предыдущей - продолжил он. Этого мне и требовалось. Помниться, в детстве нравилось стругать из дерева безделушки, подпиливать и шлифовать, да и с работой по металлу у меня руки с того места росли...
Осталось обучиться только не столь древнему, как остальные, искусству.
- Чтож, приступим - он раскатистым движением встал со стула и принялся выполнять такие же действия, что и сначала - составляющие были те самые.
- Правда, разве ты хочешь сделать его другого цвета, могу посоветовать тебе добавить парочку других веществ - с этими словами представил мне на выбор пару колбочек.
- Пожалуй, обойдусь бесцветным или, в крайнем случае - с голубоватым оттенком. Добавив туда химическое вещество-краситель, он велел подмастерью подать длинную трубку. Захватив растопленное стекло кончиком, он передал его мне, приказал жестом присесть, и сказал дуть помаленьку. Я попробовал, но жидкая похожая на желе масса не так уж легко поддавалась. Потом я старался подуть сильнее, и стекло вздыбилось. Он придерживал его с другого конца металлическим держаком, чтобы придавать ему нужную форму. Я поднатужил свои лёгкие и у меня начало получаться - оно вытягивалось и колебалось. Представил, что уже держу его в руках и вешаю на свою шею. Когда работа была закончена, и его оставили остывать, он пригласил нас на местное "чаепитие" – но вместо привычного нам чайного листа он подал отвар из листьев другого растения, называвшегося кукумбо. Эффект от него был противоположный чаю - скорее расслабляющий.
Они пересказывали друг другу истории давнишнего времени, наперебой смеясь, то и дело, переходя с их речи на мою, так что вынести я мало смог для себя про эту парочку. Разве то, что они познакомились, когда Ройл гулял с собакой, ещё детьми, и разговорились, да так, что она ушла себе спокойно, незамеченная хозяином. Им пришлось её искать, расспрашивая растения и бегая по следам. Правильнее было бы выразиться, заговаривая песок показать путь, по которому прошла собака - это он умел проделывать довольно хорошо.
На время они перестали общаться, потому что он уезжал в другое селение учиться мастерству стеклодува с отцом. После того, как он вернулся, прошло совсем немного времени, и отец умер, оставив ему имущество и мастерскую. Как я понял, он был немного старше и имел сестру, которая правда с ним не жила, имела мужа и занималась обучением детей магии в спецшколе.
Мне казалось, что она немного засиделась в гостях: я по-детски принялся дёргать её за рукав, как бы прося пойти домой. Они перетёрли пару шуточек, понятных только им двоим, и наконец, вышли нас провожать. Когда он распахнул перед нами дверь, я был приятно удивлён - солнце стояло высоко, и погода была прекрасная.
Вручая мне свёртки в непрозрачной бумаге, пожелал скорейшего испытания их на практике - я и не подозревал, что их силу надо проверять. Всё равно надо отдать должное парню - со своим заданием он справился неплохо. Разглядывая приобретённый сегодня кристалл, хотелось его опробовать. Ройл даже не поленился приделать к нему маленькую крышечку, и когда только успел.
- Я бы хотел надеть его - обращаясь к Авелине, повернулся к ней. - У тебя случайно не найдётся веревочка или что-то в этом духе?
- Я знала, что тебе понадобится сегодня - и пока ты плыл к твоим водным друзьям, я успела сделать это, для тебя - и она протянула мне вещь, которую ещё не успел как следует рассмотреть. Когда она раскрыла ладонь, стало понятно, что сплетена она из живых растений, тонких, как ниточки. Девушка, своими руками создала это для того, чтоб я смог носить оберег - всё не просто так. Скажем, что приятная неожиданность удалась – я был доволен, как наевшийся кот.
- Это не совсем простые растения, а из семейства хот - они помогают активировать и усилить всякую смесь, к какой прикасаются – часто используют их в ритуалах, таких, как Костёр Воспоминаний. Нося свой амулет на них, ты можешь быть уверен, что его усиливает чудная сила - она сказала это скромно, но вполне могла себе позволить заявить об этом громко и пафосно - я не знал, как её отблагодарить. Придя к выводу, что повод найдётся, принял подарок и просунул голову через верёвочку. Кажется, что они даже приятно грели тело. Она заботливо помогла перелить воду внутрь, не разлив ни капли, и, накрытый крышкой, талисман был готов.
Домой мы добирались неспеша, под весёлые разговоры, сопровождаемые жестами подростка, решившего справить впечатление на девушку своей мечты - ничего особенного. Когда мы почти пришли - а я уже успел немного подучить дорожку к дому, спросил про душевые.
Она указала на подобие кабины, закрытой шторками, с большим контейнером сверху.
- Заманчиво конечно, - съехидничал я, но если ничего другого не остаётся - пришлось лезть внутрь.
- Вода тёплая, сейчас хорошо на улице.
- А как вы ещё туда хоть набираете - стоя "за бортом" душа, с улыбкой спросил я.
- Дождевая вода капает туда много дней - вполоборота сказала она. - Ах, ведь я совсем забыла - она закрыла рот рукой от удивления и, махнув мне рукой напоследок, убежала в неизвестном направлении.
"Хоть бы посвятила меня в свои планы, красавица" - я попытался быть недовольным, но у меня не получилось, и вовсю наслаждался – вода оказалась действительно тёплой, а пение птиц поблизости столь прекрасным, что я мылся до того момента, пока она не закончилась.
