минут открываешь, готово: на сковородке жареная картошка!
С Серг. Ив. мы много поездили по фирмам. Все ему чего-нибудь не хватало: то молотков, то гвоздей. Однажды, помню, поехали в американскую компанию «Катерпиллер», которая выпускает прекрасные бульдозеры, не хуже (а может и лучше: чем черт не шутит), чем японские «Комацу». А наши бульдозера оказались никудышними: быстро выходили из строя, проще говоря, ломались, и все тут. Вот и решил Серг, Ив.: а нельзя ли приспособить запчасти от «Катерпиллеров» к нашим машинам? И на этом сэкономить. Ну и поехали выяснять на фирму. Поехали на ладе: Серг. Ив., его зам по комплектации и я. Ну, и шофер, конечно. Приехали. Встретили нас радушно: все же свой человек — белый, хоть и советский, — напоили кофеем, но помочь не смогли. Не те госты у вас, говорят, да и вообще, где это видано, чтобы на русском бульдозере стояли американские детали: не положено! Ну, нет, так нет: нам главное —в ыяснить, доложить начальству, а там как получится. Садимся в машину, Гена выруливает задом на улицу, мы себе сидим, обмениваемся впечатлениями (говорит, в основном, Серг. Ив., а мы поддакиваем). Вдруг слышим: впереди шум, гвалт, навстречу нам бегут негры, машут руками, а впереди — полицейский со своей палкой. Оказывается: не заметили знак одностороннего движения (он валялся тут же в канаве) и нарушили правила. Надо было сделать разворот, а мы попятились. Полицейский, без лишних разговоров, к нам:
- Пожалуйте ваши права, господа.
Ну, нет: права просто так отдавать никак нельзя, потому что отдашь права и их поминай как звали. Значит, надо найры выкладывать — минимум десять, — а у нас, ведь, каждая найра на счету: копим на “Волги.”
- Давай, - шепчет мне Серг. Ив., - выручай . Это же твоя работа.
Я выхожу из машины и начинаю, как обычно в таких случаях, разводить «турусы на колесах», что мы, мол, русские, советские, большие ваши друзья и где-то , по большому счету, братья. Говорю, а сам вижу — эффект обратный: его темная морда становится каменной. Оказывается, он из тех, кому русские не братья, а совсем наоборот. У него, видите-ли, семью в отделившейся Биафре расстреляли — нашим оружием.
- Права, - говорит, -давай.
Я, понятно, перевожу. Делать нечего, Гена вытаскивает из-под зеркальца права, смотрит на Серг. Ив. Тот, темнея лицом, достает из бумажника смятую десятку, сует ему и Гена вкладывает ее в права. Полицейский берет права и вытряхивает десятку на землю, и она тут же исчезает в руке какого-то черномазого заморыша. Десяточка-то тютю, а дела нету. Полицай долго рассматривает фото на правах, потом упирается каменным взглядом в шофера.
- Не он, - говорит он мне, указывая на Гену.
Вот-тебе и на! А мы думали, они нас не различаю. Так, по крайней мере, нам говорили, выдавая права в Дирекции. Шоферов-то у нас не одна сотня, а прав, может быть, по одному на каждого десятого, вот и ездим, по одним и тем же. И до сих пор сходило с рук.
- За правами придете в суд, - сообщает нам полицай, - а машину я отгоню в участок.
И он указывает нам палкой на выход. Лицо Серг. Ив. багровеет. Чтоб его, белого человека, да еще из СССР, какой-то негрило из машины попросил! Он кидает бешеный от злости взгляд на меня, считая меня во всем виноватым, и я чувствую, что моя душа уходит в пятки. Краем глаза я вижу, что к нам со стороны «Катерпиллера» направляются двое черных — охранник и женщина.
- Ты понимаешь, что ты сделал, - злобным шопотом свистит мне в ухо Серг. Ив., - если дело дойдет до суда, с нас сдерут, по меньшей мере, сто найр, да еще машину разденут.
