?
– Прибили мою руку к стене и приступили к умерщвлению детей, – Джефри закатал рукав и показал изувеченное предплечье. – Эти трое и няню убили, чтобы проникнуть в мой дом.
Кожа на месте травмы имела несчетное количество рубцов от порезов и наложенных швов. Рригч Хаа скривилась:
– И что сделали вы?
– Я их зарезал, – абсолютно спокойно произнес Клиан.
– В присутствии детей?
– Ну, что вы! Разве я изувер, который станет в присутствии таких ангелков резать трех негодяев? Я сказал грабителям, чтобы они немного обождали. Сам вырвал руку, прибитую дюбелем, из стены, поломав все кости. Затем отвел малышей в соседнюю комнату, включил им мультик по видеомагнитофону, вернулся назад и перерезал троим ублюдкам шеи.
– У вас своеобразный юмор, – Рригч Хаа наклонила голову набок и глянула на собеседника. – А как вы объясните такое количество смертей, что произошли вокруг вас за последнее время? Что скажете на это?
– Скажу, что не стоит вам со мной связываться и пытаться пригласить на выходной в кино.
– Вы не маньяк случайно?
– Похож?
– Нет, – женщина не отрываясь смотрела на Джефри. – Хасимо Маурицио, кто вы на самом деле?
– А вы, Рригч Хаа? Разве вы детский психолог? Вы откуда?
Чем занимаетесь?
– Я пишу диссертацию, и вы отличный объект для исследования. Скажите, вы не ходите с голым членом при детях? Не демонстрируете им свои гениталии?
– С чего вы сделали такое дурацкое предположение? Хотя, в трусах из ванной я все же выхожу.
– Посмотрите, ваш сын изобразил вас с огромным членом.
– И что с этого? Во всех культурах большой член – это символ силы. Вот на подсознательном уровне дети, считающие меня главным, и изображают с большим писиком. Это ж элементарно.
– Не совсем так. Это может быть и отражение ваших реальных взаимоотношений в семье. Это может быть проявлением с вашей стороны элементов эксгибиционизма, – заявила психолог.
– Глупости. В повседневной жизни у меня есть яички, а на этой картинке у меня яйца отсутствуют. Значит, рисунок аллегоричен.
– Как вы докажете, что вы, одинокий мужчина, правильно ориентируете детей? Хоть я и скрывать не стану: детям вы достаточно внимания уделяете. Это заметно. Они у вас довольно развиты. Ответьте, кто, по-вашему, может специально демонстрировать Оганио и Унзури член?
– А может, ваш дворник показывает свой пенис из-за детского домика на площадке, пока малыши гуляют на территории? – пошел в атаку Джефри.
– Вы с ума сошли?
– А почему вы в нем так уверены? Вы не в сговоре с дворником случайно?
На этом месте диалога психолог поняла, что общение может перерасти в ругань, поэтому решила прекратить и объявила:
– Господин Маурицио, я только что закончила стресс-тест в отношении вас. Все в порядке. У вас прекрасные дети, а у них вполне нормальный отец с нормальным поведением, если не брать в расчет тех трех хомо, которых вы зарезали.
Извините, если я эмоционально и нахраписто вас тестировала. Но в этом весь смысл и принцип тестирования в стрессовом режиме.
– Спасибо. Можно идти?
– Всего хорошего.
*
Дон Перча ехал в автомобиле из Брокера в Деривативы на похороны Джам Бази. Такого известного дона проводить в последний путь хотели все представители криминального мира, и не только из Деривативов или Хеджера, но и из сопредельных стран. Все крупные мафиози, с которыми Железные Тиски вел дела, считали делом чести выразить покойному и его капелле свое почтение. А заодно во время церемонии похорон представлялась отличная возможность провести переговоры между братьями по криминальному ремеслу.
«Братьями» – это громко сказано. Как и в любой конкурентной среде, капеллы имели не только массу общих дел, но и не меньшее количество разрешимых и не очень противоречий.
Гуттаперчевый Малыш взял с собой в дорогу еще четверых товарищей: трех своих администраторов и одного кэпа-водителя. Он рассчитал время прибытия в столицу таким образом, чтобы попасть к моменту отпевания Бази на кладбище «Мэтьюрити».
«Писто» брокерской капеллы подъехал к временному контрольно-пропускному пункту на въезде в Деривативы, который соорудили якобы из-за масштабных учений хеджерской армии и предполагаемой войны с Инсайдом. Шлагбаум на въезд в столицу был опущен. Карабинеры разрешали машине попасть в город только после соответствующей проверки документов у водителя и его пассажиров. Из-за этого образовалась пробка. «Писто» Перча подъехал и стал в очередь.
– Э, че, мы стоять тут будем? – спросил водитель сразу у всех остальных.
– А куда нам торопиться? Нам на похороны нужно попасть к двадцати пяти часам. Пока укладываемся в срок. Приедем за час до начала. Венок положим, перебазарим с кем надо. Там мне кое-кого повидать надо. Не будем блатовать и лезть сейчас на шлагбаум, – успокоил дон.