"Эх, наверное, теперь меня ждёт выговор и наказание в виде спанья отдельно - исчерпал всю воду, совсем забыв, как долго они её собирали".
Насвистывая песенку, зашагал свободно, засунув руки в карманы - это всегда выдавало моё хорошее настроение. Кто знает, что влияет на него больше - прекрасная девушка, тёплая, как весенняя погода вода или этот новый амулет - эта речная вода теперь казалась мне почти священной.
Жук мирно посапывал в своём домике, полностью оправдывая имя Сон, ни на что не обращая внимания. Не повёл ухом, даже когда я вытащил его жильё из кармана и потряс - наверное, правильно, пусть спит - ночью он смотрится гораздо эффектней.
А потом меня охватила неведомая печаль, и никак не мог понять, в чём причина. Походив-походив кругами, решил, что отправлюсь искать её - без неё было как-то тускло на душе.
Не зная, куда отправиться сначала, закрыл глаза и представил облик моей нимфы - и ноги сами зашагали в неизведанном направлении!
Не ожидая функции компаса в себе, отправился по зову сердца. Я шёл, и по пути мне стали всё чаще попадаться густые деревья - тропа уходила в лес. Несмотря на середину дня, в лесу оказалось мало света, и я брёл почти наощупь. Здесь-то и вспомнил про нового друга, постукивая по крышечке, будя его. Он вылетел явно недовольный тем, что его разбудили, но стал лететь чуть выше меня, частично освещая дорогу.
Самое удивительное, что пока я шёл, мне не встретился ни один человек. Временами я терялся, куда повернуть, но вспоминал её лицо перед собой – и ноги снова несли меня в нужную сторону. По крайней мере, мне тогда очень хотелось в это верить.
Наконец, покинув пределы леса без приключений, чему, наверное, подсобил Сон, увидел солнечную долину, сплошь усеянную буграми. Мои глаза не сразу привыкли к яркости, и, прикрыв их рукой, поднялся на горб. То, что предстало передо мной, осознавалось не сразу.
Полупрозрачные серые тучки сделали почти невидимым солнце - наверное, уже наступил вечер. Я увидел толпу людей, стоявшую внизу, и возносившим руки к яркому светилу. Но это было не солнце - мне сложно было разобрать, откуда исходил свет. Заметил только, что от какой-то фигуры в центре. Огляделся по сторонам - моего жука не стало - он уже стремительно летел туда. Я ничего не понимал, но потом услышал.
Оттуда начали доноситься звуки песни. Сначала не разобрал слова, но это и не требовалось - всё смешалось перед моими глазами, и ничего, кроме этого благословенного звука, больше не было. Никогда не слышал ничего прекрасней, и я ощутил себя таким несовершенным.
Моё тело больше не повиновалось мне - стало мягким, податливым, невесомым - при этом мне захотелось взлететь, и теперь мне казалось, что это возможно! Краем глаза заметил, что некоторые люди даже плакали, охваченные неземной мелодией. Больше ничего в мире не существовало, кроме этой звука, который проникал во все уголки души, наполняя своей энергией.
Наверное, это был самый счастливый момент в моей жизни, и я летел, словно совсем не касаясь земли... Сделал шаг, чтобы слиться с ним, быть рядом, всегда. Но где-то в глубине моего опьяневшего подсознания упала капля, которая отдалась тысячами кругов в бездонном море.
Презренная, она отделила меня от этого благословения и буквально вернула на землю. Что-то шевельнулось во мне, и я узнал этот голос. Он мог принадлежать только одному существу.
Меня словно вырвало из этого потока света и музыки. Я огляделся по сторонам, и прямо рядом с очагом света увидел знакомую - Розалинда стояла, поглощенная тем же состоянием, что и я несколько секунд назад.
Все стояли с закрытыми глазами, я же устремил свой взор к притягательной фигуре, теперь уже знал - хорошо мне знакомой.
Сердце билось неистово, когда бежал сквозь толпу, пробираясь через людей. Я откуда-то знал, чувствовал - когда этот волшебный момент закончится, звуки песни прекратятся... Нет, даже нельзя об этом думать, что случится, что будет потом! Я готов был взлететь, уже своими силами, так как очаровующая песня на меня уже не действовала. Оставалось совсем немного... пот стекал по моему лицу, и мои глаза увидели наконец её - стоящую, раскинув руки и излучая, излучая эту неведомую силу. Я сделал последний рывок, и с криком: "Стооой!" схватил её за руку, потянув на себя. Звук прекратился, она на секунду посмотрела на меня, и закрыла глаза. Я подхватил её и положил себе на руки.
От неожиданной тишины люди проснулись, неуклюже завертели головами в разные стороны. Послышался плач ребёнка.
Первой пришла в себя Роза - она смотрела на меня волком, как будто её тело на моих руках оказалось трупом. Но она жила - её грудь подымалась под слабыми попытками дыхания.
- Ты прервал ритуал, как ты посмел! - её чёрные глаза кипели злостью, словно я только что оборвал все её планы стать властелином мира. Я молчал, и никак не мог поверить, что мне всё же удалось её спасти.
- Что же вы делаете?! - я кричал, чувства переполняли меня, им нужен был выход. - Вы хоть знаете, что могли сделать?
- Ты ничего не смыслишь, чужак, в наших обрядах! Это был обряд излечения больных, который совершается раз в столетье.