Я это и сам понимаю, но причем тут я! Я, ведь, всего, лишь, переводчик! Черные подходят к нам, начинают бить друг друга по рукам, целуются, что-то со смехом несут друг другу на йоруба, женщина по-дружески похлопывает полицая по спине и целует в щеку. Оказывается, она его родственница. После разговора подходит ко мне и тихо мне так говорит:
- Проси его, - говорит, - проси, да побыстрее, пока не ушел.
- Я и так прошу, - отвечаю, - но он ни в какую, даже деньги не взял.
- Не так ты просишь, - говорит женщина, - не так просить надо.
- А как? - недоумеваю я.
- КАК? А вот как, - и она показывает головой вниз. - Целуй землю.
Я просто ушам своим не верю. Что бы я у негра в ногах валялся?!
- Вы представляете, что они хотят, - перехожу я на милый сердцу русский. - Что б я ему кланялся!
Я жду реакции негодования, но со стороны Серг. Ив. — только каменное молчание. Перед глазами у меня всплывают сцены, которые я частенько наблюдал на дороге во время «трафиков». Полицейский, подойдя к проштрафившемуся водителю, показывает ему палкой выйти из машины, — какого-нибудь там фургона или огромного «Мака». Тот вываливается из кабины и без промедления бухается ему в ноги, делая вид (а, может, и вправду, стараясь), что хочет поцеловать его пыльные сапоги. Полицейский, выждав паузу, протягивает по спине нарушителя пару раз палкой и удаляется, а водитель, как ни в чем не бывало, отряхнувшись, взбирается в кабину и нажимает на газ. Я умоляюще складываю руки на груди и смотрю на нее. Слезы навертываются мне на глаза. Немая пауза длится несколько секунд, после чего женщина поворачивается к полицейскому и, смеясь и показывая на меня, говорит ему что-то. Потом показывает на здание фирмы, где на балконе маячит фигура принимавшего нас американца.
- Ну, ладно, - говорит мне полицай, не глядя на меня. - Благодари мою сестру. Я только ради нее это делаю. И проваливайте отсюда.
Швырнув права нам в кабину, он поворачивается и идет в компании охранника и женщины в сторону «Катерпиллера». Проезжая мимо здания фирмы, мы видим, как американец бросает ему с балкона бумажку, которая очень смахивает на нигерийскую банкноту. Но это уже не наше дело.
Обязательной частью программы наших поездок в Лагос были заезды в магазины. Серг. Ив. это любил. Я - тоже, хотя и по другой причине. Выкатив на набережную с красивым названием Marina, мы ставили наш уазик на стоянку (которые тогда, слава богу, были еще бесплатными) и отправлялись в один из трех универмагов, расположившихся здесь рядом с красивым католическим собором и зданием мэрии. Они принадлежали трем разным фирмам: UTC, Leventis, и Kingsway, но мы считали, что это названия магазинов, наподобие нашего ГУМа или ДЛТ. Серг. Ив. облюбовал для себя Leventis. Там были удобные эскалаторы, как в Детском Мире, по которым можно было легко курсировать с этажа на этаж, любуясь многоцветием рекламы и обилием разложенных, расставленных и развешанных товаров. Мы и, впрямь, здесь только любовались, а покупали на развалах и барахолках, прозванных здесь рядами, куда наши спецы ездили по выходным. Мне нравилась деловитая манера Серг. Ив. прицениваться к товару: осмотрит со всех сторон, повертит в руках и, взглянув на продавца с подкупающей улыбкой, спросит: -А хау мач? Продавец молча укажет на наклейку с ценой и Серг. Ив., радостно закивав головой, молча вернет ему товар и, не теряя чувства собственного достоинства, проплывает дальше. Для меня главное в этих прогулках было хоть на пять-десять минут оторваться от шефа. Оставив его где-нибудь один на один с обслуживающим персоналом (что Серг. Ив. очень не любил), я опрометью скатывался на первый этаж, где в книжном отделе на стендах красовались сотни новеньких книг в бумажных обложках - paperbacks. Чего тут только не было! И настоящие (а не вымаранные совковой цензурой) биографии сильных мира сего, — тут тебе и Сталин, и Гитлер, и Троцкий, и Мао-Дзе Дун; — и всяческие откровения наших перебежчиков и диссидентов, и «любовные романы» из тех, которые сейчас с таким упоением читаются нашей эмансипированной публикой в транспорте и метро, и завалы всевозможных детективов. Чейс тут соседствовал с Яном Флемингом, Росс Макдональд - с Сидней Шелдоном и Чендлером. Читай - не хочу. Но у меня была своя страсть: эзотерика. Меня тянуло к книгам, в которых, как мне тогда казалось, я найду ответы на самые «главные вопросы жизни», и «тайное» станет для меня «явным». Оккультные науки были представлены здесь весьма широко. Тут тебе и целый набор гороскопов (которыми я по старой памяти не на шутку заинтересовался) и всевозможное чтиво по астрологии, хиромантии, белой и черной магии. Рядом — более серьезные опусы по телепатии, экстрасенсорному восприятию, внеземным цивилизациям и НЛО. Все на продажу! Были бы деньги.