– Как скажешь, Перча, – согласился водитель.
Очередь двигалась быстро. В основном молодые карабинеры срочной службы просматривали водительские удостоверения, реже требовали паспорта у пассажиров и почти ни у кого не осматривали багажник автомобиля. Солдаты-карабинеры прохаживались вдоль автомобилей, стоявших в очереди, и выполняли свои обязанности. Получалось, что одновременно проверке подвергалось сразу несколько машин. Оттого и задержек не возникало. Один из молодых хомо, осуществлявший досмотр, взял «права» и сертификат на транспортное средство у водителя «Писто», внимательно и долго их рассматривал, затем раскрыл журнал, который держал при себе, сверился с записями в нем, перелистывая страницы, и удалился в вагончик.
К машине Перча вышел капитан полиции, представился и потребовал удостоверения личности у хомо, сидевших в салоне. Он забрал документы у всех пятерых, попросил отогнать «Писто» на обочину дороги и ушел в вагончик, приказав ожидать.
Его долго не было. Один из администраторов не выдержал и пошел разбираться. По возвращении назад он рассказал главе капеллы и остальным, что их автомобиль якобы находится в угоне и надо узнать в дорожной полиции, на самом ли деле это так и есть.
– Я стал возмущаться, так меня вообще автоматчик пригрозил закрыть на пару суток за то, что я к быкам пристаю.
Короче, они что-то мутят, постоянно названивают кому-то.
Какие-то левые дела против нас гонят, – выражал неудовольствие администратор.
– Все они, эти бычары и вояки, просекли, кто мы такие.
Странно, что машину не шмонают на наркотики и оружие, –предположил второй администратор.
– Будем ждать – ничего не попишешь, – развел руками Гуттаперчевый Малыш. – Ничего они нам не пришьют. Пистолеты мы в тайники надежно упрятали, порошка при нас нет, а машина чистая по угону. Подержат и отпустят. Может, они специально нас провоцируют, чтобы мы против них пошли, а потом действительно закроют. Этот Чини совсем с башкой не дружит, а нам, хоть разбейся, нужно попасть на похороны и отвести все подозрения об убийстве нами Железных Тисков.
Надо убедить Лоуренцоса, что его дона грохнул кто-то другой.
– Да все понятно, что мы не при делах в этом убийстве.
Бази грохнули из ракеты. У нас что, переносные пусковые установки есть? Очень уж похоже на методу силовиков из национальной безопасности, – предположил третий администратор.
– Или сам Лоуренцос приложил руку к этому убийству.
Получается, что теперь он как бы претендует на роль дона в капелле, – высказал свое мнение водитель.
– Если только его выберут свои, что весьма вероятно, – заметил Перча.
– Перча, ты, когда базарить будешь с Лоуренцосом и другими из капеллы Бази, то особо там не гнись перед ними. Не виноваты мы. Это все знают. Пошли они вообще в одно место, – дал дружеский совет администратор своему боссу.
В таком духе протекала беседа наркокапеллы из Брокера, пока не вышел капитан, отдал им документы и дал добро на въезд в Деривативы. Время было – ровно двадцать пять часов.
Точно тогда же получили возможность свободно передвигаться и представители верхушки капеллы Себастиано. Когда дон, его администратор Есаджи и другие мафиози собирались отправиться на похороны Джам Бази из своего офиса, туда с ордером на обыск пожаловали представители правоохранительных органов. Помещение блокировали, телефонную связь отключили, а всем находящимся внутри запретили покидать офис. Ничего подозрительного так и не обнаружив, хомо закончили обыск аккурат к моменту начала отпевания Железных Тисков на кладбище «Мэтьюрити».
Осыпая ругательствами «поганых быков», дон Себастиано и его команда погрузили в машину траурные венки и сломя голову поехали прощаться с телом, а точнее, с тем, что отсталость после взрыва вертолета от Джам Бази.
Железные Тиски хоронили в закрытом гробу. Церемония была тоже закрытой. Не то чтобы предварительно отправлялись приглашения определенным лицам для участия в этом мероприятии. Нет. Но на эти два часа, когда тело Бази отпевали и предавали земле, на «Мэтьюрити» не допускали посторонних хомо. Мафиози из капеллы усопшего проверяли каждого, кто желал проститься с их бывшим доном, и выдавали устное разрешение на вход на территорию кладбища. Запрещено было также присутствие на похоронах журналистов и любая фото- и видеосъемка.
Гроб с Джам Бази поместили на высоком постаменте в том самом месте у входа на кладбище, где обычно проходило отпевание усопших и последнее прощание родных и близких покойников перед их последней дорогой непосредственно до могилы. Собралось около пятисот хомо. Большая толпа разместилась полукругом и наблюдала, как священнослужители, соблюдая религиозные ритуалы, молились за «невинно убиенного и раньше срока ушедшего в мир иной замечательного хомо».
Церемония, как и предполагалось заранее, началась ровно в двадцать пять ноль ноль и длилась полчаса. Наместники
С уважением, Эмми!