Вначале меня очень заинтересовали книги, якобы написанные тибетским монахом Лобсангом Рампой (позже я вычитал где-то в журнале Time, что за этим экзотическим именем скрывался обыкновенный англичанин). Прочтя его «Третий Глаз», я стал покупать его другие книги, пока наконец, не понял, что это чистой воды туфта. Потом перебросился на Эриха фон Деникена, известного у нас по фильму «Воспоминание о Будущем», или что-то в этом роде. Все это было увлекательно —эти древние цивилизации, погребенные под песками пустынь или под толщей вод, которые когда-то, в незапамятные времена, стояли на гораздо более высоком уровне развития, чем наша. Как здорово! Оказывается, мы не просто «поумневшие обезъяны», нет, мы были всегда связаны незримой нитью со всей нашей Вселенной.
Вслед за Деникенем появился целый ряд книг на эту и сходные темы. Тут и загадки Атлантиды, и мистика пирамид, и пришельцы из космоса, и свидетельства ясновидцев, наших и за рубежом, и всякая там левитация, телекинез и фотография Кирлиана. Целый мир, полный загадок и таинственных явлений. Сама история человечества предстала перед глазами в каком-то причудливом смешении явного и тайного, в никогда не прекращающейся борьбе света с тьмою. Действительно, откуда взялись все эти гностики, катары, тамплиеры с их философией самоуничтожения? А, может, действительно, человечество отдано в руки бесу и единственный выход для нас в прекращении рода человеческого? Ведь и Христос, тоже, пришел в этот мир, чтобы освободить людей через смерть. И сейчас, ведь, тоже идет все та же борьба за то, быть человеку или сгинуть, очистить место другим, неподвластным духу мира сего. Удивительные книги! Один Колин Уильсон с его “Оккультизмом” чего стоит. А Лайал Уотсон, с его тонким и глубоким анализом сверхестественных явлений, с его умением поставить под вопрос самые казалось бы незыблемые научные истины. Меня особенно поразила его книжка под названием «Ошибка Ромео», в которой, рассматривая явления смерти и потусторонней жизни со всех сторон, он как бы подводит нас к одной простой истине: человек всегда больше того, что он о себе представляет. Как хотелось тут же сесть и начать переводить все эти будоражащие воображение тексты на русский язык!
Но переводить надо было другое. Вначале я, что называется, был «на подхвате»: то с главным механиком, то со сварщиками, то в отделе комплектации. Очень боялся, что отправят на трассу: кому охота жить в вагончиках и каждый день мотаться по трассе (однако, впоследствии вкусил и этого). Однажды попал «в лапы» к главному инженеру и потерпел свое первое фиаско. Речь зашла о перевозках трубы по трассе, и я к своему ужасу обнаружил, что не могу перевести само слово «трасса». Главный — хмурый, немногословный мужчина, не выпускавший сигареты изо рта, — оборвал меня на полуслове, заявив, без обиняков, что я «не то перевожу». Оказывается, трасса — это не просто дорога или просека какая-нибудь, а
